Соболева М.Е. Философия как критика языка в Германии

Подождите немного. Документ загружается.

он

тия можно рассматривать как

«расширенные

языковые

формы»

[

ppe

1971а: 52]. Несмотря на обрный характер, на связь

«с

от

ел

ьн

ыми сравнениями и

отношениямИ»,

конкретными предметами и

яв

ле

ния

ми, языкам изначально

«присуще

стремление к

абстрактному»

[

rup

pe 1971а: 56]. Даже названия, как считает Группе, обозначают не

ИН

ДИ

ВИдУальные вещи, а роды: для языка интересны

«ИНДИВИдУумы

как

таковые, а лишь в силу того, что они соответствуют известным

ди

аковым потребностям, поскольку они похожи на другие, сходство

хар

акте

ров и свойств которых человек устанавливает, исходя из своих

от

ребн

остей. Только в этом отношении он будет сводить в одно или

ра

зли

чать, одним словом: ныватЬ» [Gruppe 1971с: 87-88].

ереход от конкретного к абстрактному происходит в языке за счет

того

то, начиная с обозначения конкретных вещей, он переносит эти

знач

ения на другие сходные предметы. Причем по мере развития по

нятия

«становятся все более общими, и это непосредственно связано

с их

относительностью, так же как эта относительность снова объяс

няется простым актом

суждения»

[Gruppe 1971с: 103]. Метафора, пе

ренос, сравнение играют, по мнению Группе, важную роль в генезисе

языковых значений [Gruppe 1971с: 84 и далееj ср. 115].

Метафоре он придает исключительное значение. В ней он видит

общий еханиз суждения и познания, предполагающий вторжение

синтеза в сферу анализа, обра - в сферу понятия, единичного - в

сферу общего. Рмышляя далее о сущности суждения, Группе при

ходит к выводУ, что в его основе лежит аm свнения. Таким обром,

«мы

обнаружили, что суждение повсю, где оно выступает в своем

узнава

емом, незатушеванном виде, касательно своей формы содержит

пере

нос и метафору,

касательно содержания своих мыслей - сравне

ни

е, которое объясняет как

р эту метафорическую форму. Взятые

вм

есте, они отражают приро человеческого понимания, и эта приро

да

пон

имания [ ... ] делает со своей стороны совершенно понятными и

орму, И

содержание суждения, одним словом, природУ его простого

Си

нтеза. Без

сравнения, которое, правда, не везде одинаково отчетли

во

ысту

пает, мы совсем ничего не можем понять, ничего ПОдУмать,

Ни

чего

высказать: сравнение производит содержание мысли, состав

ет

сущн

ость суждения и также дает ему его

форму, его языковое

аж

ение в полученной за счет переноса

метафоре»

[Gruppe 1971с:

8-1

69].

ак

полагает Группе, с рличения и сравнения начинаются вос

пр

яти

е и

осознаваниеj эти две операции лежат

в основе синтетиче

Ск

их

суж

дений, которые делают возможным

процесс познания. Осо

бе

нн

ос

ть

синт

етических суждений, содержащ

их некое новое знание,

чае

тся в том,

что они являются

апостериорными и никогда апри

и.

Их

хара

ктерным признаком Группе считает то, что опреде-

ления

субъекта и предиката не остаются в них постоянными, а

изме

няются

в ходе познания - расширяются или сужаются [Gruppe 1971с:

82, 133, 143].

отклонением идеи о возможности получать новые знания ис

ключительно из понятий и их определений путем дедукции связана

критика, которую Группе адресует традиционной логике. Здесь су

щественными представляются два момента: во-первых, дективные

суждения часто на поверку не являются таковыми. Например, как он

считает, предложение «Человек CMepTeH� представляет собой не чисто

логическое суждение, а опытное. Оно основывается не на синтезе, а на

наблюдении [Gruppe 1971с: 81].

