Нерсесянц В.С. Философия права

Подождите немного. Документ загружается.

Определенные шаги в этом направлении были сделаны в условиях и под давлением событий

первой русской революции, когда царизм был вынужден пойти на некоторые уступки в области

организации и осуществления законодательной власти, признания ряда демократических прав и

свобод граждан и т. д. Особое значение имело учреждение Государственной Думы, призванной

ограничить власть царя в сфере законодательства.

В царском Манифесте от 6 августа 1905 г. "Об учреждении Государственной Думы" отмечалась

готовность "призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному

участию в составлении законов, включив для сего в состав высших государственных учреждений

особое законосовещательное установление, коему представляется предварительная разработка и

обсуждение законодательных предположений и рассмотрение государственных доходов и

расходов"

По своей инициативе Дума имела право "возбуждать предложения об отмене или изменении

действующих и издании новых

СУ, 1905, отд. I, ст. 1326. ПСЗ-3, т. XXV. отд I, № 26656.

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 361

законов" при условии, чтобы такие предложения не касались "начал государственного устройства,

установленных Законами Основными"

В соответствии с "Положением о выборах в Государственную Думу"

от 6 августа 1905 г. Дума

формировалась путем многоступенчатых выборов на основе неравного избирательного права. В

выборах не участвовали: 1) лица женского пола, 2) лица моложе 25 лет, 3) обучающиеся в учебных

заведениях, 4) военнослужащие, 5) т. и. "бродящие инородцы", 6) иностранные подданные.

В Положении о выборах от 6 августа 1905 г. содержался целый ряд других недемократических

норм (высокий имущественный ценз, социальное неравенство при формировании съездов

избирателей от различных классов и слоев населения и т..д.), свидетельствовавших о

существенных недостатках предложенной властями избирательной системы. Но революционные

события вынуждали царизм идти на новые уступки.

Так, ряд важных буржуазно-демократических принципов был признан в царском Манифесте от 17

октября 1905 г. В нем декларировались "незыблемые основы гражданской свободы на началах

действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов"

Тем самым закладывались правовые основы для формирования и развития политических партий

— необходимого компонента демократических выборов и парламентской системы

В Манифесте 17 октября 1905 г., кроме того, признавалась необходимость привлечь к участию в

Думе "те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив за

сим дальнейшее развитие общего избирательного права вновь установленному законодательному

порядку"

В Манифесте от имени царя провозглашалось "незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог

воспринять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена

была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий

поставленных от нас властей"

Содержавшиеся в Манифесте 17 октября 1905 г. обещания о демократизации избирательного

права были в определенной мере учтены в Указе императора "Об изменении Положения о

выборах в

LТам же. ПСЗ-3, т. XXV, отд. I, № 26661, ст. 34.

LСм.: СУ 1905, отд. I, ст. 1325, ПСЗ-3, т. XXV, отд. I, № 36662. СУ, 1905, отд. I, ст. 1658.

Вскоре в России действовало уже около 100 политических партий, половина которых относилась к числу крупных

общероссийских партий. — См.: История политических партий России. М., 1994. С. 11. См. также: Программы

политических партий России. Конец XIX—XX в. М., 1995. СУ, 1905, отд. I, ст. 1658. Там же..

362 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

Государственную Думу и изданных в дополнение к нему узаконений" от 11 декабря 1905 г.

Данным указом было увеличено представительство от городского населения, в том числе и от

рабочих, а также от некоторых национальных губерний.

Учреждение Государственной Думы сопровождалось изменением функций и роли

Государственного Совета и его преобразованием в своеобразную верхнюю палату

формировавшегося законодательного и представительного органа России. Так, Манифестом от 20

февраля 1906 г. "Об изменении Учреждения Государственного Совета и о пересмотре Учреждения

Государственной Думы"

предусматривалось, что состав Государственного Совета формируется

наполовину (98 членов) по царскому назначению и наполовину (98 членов) из выборных от

духовенства православной церкви, от губернских земских собраний, от дворянских обществ, от

императорской Академии Наук и императорских российских университетов, от Совета торговли и

мануфактур, биржевых комитетов и купеческих управ.

В своем обновленном составе Государственный Совет был наделен в делах законодательства

равными с Государственной Думой правами. Полномочия трех основных субъектов российского

законодательства выглядели в общем виде так: любой новый закон нуждался в одобрении

Государственной Думы и Государственного Совета, а затем — в утверждении императора.

