Маринченко А.В. Геополитика

Подождите немного. Документ загружается.

отношении США заняли Франция и Германия. В связи с событи-

ями на Ближнем Востоке удачный геополитический ход сделал

Президент России, арендовав у Киргизии территорию под авиаба-

зу в Канте, недалеко от которой на аэродроме Манас ранее размес-

тились самолеты США.

Современное состояние российско-американских отношений

можно охарактеризовать следующим образом. Конечно, эти отно-

шения гораздо лучше, чем в годы «холодной войны», но они зна-

чительно хуже, чем в самом начале ХХI в., в особенности после

11 сентября 2001 г., когда произошли известные теракты в Вашинг-

тоне и Нью-Йорке. В тот момент, особенно после того как наш

президент поддержал американского в борьбе против транснацио-

нального терроризма, у многих обозревателей складывалось впе-

чатление, что стратегический союз между Россией и Соединенны-

ми Штатами вполне возможен. Последующие события показали,

что эти надежды были иллюзорными.

США совершили ряд действий, которые не соответствовали не

только союзническим, но и партнерским отношениям. Имеются в

виду выход Соединенных Штатов из Договора по ПРО, напористое

продвижение НАТО на восток и целый ряд других шагов. И по-

следнее событие в этой цепи — это, конечно, решение о размеще-

нии элементов системы американской стратегической ПРО на

территории стран Восточной Европы.

В настоящее время российско-американские отношения гораз-

до хуже даже того уровня, на котором они находились 5–7 лет на-

зад. У американцев началась президентская гонка, так что теперь

вообще трудно объективно судить по тем или иным официальным

заявлениям об уровне взаимодействия двух стран, поскольку вы-

боры, конечно, оказывают серьезнейшее влияние. Делается много

громких и сугубо политических заявлений.

Россия и США не находятся в ситуации идеологического про-

тивостояния, военной конфронтации, каких-то антагонистиче-

ских разногласий, т.е. основы для «холодной войны» нет. Да и

ресурсов у России, для того чтобы начать новую «холодную вой-

ну», тоже нет. В годы конфронтации с США Советский Союз,

напомним, был второй экономикой мира, которая составляла

примерно 60% американского ВВП. Сейчас экономика России

составляет примерно 6% американского ВВП, а военный бюджет

США на настоящий момент превышает российский бюджет в 20

раз. Для того чтобы возникла «холодная война», у стран должны

191

быть как минимум сопоставимые военные потенциалы, а этого не

наблюдается.

В то же время следует отметить, что ключевые проблемы рос-

сийско-американских отношений остаются. В первую очередь

можно выделить две из них. Это, во-первых, прекращение диалога

по вопросам стратегической стабильности и ограничения гонки

вооружений и разоружению. По существу, Договор об ограничении

стратегических наступательных потенциалов (СНП), подписанный

в мае 2002 г., был последним соглашением в этой сфере, достигну-

тым между Россией и Соединенными Штатами. Договор СНВ-1,

как известно, истекает в 2009 г., договор СНП — в 2012 г. Возника-

ет вопрос: а что будет дальше; означает ли завершение сроков этих

договоров, что контроля над вооружениями больше не будет?

Соединенные Штаты дали понять, что они не хотят связывать

себе руки никакими дополнительными договорами в этой области,

и поэтому стратегического диалога по проблемам ограничения

вооружений сейчас нет. Такого положения дел не было даже во

время «холодной войны». Тогда существовало несколько каналов

обсуждения проблем стратегической стабильности: переговоры по

ограничению стратегических вооружений и ракет средней и мень-

шей дальности, обсуждение вопросов противоракетной обороны

и ряд других. Сейчас всего этого нет, и это, конечно, огромная

проблема российско-американских отношений.

