Равич-Щербо И.В. Психогенетика

Подождите немного. Документ загружается.

И. В. Равич-Щербо, Т. М. Марютина,

Е. Л. Григоренко

ПСИХОГЕНЕТИКА

Под редакцией

И. В. Равич-Щербо

Рекомендовано Министерством общего и профессионального

образования Российской Федерации в качестве учебника

для студентов высших учебных заведений,

обучающихся по специальности и направлению

«Психология»

Москва

2000

УДК 159.9

ББК88

Р 12

Федеральная программа

книгоиздания России

Рецензенты:

канд. психол. наук

С.А. Исайчев,

доктор биол. наук

И.И. Полетаева

Равич-Щербо И. В. и др.

Р12

Психогенетика, Учебник/И. В. Равич-Щербо, Т. М. Ма-

рютина, Е. Л. Григоренко. Под ред. И. В. Равич-Щербо —

М.; Аспект Пресс, 2000,- 447 с.

ISBN 5-7567-0232-6

Первый на русском языке учебник по психогенетике для студентов

университетов и пединститутов. В доступной и систематизированной фор-

ме излагаются необходимые базовые сведения по общей генетике, эмпи-

рическим и математическим методам современной психогенетики, соот-

ношению генетических и средовых детерминант в межиндивидуальной ва-

риативности когнитивных функций, динамических характеристик психики

и движений, психофизиологических признаков, в нормальном и отклоня-

ющемся индивидуальном развитии. Коротко излагается история психоге-

нетики за рубежом и в России. В приложении дана программа курса лек-

ций по психогенетике.

УДК 159.9

ББК88

ISBN 5-7567-0232-6

ОТ АВТОРОВ

Еще не так давно потребности в учебнике по психогенетике у нас не

существовало: такой курс не читали, он не входил в учебные планы. Объяс-

нялось это, вероятнее всего, доминировавшим убеждением в «социаль-

ной природе психики человека», распространявшимся и на историческое

возникновение человеческой психики, и на происхождение индивиду-

ально-психологических различий. И если в частых дебатах о «биологичес-

ком и социальном в человеке» физиологические основы этих различий

все же обсуждались, то постановка вопроса об их наследственных детер-

минантах, казалось, в корне противоречила этому убеждению, считалась

принципиально неверной. Исключением был лишь факультет психологии

МГУ, где с 1982 г. на кафедре общей психологии читается спецкурс «Пси-

хогенетика».

Сейчас ситуация принципиально изменилась: расширяется круг ис-

следователей, работающих в этой области, и, главное, Государственным

образовательным стандартом высшего профессионального образования

психогенетика включена и число базовых дисциплин при подготовке про-

фессионалов-психологов. Все это говорит о том, что психогенетика как

самостоятельная область знаний успешно развивается и, хотелось бы ве-

рить, будет привлекать к себе все новые молодые силы. Для них — этот

первый на русском языке, учебник.

Создание такого учебника для гуманитариев оказалось гораздо более

трудной задачей, чем представлялось авторам вначале. Трудности связаны,

прежде всего, с междисциплинарным характером психогенетики; именно

это обстоятельство поставило перед нами ряд вопросов,

Можно было идти двумя путями: ограничиться изложением только

данных самой психогенетики, вне контекста обшей генетики, нейрофи-

зиологии и т.д., либо — за счет некоторого сокращения собственно пси-

хологической части — дать и основные сведения по смежным (а точнее —

«материнским») дисциплинам, без знания которых эмпирический мате-

риал психогенетики не может быть правильно понят. Мы выбрали второй

из этих путей.

Еще одна трудность заключалась в выборе материала для изложения.

Дело в том, что различные психологические и психофизиологические

признаки исследованы в психогенетике с разной полнотой: огромный

массив работ по генетике интеллекта несопоставим с очень небольшим,

часто измеряемым единицами, количеством исследований, например,

моторики, психофизиологических и некоторых других функций. Степень

обобщенности и надежности результатов в этих случаях, конечно, разная.