Порядок законодательной деятельности Думы и Государственного Совета был более конкретно

урегулирован в "Учреждении Государственной Думы" от 20 февраля 1906 г. и в царском указе от

20 февраля 1906 г. "О переустройстве Учреждения Государственного Совета"

23 апреля 1906 г., т. е. за четыре дня до начала работы I Государственной Думы, Николай II

утвердил "Основные государственные законы"

. Это был своеобразный царский вариант

утверждения в России конституционной самодержавной монархии.

Те или иные нормы и положения основных государственных законов в дальнейшем могли

изменяться лишь "по почину" монарха, но никак не по инициативе Думы или Государственного

Совета.

Согласно данному акту, "императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная

власть"

. Показательно, что здесь уже отсутствует ранее традиционная характеристика власти

российского императора как неограниченной власти. Теперь "нераздельной" властью император

обладал лишь в области верховного государственного управления, т. е. в сфере исполнительной

власти.

LСм.; СУ, 1905, отд. I, ст. 1973. ПСЗ-3, т. XXV, отд. I, № 27029.

LСм.: СУ, 1906, отд. I, ст. 196. ПСЗ-3, т. XXV, отд. I, № 27423.

1См.: СУ, 1906, отд. I, ст. 197-198.

LСУ, 1906, отд. I, ст. 603.

LТам же. И. 4.

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву

363

"Власть управления во всем ее объеме принадлежит государю императору в пределах всего

государства Российского"

В сфере же власти законодательной власть императора при всей ее значительности была

ограничена законодательными полномочиями Государственной Думы и Государственного Совета.

Таким образом, основные государственные законы закрепили ряд моментов в движении России к

конституционно-правовому ограничению самодержавия. Но до подлинного разделения

властей и признания конституционной монархии дело так и не дошло. Реальная власть по

существу оставалась у царя.

Так, помимо всей полноты исполнительной власти, российский монарх, по "Основным

государственным законам" от 23 апреля 1906 г., "осуществляет законодательную власть в

единении с Государственным Советом и Государственной Думой. Государю императору

принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по его почину Основные

государственные законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и

Государственной Думе. Государь император утверждает законы, и без его утверждения никакой

закон не может иметь своего совершения"

Надлежащего баланса между властью царя и полномочиями представительного органа (Думы и

Государственного Совета) достигнуто не было. С одной стороны, представительный орган был

лишь законосовещательным, а не законодательным органом и не оказывал влияния на

формирование и деятельность правительства. С другой стороны, царь и формируемое им

правительство имели существенные полномочия в сфере законодательства и обладали важными

рычагами давления на представительные органы и пресечения их оппозиционной деятельности.

Все это предопределило конфронтационный характер отношений между царизмом и

Государственной Думой.

Уже первая (так называемая булыгинская) Дума пришла в резкое столкновение с царским

правительством и, просуществовав чуть больше двух месяцев (с 27 апреля по 9 июля 1906 г.),

была досрочно распущена.

Не менее оппозиционной к царскому правительству оказалась и вторая Дума, тоже досрочно

распущенная 3 июня 1907 г. Положением о выборах в новую Думу от 3 июня 1907 г.

нормы

избирательного права существенно изменились в пользу верхушки общества, прежде всего

дворянства. Ограничивалось представительство в Думе национальных окраин. В целом активным

избирательным правом наделялось около 15% населения страны. Сформированная на такой

основе третья Дума в силу своего консервативного состава

LТам же. И. 10.

LТам же. И. 7—9.

См.: ПСЗ-3, т. XXVII, № 29240.

364 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

придерживалась проправительственной позиции и благодаря этому просуществовала до конца 5-

летнего срока своих полномочий (до 29 августа 1912 г.).

