111
религиозное единство душ верующих в церковном Богослужении,
а также философское единомыслие. Андрей Белый говорил о том, что
в соборности соединяются индивидуальные интеллектуальные процес-
сы людей, и возникает новая целостность – коллективное религиозное
сознание. В этом процессе символы, используемые в вероисповедании,
наполняются более глубоким смыслом, обретают большую религиоз-
ную силу. Они начинают светиться множеством значений, создавать
своего рода мистерию.
Все это исчезает в мистическом анархизме. В нем присутствуют
эпатаж, рекламирование неглубоких идей, пропаганда принципа инди-
видуализма, когда во главу угла ставится содержание сознания отдель-
ной личности. Но более всего Белый был оскорблен неправильным по-
ниманием символа: он превращается в пустой значок, которым каждый
манипулирует как может. Религиозный символизм принижается, сосед-
ствуя с физиологической символикой. Писатель также был возмущен
слишком вольными личными отношениями тех, кто называл себя «мис-
тическими анархистами».
К этому следует добавить, что Андрей Белый отмечал фактиче-
скую невозможность какого-либо деления на «идеализм» и «реализм»
в том смысле, что подлинный символизм синтезирует в себе то и дру-
гое. Эту идею можно рассмотреть и на примере творчества Вячеслава
Иванова, в котором глубокое православное сознание сочеталось с идеей
дионисизма, космическое мировосприятие – с утверждением необходи-
мости признания хаотического начала в жизни и в творчестве. Казалось
бы, что такая позиция русского поэта как раз и сближает его с поэзией
Бодлера, для которого все равно – является ли символ отблеском миров
небесных или же воплощением преисподней. Однако моральное разло-
жение, присутствующее во французском декадансе, с одной стороны,
и в образе жизни некоторых поэтов Серебряного века – с другой, все же
не касается русского поэтического и теоретического творчества, где
все торжественно, строго, возвышенно, классично. Хотелось бы обра-
тить внимание на тот вывод, который можно извлечь из фразы Белого
о соединении реализма и идеализма в символизме. Вполне вероятно, что
именно творчество Иванова, повернутое, как двуликий Янус, одним ли-
цом – к космосу, другим – к хаосу, есть воплощение единства искусства,
сформулированного Белым. Ведь почему он считал, что символизм как
художественное течение не может быть поделен на идеализм и реализм?
В этом пункте он выступал против идеи Иванова о наличии декадентст-
ва и подлинного символизма. Он считал, что реалист работает над фор-
мой, а идеалист – над содержанием произведения, поэтому важно и то
и другое. В противном случае следует объявить, что искусство не явля-
ется искусством, либо утверждать то, что символизм не есть искусство,