А второй проблемой нашего двустороннего взаимодействия,

очень крупной и в то же время более сложной, комплексной, име-

ющей более застарелый характер, является то, что уровень эконо-

мического сотрудничества между двумя странами недопустимо

низок. Он всегда находился на низкой отметке — и в «холодную

войну», и в 1990-е гг. И это, конечно, абсолютно недопустимо,

поскольку такое положение дел не соответствует мощному потен-

циалу американской экономики и достаточно мощному и дина-

мично развивающемуся потенциалу России. К сожалению, даже

если президент Джордж Буш захочет повысить уровень российско-

американского экономического взаимодействия, то в конгрессе

США окажется немало людей, которые заблокируют эти инициа-

тивы. Достаточно вспомнить, например, что известная поправка

Джексона — Вэника до сих пор не отменена, хотя ее смысл уже

давно выхолощен.

К тому же американцы приняли политическое решение о раз-

мещении элементов системы ПРО на территории Восточной Ев-

192

ропы, у них уже есть соответствующие договоренности с Чехией и

Польшей. Более того, многие другие страны уже предложили

услуги по предоставлению своих территорий для размещения таких

элементов. Так, были сделаны соответствующие заявления страна-

ми Балтии и Грузией. Эти «американские протектораты» заявили

сразу о своей готовности поддержать своего «патрона». Остановить

этот процесс фактически невозможно. Относительно российского

предложения о совместном использовании Габалинской РЛС до-

статочно напомнить заявление Кондолизы Райс о том, что оно

никак не повлияет на планы США по размещению элементов аме-

риканской ПРО в странах Восточной Европы.

Почему? Во-первых, американцы приняли решение по вопросу

о ПРО, инвестировали в него некий политический капитал и от-

ступать в этом вопросе они уже не могут. Отступление в этом во-

просе для того же Буша означало бы потерю политического лица.

Во-вторых, что тоже очень важно, за планами развертывания сис-

темы ПРО стоят экономические интересы мощнейших американ-

ских корпораций. По подсчетам, вся система ПРО обойдется аме-

риканским налогоплательщикам как минимум в 100 млрд долл.

Согласно первоначальным оценкам, эта сумма составляла 60 млрд

долл., сейчас озвучиваются данные в 100 млрд, но эта цифра еще

будет расти. Понятно, что американская внешняя политика в зна-

чительной степени отражает интересы этих транснациональных

компаний.

Есть такое понятие, как режим взаимного ядерного сдержива-

ния. Это режим, на котором основаны стратегическая стабильность

и во многом отношения между Россией и США в военной сфере.

В свое время стороны договорились о его создании и отказались от

развертывания стратегических систем ПРО. Тем самым обе страны

как бы открывали себя для ответного ядерного удара. В этом со-

стоит жестокая логика того режима стратегической стабильности,

который был унаследован Россией и США от времен «холодной

войны».

Поскольку одна сторона с недавнего времени начала строить

собственную стратегическую систему ПРО, то, конечно, стратеги-

ческий баланс в мире в связи с этим может быть нарушен. Другой

вопрос, что для этого американцами должна быть создана эффек-

тивная система ПРО, а вот это как раз сделать очень трудно, по-

скольку даже довольно простые меры «асимметричного ответа»

могут легко парировать эти усилия.

193

Чем опасно размещение элементов стратегической ПРО в Вос-

точной Европе? Взять ту же РЛС, которую планируется разместить

в Чехии, — она может стать важным компонентом всей глобальной

американской системы ПРО. Дело в том, что одна из задач такой

стратегической системы ПРО состоит в том, чтобы с максимальной

надежностью и максимально эффективно обнаруживать потенци-

альные запуски наших баллистических ракет, в частности мобиль-

ных ракет типа «Тополь-М». Американцы этого не могут сделать

со своей территории, а вот если мощная радиолокационная стан-

ция будет находиться вблизи наших границ, то тогда она, по оцен-

кам специалистов, сможет «накрывать» нашу территорию по край-

ней мере до Урала — в том смысле, что старт нашей ракеты будет

довольно легко засечен.