Правительственную политику поддержала и четвертая Дума, избранная 15 ноября 1912 г. и

просуществовавшая до Февральской революции. Формально она была распущена Временным

Правительством ввиду начала избирательной кампании по выборам в Учредительное Собрание на

основе весьма демократического Положения о выборах от 23 сентября 1917 г., которое

предусматривало всеобщее и равное избирательное право посредством прямых выборов и тайного

голосования с применением начала пропорционального представительства

Деятельность Государственной Думы четырех созывов (1906— 1917 г.) стала первой школой

парламентаризма в России. Этот опыт демократической организации государственной власти —

при всей его ограниченности и недостатках — не потерял своего позитивного значения до наших

дней. В данной связи весьма примечательно, что в процессе преодоления советской системы

важным институтом представительной системы постсоветского времени была признана и

конституционно закреплена Государственная Дума — нижняя палата российского парламента,

избираемая на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном

голосовании. Характерно и то, что первая постсоветская Государственная Дума, избранная на 2

года 12 декабря 1993 г., нередко именуется пятой Думой, как бы продолжающей прерванную

событиями 1917 г., и последующих десятилетий линию преемственной связи с четырьмя

дореволюционными Думами. По этой логике, 17 декабря 1995 г. в.-России избрана уже шестая

Дума.

При всей условности подобных аналогий и сопоставлений следует вместе с тем признать, что

досоветские и постсоветские Думы имеют и некоторые общие черты. И в том, и в другом

случае становление представительных учреждений осуществлялось в сходных неблагоприятных

условиях (отсутствие демократических традиций, опыта парламентаризма, конституционализма и

разделения властей, необходимость одновременного осуществления в стране общественных и

государственных преобразований и т. д.). Отсюда и известное сходство в результатах —

неразвитость формируемых представительных органов, неполнота их реальных властных

полномочий, их значительная зависимость от недостаточно ограниченной и слабо

контролируемой исполнительной власти.

Опыт организации и деятельности четырех Дум в России в начале XX в. продемонстрировал

крайнюю неустойчивость государственной системы, в рамках которой нет необходимого

равновесия между различными ветвями власти (и прежде всего между

См.: СУ Временного Правительства, 1917, № 169, ст. 915; № 251, ст.1801.

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 365

органами исполнительной и законодательной власти), а представительные органы лишены

надлежащих полномочий в сфере законодательства и контроля за исполнительной властью.

Значительный перекос полномочий в пользу исполнительной власти не только обесценивает

представительные органы, но и разрушает всю ту объективно необходимую систему разделения,

взаимодействия и взаимного сдерживания властей, без которой невозможно эффективное и

общественно полезное функционирование самой исполнительной власти.

Вместе с тем применительно к России (и начала XX в., и нынешнего постсоветского времени)

очевидно, что переход от авторитарных и тоталитарных форм организации власти к

конституционализму, парламентско-представительной системе и в целом к началам правовой

государственности реально возможен лишь при наличии сильной исполнительной власти, которая,

однако, должна быть ограничена нормативными, институциональными и процедурными

требованиями правового порядка, разделения властей, системы их сдержек и противовесов.

Обусловленная этим сложность государственно-правового компромисса между исполнительной и

представительной властями в России усугубляется традиционной неразвитостью российской

судебной системы как самостоятельной и независимой ветви власти, способной быть

авторитетным арбитром при конфликтах двух первых властей.

Говоря об истории российской представительной системы в XX в. и о значении опыта четырех

досоветских Дум для современности, нельзя, разумеется, игнорировать громадного социального и

политического своеобразия и принципиальной новизны всей нынешней постсоветской и

постсоциалистической ситуации. Налицо не только моменты исторической преемственности, но и

существенных содержательных различий, демонстрирующих несостоятельность и поверхностный

характер разного рода внешних аналогий.

В целом посредством реформ в России не удалось разрешить те основные проблемы, которые

стояли перед страной. Как следствие этого в России в начале XX в. сложилась уже революционная

ситуация, что свидетельствовало о неготовности и неспособности самодержавия всерьез и до

конца осуществить назревшие кардинальные преобразования в обществе и государстве (в

отношениях собственности, в организации власти, в обеспечении экономических, политических,

гражданских прав людей и т. д.).

Сложившийся в стране самодержавный строй оказался по-настоящему нереформируемым, а

реформистский путь развития страны — дискредитированным. Социально-историческое

время, отпущенное на российские реформы и мирное преобразование страны, было истрачено и

утрачено, а фундаментальные проблемы оставались нерешенными. Российские реформы не

справились со свои-

366 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

ми стратегическими задачами. Россия прочно вступила в полосу революций (1905 г., февраля и

октября 1917 г.).

