Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии

Подождите немного. Документ загружается.

емые ими явления, предметы, вещи и т. д., и в силу того, что

они как обозначения каких-либо явлений, предметов, ве-

щей и т. п. в процессе употребления в языке могут вытес-

няться другими словами. В одном случае слова становятся

ненужными в активном словаре говорящих потому, что они

являются обозначениями исчезнувших явлений действи-

тельности, в другом случае слова уходят из активного упот-

ребления по той причине, что их вытесняют другие слова

(с теми же значениями), которые оказываются более при-

емлемыми для выражения соответствующих понятий.

В первом случае мы имеем дело с историзмами, во втором —

с архаизмами.

Историзмы представляют собой слова пассивного сло-

варного запаса, служащие единственным выражением со-

ответствующих понятий. При необходимости назвать ка-

кое-либо уже исчезнувшее явление, предмет, вещь и т. д.

мы волей-неволей прибегаем к историзмам, ибо в совре-

менном русском литературном языке они синонимов не

имеют (ср. историзмы в романе А. Н. Толстого «Петр I»:

боярин, ямщик, стольник, сокольничий, алтын, епанча,

ферязь (мужское долгополое платье), кольчуга, самопал,

пищаль, единорог (род пушки) и т. д.).

Что же касается архаизмов, то в словарном составе

современного русского литературного языка рядом с ними

обязательно должны существовать и существуют сино-

нимы, являющиеся словами активного употребления (ср.:

ловитва — охота, вояж — путешествие, кои •— которые,

балтические — балтийские, самодовольствие — самодо-

вольство, стора — штора, пиит — поэт и т. п.). Если

причины ухода из активного употребления слов в состав

историзмов всегда совершенно ясны, то причины превра-

щения слов из факта активного словарного запаса в арха-

измы, причины вытеснения, замены одного слова другим

являются труднообъяснимыми.

Для нас совершенно ясно, почему, например, слова

кафтан, городовой, челобитье и другие превратились в

историзмы (исчезли

соответствующие

им предметы, явле-

ния, вещи и т. д.); напротив, требуются специальные лин-

гвистические разыскания для того, чтобы ответить на

вопрос, почему слова перст, сей, чело, доселе, буде были

вытеснены из активного употребления словами палец, этот,

лоб, до сих пор, если и превратились, таким образом, в

архаизмы.

233

В зависимости от того, является ли устаревшим все

слово как определенный звуковой комплекс, имеющий

определенное значение, или устаревшим оказалось лишь

его смысловое значение, архаизмы можно разделить на

архаизмы

лексические и

архаизмы

семантические.

Среди лексических архаизмов с точки зрения их отно-

шения к тем словам, которые вытеснили их из активного

употребления, выделяются три вида. В одном случае мы

имеем дело с такими словами, которые ныне вытеснены

в пассивный словарный запас словами с другой непроиз-

водной основой. Это собственно лексические

архаизмы. Например: психея (душа), мание (воля, жела-

ние), льзя (можно), поелику (потому что), всуе (напрасно),

мемория (память), ветрило (парус), овн (баран), доколь

(пока), отроковица (девушка), выя (шея), шуйца (левая ру-

ка), присно (постоянно), зело (очень), иже (который), ден-

ница (утренняя заря), сей (этот), перст (палец), заморский

(иностранный) и др.

В другом случае мы имеем дело с такими словами,

которым ныне в качестве языковой оболочки тех же поня-

тий соответствуют слова однокорневого характера, с той же

самой непроизводной основой. Это

лексико-слово-

образовательные

архаизмы (ср.: чувствие — чув-

ство, пастырь — пастух, кокетствовать — кокетничать,

нервический — нервный, безлюдство — безлюдье, друже-

ство — дружба, фантазм — фантазия: «Поэма вся проник-

нута немецкой сентиментальностью и немецким фантаз-

мом»

(Белинский),

свирепство — свирепость, вои-

тель — воин, дол — долина и т. д.).

В этом случае слово, употребляющееся в активном

словаре сейчас, отличается от архаизма лишь в отноше-

нии словообразовательного строения, суффиксами или

приставками, непроизводная же основа в них одна

та же,

и образованы они от одного и того же слова. Рыбарь и

рыбак различны между собой не своей непроизводной осно-

вой рыб, а присоединенными к ней суффиксами -арь в одном

слове и -ак в другом.

В третьем случае мы имеем дело с такими словами, ко-

торые в настоящее время в качестве языковой оболочки

соответствующих понятий заменены в активном словаре

словами того же корня, но несколько иного звукового

облика. Это лексико-фонетические архаизмы.