Во-вторых, аналитические суждения

логики, в которых предикат уже содержится в понятии субъекта, не

позволяют изучить больше того, что уже известно. По своей сущности

они являются бессодержательными и тавтологичными [Gruppe 1971с:

82].6

Поскольку любые суждения всегда принимают форму предложе

ния, то важно уметь определять, что за ними скрывается, для то

го, чтобы отличать истинное знание от ложного. «Все может принять

форму предложения, любое непосредственное наблюдение, даже л

бая тавтология, но этого еще недостаточно, чтобы быть познанием, и

тот, кто хочет исследовать последнее, а не только внешнюю форму

грамматического предложения, прежде всего должен исходить из ука

занного рличия� [Gruppe 1971с: 82]. Здесь Группе предвосхищает

широко распространенный в аналитической философии языка мотив

«обманывающей� роли языка [Gruppe 1971с: 160], в которой его сле

дует роблачить. В связи с этим он предлагает своего рода nрог

у верuфuаuu въ!саз'Ыванuu, в качестве ключевых понятий которой

можно выделить «анализ словоупотребления�, «наблюдение�, «экспе

римент�.

Важным методом, позволяющим определить, стоит ли за пред

ложениями какое-либо знание, выступает аналuз словоупотребления.

Оперирование такими абстрактными понятиями, как «бытие�, «небы

тие� и Т. Д., и стремление возвести на них философские системы, как

это делает, например, Гегель, пытаясь «из понятия бытия конструи

ровать вещи�, Группе считает игрой с «пустыми формулами�, псевдо

знанием. «Я говорю "Роза <есть> красная" и знаю при этом, о чем я

должен думать; я также могу теперь сказать просто "Роза есть", но это

понятно только тогда, когда кто-либо утверждал бы, что она не суще

ствует, т. е. что нет такого сорта ЦBeTOB� [Gruppe 1971с: 106]. Как он

полагает, осмысленно лишь понятие бытия как «бытия в форме нечто�

Заметим , что подобные суждения позже сти объектом исследования в ан

литической

философии и конструктивизме.

Здесь о. Ф. Группе предвосхищает витгенштейновскую критику логики.

(

was

-Sein), которое приобретает значение только в процессе сужде

сравнении вещей друг с другом. Вне таких отношений «оно не

ни

какого

смысла» :

«Бытия из Ничего не

бывает»

[Gruppe 1971с:

то же касается и понятия «становление�, которое осмысленно

ет

ис

ользоваться только при операции сравнения.

ру

ппе отмечает, что большинство слов понятны только из кон

кст

их употребления. Такие понятия, как, например,

«короткий�,

линн

ый» ,

«низкий�, «высокий�, а также «простота� и «сложность�,

ди

ство»

и «рличие� и т. д., вообще не могут иметь абсолютно

зна

чения [Gruppe 1971с: 109-111]. Взятые сами по себе, эти по

яти

представляют лишь «голые формулы •. Ту почву, на которой

жет развиваться философия, образует, следовательно, связь слов с

дей

твительностью. «Мы укоренены со всем бытием и мышлением в

том

мире, наши понятия основываются на этом базисе, действитель

ны

только при этом условии. В нашем мышлении мы не можем выйти

за

пределы этого основного условия, не можем преодолеть его. Поту

тороннее существует для религии, но не для философии, для веры, но

не

для знания� [Gruppe 1971Ь: 206]. Таким образом, становится невоз

можно говорить о познании, как только утрачивается связь языка и

мышления с реальным миром.

Требование обоснованности выскываний предполагает, что для

того чтобы предложение имело научный характер, оно должно быть

точным. Это возможно в том случае, если высканное в нем сужде

ние поерживается либо фактом, либо другими проверяемыми суж

дениями. «Слова суть всегда только слова и никогда не могут стать

фактам

и, они только

средства понимания, а не само понимание, они

пон

ятны только,

если подкреплены фактами. [ . .. ] вещи суть данное и

изнач

альное, понятия лишь произведены из них, они только функции

наш

его мышления об этих вещах, они суть голое средство понимания

только

тогда защищены в своем значении, когда в любой момент

из

вест

но, как перевести их в их реальную ценность, т. е. в эти предме

пола

гаемые между ними отношения. [Gruppe 1971с: 104-105; ср.