А это уже будет относиться к режиму взаимного ядерного сдер-

живания. Такая станция, будучи сопряженной с американской

стратегической системой ПРО, будет способна обнаруживать за-

пуски наших ракет и в реальном режиме времени подавать через

информационные космические системы такую информацию на

соответствующие командные пункты в Соединенных Штатах. И в

этом случае американцы резко увеличат свою потенциальную воз-

можность уже на старте перехватывать наши баллистические ра-

кеты. А это подорвет режим взаимного ядерного сдерживания,

поскольку наш потенциал ответно-встречного удара тогда может

быть парализован. Это будет создавать соблазн для первого удара

со стороны США, что резко дестабилизирует стратегическую си-

туацию.

Необходимо отметить, что вся эта затея со стратегической сис-

темой ПРО опасна прежде всего с политической точки зрения,

потому что создает дополнительный и в то же время совершенно

ненужный раздражитель в российско-американских отношениях.

А к чему может привести поддразнивание без нужды «русского

медведя», все мы знаем.

Элементы новой ядерной политики возникли сразу же после

прихода Буша-младшего к власти. Особенно активно такая поли-

тика, которая понижает порог применения ядерного оружия, ста-

ла формироваться после событий 11 сентября 2001 г. После того

как США вышли из Договора по ПРО, они заявили о принятии

новой ядерной доктрины, подразумевающей нанесение превен-

тивных ударов. Другими словами, американцы заявили о своем

праве наносить военные удары «по подозрению» по тем странам,

194

которые подозреваются в том, что обладают оружием массового

уничтожения либо укрывают террористов. Причем не было уточ-

нено, какими средствами американцы будут бороться с этими стра-

нами, что предполагало и возможность нанесения ядерных ударов.

Это первое. Во-вторых, США заявили о том, что они создают так

называемые мини-ньюки — новые современные ядерные устрой-

ства повышенной мощности (ядерные мини-заряды). Последние

тоже понижают ядерный порог, поскольку постепенно стирают

грань между ядерным и обычным боеприпасом.

Все это означает, и такой оценки придерживаются многие экс-

перты как в России, так и за рубежом, что американцы, по суще-

ству, своими руками уничтожают остатки режима нераспростране-

ния ядерного оружия. И если не принять каких-то экстренных мер,

то режим нераспространения будет окончательно взорван. В этом

случае мы вступим в новый, второй ядерный век, который будет

гораздо более опасным, чем первый.

4.4. СОтрудничеСтвО еСть, дОверия — нет

Североатлантический альянс все плотнее и плотнее сближается

с границами Российской Федерации. Вслед за прибалтийскими госу-

дарствами, уже являющимися членами НАТО, подобное желание вы-

сказывают Украина и Грузия. В свой план действий по присоединению

к НАТО Брюссель активно вовлекает и ряд других государств пост-

советского пространства, декларирующих в настоящее время внебло-

ковую политику, но оставляющих за собой право на раздумье…

Подобное положение дел не может не вызывать закономерной

обеспокоенности у России. Как, впрочем, и нежелание альянса

вести конструктивный диалог (7 декабря 2007 г. в Брюсселе отка-

зались согласовывать программу дальнейшей деятельности Совета

«Россия — НАТО») также настораживает Москву. Складывающа-

яся ситуация и ее возможные последствия ставят перед РФ ряд

существенных вопросов: каковы цели расширения альянса и при-

чины его приближения к границам России; каким образом должно

строиться двустороннее сотрудничество; нужны ли все-таки Мос-

ква и Брюссель друг другу?

В мае 1997 г. Ельцин подписал в Мадриде «Основополагающий

Акт Россия — НАТО».

Что ж, в актив взаимодействия России и НАТО за прошедшие

10 лет можно записать многое. В этом плане прежде всего следует

195

отметить создание структуры рабочих органов и механизма кон-

сультаций, которые позволяют оперативно обсуждать возника-

ющие проблемы, принимать конкретные решения и осуществлять

совместные действия по довольно широкому спектру направлений

сотрудничества. Важнейшее из них — борьба против международ-

ного терроризма и с другими вызовами современности. Россия не

только на словах поддержала проведение антитеррористической

операции в Афганистане, но и открыла свое воздушное простран-

ство для переброски сил международной коалиции в эту страну,

предоставила им разведывательную информацию. Российские ко-

рабли принимают участие в натовской операции «Активные уси-

лия», которая проводится в Средиземном море и в ходе которой

решаются антитеррористические задачи. Особое значение в России

придают подготовке и проведению в 2010 г. комплексного учения

по проведению операций кризисного реагирования на территории

одной из стран Североатлантического альянса.

Говоря далее о позитиве российско-натовского сотрудничества,

надо отметить и большую работу в области повышения уровня

оперативной совместимости между вооруженными силами России

и стран альянса. Основная цель здесь — создание таких условий,

когда при наличии разных стандартов достигается возможность

эффективных совместных действий. Уровень сотрудничества так-

же растет в таких областях, как управление воздушным движением

и воздушное наблюдение, тыловое обеспечение, планирование

применения гражданских служб в чрезвычайных ситуациях, науч-

ное сотрудничество и экологическая безопасность. Уже длительное

время успешно работает Информационно-консультационный и

учебный центр «Россия — НАТО» по переподготовке военнослу-

жащих, уволенных в запас из Вооруженных Сил Российской Фе-

дерации.

Вместе с тем, анализируя характер взаимодействия России и

НАТО, нельзя не заметить, что оно имеет успех чаще всего там, где

наша страна по каким-то причинам идет навстречу пожеланиям

Североатлантического альянса. Если же Москва не соглашается на

уступки, то дело стопорится. Причем ее тут же обвиняют в неких

злых намерениях. Взять ту же антитеррористическую операцию в

Афганистане. Выше уже шла речь о ее поддержке Россией, но когда

был поднят вопрос о том, что странам НАТО следует определиться

со сроками пребывания их военных баз в Центральной Азии, как

тут же в Вашингтоне и Брюсселе заговорили о том, что Москва

196

вставляет палки в колеса в борьбу с «Талибаном» и «Аль-Каи-

дой».

Аналогичные мотивы зазвучали и после того, как Россия выска-

зала свое негативное отношение к распространению на Черное

море натовской операции «Активные усилия», заявив, что соб-

ственных возможностей прибрежных государств, в том числе во-

енных, вполне достаточно, для того чтобы справляться с существу-

ющими здесь проблемами, угрозами террористических атак, рас-

пространением оружия массового уничтожения. Или в Брюсселе

любят в качестве примера практического военного сотрудничества

приводить российско-натовское взаимодействие в Боснии и Гер-

цеговине и в Косово. Однако, когда Россия сегодня выступает

против предоставления Косово независимости без согласия на то

сербов, в странах НАТО заявляют, что Москва использует пробле-

му края, чтобы подорвать авторитет Запада и заполучить тактиче-

ское преимущество в борьбе за возвращение себе места на между-

народной арене...

Почему так происходит, почему существующие большие воз-

можности российско-натовского сотрудничества используются

далеко не в полной мере? Ответ, как думается, очевиден: нет вза-

имного доверия — ни у России к НАТО, ни у НАТО к России. При

этом недоверие друг к другу, к сожалению получившее в последнее

время тенденцию нарастания, мотивировано разными причинами.

Совершенно очевидно, что главной причиной отсутствия у Севе-

роатлантического альянса доверия к России является сохранение

у него стереотипов прошлого. Руководствуясь ими, в НАТО, что бы

там ни говорили официальные представители блока, не хотят иметь

дело с сильной и авторитетной Россией. Отсюда и выстраивается

вся политика НАТО в отношении России, и нагнетается антирос-

сийская риторика. Чтобы понять, что это так, достаточно взглянуть

на заголовки ведущих западных СМИ: «Кремлевская ностальгия

по “холодной войне” (Тhе Есоnоmist, Великобритания), «Как вы-

рваться из рук Москвы» (Ргоjесt Sуndiсаtе, США), «Матушка-Рос-

сия разминает мускулы» (Тhе Clоbе Аnd Маil, Канада), «Возрожде-

ние “империи зла” (Lоs Аngeles Тimes, США) и т.п.

Авторы этих и других публикаций, словно по команде, заявляют

о возрастании агрессивности Москвы, исходящей от нее угрозы

Западу и призывают проявлять твердость в отношении Москвы.

Каких-либо серьезных аргументов на этот счет они не приводят.

В основном все строится вокруг убийства Анны Политковской и

197

Александра Литвиненко, отказа от экстрадиции Андрея Лугового,

заявлений об использовании Москвой энергетического оружия

или о восстановлении (!!!) в правах прежнего советского гимна,

возможных ответных, подчеркнем это особо, мер России на раз-

мещение в Европе объектов американской ПРО. И тем не менее

дело делается — в странах НАТО оживает, казалось бы, почивший

навсегда после окончания «холодной войны» образ «русского мед-

ведя, готового наброситься на Запад.

Подобной риторики в отношении НАТО в российских СМИ,

которые, как опять-таки утверждается на Западе, оказались под

«кремлевской пятой», нет. Однако у россиян сохраняется доста-

точно прочное чувство недоверия к Североатлантическому альян-

су. И это не какая-нибудь их зашоренность или последствия совет-

ской пропаганды — молодые россияне, которые так относятся к

НАТО, уже не знают, что это такое. Причина — в трезвой оценке

того, как поступает Североатлантический альянс по отношению к

нашей стране. Так, много слов уже сказано о крайне негативном

восприятии в России процесса расширения НАТО на Восток. Тем

не менее этот военный блок продолжает поглощать все новые го-

сударства, распространяя на них гарантии безопасности. Вот уже

и Украину решили в США принять в альянс. «Для обеспечения ее

безопасности», как сказано в резолюции конгресса. Позволитель-

но спросить: а кто угрожает сегодня или может угрожать в будущем

Украине? От кого НАТО намерено защищать Украину? Ответа на

эти вопросы у альянса нет. Зато есть другое — территория новых

членов подвергается интенсивному военно-инфраструктурному

освоению, вводится воздушное патрулирование, модернизируют-

ся аэродромы, создаются иностранные базы. Это в военном плане,

а в политическом — нельзя не видеть, как лидеры принятых в

НАТО стран и даже не принятых, а лишь собирающихся вступить

в альянс, тут же съезжают на антироссийские рельсы. Это прояв-

ляется в предъявлении территориальных претензий к России,

объявлении основной массы русскоязычного населения «неграж-

данами» и в других формах ущемления его прав, в поношении

советских воинов-освободителей от гитлеровского фашизма и ге-

роизации СС, нацистов и их местных коллаборационистов, в пе-

ресмотре итогов Второй мировой войны и т. п.

«И как тут не зареветь русскому медведю», — пишет в этой свя-

зи известный аналитик в области обороны и внешней политики

Тед Карпентер. Он прав: Россия никогда не согласится с расшире-

198

нием НАТО и своим фактическим окружением натовскими базами.

А раз так, то и не будет доверия к Североатлантическому альянсу.

С расширением НАТО связана еще одна проблема: сложившая-

ся ситуация вокруг Договора об обычных вооружениях в Европе

(ДОВСЕ), ранее называемого «краеугольным камнем европейской

безопасности». Наша страна не только безоговорочно выполняла

все взятые по нему обязательства, ратифицировала адаптирован-

ный договор, но и длительное время терпеливо ждала, когда это

сделают ее натовские партнеры. Однако вместо этого они начали

ставить перед Россией надуманные условия, затягивать процесс

ратификации адаптированного договора, принимать в свои ряды

страны, которые вообще не являются его участниками, а главное —

продолжать в нарушение всех договоренностей накапливать силы

у российских границ. И когда в НАТО говорят, что заявленные в

ДОВСЕ уровни вооруженных сил альянсом соблюдаются, так как

размещение войск на территории новых членов союза носит вре-

менный характер, или что американские базы в Румынии и Болга-

рии будут существовать лишь теоретически, то в это никак не хо-

чется верить.