234

Их не следует смешивать и отождествлять с фонетически-

ми архаизмами, которые представляют собой устаревшие

явления не в словах, а в звуках.

Например, фонетическим архаизмом будет произноше-

ние е как е, а не как о перед твердыми согласными под

ударением (потек, не потёк, еще, не ещё и др.), произно-

шение мягкого р в словах типа верх и т. п. Лексико-фоне-

тическими архаизмами являются такие слова, как осьм-

надцать (восемнадцать), ценсура (цензура),

гошпиталь

(госпиталь),

аристокрация

(аристократия), филозофия

(философия), афеизм (атеизм, ср. у Пушкина: «Он охот-

нее излагает, нежели опровергает доводы чистого афе-

изма), зерцало (зеркало), глад (голод), вран (ворон), клоб

(клуб), воксал (вокзал),

ироизм

(героизм), врана (ворона)

др.

Помимо лексических архаизмов, существуют, как уже

упоминалось выше, архаизмы семантические. Семантиче-

ские архаизмы — это слова, существующие и в современ-

ном русском литературном языке, но имеющие устаревшие

значения. Семантический архаизм, иначе говоря, представ-

ляет собой устаревшее значение какого-либо слова, в иных

значениях являющегося обычным словом современного

русского литературного языка.

Ср.: «Магнит и электрическое вещество имеют привле-

кательную силу» («Словарь Академии Российской»); «Те-

перь смотритель, соображая все обстоятельства, догады-

вался, что болезнь была притворная»

(Пушкин,

Стан-

ционный смотритель); «И столь же строгому разбору

в соседстве повод подавал»

(Пушкин,

Евгений Онегин);

«Не Гёте ли был его (имеется в виду Шатобриан.—

Н.

Ш.)

льетенантом в Германии» (в письме Тургенева Вязем-

скому);

«Прямым

Онегин Чильд Гарольдом вдался в за-

думчивую лень»

(Пушкин,

Евгений Онегин); «Угас как

светоч дивный гений»

(Лермонтов,

На смерть поэта);

«Законов гибельный позор, неволи немощные слезы» (П у ш-

к и н, Вольность).

Выделенные слова в приведенных примерах употреб-

ляются и сейчас, однако в других значениях. Так, слово

привлекательная употреблено в значении «притягиваю-

щая», слово соображать — в значении «сопоставлять,

сравнивать», слово соседство — в значении «соседи», сло-

во льетенант — в значении «заместитель», слово прямой —•

в значении «настоящий», слово светоч — в значении «боль-

235

шая

свеча, факел», слова гибельный позор — в значении

«зрелище гибели».

При анализе языка художественных произведений

прошлого необходимо учитывать, что в ряде случаев пи-

сатели в определенных художественных целях используют

слово с расчетом на восприятие читателем и нового и ста-

рого (для носителя современного языка — уже устарев-

шего и часто неизвестного) его значений.

В двух значениях одновременно употреблено Пушкиным

слово упоенны в оде «Вольность».

Он видит — в лентах и чинах,

Вином и злобой упоенны,

Идут убийцы потаенны.

В настоящее время уже нельзя сказать упоенные вином.

В двух значениях с обличительно-сатирической целью,

с явной издевкой употребляется Щедриным в «Наших

глуповских делах» слово позорище (ср.

позорище

—

зре-

лище и позорище — увеличительно-презрительное от по-

зор — стыд): «Глупов и Глуповица, управляющие и упра-

вляемые,— все это, взятое вместе, представляло такую

сладостную картину гармонии, такое умилительное позо-

рище взаимных уступок, доброжелательства и услуг, что

сердцу делалось больно и самый нос начинал ощущать

как бы прилив благородных чувств» (Сочинения, т. 2,

1951, стр. 460).

Следует отметить, что стареть может не только само

слово (целиком или в какой-либо части), архаическими

могут становиться и связи данного слова с другими, его

возможность сочетаться с тем или иным словом (что в конце

концов отражается и на значении и употреблении слова

вообще).

В примерах: «Открой мне благородный след того воз-

вышенного галла, Кому сама средь славных бед ты гимны

смелые внушала»

(Пушкин,

Вольность);

«Острое

ма-

лый на взморье виден»

(Пушкин,

Медный всадник);

«Дело в том, что осетинские разбойники, безопасные в

этом месте, стреляют через Терек в путешественников»

(Пушкин,

Путешествие в Арзрум) и т. п., есть такие

сочетания слов, которые в настоящее время являются уста-

ревшими. Сейчас уже не скажут славные беды, малый остров,

безопасные разбойники, хотя славные подвиги, малые дети,

236

безопасное место будут

словосочетаниями

самыми обычными

и современными. Такие архаизмы можно назвать лексико-

синтаксическими.

