Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии

Подождите немного. Документ загружается.

формы сравнительной степени на -ее, постоянно появляю-

щиеся сейчас от новых качественных прилагательных (ре-

волюционнее, динамичнее, простодушнее, принципиальнее,

эмоциональнее и т. д.) со старыми (давно возникшими и не

пополняющимися новыми образованиями) формами на

-те,

-е и -ший вроде больше, моложе, горший и т. п.

Это объясняется различной продуктивностью морфем,

образовавших или образующих соответствующие группы

слов и форм.

Все аффиксы с точки зрения их действенности в образо-

вании новых форм и слов делятся прежде всего на две груп-

пы:

живые,

выделяемые

в слове

совершен-

но свободно с точки зрения современного языкового

сознания, и

мертвые,

выделяющиеся

в слове

только с этимологической точки

зре-

ния,

после специальных разысканий. Естественно, что

мертвые аффиксы являются тем самым и необразующими.

Слорообразовательные и формообразующие элементы

с точки зрения современных языковых отношений делятся

на три

вида:

Непродуктивные

морфемы

— морфе-

мы, в настоящее время не производящие новые слова и

формы.

Продуктивные

морфемы

— морфемы,

не только выделяющиеся, но и активно производящие но-

вые слова и формы, морфемы, наблюдаемые во многих сло-

вах нового происхождения, с разносторонними и богатыми

связями.

Малопродуктивные

морфемы

— та-

кие выделяющиеся морфемы, при помощи которых новые

слова и формы образуются очень слабо.

Наиболее ясна, конечно, граница между продуктивными

и непродуктивными аффиксами, наименее — между непро-

дуктивными и малопродуктивными. Особенно это отно-

сится к словообразовательным элементам.

Мертвыми в русском языке в настоящее время являются

такие морфемы, как инфикс -н- (его, например, содержит

корень ляг- в лягу; ляг- из *leng-, ср. лежать, лег, ложе),

глагольный суффикс -с- (он, например, наблюдается в корне

тряс-

глагола

трясу; тряс- из *

trems-,cp.

латинск

tretno

—

трясу, трясусь), именной суффикс -д(а), выделяющийся

с этимологической точки зрения, например, в слове

звезда (ср. свет), окончание -ом (ср. поделом) в дательном

падеже множественного числа, окончание

-ех

(из ьхъ, ср.

во облацех) в предложном падеже множественного числа

и т. д.

Как непродуктивные аффиксы могут быть охарактеризо-

ваны, например, суффиксы -ырь (пустырь), -нь (ругань,

пристань), -снищи (красавица),

-ш(а)

(крыша), -яц

(заяц, ср.

заюшка),

-шеств(о)

(пиршество, новшество), при-

ставки пра- (правнук), пре- (пресечь, преувеличить), низ-

(низводить, ниспадать),

воз-

(возлюбить, воспламенить),

тематический суффикс

-о-

глаголе (колоть, молоть, по-

лоть), окончание -м

1-м лице единственного числа настоя-

щего времени (дам, ем), окончания -а, -у в родительном и

дательном падежах единственного числа притяжательных

прилагательных, окончание существительных -ьми

твори-

тельном падеже множественного числа (лошадьми) и др.

Эти элементы свободно выделяются и в словах, и в фор-

мах, но среди слов и форм, образованных при их помощи,

обычно нет недавних образований. Круг слов, в которых они

выделяются как значимые части, очень небольшой; очень

часто он ограничивается несколькими единичными образо-

ваниями. Так, с суффиксом -чак можно назвать только

слова весельчак и смельчак, с суффиксом -ис(а) в настоящее

время (исключая устаревшие и уже не употребляющиеся

типа директриса) имеется только слово актриса; окончание

-а для всех косвенных падежей встречается лишь в числи-

тельных сто, сорок, девяносто, форма на -ян характерна

лишь для слов семян и стремян и т. д.

Среди малопродуктивных аффиксов, при помощи которых

язык пополняется новыми лексическими единицами и их

формами спорадически, связи которых являются узкими и

очень ограниченными, можно отметить словообразующие

суффиксы -ач,

-ышк(о),

-ат(ый), приставку ультра, формо-

образующие суффиксы -ушк(а), еньк(ий), окончание им.

пад. мн. числа существительных е и т. д. Как продук-

тивные словообразовательные и формообразующие мор-

фемы могут быть охарактеризованы суффиксы -ств(о),

-ни]-

(-ени\-), -чик (-щик), -ыва- (-ива-), -нича, приставки

архи-, до-, раз-, вы-, подавляющее большинство падежных

окончаний существительных и прилагательных, личных

окончаний глаголов и т. д.