6].

основе

верификации высказываний

должно находиться, по мне

ни

Гру

ппе,

наблюденuе. Парадигматическими в этом отношении яв

ютс

я эмп

ирические науки, которые учат тому,

что наблюдение пред

та

вл

яет

собой

сложно организованный

процесс. Группе говорит об

«и

ску

сстве

наблю

дения�, которое включает

в себя умение находить

ло

отв

ор

ные

точки сравнения., что

возможно только благодаря

ди

ии

хор

ошей теоретической подготовке, проявляющейся в зна

«за

ви

сим

остей., а также умение комбини

ровать различные на

ени

я с

тем,

чтобы по возиожности

всесторонне изучить наблю

ае

ое

явл

ение

[Gruppe 1971с: 170-172].

Важную роль в организации

наблюдения он отводит гипотезе [Gruppe 1971с: 189]. Вспомогате

ль

ным средством организации наблюдения и проверки его результат

ов

служит математика, которая в силу своего аналитического характ

ер

обладает «наглядностью, обозреваемостью, надежностью и очевидн

о

стью».

Поскольку непосредственное наблюдение не везде и не всегда

до

ступно, то часто его организация требует рмышления и вымк

и.

В этом случае речь идет о подготовке эксперимента. Эсnерен

эффективен при наблюдении за сложными феноменами природы, за

кономерности которых не проявляются непосредственно, а связаны

другими закономерностями, так что в итоге получаются уравнения со

многими неизвестными. В таких случаях годятся искусственные при

емы, как то: упростить явление, изолировать его и исключить мешаю

щие влияния, по возможности организовать такие случаи, где изучае

мое явление встречается либо в чистом виде, либо, по крайней мере, в

сочетании с уже известным явлением. «Имеется несоответствие меж

способом, каким природа себя выскывает, и нашей способностью к

пониманию; преодолеть эту несормерность и есть задача, это было

задачей математики и не в меньшей степени -задача эксперимента:

природа выскывает одновременно сложные суждения; суждения со

многими субъектами и многими предикатами, где мы не сру с уве

ренностью можем сказать, какой это предикат и к какому субъекту

он относится: поэтому [ ... ] мы должны дать ей возможность говорить

при помощи суждений с одним субъектом и одним предикатом ... »

[Gruppe 1971с: 173]. Эффективность эксперимента Группе связывает,

таким обром, с его соответствием простому суждению.

Эксперимент

принуждает говорить природу простым языком. Пу

тем постепенного вычленения известных факторов он позволяет вы

явить неизвестные, понять их значение и их закономерности. При этом

чем сложнее и недоступнее рассматриваемые явления, тем важнее кон



тролировать высказывания о них. Группе выделяет следующие спосо



бы контроля за научными высказываниями: 1) увеличение количества

и разнообразия наблюдений; 2) проведение наблюдений за одним и тем

же параметром при разнообрных условиях; 3) составление экспери



мента таким обром, чтобы исслеемые параметры были независи



мыми друг от друга [Gruppe 1971с: 188-189].

Таким обром, позитивный метод Группе сперва учит наблюдать

а затем дает в руки инструмент для организации опыта. Основанн

ая

на нем модель науки принципиально отличается от дедуктивной

схе



мы метафизики, построенной на оперировании постоянными по свои

значениям понятиями. Чистому спекулятивному дедуктивному

кон



струированию он противопоставляет процесс познания, в котором

тео



ретические умозаключения должны получить свое практическое

по

д-

тверждение. По

мнению

Группе, «конструкция навязывает явлениям

равила, кото

рые в них не

содержатся, она хочет распространять зако

номерности

за пределы их

истинной области действия, и для того, что

бы смочь

это, она должна

принимать все неточно и удовлетворяться

оловинча

тостями и

приблизительными

допущениямИ»

IGruppe 1971с:

186]. Прогресс в науке вообще и в философии в частности возможен не

за счет схоластических споров о словах, не за счет попыток дать всему

кончательные определения, а за счет изменения семантики понятий

на почве взаимодействия теории и практики.