Намеченные выше группы устаревших слов различаются

между собой также характером и возможностью их упо-

требления в различных стилях современного русского

литературного языка. Архаизмы могут употребляться

только с определенной стилистической целью; вне этой

художественно-выразительной и изобразительной уста-

новки их использование не может быть оправдано и является

ошибкой с точки зрения современного словоупотребления.

Историзмы же, употребляясь иногда с теми же целями, что

и архаизмы, возможны и вне определенных стилистических

условий, так как они, как единственное выражение исчез-

нувших понятий, явлений, предметов и т. д., могут приме-

няться с целью обозначения этих понятий, явлений, предме-

тов и т. п. Такое использование историзмов мы находим,

например, в исторических работах, в описаниях прошлого,

в воспоминаниях и т. д.

Архаизмы используются в художественной литературе

в основном с тремя различными стилистическими целями.

1. Они могут быть использованы писателем прежде

всего для создания колорита эпохи, для воссоздания ре-

альной исторической обстановки и речи героев. Такое

употребление архаизмов (и историзмов) мы наблюдаем

в исторических романах, повестях, рассказах и т. д.

2. Они могут быть использованы писателем для со-

здания торжественного стиля, взволнованно-патетической

речи.

В такой роли архаизмы (очень часто старославянского

происхождения) мы наблюдаем в стихотворениях Пушкина

«Пророк», «Анчар», «Вольность», «Клеветникам России»,

«19 октября», «Олегов щит» и других, в стихотворениях

Лермонтова «Умирающий гладиатор», «Поэт», «Пророк»,

«Сосед» и т. п., в ряде авторских отступлений у Гоголя, в

поэмах и стихотворениях В. В. Маяковского и т. д.

3. Они могут, наконец, явиться у писателя одним из

средств создания комического — иронии, сатиры, сарказма.

Мастерами употребления архаизмов в таких целях были

М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, В. В. Маяковский.

Именно такое использование архаизмов (наряду с целями

воссоздания летописного слога) мы наблюдаем, например,

в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина (см. «Обра-

237

щение к читателю»). В таких же целях они употребляются

сейчас в фельетонах и баснях.

Аналогичные функции могут выполнять и стилистиче-

ские неологизмы, ср. у Салтыкова-Щедрина: «Истинный

пузырь никогда не появляется на поверхности одиноким,

но всегда приводит за собой целую семью маленьких

пузырей и пузырят» (Сочинения, т. 2, 1951, стр. 460).

По своему происхождению в лексической системе рус-

ского литературного языка как архаизмы, так и историз-

мы могут быть самыми разнообразными. Среди них встре-

чаются и исконно русские слова: льзя, дабы, оный, насиль-

ство, семо (сюда), сполох (тревога), заводчик (зачинщик)

и т. п., и старославянские: глад, лобзать, святыня, глагол

(слово), вещать и др., и заимствованные из других языков:

абшид (отставка), сикурс (помощь), натура (природа),

политес (вежливость), аксамит (бархат) и т. п.

При анализе языка литературных произведений прош-

лого следует учитывать двоякий характер историзмов и

архаизмов. С одной стороны, исследуя язык писателей прош-

лого, мы встречаемся с сознательным использованием такого

рода фактов в определенных, указанных выше стилистиче-

ских целях. В таких случаях (к ним относится и употребле-

ние устаревших слов современными писателями) соответ-

ствующие слова — факты устаревшей лексики как для нас,

так и для авторов

XVIII—XIX

вв. и их читателей-совре-

менников.

С другой стороны, в произведениях прошлого (и ху-

дожественных, и деловых, и научных и т. д.) мы встре-

чаемся, даже если они написаны сравнительно недавно,

с такими историзмами и архаизмами, которые ими являются

лишь для нас, но во время написания анализируемого про-

изведения устаревшими словами не были.

Следовательно, есть архаизмы и историзмы стилисти-

ческого употребления (в современных нам художественных

произведениях, как уже отмечалось, они должны быть и

являются только такими) и есть архаизмы и историзмы вре-

мени (они встречаются — иногда рядом с устаревшими сло-

вами стилистического употребления — только в произве-

дениях, написанных в прошлом).