Историческая запоздалость буржуазных преобразований в стране, слабость национальной

буржуазии, фундаментальность и острота назревших проблем, глубокий раскол общества и резкий

антагонизм между низами и верхами общества, нищета значительной части населения, ситуация

долгой непопулярной войны, разрухи и голода, наличие в стране мощных революционных сил и

организаций,, вековая пропаганда российской оппозицией (от декабристов, Чернышевского,

народников до эсеров и большевиков) насильственного радикально-революционного пути борьбы

против сложившихся в стране порядков, за "освобождение народа" и т. д. обусловили быстрое

падение буржуазно-демократического режима, возникшего после Февральской революции 1917 г.,

и установление в стране диктаторского социалистического строя.

2. От советской системы к постсоветской Конституции

Утвердившаяся в условиях социализма тоталитарная система как тип и форма организации

коммунистической партийно-политической власти — это не этатизм, не чрезмерное развитие

государственного начала, как нередко считают, а нечто прямо противоположное — тот крайний

антиэтатизм и антиюридизм, который подменил надлежащие государственно-правовые формы и

принципы организации и осуществления публичной власти и препятствовал их возникновению.

Неверные представления по этому кругу вопросов (смешение всякой политизации общества с его

"огосударствлением", отождествление любой сильной власти с государственной, приказных

функций — с правотворчеством, тоталитаризма — с этатизмом и т. д.) связаны, в конечном счете,

с непониманием и игнорированием сущности и смысла внутреннего суверенитета государства, т.

е. того, что государство — это суверенная (верховная, всеобщая и правовая) форма

организации и осуществления публично-политической власти.

Тоталитаризм во всех его вариантах и проявлениях — это как раз отрицание данного принципа

суверенности государства, подмена государственных форм и внутренне, необходимо связанных с

ними всеобщих правовых норм, процедур и т. и. иными (экстраординарными, опирающимися на

прямое насилие или угрозу его применения) политико-властными структурами, институтами,

нормами. Свою неполноценность тоталитаризм как узурпация и извращение суверенной власти

компенсаторно прикрывает выхолощенными, по преимуществу вербальными конструкциями и

формами, имитирующими государственно-правовой порядок. Но эта внешняя государственно-

правовая атрибутика (все эти традиционные государствен-

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 367

ные названия партийно-властных учреждений, юридические наименования принудительных актов

и т. д.) не меняет сути дела. И именно тоталитаризм, а не этатизм, как ошибочно принято считать,

является радикальным отрицанием права и государства, прав и свобод личности, независимости

гражданского общества, которое полностью политизируется, лишается самостоятельности,

разрушается и "поглощается" тоталитарной системой.

Тоталитарная система реального социализма оказалась несовместимой со свободой, правом,

государственностью. Так называемое "отмирание" государства и права при "полном коммунизме",

предсказанное марксистско-ленинской идеологией, на самом деле предстало как отрицание

действительных государственно-правовых норм и институтов (включая и разделение властей) уже

при социализме и их подмена приказными актами и карательными учреждениями пролетарско-

коммунистической диктатуры. Реальная политическая власть оказалась безраздельно у

коммунистической партии, а разного рода квазигосударственные формирования

(представительные, исполнительные и судебные) полностью зависели от партийных решений и

носили фасадный характер.

Руководящая роль коммунистической партии в системе диктатуры пролетариата исключала саму

возможность разделения властей. Здесь, как, впрочем, и в других отношениях, социалистическая

практика полностью опиралась на коммунистическую доктрину. Так, уже Маркс в своем анализе

опыта Парижской коммуны обосновывал необходимость соединения в одном учреждении

законодательной и исполнительной власти

. Это положение защищал и Ленин: "Коммуна должна

была быть не парламентским учреждением, а работающим, в одно и то же время

законодательствующим и исполняющим законы"

Диктатура пролетариата (с ее антипарламентаризмом, отсутствием разделения властей,

отрицанием прав человека, господством силовых норм и т. д.), согласно марксистско-ленинской

доктрине, должна была сохраниться до "полного коммунизма". Другой "государственности" для

социализма, кроме партийно-классовой диктатуры, этой доктриной не предусматривалось.

Чтобы освободиться от дискредитированного в условиях сталинского террора понятия "диктатура

пролетариата", в начале 60-х годов правящей коммунистической партией было выдвинуто

положение о переходе от диктатуры пролетариата к общенародному государству. Однако как

само это положение, так и его закрепление в брежневской конституции 1977 г. носили

декларативный характер, поскольку оставались нетронутыми по существу все прежние

См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17. С. 345.

LЛенин В.И. Поли. собр. соч., т. 33. С. 46.

368 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства!

базисные и надстроечные структуры диктатуры пролетариата во главе с монопольно правящей

КПСС. L1

Эти структуры партийно-политической диктатуры (под назва-; нием "административно-командная

система") фактически сохраня- ли свою силу и позиции также и в годы перестройки, пока под 3

напором демократических сил не оказались вынужденными пойти I на ряд уступок: первые,

относительно свободные выборы в Советы, i частичная реформа высших представительных и

исполнительных! органов, формирование (правда, не вполне демократичным обра- зом) постоянно

действующего Верховного Совета СССР, введение института Президента СССР (соответственно

— Верховных Сове-

;

тов и президентов в союзных республиках), некоторые, весьма

незначительные изменения в судебной системе, отмена конституционного положения (ст. 6

Конституции СССР 1977 г.) о руководящей; и направляющей роли КПСС.

В 1988 г. XIX Всесоюзная конференция КПСС декларировала,,? что "считает делом

принципиальной важности формирование co- циалистического правового государства как

полностью соответствующей социализму формы организации политической власти"

. Однако это,

как и многое другое в области политических, экономи- ческих, правовых и национально-

государственных преобразований, осталось декларацией о намерениях. Вопреки таким

декларациям-реальный опыт социализма (включая и опыт перестройки) убеди-

тельно доказал

несочетаемость социализма с правовым государством, адекватность социализму лишь

тоталитарной партийно-коммунистической формы организации политической власти.

Социализм может быть лишь таким, как он исторически ело- i жился в реальной

действительности, каким мы его знаем по его ; марксистско-ленинско-сталинской модели.(с

господством социали-Ч стической собственности, диктатурой, монополией партийной власти,

приказным планом, диктатом имперского центра над квазису-1 веренными республиками,

насильственными методами управления; хозяйствования и т. д.). Стать другим действительный

социализм! (если его не путать с так называемым "шведским социализмом", т. е.щ

реформированным капитализмом с социальными услугами и свое- образной "данью" в пользу

несобственников) в принципе не может.

Всякое движение к праву, к свободе личности, к признании людей субъектами права

собственности на средства производстЕ к рынку, гражданскому обществу, к правовому

государству (с раз! делением властей и т. д.) неизбежно означает выход за рамки со) циализма.

Отсюда и неудачи квазиреформ перестройки под руко водством КПСС (с ее ориентацией на

"совершенствование" социа лизма с "коммунистической перспективой") и постоянное сопрс

тивление со стороны прежних правящих партийно-политически

Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. М., 1988. С. 122.

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву

369

структур всем сколько-нибудь радикальным преобразованиям сложившегося строя. Это

сопротивление нашло свое концентрированное выражение в августовском (1991 г.) военно-

коммунистическом путче с целью возврата к прежнему социализму.

В целом начатый в годы перестройки процесс преобразований был рассчитан на модернизацию

социализма, придание ему "человеческого лица" и т. д. (в духе идеологии и лозунга тогдашних

реформ: "Больше социализма!").

Однако характер и логика преобразований в перестроечные и постперестроечные годы наглядно и

убедительно продемонстрировали, что демонтаж тоталитарных структур прошлого по сути дела

— вопреки замыслу и целям "отцов перестройки" — означает одновременно и преодоление

самого социализма.

Существенную роль в процессе постепенного отхода в годы перестройки от идеологии и практики

социализма сыграли ослабление цензуры, развитие начал гласности и свободы общественного

мнения, официальное признание идеологического и политического плюрализма,

многопартийности и свободы общественных объединений, ослабление роли и полномочий

союзного центра и усиление самостоятельности союзных республик, автономных и

административно-территориальных образований, допущение различных несоциалистических

форм хозяйствования и рыночного оборота, первые шаги в области "разгосударствления"

социалистической собственности и признания многообразия форм собственности на средства

производства.

Количество этих и других перестроечных мероприятий постепенно переросло в явное и очевидное

для всех антисоциалистическое качество.

В условиях демонтажа системы партийно-политической власти КПСС появились реальные

возможности для формирования и укрепления суверенной государственной власти в союзных

республиках. Центробежное движение в направлении к национально-государственному

суверенитету стало решающим фактором в процессе преодоления роли и значения общесоюзного

центра как олицетворения и последнего бастиона всей прежней тоталитарной системы власти в

СССР.