Большое внимание, которое теория познания Группе уделяет язы

ку, вызвано не только тем, что он является источником ошибок, но

тем, что он, во-первых, применяется мышлением в качестве ин

трумента, во-вторых, выражает и фиксирует результаты мышления,

-третьих, служит той первичной базой, которую мышление исполь

зует в процессе познания. Все, что язык способен вырить, - это «ве

щи, их роды и признаки, действия и их отношения» IGruppe 1971а:

53]. Результат, к которому сводится научная деятельность, упрощенно

также можно представить как подрделение на роды и родовые при

знаки IGruppe 1971с: 182]. Следовательно, можно говорить о том, что

ринципиально язык и научное мышление выполняют одну и ту же

функцию - вносят порядок в мир и организуют его так, чтобы обес

печить человеку возможность существования.

Знание, согласно Группе, представляет собой сумму накопленных в

языке выскываний. Для него характерно прежде всего то, что оно не

является отражением действительности, а выражает момент творче

ской активности человека. Вслед за Кантом Группе считает, что «мы

понимае

м в новых предметах не больше того, что мы уже привнесли в

них

за счет точек сравнения» IGruppe 1971с: 184]. Кроме того, знание

обла

дает принципиально

относительным характером, причем семанти

ческое деление реальности определяется потребностями и интересами

чело

века. Например, по мнению Группе, «понятие рода совершенно те

яет

свой

объективный смысл, оно есть чистая функция субъективно

го

пон

имания, оно есть прокт и средство наших суждений» IGruppe

197

1с:

96]. То же самое можно утверждать для признаков: «Также они

бу

слов

лены актом мышления, синтезом, который составляет сужде

ни

е:

они

суть лишь его продукт, они результат попарного сравнения

ре

мет

ов и замеченная аногия выражается через перенос обозна

ени

я»

ruppe 1971с: 92]. При этом важно,

что признаки, специфици

РУ

ие

предмет, не остаются неизменными,

так как по мере рвития

ни

я по

являются все новые аспекты сравнения. И, наконец, знания, с

но

сто

роны, обладают свойством кумулятивности, с другой - появ

ие

Нов

ых

возможностей в науке не исключает того, что некоторые

ор

ет

ич

еск

ие выскывания могут быть

опровергнуты.

Итак, судя по разработанной им научной программе, Группе пред



полага

ет реализовать идеал познания, сформулированный еще Рейн



гольдом: всеобщее должно получить свое содержание через особенное

Это означает, что

исполь

зование абстрактны

х выражений только то

гда эффективно и имеет смысл, если известно, что за ними стоит.

При

этом важно сознавать, что значение понятий относительно и изменя

ется во времени, а следовательно, подлежит постоянному уточнени

в новом контексте.

ишь при таком подходе особенное всегда одно

временно будет частью всеобщего и тогда «одно будет понятно через

другое» :

всеобщее будет содержательным благодаря «восходящим ря

дам

особенного», и особенное приобретет значение в его связи с целым

[Gruppe

1971с: 190-191].

Заметим, что предлагаемую Группе концепцию философии нель

зя полностью отождествлять с эмпиризмом. Сам он пишет о том,

что «ровно тысячу раз нас поучали с ученым видом, что филосо

фия должна повернуться к опыту и что только это спасет ее: на

это достаточно ответить р и навсегда, что этим самым совершен

но ничего не скано. Опыт учит всему и именно поэтому ничему;

он есть общее поле явлений, но только одновременно не критерий

[ ... ] Опыт есть совокупность (Inbegri) всех наших представлений, он

есть их постоянный неиссякающий источник, одно только это нуж

дается еще сперва в нашем понимании. Последнее, со своей сторо

ны, не доросло непосредственно до вещей и явлений, здесь имеет

место рличие, которое влечет за собой обман и иллюзию рно

образнейших видов. Будучи ограниченным, каким является все на

ше понимание, оно не обозревает одновременно целое явлений, оно

не видит сразу все одновременно в истинных взаимосвязях или, дру

гими словами: опыт предлагает нам явления единичными, рделен

ными, искаженными, многократно усложненными, он предлагает их

не в их истинной сущности, в их единстве, в их законе, в их ис

тинном порядке, в их истинной зависимости друг от друга» [Gruppe

1971c: 166].