Ведь при нынешней технологии военных действий терминоло-

гия не имеет особого значения. Главное — узаконивается возмож-

ность размещения иностранных боевых сил и соответствующих

военных объектов на территориях всех новых членов НАТО — не-

посредственных соседей России. А кроме того, сами натовские

аналитики дают почву для сомнений в искренности их заявлений.

Можно сослаться на доклад аналитико-исследовательского центра

«Ргоjесt Аir Fоrсе» (входящего в состав международной консалтин-

говой фирмы «РЭНД», работающей с министерством обороны

США) по поводу предназначения американских военных баз вбли-

зи границ России. Там весьма откровенно сказано: «В случае ухуд-

шения российско-американских отношений аналитики ВВС долж-

ны рассматривать использование территорий сопредельных госу-

дарств в качестве мест передового базирования при разрешении

кризисных ситуаций».

В результате ДОВСЕ сегодня превратился в инструмент не сози-

дания безопасной, стабильной Европы, а воспроизводства блоко-

вых подходов к европейским делам. К сожалению, предложенный

Москвой выход из создавшегося положения и активизация перего-

воров по контролю над вооружениями и мер доверия в Европе не

были поддержаны на чрезвычайной конференции государств —

199

участников ДОВСЕ, которая недавно по инициативе России была

созвана в Вене. В такой ситуации наша страна просто вынуждена

принимать меры правового характера: сначала по приостановке

своих обязательств по договору, а если и это не сдвинет процесс

ратификации с мертвой точки, то и по полному отказу от них.

Наконец, о каком доверии может идти речь, если США наме-

рены разместить в Европе элементы американской стратегической

ПРО, что, как убедительно доказывают российские военные экс-

перты, приведет к подрыву существующей системы безопасности,

созданию новых разграничительных линий на европейском кон-

тиненте. При этом все аргументы России относительно этих пла-

нов ее натовские партнеры игнорируют. В очередной раз это под-

твердило заседание Североатлантического совета, состоявшееся

летом 2007 г. Комментируя его решения, генеральный секретарь

НАТО Яап де Хооп Схеффер заявил, что ни один из 26 министров

обороны стран — членов альянса не выступил с критикой амери-

канского проекта. Не приходится сомневаться, что в очередной раз

сработала пресловутая формула корпоративной солидарности, так

как еще совсем недавно, например, министр обороны ФРГ Франц

Йозеф Юнг выражал понимание обеспокоенности России и вы-

сказывал мнение о необходимости учета ее мнения в обсуждении

американских противоракетных планов.

Что касается российского предложения о совместном исполь-

зовании Габалинской РЛС в интересах ПРО, то тот же Североат-

лантический совет вообще отказался его обсуждать, заявив, что оно

касается лишь России и США. И это в то время, когда совместное

использование Габалинской РЛС, по мнению Москвы, могло бы

не только стать хорошей альтернативой планам США по размеще-

нию элементов ПРО в Европе, но и не допустить появления на

континенте новых разделительных линий. Однако в НАТО, посто-

янно декларирующем о своей ответственности за европейскую

безопасность, решили, похоже, занять в этом вопросе позицию

некоего стороннего наблюдателя. Но тогда и не надо обвинять

Россию, которая намерена соответствующим образом отреагиро-

вать на появление в Европе третьего позиционного района проти-

воракетной обороны США, в некой агрессивности – не было бы

американских противоракет на континенте, не было бы и россий-

ских ответных мер.

Горизонты российско-натовского сотрудничества, как подчерк-

нул министр обороны РФ Анатолий Сердюков, выступая недавно

200