Заметной вехой в этом процессе стала Декларация о государственном суверенитете РСФСР,

принятая Первым Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. В Декларации

подчеркива-. лась решимость создать в России демократическое правовое государство с

разделением законодательной, исполнительной и судебной властей, с обеспечением прав и свобод

человека и гражданина. Подчеркивалась в ней и необходимость принятия новой Конституции

России.

Продвижение по этому пути было значительно ускорено после краха августовского путча 1991 г. и

последовавшего за ним распада

370 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

СССР (декабрь 1991 г.) и образования вместо бывших союзных республик новых суверенных

государств.

Послеавгустовские преобразования в России приобрели- качественно новый характер и по

существу были уже нацелены на выход за рамки социализма и переход к постсоциалистическому

строю (с общей ориентацией на отношения, институты и нормы, характерные для современных

западных стран). Об этом свидетельствуют основные мероприятия и нормативные акты того

периода, в частности, роспуск прежних структур КПСС, развитие начал идеологического и

политического плюрализма и многопартийности, дальнейшие шаги по пути формирования

системы разделения властей, закрепление института частной собственности, осуществление

приватизации и т. д. Особо следует в этом ряду выделить "Декларацию прав и свобод человека и

гражданина" (принята 22 ноября 1991 г. Верховным Советом РСФСР), которая в основе своей

соответствует современным международным стандартам и тому уровню требований, который

диктуется идеей и принципами правового государства.

Многие из названных положений нашли в той или иной форме (в виде соответствующих

поправок, дополнений и изменений) свое нормативное закрепление в продолжавшей действовать

Конституции РСФСР 1978 г. Однако такое частичное обновление старой Конституции

брежневского времени не сняло остроту проблем, диктовавших необходимость принятия новой

Конституции. Действовавшая Конституция страдала существенными внутренними

противоречиями: наряду с отмеченными новыми положениями она содержала целый ряд старых

положений, восходивших к идеям и принципам прежней советско-коммунистической системы и

не согла-суемых с требованиями разделения властей, парламентаризма, правового государства, с

задачами проведения радикальных экономических реформ, продвижения к рыночному хозяйству

и гражданскому обществу.

В рамках действовавшей Конституции новые правовые нормы (по существу —

постсоциалистические) пришли в столкновение со старыми неправовыми и антиправовыми

нормами (с нормами социалистического времени и происхождения).

За такими противоречиями между старыми неправовыми нормами и новыми правовыми нормами

Конституции, за столкновени- 1 ем права и неправового закона внутри частично обновленной

Кон-Д ституции, стояла противоположность прокоммунистических и ан-, тикоммунистических

сил, интересов, идей. Это и сделало невоз- можным разрешение данных коллизий наличными

конституцией- но-правовыми средствами. Принятие новой, постсоветской Консти- туции и в

целом дальнейшие шаги по преодолению социализма C в сложившейся ситуации фактически

невозможными.

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 371

Антагонизм сторонников и противников советской системы принял (в политическом измерении)

характер борьбы различных ветвей власти, в которой антисоветское и антисоциалистическое

начало и перспективу развития (а следовательно, и путь к праву и новой, правовой Конституции)

олицетворяла и защищала исполнительная власть во главе с Президентом России, а советскую

систему — представительная власть во главе с Верховным Советом РСФСР, претендовавшая на

верховенство над всеми властями и апеллировавшая к антиправовым по своей сути положениям

продолжавшей действовать старой, социалистической Конституции. Миротворческие усилия

разнородного по своему составу Конституционного Суда России (с определенным креном в

сторону устаревших положений действовавшей Конституции) не разрешили конфликта.

Кризис власти в сентябре-октябре 1993 г. принял конфронта-ционный характер и вылился в

Москве в малую гражданскую войну между сторонниками и противниками советско-

социалистической системы. В результате силового решения этого кризиса Россия вступила в

постсоветский период своего развития.

События того времени продемонстрировали всю хрупкость первых ростков права и правовой

государственности в России. Вместе с тем эти события показали, что идеи отхода от социализма и

движения к новому экономическому и правовому строю пользуются достаточно сильной

социальной и политической поддержкой. Данное обстоятельство во многом и предопределило

развитие событий не в сторону старого тоталитаризма или нового варианта авторитарной власти, а

в направлении к более прочной конституционно-правовой конструкции государственной власти,

которая могла бы стабильно и эффективно функционировать в складывающихся трудных и

напряженных условиях постсоветского и постсоциалистического строя.

В этой связи весьма показательно, что Указ Президента Российской Федерации "О поэтапной

конституционной реформе в Российской Федерации" от 21 сентября 1993 г. № 1400 по существу

ориентировался на ценности конституционализма и правового государства, предусматривал

правовой путь и способ принятия новой (постсоветской и постсоциалистической) Конституции,

формирования нового парламента и т. д.

Реализация этих положений, принятие всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

Конституции Российской Федерации и демократические выборы в Федеральное Собрание привели

к качественно новой, более развитой и более прочной правовой и политической ситуации. В этих

условиях сам процесс постсоциалистических преобразований, становления новой правовой

системы и правовой государственности в России приобрел необходимые конституционно-

правовые основания, характеристики и ориентиры.

372 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

3. Конституционное правопонимание: права человека, правовой закон, правовое

государство

Идеи и ценности правовой государственности стали одним из главных ориентиров для всего

процесса преодоления сложившегося в стране тоталитарного социализма и осуществления

радикальных политических и экономических преобразований.

Такая ориентация на формирование и развитие правового государства обусловлена

объективными потребностями общественного и политического развития в посттоталитарной

России, целями и задачами утверждения принципов свободы и права во всех сферах жизни

общества и государства.

Опыт прошлого и современности убедительно демонстрирует ценность и непреходящее значение

правовой государственности как необходимой правовой формы организации и деятельности

публичной политической власти и ее взаимоотношений с индивидами как свободными и

равноправными личностями, субъектами права.

При этом реальная практика организации и функционирования правового государства в

различных странах (США, ФРГ, Франции, Италии и др.) свидетельствует о большом своеобразии

существующих форм правовой государственности, значительных особенностях той или иной ее

разновидности.

У каждой страны свой путь к правовой государственности, своя конструкция и свои формы

правовой организации государства. Это обусловлено множеством факторов, в том числе —

характером социально-исторического развития каждой страны, национальными и духовными

традициями, опытом государственной жизни, достигнутым уровнем политической и правовой

культуры, геополитическими обстоятельствами и т. д.

На своеобразие российского пути к правовой государственности заметное влияние оказали

особенности дореволюционной и послереволюционной истории огромной многонациональной

евразийской страны, самобытность традиций, опыта и устремлений.

Существенное значение в данной связи имеет то обстоятельство, что свое движение к правовой

государственности Россия начинает из крайне неблагоприятной ситуации, сложившейся в

результате многих десятилетий господства тоталитарного социализма. К тому же первые шаги к

гражданскому обществу и правовому государству приходилось делать в условиях социально-

политической конфронтации и глубочайшего кризиса, охватившего все сфе- -ры жизни общества.

В новой Конституции Российской Федерации нашли свое признание и нормативное

закрепление все три основных компо- ; нента (аспекта, характеристики и свойства) правовой

государст-1 венности — гуманитарно-правовой (права и свободы человека и гражданина),

нормативно-правовой (конституционно-правовая при-

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 373

рода и требования ко всем источникам действующего права) и институционально-правовой

(система разделения и взаимодействия властей).

Согласно Конституции (и. 1 ст. 1), "Российская Федерация — Россия есть демократическое

федеративное правовое государство с республиканской формой правления". Кроме того,

Конституция определяет Российскую Федерацию как "социальное государство" (и. 1 ст. 7) и как

"светское государство" (и. 1 ст. 14).

Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации, по

Конституции (и. 1 ст. 3), является ее многонациональный народ. Суверенитет Российской

Федерации распространяется на всю ее территорию, а сама российская Кон-ституция и

федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации (ст. 4).

В качестве основ конституционного строя Конституция (в главе 1) закрепляет и целый ряд других

принципиальных положений, определяющих новизну общественного и государственно-правового

устройства постсоветской России.

Для утверждения начал правовой государственности определяющее значение здесь имеют прежде

всего положения Конституции о высшей ценности человека, его прав и свобод (ст. 2), о

разделении властей (ст. 10), о прямом действии Конституции и конституционно-правовых

характеристиках источников действующего права (ст. 15).

Основы формирования в стране гражданского общества закреплены в конституционных нормах о

признании и защите в Российской Федерации равным образом частной, государственной,

муниципальной и иных форм собственности (в том числе — на землю и другие природные

ресурсы), о едином экономическом пространстве, поддержке конкуренции, свободе

экономической деятельности и т. д. (ст. 8, 9).