Опыт сам по себе еще мало чего значит, он требует объясняющей

его теории. Поэтому философия, согласно Группе, представляет собой

«нечто совсем другое, чем просто комплекс опытных наук» [Grupp

1971Ь: 199]. «Философия сохраняет по-прежнему свое центральное по

ложение среди всего человеческого

знаниЯ»

[Gruppe 1971Ь: 199]. За



дача философии заключается в том, чтобы «наблюдать за общим ме



тодом познания» и стимулировать его рвитие [Gruppe 1971Ь: 199]

Выполнение этой задачи возможно только, если философия будет кон



тролировать саму себя в форме контроля за использованием языка

, а

залогом успеха на этом пути является ее взаимодействие с эмпири

че



скими науками.

 Гера (1819-1897)7 создал два произведения, в кото

pыx

аз

аба

тывается тема языка:

«Философская

грамматика»

(Л

ейп

«Языкознание в его связи с логикой,

становлением челове

ко

го

дУха

и философией.

(Л

ейпциг, 1875).

ило

софс

ком наследии Германна, связанном с проблемами язы-

ка

ож

но

выделить следУющие ведУщие темы:

Утв

ерж

дение трансцендентальной роли языка в познании.

ди

нство языка и рнообразие языков.

. Р

азр

аботка «Философской

грамматики»

качестве основания

со

фии.

заи

мообусловленность языка и науки.

Осн

овной постулат, на котором основывается «критика языка.

ер

ан

на,

провозглашает неразрывную связь языка и мышления. Че

ов

ек

пособен мыслить только потому, что он располагает в каче

тве

нст

рументов заданным набором лексики и синтаксическими пра

ил

ами

построения предложений. Вне и независимо от этих форм

сред

ств

выражения мышление «было бы лишено для нас всякой

опо

ры и

любой определенности.. Язык, следовательно, представля

ет

собой не только инструмент, но «общее предварительное условие

(Vorb

edingung) всего нашего мышления. [Hermann 1971: 209]. Благо

даря

ему мышление может перейти от низшей «эстетической. ста

дии своего развития, где оно непосредственно связано с ощущени

ем, но еще не может себя вырить, к стадии ховной зрелости,

т. е. к стадии собственно понятийного мышления [Hermann 1971: 211].

Только артикулированное в речи мышление - это мышление par excel

lence.

Практи

чески Германн утверждает тuсеuдеuталъй ха

тер

яз'

Ыа, что проявляется в слеющем. Во-первых, язык, согласно

ер

манну,

форма мышления. При этом его слеет понимать не как

вне

шнюю оболочку.

или как нечто «специфически несущественное.

ля

мыш

ления, а как «ховную из самой себя формирующую силу.

дно

временно как «конечную цель

мышлениЯ»

- язык есть «совер

енна

чиста

я энтелехия. мышления [Hermann 1971: 214]. Во-вторых,

яз

ык п

редс

тавляет собой ховное отображение всего объема действи

ль

но

сти и

задает границы познанию. Германн подчеркивает неодно

ат

но,

что

никакая, даже самая сильная, способность к

мышлению

ко

да

не в состоянии проникнуть за данную грани языка

и его

сл

ви

или

сбросить с себя естественные ограничения

и путы, кото

ые

те

м са

мым на нее наложены.; что «в настоящее время

мы больше

ем

выйти за его пределы или вернуться

к исходному состоя-

Ко

нр

 Германн - сын знаменитого филолога Г. Германна,

учился в Лейпциге

ер

не,

с 1860 г.

заним должность профессора философии

в Лейпциге.