Об этих двух типах устаревших слов в пределах одного

и того же литературно-художественного контекста дают

представление отрывки из произведения Пушкина «Бо-

рис Годунов»;

238

Поезжайте,

Ты, Трубецкой, и ты, Басманов: помочь

Нужна моим усердным воеводам.

Бунтовщиком Чернигов осажден.

Спасайте град и граждан.

Так точно дьяк, в приказах поседелый,

Спокойно зрит на правых и виновных,

Добру и злу внимая равнодушно,

Не ведая ни жалости, ни гнева.

Как хорошо; вот сладкий плод

учет.я!

Как с облаков ты можешь обозреть

Все царство вдруг: границы, грады, реки,

В приведенных отрывках мы наблюдаем среди

устароп-

ших слов и историзмы: воевода, дьяк, приказ (в

значении

«учреждение»), царство (в значении «государство во гла-

ве с царем»), и архаизмы — помочь (помощь), град, граж-

дане (жители города), зреть (смотреть), внимать (слушать),

ведать (знать), вдруг (в значении

«сразу»).

Употреблены

они Пушкиным в трагедии на историческую тему.

Однако было бы неправильным считать, что все эти

слова использованы поэтом в качестве художественно-

изобразительного средства, с определенной стилистиче-

ской установкой. Среди выделенных устаревших слов

имеются и такие, которые для Пушкина такими еще не

были, которые перешли в пассивный запас русской лекси-

ки и приобрели в связи с этим определенную экспрессивно-

стилистическую окраску позднее. Неверно было бы при-

писывать, например, какие-то стилистические функции

в вышеприведенных отрывках историзму царство, лексико-

фонетическому архаизму помочь, семантическому архаизму

вдруг. Для Пушкина эти три слова были обычными словами

его активного лексического запаса.

в) НЕОЛОГИЗМЫ

Противоположным процессу исчезновения слов из язы-

ка является процесс появления в нем новых слов, который,

как уже указывалось, является определяющим для разви-

тия лексики любого языка.

239

Этот процесс ведет к возникновению в словарном составе

языка того или иного исторического периода другого слоя

пассивного словарного запаса — неологизмов.

Неологизмы

— это слова, которые, появившись в

языке в качестве определенных значимых единиц, еще не

вошли или никогда не входили и не войдут в активный сло-

варный запас языка.

Они до тех пор лишь и остаются неологизмами, пока

окончательно не освоятся языком и не вольются в актив-

ный запас лексики, пока воспринимаются как слова, име-

ющие оттенок свежести и необычности.

Поэтому очень часто слово, которое было в опреде-

ленный момент развития русского языка неологизмом,

позже неологизмом уже может и не являться. Так, не

представляют в настоящее время неологизмов слова кру-

гозор, будущность, гражданин (в современном значении),

бывшие неологизмами в последней четверти XVIII в. (пер-

вое было введено Кургановым, второе — Карамзиным,

третье с новой, ныне существующей семантикой — Ради-

щевым); не воспринимается сейчас как неологизм появив-

шееся впервые у В. И. Ленина и им введенное в русскую

лексику слово партийность (первый раз оно было упо-

треблено В. И. Лениным в конце 1894 г. в работе «Эконо-

мическое содержание народничества и критика его в книге

г. Струве»

)

и т. д.

Следовательно, если то или иное слово, даже возник-

шее

как

языковый факт недавно, стало всеобщим и обще-

употребительным, потеряло специфические стилистические

качества и вошло в активный запас языка, оно уже не

неологизм.

С этой точки зрения неверно относить к неологизмам

современного русского литературного языка, т. е. к его

пассивному запасу лексики, абсолютно все слова, появив-

шиеся в русском языке в советскую эпоху. Ведь подав-

ляющее большинство их стало словами активного словар-

ного запаса (колхоз, комсомольский, трактор, заочно,

спецовка и т. д.), а некоторые из них, побывав в активном

запасе, превратились в устаревшие слова (уком, наркомат,

непрерывка, женотдел и т. п.).

«...С

другой стороны, материализм включает в себя, так сказать,

партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто

становиться на точку зрения определенной общественной группы»

(В. И. Л е н и н, Сочинения, т. 1, стр. 380—381).

240

Таким образом, не всякое новое, недавнее, по времени

возникновения слово является неологизмом.

Далеко не все неологизмы, возникнув в качестве опре-

деленного речевого факта, обязательно входят потом в

активный словарный запас языка. Многие так и остаются

(вероятно, останутся навсегда) неологизмами. Поэтому и

сравнительно давно появившееся слово тем не менее мо-

жет быть неологизмом.

Так, слова огончарован у Пушкина, умнохудощавое

у Гоголя,

брюхопоклонники

у Салтыкова-Щедрина, ро-

маномания,

полетистость

у Белинского,

оС>ср-компо:штор,

левитанистее

у Чехова и т. д., возникшие еще и

XIX

п.,

хотя и не являются новыми по времени своего появления,

"оставаясь до сих пор

ипдииидуаныю-художестиоимыми

новообразованиями, представляют

собой

и сейчас неоло-

гизмы. Такие слова обычно в учебных пособиях называются

неологизмами индивидуально-стилистическими.

Неологизмы различаются между собой как в отношении

причины, которая повлекла появление их в языке, так

и со стороны их лексико-словообразовательного характера.

Неологизмы могут возникать в языке: 1) и как обозна-

чение появляющихся в жизни новых вещей, явлений, ка-

честв и т. д., 2) и как новое название

того,

что уже имеет

в языке наименование. Неологизмы первого рода в своем

возникновении совершенно необходимы для языка, пред-

ставляют собой слова, без которых обойтись нельзя; они

появляются в языке потому, что в жизнь его носителя —

русского народа — входят новые вещи, предметы, явления

и т. д. Как неологизмы в свое время воспринимались слова

пароход (этим словом обозначался первоначально и паро-

воз), нигилизм, радиовещание, аэроплан, советский и т. п.

Неологизмы второго рода возможны, но не обязатель-

ны, хотя и всегда в своем появлении обусловлены; они

появляются в языке потому, что возникает необходимость

дать свежее, новое наименование тому, что свое обозначе-

ние в языке уже получило. В этой связи как неологизмы

в свое время воспринимались прочно вошедшие сейчас в

активный запас слова предложный падеж (придуманное

М. В. Ломоносовым), самолет, мифология, заменившие

соответственно слова сказательный падеж (введено

М.

Смотрицким),

аэроплан, баснословие.

Но,

с другой сторо-

ны, как неологизмы воспринимаются и сейчас кюхельбекерно

Пушкина, злец Салтыкова-Щедрина, калекши Маяковского.

241

Неологизмы в зависимости от того, являются ли они

простыми наименованиями чего-либо, или также служат и

определенным художественно-выразительным задачам, опре-

деленным стилистическим целям, можно разделить на

чисто

номинативные

неологизмы (целинник,

госхоз и т. п.) и неологизмы

номинативно-стили-

стические (иначе — индивидуально-стилистические).

Последние более всего присущи художественной литературе,

но не чужды и публицистике (полуподлец, тяжелозвонкое

у Пушкина, зеленокудрые у Гоголя,

одисты,

поэтцы у Бе-

линского,

акростишествовать

у Салтыкова-Щедрина, тол-

кастика, блиноед,

кисляйство,

купчихообразная у Чехова,

многопудье,

радугоглазый,

огромнить,

аэросипед,

молотка-

стый у Маяковского и др.).

В зависимости от того, новое ли это слово вообще, или

же это использование для выражения нового понятия уже

существующего слова, неологизмы распадаются на

лек-

сические (образованные на базе существующих слов,

заимствования из других языков)

исемантические.

Как семантические неологизмы (примеры лексических

были даны выше в достаточном количестве) возникли в

русском литературном языке второй половины XIX в.

слова подоплека, шумиха, помпадур в современных зна-

чениях (ранее они обозначали соответственно: подкладка

у крестьянской рубахи, сусальное золото, собственное

имя любовницы Людовика XV). Сейчас это, конечно, уже

не неологизмы. Семантическими неологизмами остаются

до сих пор некоторые индивидуально-стилистические но-

вообразования, например, слова Салтыкова-Щедрина апло-

дисменты и дантист, в значении «пощечины» и «бьющий

по зубам», образованные им в сатирических целях.

В отличие от чисто номинативных неологизмов номи-

нативно-стилистические неологизмы редко укрепляются

в активном словарном запасе языка, обычно не входят в

общелитературное употребление. Как правило, они, яв-

ляясь словами определенного художественного контек-

ста, существуют как реальные номинативные единицы

лишь в нем. Только немногие из индивидуально-стили-

стических новообразований с течением времени становят-

ся словами общего употребления (ср.: головотяп,

благо-

глупость и пенкосниматель Салтыкова-Щедрина, про-

заседавшиеся Маяковского и т. п.). Вопрос о так называ-

емых потенциальных словах, т. е. словах, понимаемых, но

242