Надо ли излагать в учебнике интересные, но единичные работы, в кото-

рых авторы пока могут скорее поставить задачу, чем решить ее?

Таких вопросов было множество, мы обсуждали их и между собой, и

с коллегами, работающими в других областях психологии, и в конце кон-

цов сочли, что информация, расширяющая научный кругозор, должна

быть включена в учебник, став легко доступной каждому, кто захочет

вникнуть в проблему чуть глубже стандартной программы.

Учитывая, что учебник предназначается главным образом студентам-

психологам, многие собственно психологические вопросы, важные для

оценки надежности полученных в психогенетике данных и их адекватной

интерпретации, здесь лишь кратко обозначаются. Предполагается, что до

курса психогенетики студенты прослушали лекции по общей и возраст-

ной психологии, психодиагностике, статистике, знакомы с проблемой

психологической индивидуальности.

Нам хотелось, чтобы учебник не только давал знания начинающим

психологам, но и побуждал их к размышлению, сопоставлению, анализу

данных. Естественно, первый опыт чреват многими недостатками. Мы бу-

дем рады получить отклики, замечания, пожелания.

Главы написаны: Е.Л. Григоренко — I-VI, VIII, XIX; Т.М. Марюти-

ной — XII-XVIII; И.В. Равич-Щербо — остальные главы. Предисловие,

Введение, Заключение, Общая редакция — И.В. Равич-Щербо. Приятный

долг авторов учебника — поблагодарить доктора биологических наук

В.И. Трубникова за детальную консультацию и редактирование статисти-

ческой главы; наших рецензентов доктора биологических паук И. И. Поле-

таеву и кандидата психологических паук С.А. Исайчева — за тщательный

анализ текста и конструктивные предложения, которые мы постарались

учесть при окончательной доработке текста. Авторы признательны Инсти-

туту «Открытое общество» за поддержку и включение учебника в про-

грамму «Высшее образование».

В качестве приложения к данному учебнику публикуется программа

курса «Психогенетика» для вузов. Программа составлена И.В. Равич-Щер-

бо с учетом многолетнего опыта преподавания психогенетики в вузах

Москвы и других городов России. Она выдержала конкурс, проводивший-

ся в 1998 г. Институтом «Открытое общество».

ПРЕДИСЛОВИЕ

Определение области: о чем этот учебник?

Психогенетика — междисциплинарная область знаний, пограничная

между психологией (точнее, дифференциальной психологией) и генети-

кой; предметом ее исследований являются относительная роль и взаимо-

действие факторов наследственности и среды в формировании индивиду-

альных различий по психологическим и психофизиологическим призна-

кам. В последние годы в сферу психогенетических исследований включается

и индивидуальное развитие: и механизмы перехода с этапа на этап, и

индивидуальные траектории развития.

В западной литературе для обозначения этой научной дисциплины

обычно используется термин «генетика поведения» (behavioral genetics).

Однако в русской терминологии он представляется неадекватным (во вся-

ком случае, применительно к человеку). И вот почему.

В отечественной психологии понимание термина «поведение» изме-

нялось, и достаточно сильно. У Л.С. Выготского «развитие поведения» —

фактически синоним «психического развития», и, следовательно, для него

справедливы закономерности, установленные для конкретных психичес-

ких функций. Однако в последующие годы «поведение» стало пониматься

более узко, скорее как обозначение некоторых внешних форм, внешних

проявлений человеческой активности, имеющих личностно-обществен-

ную мотивацию.

С.Л. Рубинштейн еще в 1946 г. писал, сопоставляя понятия «деятель-

ность» и «поведение», что именно тогда, когда мотивация деятельности

перемещается из сферы вещной, предметной, в сферу личностно-обще-

ственных отношений и получает в действиях человека ведущее значение,

«деятельность человека приобретает новый специфический аспект. Она

становится поведением в том особом смысле, который это слово имеет,

когда по-русски говорят о поведении человека. Оно коренным образом

отлично от «поведения» как термина бихевиористской психологии, со-

храняющегося в этом значении в зоопсихологии. Поведение человека зак-

лючает в себе в качестве определяющего момента отношение к мораль-

ным нормам» [133; с. 537].

Б.Г. Ананьев вопрос о соотношении «поведения» и «деятельности»

рассматривал в ином аспекте, а именно с точки зрения того, какое из

этих двух понятий является более общим, родовым. Он полагал, что его

решение может быть разным в зависимости от ракурса изучения челове-

ка. Например, при исследовании личности и ее структуры более широ-

ким должно приниматься понятие поведения, а деятельность и ее виды

(например, профессиональная и т.д.) в этом случае являются частными

понятиями. Тогда личность становится субъектом поведения, «посред-

ством которого реализуется потребность в определенных объект-ситуа-

циях» [4. Т. 1; с. 160].

Д.Н. Узнадзе предложил классификацию форм поведения, в которую

входят такие формы, как труд, игра, художественное творчество и т.д.

В вышедшем совсем недавно «Психологическом словаре» (М., 1996)

мы найдем следующее определение: «Поведение — извне наблюдаемая

двигательная активность живых существ, включающая моменты непод-

вижности, исполнительное звено высшего уровня взаимодействия целос-

тного организма с окружающей природой» [129; с. 264]. Столь широкое

определение справедливо и для поведения животных. Но дальше читаем:

«Поведение человека всегда общественно обусловлено и обретает харак-

теристики социальной, коллективной, целеполагающей, произвольной и

созидающей деятельности. На уровне общественно-детерминированной

деятельности человека термин П. обозначает также действия человека по

отношению к обществу, др. людям и предметному миру, рассматривае-

мые со стороны их регуляции общественными нормами нравственности и

права» [там же].

Наверное, такая жесткая связь поведения именно с двигательной ак-

тивностью и ограничение среды природой может вызвать возражения

(и справедливые). Обратимся к другому словарю и увидим несколько иное

определение: «Поведение — присущее живым существам взаимодействие

с окружающей средой, опосредствованное их внешней (двигательной)

или внутренней (психической) активностью... П. человека трактуется как

имеющая природные предпосылки, но в своей основе социально обус-

ловленная, опосредствованная языком и другими знаково-смысловыми

системами деятельность, типичной формой которой является труд, а ат-

рибутом — общение» [85; с. 244],

Согласно С.Л. Рубинштейну, «единицей» поведения является посту-

пок, как «единицей» деятельности вообще — действие. При этом посту-

пок — лишь такое действие человека, «в котором ведущее значение имеет

сознательное отношение человека к другим людям..., к нормам обще-

ственной морали» [133. Т, II; с. 9].

С этим определением согласуются и более поздние, например, имею-

щиеся в психологических словарях последних лет: единицы поведения —

поступки, под которыми разумеется «социально оцениваемый акт пове-

дения, побуждаемый осознанными мотивами... П. как элемент поведения

подчинен мотивам и целям человека» [128; с. 269]; «поступок — личност-

но-осмысленное, лично сконструированное и лично реализованное по-

ведение (действие или бездействие)»... [129; с. 276].

Существуют и другие определения термина «поведение», другие под-

ходы к его анализу [96, 171, 179]. Однако никогда в это понятие не вклю-

чаются, например, баллы IQ, объем памяти, особенности внимания и

т.п. (не говоря уже о психофизиологических признаках), т.е. все те харак-

теристики индивидуальности, ее отдельных уровней и подструктур, кото-

рые исследует «генетика поведения» (behavioral genetics).

Неопределенность термина хорошо видна в некоторых определениях этой

области знаний. Так, в предисловии к книге «Генетика поведения и эволю-

ция», в которой есть и большие главы о психических функциях человека,

Е.Н. Панов пишет, что генетика поведения — область знаний, оформившаяся

«на пересечении таких дисциплин, как собственно генетика, биология разви-

тия и комплекс наук о поведении, включающий психологию, этологию и эко-

логическую физиологию. Задачей этого нового направления стало изучение

онтогенеза

обширного класса

биологических

(курсив наш. —

И.Р.-Щ.)

функ-

ций организма, именуемых «поведением» и обеспечивающих по существу дву-

стороннюю связь между индивидуумом и окружающей его экологической и

социальной средой, Глобальность этой задачи уже сама по себе явилась

причиной того, что в сферу интересов генетики поведения вскоре оказались

втянутыми столь далекие друг от друга разделы науки и практики, как эндок-

ринология и психиатрия, биохимия и педагогика, нейрофизиология и лингви-

стика, антропология и селекция сельскохозяйственных животных» [177; с. 5],

Сами авторы пишут: «В качестве поведения мы будем рассматривать любые

формы активности, проявляемой организмом как единым целым по отноше-

нию к окружающей среде и условиям его существования» [там же; с. 10].

Таким образом, в одну науку — генетику поведения — включаются и педагоги-

ка, и сельскохозяйственная селекция, и многое другое. Это возможно в двух

случаях; либо когда термин «генетика поведения» трактуется как более ши-

рокий, родовой по отношению к «психогенетике», либо когда полагают, что,

поскольку механизмы генетической передачи едины для всего живого, изуче-

ние генетики признаков, относящихся к столь разным областям, может быть

объединено в одну науку.

Это верно, если исследователь решает генетические задачи, такие, напри-

мер, как тип наследования признака, локализация генов, ответственных за его

проявление, и т.п. Но подобное объединение едва ли правильно, когда реша-

ются психологические проблемы, связанные со структурой человеческой ин-

дивидуальности, этиологией индивидуальных различий, типологией индиви-

дуального развития.

Генетика поведения животных дает убедительную эволюционную ос-

нову для постановки вопроса о роли генотипа и среды в изменчивости

психологических черт человека. Однако ясно, что простой перенос на че-

ловека данных, полученных при изучении животных, невозможен хотя

бы по трем основным причинам. Во-первых, высшие психические функ-

ции человека имеют совершенно иное содержание, иные механизмы, чем

«одноименные» поведенческие признаки у животных; научение, реше-

ние задач, адаптивное поведение и т.д. у человека — не то же самое, что у

животных. Например, обучение у человека не тождественно образованию

простых условно-рефлекторных связей у животного, поэтому возможность

выведения «чистых линий» лабораторных животных по обучаемости сама

по себе не означает генетическую обусловленность обучения у человека.

Во-вторых, наличие у человека социальной преемственности, «програм-

мы социального наследования» [50] меняет и способы передачи некото-

рых психологических признаков из поколения в поколение. Наконец,

в-третьих, для диагностики и измерения многих признаков у человека

используются совсем иные, чем у животных, техники, адресованные к

другим, иногда вообще отсутствующим у животных системам, уровням

управления и интеграции. Ясно, например, что произвольные движения

человека, осуществляемые по речевой инструкции и, соответственно, по

законам осознанной произвольной саморегуляции, не имеют полных ана-

логов в движениях животного. А это означает, в свою очередь, что даже

если будет доказана генетическая обусловленность двигательного науче-

ния у человека, она может относиться к иной, по существу, функции,

нежели двигательное поведение животных.

Все это говорит о том, что роль наследственных и средовых детерми-

нант в фенотипической вариативности психологических и психофизио-

логических функций человека должна быть специальным предметом ис-

следования, хотя есть целый ряд задач, надежно решаемых только в рабо-

те с животными, где возможны любые формы эксперимента. Вот почему,

не отрицая необходимости и продуктивности генетических исследований

поведения животных, тогда, когда речь идет о человеке, правильнее обо-

значать эту область термином «психологическая генетика» («психогенети-

ка»)*, т.е. «генетика психологических признаков». Диагностируя те или

иные психологические особенности в их внешних, поведенческих прояв-

лениях (иного способа просто нет), мы всегда полагаем объектом генети-

ческого исследования саму эту особенность как присущую человеку чер-

ту, а не разнообразные формы се реализации во внешнем поведении. Тер-

мин же «генетика поведения» целесообразно оставить за изучением

поведения животных.

В зарубежной литературе этот вопрос тоже вставал. В 1951 г. К. Холл,

отмечая, что, как система знаний о наследственности психологических

признаков, психогенетика — пока скорее обещание, чем реальность, писал:

«Настоящая генетика поведения все же должна возникнуть, поскольку

психологи все шире используют в своих исследованиях методы современ-

ной генетики, а генетики все более регулярно занимаются проблемами

поведения. Эта многообещающая тенденция в конце концов приведет к

созданию и определит общие черты промежуточной науки — психогене-

тики» [164; с. 405]. Психогенетика, продолжал он, «может оказаться ис-

ключительно ценной для освещения динамики поведения» [там же; с. 434],

т.е. психогенетические подходы могут быть средством, необходимым для

понимания человеческого поведения.

В немецкой литературе, когда речь идет о человеке, чаще использует-

ся термин «психогенетика» (Psychogеnetik), а термин «генетика поведе-

ния» (Verhaltensgenetik) относится главным образом к исследованию жи-

вотных. Как пишет видный немецкий психогенетик Ф. Вайс, несмотря на

существование и других обозначений этой области знаний, с конца 70-х го-

дов профессиональным психологическим сообществом было принято

«короткое и ясное обозначение — "психогенетика"» [448; с. 9].

* Существуют аналогичным способом образованные понятия «медицинская

генетика», «фармакогенетика» и т.д. Вместе с тем близкий термин «генетическая

психология», прочно связанный с именем Ж. Пиаже, относится к онтогенезу пси-

хики и образован от слова«генезис», а не «генетика». Об этом также иногда напо-

минают зарубежные исследователи [см., напр., 448].

Перечень работ, в которых так или иначе обсуждается вопрос о тер-

минологии, можно продолжить. Однако для нас сейчас важен сам факт

его обсуждении, ибо он свидетельствует о профессионально строгом под-

ходе к используемой терминологии вообще и о необходимости точного

употребления каждого из этих двух понятий — в частности. Правда, суще-

ствует и другая точка зрения. Например, В. Томпсон и Г. Уайльд — авторы

одного из больших обзоров, принимая термин «генетика поведения» не

только в силу личных предпочтений, но и потому, что именно так была

озаглавлена первая работа, суммировавшая всю эмпирику этой области

исследований (и тем самым давшая термину «права гражданства»), пола-

гают, что разница рассматриваемых терминов не столь велика, чтобы ее

обсуждать [425]. Так ли это?

Думается, не так. Помимо того, что четкое определение и дифферен-

циация терминов в науке необходимы всегда, в данном случае смешение

понятий чревато не только методологическими, но и мировоззренчески-

ми, нравственными ошибками. Это — не спор о словах. Ведь если мы

принимаем термин «генетика поведения», то объектом генетического

анализа должен стать поступок, т.е. (как следует из его определения) со-

циально оцениваемый акт, Тогда мы неизбежно допускаем возможность

наследуемости индивидуальных убеждений, мотивов, ценностных ориен-

тации и т.д. — всего того, что движет поступками, т.е. поведением челове-

ка. Методологически это неверно: все, что знает психологическая наука о

структуре личности, личностных чертах и их генезисе, противоречит та-

кой постановке вопроса. Это противоречит и знаниям современной гене-

тики, ибо в пределах нормы нет социально «хороших» и социально «пло-

хих» генов, но есть индивидуальный генотип, определяющий те или иные

(социально индифферентные!) индивидуальные особенности, чьи разви-

тие и реализация направляются, канализируются той средой, с которой

данный человек взаимодействует. Вот почему одна и та же генетически

заданная черта может, в зависимости от мотивов деятельности, получить

и положительный, и отрицательный социальный смысл. Именно поэтому

обозначение области знаний в данном случае содержательно важно. Пото-

му и учебник, который вы держите в руках, называется «Психогенети-

ка», и речь в нем будет идти о факторах, формирующих межиндивидуаль-

ную вариативность конкретных психологических черт, а не человеческих

поступков и поведения.

В связи с этим следует сказать несколько слов о генетической нейро-

и психофизиологии. Хотя исследования биоэлектрической активности

мозга, функций вегетативной нервной системы, гормональной системы

и т.д. непосредственно в систему психологических знаний не входят, они

являются необходимым звеном и в понимании человеческой индивиду-

альности, и в общей логике психогенетического исследования. Путь от

гена к психологическому признаку лежит через морфофункциональный

уровень; иначе говоря, в геноме человека закодирован не «интеллект в

столько-то баллов», а такие морфофункциональные особенности орга-

низма (в большинстве своем нам еще не известные), которые вместе со

средовыми влияниями и создают все разнообразие интеллектов, темпе-

раментов и т.д. «Поскольку организм и активен, и реактивен, важность

генных элементов в организации поведенческого паттерна покоится па

взаимодействии органической структуры и психологической функции в

течение жизни индивидуума. Нет поведения без организма; нет организма

без генотипа и нет физиологической адаптации без непрерывной и пол-

ностью интегрированной генной активности» [302; с. 344].

Несмотря на давность, эти слова верны и сейчас, и именно эта логи-

ка определяет особое место генетической психофизиологии в общей струк-

туре психогенетических исследований. Парадокс заключается в том, что,

несмотря на общепризнанность данного положения, соответствующих

исследовательских программ в мире — единицы, количество работ по

генетике нейро- и психофизиологических признаков несопоставимо мало

по сравнению с психологическими. Имеющиеся в этой области данные

изложены в четвертом разделе и главе XVIII пятого раздела.

План учебника продиктован тем, что он предназначается студентам

небиологических специальностей — будущим психологам, педагогам. Этим

же определяется и некоторая диспропорция частей: детальное изложение

общих генетических закономерностей и столь же детальный рассказ о ней-

ро- и психофизиологии самих по себе, с одной стороны, и достаточно

сжатый анализ собственно психологических признаков — с другой.

Вначале, во Введении, коротко показано место психогенетики в ис-

следованиях индивидуальности человека, дана краткая история психоге-

нетических исследований, в том числе и

РОССИИ

. В главах I—VI изложены

основные сведения современной генетики о механизмах наследственной

передачи и наиболее общих правилах, которым она подчиняется. В главе VI

приводятся данные относительно воздействия различных компонентой

среды — проблемы, которой в последние 10-15 лет генетики уделяют

больше внимания. В главах VII-VIII рассматриваются методы психогене-

тики и математические способы оценки доли генетических и средовых

влияний в общей дисперсии признака. В главах IX-XVI излагаются эмпи-

рические данные, касающиеся изменчивости показателей интеллекта и

других когнитивных признаков, темперамента, моторики, психофизио-

логических функций. Главы XVII-XIX посвящены одной из новых облас-

тей — психогенетике индивидуального развития, в том числе его девиан-

тных форм.

Наконец, в Заключении подводятся итоги, в частности, формулиру-

ются общие выводы о том, что же в целом означают результаты, полу-

ченные психогенетикой; что она даст для фундаментальных психологи-

ческих исследований и для решения прикладных задач; в чем заключа-

ются, по мнению авторов учебника, наиболее актуальные задачи этой

отросли знаний.

И последнее. В силу того, что общий список цитируемой и упоминае-

мой литературы к данному учебнику достаточно обширен, мы сочли воз-

можным не давать списки литературы, рекомендуемой для особого изуче-

ния, к каждой главе, а просто выделили ее жирным шрифтом в общем

списке.