нию первоначального возникновения

языка» ;

что, несмотря на то,

чт

новые потребности мышления развивают язык, это развитие благо

да

ря уже имеющейся системе языка «с самого начала остается в пре

де

лах определенной границы или же ему была задана твердая установ



ка (Anlage) и направление. [Hermann 1971: 209-210). В-третьих, язы

выполняет герменевтическую функцию, которая состоит в формира



вании того необходимого предварительного понимания, на котором

ос

новывается дальнейшее познание мира. Подтверждением этого утвер

ждения может служить то, что язык рассматривается Германном

как

«сила, господствующая над самим нашим собственным целостным ин

дивиальным

мышлением»

[Hermann 1971: 215). Он считает, что «по

крайней мере для нас, творение тех предшественников, при которы

язык впервые возник, было обязательным и только из их рук мы са

ми овладели им как данным и готовым образованием. [Hermann 1971:

210).

Са

м язык, служащий в качестве априорного условия возможности

познания, в свою очередь зависит от формы жизни социума. Согласно

Германну, «язык не есть нечто, изолированное для себя, а только пред

ставляет собой интегрирующую часть органических устройств (Ein

richtung) и отношений человеческой жизни в целом. И хотя он также,

возможно, наиболее древняя и самая непосредственно-специфическа

часть этой жизни, он все же не может мыслиться отделенным от все

го прочего, а должен рассматриваться как находящийся в гармонич

ной связи и в отношении взаимной востребованности (Gefordertsein) со

всем

прочим. [Hermann 1971: 221). Таким обром, язык представляет

собой только «одну ветвь человеческих изобретений и жизненных при

способлений. наря с другими. Он есть одно из средств организации

человеческой жизни и сам формируется под влиянием социокультур

ных факторов.

2. Благодаря формообразующей функции языка мышление не ма

жет рассматриваться как «мышление-в-себе. или мышление «в чистом

и абсолютном смысле этого слова., оно всегда является «связанным,

причем - частично общечеловеческой границей языкового оформле



ния, а частично внутри последней - снова особой национальной гр

ницей. Так что мы в себе и для себя совершенно не способны знать

соответствуют ли действительно одолженные нам языком понятия

формы синтаксических связей сущности внешних для нас вещей и

не

могут ли существовать кроме них в каком-либо ином скрытом я

нас месте или благодаря какой-нибудь другой высшей и более свобо

д

ной силе основанного только на мышлении познания еще абсолют

но

другие, в себе и для себя более богатые содержанием и совершенны

�

[Hermann 1971: 209-210). Мышление как таковое «в себе и для себя

�

Германн

характеризует как

«общее»

или одинаково присущее всему

ве

че

ско

му роду; мышление, связанное с конкретными языками,

цифиц

ирует как

«особенное»

или как видовые различия послед

[Herm

nn 1971: 216]. Причем «мышление в

себе»

-это абстракция

щест

вует в действительности; реально существует только мыш

ие,

по

луч

ающее свое выражение в этнических языках. «Поэтому

ко

есть

различных языков, столько есть различных видов или

ыш

ления и не может быть речи о чистом и общечеловеческом

ен

ии,

но только о таком, которое имеет свою действительность

пр

ед

елен

ной данной форме отдельного языка» [Hermann 1971: 215].

бо

яз

ык представляет собой зеркало, отшлифованное так, что в

ем

«ду

ховное содержание мира отражается с особой стороны» [Her

п 1971: 224].

аж

дый отдельный язык по своей природе суть «форма и побуж

ени

е для

определенного вида мышления». Отсюда Германн делает

вод

, что, с одной

стороны, язык как таковой есть универсальное

ср

едст

о мышления, с другой - естественные языки

обусловливают со

ержат

ельное рнообразие мышления. По его мнению, на некоторые

вид

мышления, например на математическое, различие в языках по

чти

не оказывает

влияния, тогда как для других форм мышления оно

может

приобретать существенное значение. «Определенные мысли мо

гут быть поэтому сформулированы только в определенных языках, но

не в других, или же средствами этих других они могут быть выра

жены лишь несовершенно» [Hermann 1971: 213]. Таким обром, лю

бой язык и сформированный им тип мышления содержат в себе нечто

общее

для всего человеческого мышления и нечто специфически осо

бое.