Иногда действенность одного и того же аффикса является

разной в образовании структурно и семантически различ-

ных слов и форм. Например, суффикс -тель,

малопродуктив-

ный в настоящее время как словообразовательный элемент

для образования имен со значением действующего лица,

в то же время является продуктивным суффиксом для об-

разования слов — наименований действующего предмета

(выключатель, обогреватель, выпрямитель и т. д.).

Суффикс -лив(ый), являясь очень продуктивным суф-

фиксом для образования прилагательных от существитель-

ных и глаголов (с выключением из основы последних клас-

сового показателя глагола), представляет собой непродук-

тивную морфему для образования слов от основы в целом

(ср. давние и единичные образования горделивый, молчали-

вый, терпеливый).

Окончание -ов, очень продуктивное у слов мужского рода

1-го склонения, является малопродуктивным и очень огра-

ниченным в своих связях в словах 1-го склонения среднего

рода,в

которых оно встречается (исключая облако) лишь при

суффиксальных основах, включающих суффиксы -к(о),

-ик(о), -ц(е) и т. д.

Понятие различной продуктивности служебных морфем

не следует отождествлять с понятием их регулярности и

нерегулярности. Хотя эти понятия и являются соотноситель-

ными друг с другом, но тем не менее они далеко не равно-

значны.

Говоря о различиях продуктивных аффиксов, следует

иметь в виду их разную производительность, разный, для

каждого свой «творческий» характер. Говоря о регулярности

или нерегулярности, мы должны иметь в виду воспроизво-

димость аффикса в целом разряде слов или же в отдельных

словах, модели не образующих.

Все продуктивные и малопродуктивные аффиксы явля-

ются в то же время и регулярными, т. е. составляющими

определенную словообразовательную или формообразую-

щую модель. Что же касается непродуктивных аффиксов,

то было бы неправильным считать их все в то же время и

нерегулярными, среди них немало имеется и таких, которые

принадлежат к категории регулярных (например, указан-

ный уже выше суффикс -изна).

г) ФОРМЫ МОРФЕМЫ И ВАРИАНТНЫЕ МОРФЕМЫ

Анализируя слово как структурное целое следует иметь

в виду то, что, выступая в качестве той или иной значимой

части слова, морфемы не представляют собой неизменяе-

мые, раз навсегда данные единицы, а имеют различное зву-

чание, иногда серьезно отличающееся одно от другого. Это

наблюдается как и разных формах одного и того же слова

(понять —

пойму,

жгу — жжешь, окно — окон, розочка —

розочек, удалец удальца и т.

д.),так

и в родственных между

собой слонах

(шлю—

посылка,

иду

—

пройти,

толща

—

толстый).

Разное звучание одной и той же морфемы может иметь

различные причины и в соответствии с этим различный

характер.

Чаще всего оно представляет собой простое фонетиче-

ское видоизменение этой морфемы в силу действующих в

настоящее время фонетических законов (например, ассими-

ляции или диссимиляции согласных, редукции гласных

и т. д.).

Так, непроизводная основа вод- может выступать в со-

временном русском языке в виде [вод], [вот], [влд],

[влдЧ, [въд], [вод'] (ср. подводный, завод минеральных

вод, вода, водица, водовоз, половодье и т. д.), окончание име-

нительного падежа множественного числа может звучать

то как [а], то как [ъ]: масла, сёла и т. д.

В силу морфологического (вернее морфематического)

принципа нашей орфографии такого рода факты обычно на

письме не отражаются (исключения составляют лишь так

называемые фонетические написания).

Однако довольно часто различное звучание одной и той

же морфемы носит иной характер и выступает как явление

не только фонетическое, но и орфографическое.

В отличие от фонетически обусловленной трансформации

морфем это наблюдается только в пределах форм слов и род-

ственных словах и касается лишь непроизводных основ и

суффиксов.

Разные формы одной и той же морфемы в этих случаях

объясняются ранее действовавшими фонетическими за-

конами и видоизменением их в результате словообразова-

тельных процессов и сопровождающих словопроизводство

фонетических изменений. В качестве примеров можно при-

вести, например, слова

гнуть-—сгибать,

застыть

— про-

студа, дно — донья, мять — мнешь и т. д. (подробнее об

этом см. ниже, стр.81).

От форм одной и той же морфемы следует отграничивать

вариантные морфемы.

Вариантные

морфемы,

имея в известной сте-

пени разное звучание, являются такими, которые выражают

одно и то же значение и различаются между собой или в

стилистическом, или в словообразовательном отношении (ср.

поэт — пиит,

возчик

— каменщик, ворвался — ворвалась,

волнение—волненье,

демобилизовать

— дезинформировать,

стеной—стеною,

сахара

—

сахару и т. п.).

Варианты корней, с одной стороны, и аффиксов, сдругой,

резко различаются между собой как характером соотно-

шений, так и спецификой их проявления (об этом см. ниже).

Для правильного словообразовательного анализа слова,

как видим, следует прежде всего четко представлять себе

состав и соотношения морфем в слове, их слитность и взаимо-

связь, их семантику и степень продуктивности, четкое раз-

граничение форм и вариантов морфем, специфические свой-

ства каждой морфемы в отдельности.

К более подробному рассмотрению характера сущест-

вующих в русском слове морфем мы далее и перейдем.

Так как непроизводная основа является ядром слова и

без нее слова как такового нет, то логичнее всего обзор мор-

фем начать с анализа непроизводной основы и тех соотно-

шений, которые существуют между ней и производной ос-

новой.

Кроме работ по общим вопросам словообразования, указанных

на стр.

22—23

(см.), можно назвать: Н. Д. Арутюнова, Некоторые

вопросы

образования и морфологии основ

слов,«Филологическиенауки»,

М.,

1958,

№ 1; В. Н. Троицкий, Основные принципы словообразования,

«Учен. зап. Ленинградского пединститута иностр. яз.», т. 1, Л., 1940;

Е. А. Земская, О глаголах со связанной основой, «Русский язык

в школе», 1953, № 1; В. П. Григорьев, О границах между

слово-

сложением и аффиксацией, «Вопросы языкознания», № 4, 1958; Г. Зен-

ков, Некоторые вопросы теории современного русского словообразо-

вания, «Тезисы докл. и сообщ. на

научн.

конф.

по славянской фило-

логии», Фрунзе, 1958;

К-

А. Левковская, Основа слова и слово,

«Сборник статей по языкознанию», изд. МГУ, 1958; I. 1. Ковалик,

Про

деяк1

питания слов'янського словотвору, Кит, 1958; М А. Со-

колова, К вопросу о корневых словах, «Учен. зап. Ленинградского

гос. ун-та», № 198, серия филологических наук, вып. 24, 1956;

В. Н. Зиновьев, Исторические чередования звуков в суффиксах рус-

ского языка, «Ученые записки Горьковского

гос.

ун-та», вып. 26, 1954.

МОРФЕМЫ КАК ЗНАЧИМЫЕ ЕДИНИЦЫ ЯЗЫКА

а) ПРОИЗВОДНАЯ И НЕПРОИЗВОДНАЯ ОСНОВЫ

Вопрос о производной и непроизводной основах, пра-

вильное определение их и взаимосвязи между ними яв-

ляется одним из основных, принципиальных вопросов

для

научной постановки анализа слова с словообразовательной

точки зрения. Кроме того, исследование «строения про-

изводящих основ в системах разных частей речи, изуче-

ние процессов изменения основ, например, образования

непроизводных основ из производных, описание разных

видов «связанных» основ, т. е. встречающихся лишь в со-

четании с аффиксами (например, с-верг-нуть,

от-верг-нуть,

по-верг-нуть и т. п.),— всё это чрезвычайно важно для все-

стороннего и глубокого понимания структурных различий

между частями речи» \ уяснения системы словопроизвод-

ства в русском языке в целом.

Каждое слово современного русского литературного

языка, как входящее в его основной словарный фонд, так

и бытующее за его пределами, характеризуется не только

определёнными грамматическими свойствами, лексическим

значением, стилистической окраской, происхождением, упо-

требляемостью и т. д., но и специфическим строением ос-

новы.

С точки зрения морфологической

структуры

основы как

части слова, заключающей в себе его вещественное, лекси-

ческое значение, все слова делятся на две большие группы:

слова с непроизводными основами и слова с основами про-

изводными.

В. В. Виноградов, Вопросы современного русского словообра-

зования в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию, «Русский

язык в школе», 1951, №/2, стр. 5.

Так, например, слова город, земля, стакан, голос, язык,

спасти, лить, желтый, хороший, гордый, сто, здесь, суд

(им. пад.

,множ.

числа), куры (им. пад. множ. числа), нож

и др. являются словами с непроизводными основами, а слова

городской, земляной, подстаканник, голосистый, язычок,

спаситель, вылить, желтизна, хорошенький, гордость, сот-

ня, здешний, судно, курица, ножик и др.— словами с осно-

вой производной.

Эти две группы слов словообразовательным характером

своих основ резко противопоставляются друг другу: в пер-

вой группе слов основа выступает как целое,

которое

с морфологической точки

зре-

ния раздроблено

быть

не может; во

второй группе слов основа выступает в качестве единства,

состоящего с морфологической

точ-

ки зрения из

отдельных

значимых

частей

(город-ск(ой), под-стакан-ник, голос-ист(ый),

желт-изн(а), суд-н(о), кур-иц(а) и т. п.).

Как мы видим, разница, которая существует между

производной и непроизводной основами заключается прежде

всего в том, что непроизводная основа является недели-

мой на более мелкие части, в то время как производная

делится на части, которым присущи свои самостоятельные

значения — на морфемы.

Следовательно, разница между производной и непро-

изводной основами является прежде всего морфологиче-

ской: первая делится на морфемы, представляя собой по

структуре составное единство; вторая этой способностью

не обладает и имеет характер единого по своему строению,

далее нечленимого целого.

Однако этим существующее между ними различие не

ограничивается.

Одним из важнейших качеств, отличающих произ-

водную основу от непроизводной, является зависимость

первой от соответствующей непроизводной. Любая про-

изводная основа необходимо предполагает наличие анало-

гичной непроизводной, с которой она соотносится с се-

мантико-грамматической точки зрения. Так, основы виш-

нёв (ый), печк(а), мяукать, облачко и т. п. являются про-

изводными основами лишь потому, что рядом существуют

соответствующие им непроизводные вишн(я), печь, мяу,

облак(о) и т. д.

О производной основе мы можем говорить, следова-

тельно, «лишь тогда и лишь до тех пор, пока есть соотнесен-

ная с ней основа непроизводная»

Если почему-либо из языка исчезает аналогичная не-

производная основа или перестаёт соотноситься с данной

производной, последняя теряет свой производный, состав-

ной

характер

и переходит в разряд непроизводных основ.

Например, производные для древнерусского языка ос-

новы

вижн(ый),

ужас,

бм'дн(ый),

доблесть и хижин (а) в

процессе развития, совершенствования русского языка поте-

ряли свою морфологическую членимость именно в связи с

исчезновением из употребления соответствующих непроиз-

водных

основваг(а),жасити,

блгьд(ыи),

добл(ии) и

хыж(а);

с трудом осознаётся производный характер основы в слове

платок: соответствующее корневое слово плат возникает

в памяти как устаревшее и риторическое слово поэтического

языка XIX века (ср.: «Расстилали белый

плат...»,

Жуков-

ский;

«Белый плат в крови мокрёхонек»,

Некрасов,

и т. д.). То же самое можно сказать и об основе слова ве-

рёвка, производный характер которой ясен для знакомых с

стихотворным языком

XVIII—начала

XIX в., в котором

ещё встречается однокорневое, родственное слово вервие

(ср.: «Верёвка!— Вервие простое», Хемнице р; «Судно

бежит. Вдруг ветер шатнул неподвижны верви»,

Жуков-

ский).

Производные ранее основы крупн(ый), наряд и

добыть не разлагаются сейчас и являются уже непроизвод-

ными в силу того, что основы круп(а), ряд и быть перестали

быть соотносительными непроизводными и т. д.

Это обстоятельство лишний раз подчёркивает тот факт,

что делимость производной основы на отдельные морфемы,

т. е. то, чем производная основа отличается от непроизвод-

ной в словообразовательном отношении, является не ка-

ким-то внутренне присущим ей свойством, а

опреде-

ляется

наличием

рядом с ней

соот-

ветственной непроизводной

основы.

Например, основы молодёжь, полочк(а), козёл, пропе(ть),

Г. О. Винокур, Заметки по русскому словообразованию,

«Известия АН СССР», отделение литературы и языка, т. V, вып. 4,

i946,

стр. 319.

Ср. также примечание в «Грамматике русского языка» (т. 1,

изд. АН СССР, 1952, стр. 213) о слове скорняк: «Слово скорняк не под-

вергается разложению на основу и суффикс, так как литературному

языку не свойственны ни «скора» в значении «шкура», ни прилага-

тельное «скорный».

печальн(ый), члени(ть), шагом (наречие) и т. д. выступают

перед нами как производные, обладающие, следовательно,

способностью члениться на значимые части, в силу того что

рядом с ними существуют, наличествуют аналогичные им

непроизводные: молод(ой), полк(а),

коз(а),

пе(ть), печаль,

член, шаг и т. п.

Непроизводные основы этого рода могут быть и та-

кими, которые существуют самостоятельно, в выделенном,

чистом виде (подобными являются только что перечисленные

молод (ой), полк(а),

коз(а),

печаль, член,

шаги

др.),

такими,

которые как самостоятельное целое не наблюдаются, а встре-

чаются лишь в сочетании или с какими-либо аффиксами, или

с другой (производной или непроизводной) основой (так

называемые «связанные» основы:

скрип-ач—

скрип-к(а);

веж-лив(ый) —

не-веж(а);

под-бав-и(ть)

—

при-бав-и(ть)—

до-бав-и(ть)

—

от-бав-и(ть)

—

на-бав-и(ть)

— у-бав-и-

(ть);

роб-е(ть)

—

роб-ость—роб-к(ий)

—

роб-че;

ул-

иц(а) •—

пере-ул-ок—

про-ул-

ок;

щен-ок—

щен-ят(а);

тряп-

к(а)

—

тряп-иц(а)

—

тряп-о-(рез-к)

(а);

боч-онок — боч-

-к(а);

кош-к(а)

—

кош-ач(ий);

у-пре,к-а(ть)

— по-прек-

а(ть);

ср. слова заснуть, уснуть, проснуться и т. п.).

Следовательно, возможность членения основы того или

иного слова на морфемы предполагает существование

рядом по крайней мере хотя

бы

одного

родст-

венного

слова,

в котором (в чистом виде или в связ-

ном — неважно) должна быть соответственная по семанти-

ко-грамматическим свойствам непроизводная основа.

С другой стороны, из этого же следует вывод о том,

что основа того или иного слова безусловно является

производной,

если рядом с

этим

словом

существует хотя

бы

одно,

имеющее

соответственную

непроизводную.

При-

чём вовсе не обязательно, чтобы выделяющийся поэтому

соотношению аффикс встречался в целом ряде каких-либо

других слов

(ср.суффиксы

-овн(я), -ёл, -ярус,

-мень,

-ёжь,

-овица, -ал, -он(я), -х, -ельн(ый), -лин, -инь(я)

т.

д.

сло-

вах болтовня (ср. болтать), козёл (ср. коза), стеклярус (ср.

стекло), сухмень (ср. сухой), молодёжь (ср. молодой), луко-

вица (ср. лук), театрал (ср. театр), тихоня (ср. тихий),

успех (ср. успеть), смертельный (ср. смерть), павлин (ср.

пава), ботвинья (ср. ботва) и пр.). Он может являться нам

в отдельных, изолированных словах и даже в

одном

единственном

слове.

В таком случае это будет

нерегулярная

и непродуктивная служебная морфема,

или

потерявшая способность производить слова и формы, или

ещё её не получившая.

Далее, разница между

производной

и непроизводной

основами

имеется

и в выражении того или иного веществен-

ного, лексического значения,

составляющего

их содержа-

ние. Значение основы непроизводной как бы заложено в

ней самой, значение же производной основы представляется

складывающимся и.ч значений составляющих её отдельных

морфем.

Наконец, для очень большой части производных основ

в противовес непроизводным характерно такое обозначение

предметов действительности, когда последние выражаются

в слове через установление той или иной связи их с другими.

Обозначение предметов действительности подобными осно-

вами представляется нам известным образом мотивирован-

ным, «в этих случаях,— говоря словами Г. О. Винокура,—

известная сторона отношений, существующих у данного

предмета мысли, находит себе выражение в тех отношениях,

которые существуют внутри самого слова»

В таких словах, как лесок, белить, подводный,

запеть и т. п., где основа является производной, мы нахо-

дим такое называние предметов действительности, которое

является не чем-то абсолютно условным и необъяснимым

(ср. слова лес, белый, вода, петь и т. д.), а до некоторой

меры осмысленным, мотивированным.

Будучи не в состоянии ответить на вопрос, почему дан-

ные факты действительности называются словами лес,

вода, петь, белый и т. п., а не какими-либо иными, мы

вполне можем объяснить причину функционирования для

обозначения соответствующих фактов действительности слов

лесок, подводный, запеть, белить и т. д. Лесок мы объясним

как небольшой лес, подводный — как находящийся под водой,

запеть — как начать петь, белить — как делать что-либо

или кого-либо белым и т. д.

Однако было бы неверным (а именно это делалось в своё

время Г. О. Винокуром

)

определять каждое слово с про-

изводной основой как слово, которое даёт нам известное,

пусть до некоторой степени условное, указание на то, по-

Г. О.

Винокур,

указ.

статья, «Известия АН СССР»,

отделе-

ние языка и литературы, т. V, вып. 4,

1946,

стр. 316.

См. указ. статью, «Известия АН СССР», отделение языка и

литературы, т. V, вып. 4, 1946, стр.

316—317.