Единство мышления Германн обосновывает тем, что содержание,

выр

аженное средствами одного языка, может быть передано на дру

гом;

различие меж обусловленными языком типами мышления 

ем,

что

любой перевод всегда отличается от оригинала и не совпада

ет

ним

полностью по смыслу.

Пол

агая, что

язык является характерным выражением духа наро

да

что

не язык вообще, а конкретные исторические языки

являются

фо

ма

ми,

влияющими на познание, Германн следует

романтической

тр

иц

ии

Герд

ера, Гаманна и Гумбольдта, параллельно ему рвивае

ино

ключе Г. Штейнтем, В. Вундтом.

По

скол

ьку Германн считает, что «исключительно в языке мыш

ие

ахо

дит свою естественную и действительную родину», только

но

«имеет

естественный корень своего происхождения и яв

юся

истину

своих понятий» [Hermann 1971: 235] и только на

ОС

ов

его

иссл

едования могут быть установлены

существенные харак

ер

ис

ик

мы

шления, то он выдвигает задачу создания

дисциплины,

�



кот

орой станут законы мышления,

отражаемые в языке.

ат

эту

исциплину, которая отличается, с одной стороны, от

эм-

пирич

еского языкознания, а с другой - от традиционной формальной

логики аристотелевского образца, он предлагает «фuлосс гм

матu;оЙ».

«Философскую грамматику» он представляет как «одну из погра

ничных наук между философией и

филологией»,

которая по отноше

нию к философии должна выступать в качестве

«вводной

и обосновы

вающей вспомогательной науки, какой является математика по отно

шению к естественным наукам» [Hermann 1971: 236-237]. Ядром «фи

лософской грамматики» должны стать две дисциплины - этимология

и логический синтаксис языка. Этимология, которую Германн интер

претирует как «науку о словообразовании», исследующую изменения

значений слов, - это эмпирическая дисциплина. Значение ее состоит в

том, что, относясь к историческим наукам, она должна быть нацелена

на исследование раскрывающегося в языке поступательного движения

человеческого духа и отражение его генезиса. Специфика этимологии

как философской дисциплины состоит в том, что она должна дать

«обоснование общего принципа, с необходимостью обусловливающе

го оформление словообровательного процесса в отдельных

языках»

[Hermann 1971: 229].

Однако поскольку только «в виде образования предложений язык

служит выражением мышления» [Hermann 1971: 228], основной фи

лософской дисциплиной должен стать синтаксис. «Субстанция

всего

языка есть мышление и выражение его закона есть логика»; посколь

ку синтаксис отражает взаимодействие между грамматикой и логикой,

то в нем проявляются «чистая природа способности к мышлению» и

«х языка» [Hermann 1971: 228-229]. В отличие от этимологии, син

таксис представляет собой не эмпирическую, а «философскую», т. е.

трансцендентальную, науку. Ее предметом должно стать исследова

ние логических законов мышления, обретающих в языке «свою форму

и действительность».

«Этимологическое» оказывается, согласно Германну, «телом», а

«синтаксическое» - «хом» языка: «Язык как таковой основан на

образовании предложений; это есть цель, а словообразование - сред

ство» [Hermann 1971: 229]. В целом язык служит «посредником между

нами и внешним миром», поэтому он характеризуется двумя свойства

ми - «свойством границы и

моста»

[Hermann 1971: 229] . «Без языка

человеческий дух был единым с природой», слово впервые провело

границу между самосознанием и миром природы. То, каким обра

зом формировалась эта граница, призвана исследовать этимология,

концентрирующаяся на изучении истории отдельных слов. «Учение о

языке как о мосте от мышления к действительности есть синтаксис:

поэтому содержащееся в нем есть прежде всего чисто духовное, спе

цифически внутреннее и субъективно

самоосознанное»

[Hermann 1971: