Солонин Ю.Н. (ред.), Каган М.С. (ред.) Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

11.1. Культура и человек 235

задуматься о том, как в этом, посюстороннем, мире добиться торже-

ства духа, воплощенного в «свободе, равенстве и братстве» всех

людей на Земле?

Общественная мысль ищет ответ на этот вопрос как на протяже-

нии всей своей истории, так и в наши дни, поскольку идеи револю-

ционеров оказались неприемлемыми, а надежды гуманитариев на

перевоспитание человечества — иллюзорными. В этом случае на-

учный подход требует обратиться к современной практике,и выяс-

нить, существуют ли в ней процессы, которые вызывают к жизни

духовные регуляторы человеческого поведения.

История капитализма показала, что его движущие силы были —

и остаются! — диаметрально противоположными духовным импуль-

сам. Это закономерно: следование закону конкуренции,'повелеваю-

щему не останавливаться перед разорением соперника, стремление

к извлечению максимальной прибыли (часто с применением нече-

стных способов достижения этой цели), индивидуалистически-эго-

истическое сознание предпринимателя, торговца, бизнесмена — все

это противоречит интересам человеческого духа. Человечество

оказывается перед альтернативой: либо смириться с гибелью духа

и воцарением тотального прагматизма, либо приступить к поискам

тех сил в современном практическом бытии, которым необходима

духовная поддержка, — не в древнем, мифологическом, мистичес-

ком, религиозном виде, а в новом культурном облике, который не

противоречит данным научного мышления, а вполне с ними согла-

суется и тем самым способен и науку, и технику, и организацион-

ные формы бытия общества сделать одухотворенными, укрепляющи-

ми духовные стимулы человеческого существования и общественно-

го развития. Такой формой духовности является нравственность —

единственная форма ценностного сознания, которая объединяет людей

независимо от их каких бы то ни было мировоззренческих и пове-

денческих различий: политические убеждения, религиозная вера,

понимание смысла жизни, так называемые «экзистенциальные цен-

ности» —

эстетические вкусы, художественные пристрастия — все

разделяет людей, кроме кантовского «нравственного императива».

Нравственность потому и не противоречит научному познанию и

его техническим воплощениям, что подобно им, но на своем ценно-

стном языке духовно объединяет людей. Духовное единство чело-

вечества в нашу эпоху жизненно необходимо — эта мысль получи-

ла повсеместное распространение. Атомная бомбардировка Хиро-

симы и Нагасаки, Чернобыльская катастрофа, первые опыты генной

инженерии, вторгшейся в «святая святых» — генофонд человече-

ства, террористический акт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., то-

тальное потепление климата на планете и т.д. доказывают, что из-

236 Глава 11. Антропологические аспекты культуры

бежать гибели мировой культуры и ее создателей можно только

силами объединенного интеллекта человечества, т.е. самой культу-

ры, если она сумеет и успеет придать своему духовно-нравствен-

ному потенциалу необходимую для этого энергию.

Еще один потенциал культуры — свобода. В этом понятии сле-

дует усматривать не одну его составляющую — политическую сво-

боду, а общую для всех форм деятельности человека, его самосозна-

ния и самооценки возможность действовать в соответствии с соб-

ственными потребностями, интересами, желаниями, а не с приказами

неких внешних сил. Свобода индивида, группы, народа неизбежно

сталкивается с потребностями, интересами, желаниями других ин-

дивидов, групп и народов. Это лишает ее абсолютности, ставит пе-

ред необходимостью соотносить и уравновешивать свободу каждо-

го со свободой других: с помощью табуирования, на основе неписа-

ных обычаев и норм народной жизни, посредством юридических

установлений и т.д. Конкретные исторические периоды, социальные

и культурные системы, сферы деятельности — скажем, учение и

армейская служба, работа и общественная деятельность, лечение и

игры — диктуют разные способы установления относительной сво-

боды, но этот процесс происходит всегда и повсюду, поскольку сво-

бода атрибутивна деятельностному бытию человека так же, как ин-

теллект и дух. Ж.-П. Сартр сказал однажды, что человек «пригово-

рен к свободе», — метафора классика французского экзистенциализма

точно определяет место этого культурного потенциала в многоран-

но-сложном человеческом бытии.

Биологическая форма жизни не знает свободы, потому что это

свойство не нужно ни растению, ни животному. Растение прикова-

но корнями к одной точке пространства, и его активность проявля-

ется лишь в росте: оно может тянуться вверх, к свету и теплу,

стелиться по земле или огибать встречающиеся на его пути препят-

ствия. В отличие от растения животное не имеет корневой связи с

землей, что открывает перед ним возможность движения в каждый

момент его бытия — в любом направлении и с любой скоростью —

или неподвижного состояния — стоя или лежа. Однако выбор этот

нельзя назвать свободным, потому что он строго предопределен

«сшибкой» инстинктов и победой одного из них — голода, страха,

потребности в отдыхе, исследовательского, сексуального инстинк-

тов. У человека же поведение в каждый данный момент определя-

ется сознательным или интуитивным выбором того или иного дей-

ствия или полного бездействия. Его решения могут быть любыми,

но в той мере, в какой они принимаются добровольно, не под давле-

нием извне, они ведут к ответственности за произведенные дей-

ствия (бездействие). Это делает человеческий выбор нередко мучи-

11.1. Культура и человек

237

тельно сложным; неудивительно, что подчас люди отказываются от

свободы и идут туда, где не надо принимать серьезных самостоя-

тельных решений, например в монастырь. Однако в целом цен-

ность свободы очень высока для человечества. Как показала исто-

рия XX в., при всех издержках свободного выбора оно отвергает

тоталитарные режимы с их попытками уничтожить это завоевание

цивилизации, открывшее путь развитию личностного начала в че-

ловеке. Вместе с тем в обществах, избравших разные варианты

демократического устройства жизни, остается нерешенной пробле-

ма соотнесения свободы личности и интересов социального целого,

противопоставляющего демократию как тоталитаризму, так и инди-

видуалистической анархии.

Еще одно существенное отличие людей от животных, участвую-

щее в порождении и развитии культуры, — творческий потенциал.

В этой связи следует вспомнить проницательное замечание К. Маркса

о том, что и животные, например пчелы и пауки, способны создавать

«нечто» (можно добавить: муравьи строят муравейники, птицы —

гнезда, бобры — плотины), однако эта работа не является творче-

ством в силу двух причин: она, во-первых, реализует врожденные

инстинкты, являясь для каждого вида животных таким же спонтан-

ным жизнепроявлением, как, например, дыхание, питание или раз-

множение, а во-вторых, является миллионократным повторением

одной и той же модели, структура которой задана каждой особи

данного вида генетически. Созидательная деятельность человека

становится творчеством, потому что ее программы генетически не

кодируются, а вырабатываются каждым человеком в процессе его

жизни в культуре, и не являются повторением одного и того же

образца, а всякий раз в той или иной степени обновляются, видоиз-

меняются, совершенствуются. Различия между умелым в опреде-

ленном виде деятельности работником, способным рационализато-

ром, талантливым изобретателем и гениальным первооткрывате-

лем состоят в степени творческого начала в их деятельности.

Между тем границы эти зыбки: одна мера креативности обычно

переходит в другую — и прогрессивно, и регрессивно. В принципе

каждый человек является потенциальным творцом, так как генети-

ческая незапрограммированность деятельности делает необходимым

сознательный поиск и новых объектов, и средств, и способов рабо-

ты с ними, именно поэтому история человечества оказалась снача-

ла медленным, а затем все убыстряющимся обогащением искусст-

венной среды его бытия новыми предметами и технологиями их из-

готовления, новыми социальными институтами и способами

организации общественной жизни, новыми идеями, научными теория-

ми, художественными творениями, верованиями, играми... Перефра-

238

Глава 11. Антропологические аспекты культуры

зируя приведенные выше слова Ж.-П. Сартра, можно сказать, что

человек — это существо, приговоренное к творчеству.

Понятны сомнения Н.А. Бердяева при решении вопроса о том, что

надо считать отличительным качеством человека — свободу' или

творчество, потому что оба компонента являются его атрибутами,, двумя

аспектами человеческой сущности. Однако ни взятые вместе, ни объе-

диненные со всеми другими его атрибутами, они не характеризуют с

полнотой сущность человека как носителя культуры.

Существует еще один нужный компонент, являющийся основой

и условием предыдущих фундаментальных качеств культуры, —

общение людей.

В гл. 2 говорилось о том, что все три подсистемы культуры —

духовная, материальная и. художественная — непременно включа-

ют в себя общение людей как способ их самоорганизации в случа-

ях коллективного решения сложных задач. Уточняя вышесказан-

ное, следует указать на существенное различие часто отождествля-

емых видов деятельности — общения и коммуникации, поскольку

это принципиально важно для теории культуры. Если коммуника-

ция — это процесс передачи информации от того, кто ею владеет,

тому (или тем), у кого ее нет, то общение есть совместная выработ-

ка содействующими лицами — партнерами — общей для них ин-

формации. Кроме того, если коммуникация осуществляется интел-

лектуальными, преимущественно вербальными действиями — в сред-

ствах связи, от телеграфных посланий до телевизионных, в школьном

обучении и т.д., — то в. общении задействуются все языки духов-

ной и художественной ^культуры и все доступные людям практи-

ческие средства материальной практики (в физическом общении

строителей дома; солдат, идущих в разведку; футболистов на игро-

вом поле; танцоров в групповых танцах и др.). В структуре исто-

рического времени коммуникация осуществляется как «голос из

прошлого», информирующий нас о чем-то некогда происходившем

или узнанном, а общение с прошлым является вовлечением в со-

временную жизнь Софокла, Галилея, Бетховена, Чаадаева, Достоевс-

кого, Ленина и т.д. и т.п., до бесконечности, в этом процессе мы

воспринимаем их как наших современников, спорим с ними, словно

с живыми людьми, делаем их нашими собеседниками.

Одно из величайших «изобретений» культуры состоит в том,

что безвозвратно ушедшее прошлое превращается в настоящее —

пусть иллюзорное, но воспринимаемое как реальное и участвующее

в жизни человека как квазинастоящее. Что же касается подлинно

настоящего, то его представители, объединяясь для решения общих

задач производственного, организационного, интеллектуального, ху-

дожественного, спортивного характера, образуют определенную общ-

11.2. Культура и общество 239

ность — практическую, духовную, художественную; она может рас-

ширяться от семьи и дружеского коллектива до национальной, а в

конечном счете — общечеловеческой общности.

Неудивительно, что понятие «диалог», еще недавно, в XIX веке,

имевшее узкий лингвистический и литературоведческий смысл, в

XX столетии приобрело широкое этическое, эстетическое, культу-

рологическое, наконец, философско-антропологическое значение. Это

переосмысление отвечало росту осознания обществом необходи-

мости формирования единства человечества на всех уровнях бытия

как условия его выживания и культурного развития.

11.2. Культура и общество

Культура и общество — системы до такой степени близкие, что

их содержание нередко или вообще не различается, или представ-

ляется таким образом, что одна понимается как часть, раздел, аспект

другой. Между тем эти системы различны, в известной мере авто-

номны и развиваются каждая по своим законам.

Прежде всего нужно учесть существенные расхождения в фи-

лософии и в самой социологии трактовок понятия «общество»: в

свое время К. Маркс полемизировал с теми социологами, которые

видели в обществе «сумму индивидов», и противопоставлял этой

точке зрения понимание общества как «суммы тех связей и отно-

шений, в которых... индивиды находятся друг к другу», или как

единство «базиса» и «надстройки». В наше время одни ученые —

как в России, так и на Западе — разделяют этот подход, а другие

оспаривают (с кругом научных мнений можно ознакомиться в мо-

нографии Е.П. Черняка «Цивилиография: наука о цивилизации» (М.,

1996), где охарактеризованы и представлены в виде таблицы «ос-

новные концепции социальной реальности», начиная со взглядов

О. Конта и К. Маркса и заканчивая теориями современных запад-

ных социологов и философов).

П. Монсон, характеризуя современное состояние западной социо-

логической мысли, выделил четыре основных теоретических направ-

ления: структурализм, феноменологию, теорию действия и марксизм,

принципиальные различия между которыми, по его мнению, состоят

в самом понимании общества. «Дебаты между структуралистами

и феноменологами, — пишет ученый, — часто ведутся о том, следу-

ет ли понимать общество как надиндивидуальную объективную

социальную структуру или как человеческий мир жизни, заполнен-

ный собственно человеческой культурой и собственно человече-

ским содержанием».

240 • Глава 11. Антропологические аспекты культуры

Мы будем исходить из того понимания общества и его соотно-

шения с культурой, которое вытекает из системного анализа бы-

тия: человеческое общество есть реальная и всегда конкретная

среда функционирования и развития культуры. Культура и об-

щество живут по внеприродным, внебиологическим, внегенетичес-

ким законам: общество — по закону смены одного состояния дру-

гим, культура — по закону накопления ценностей, делающему воз-

можным функционирование в одну и ту же эпоху созданий прошлого

и современности. Однако они всегда активно взаимодействуют друг

с другом: общество предъявляет к культуре определенные требова-

ния — одни ее деятели им отвечают, другие противостоят, а третьи

вообще уклоняются от какого-либо участия в решении социальных

проблем, — а культура, независимо от того, в какой мере это осозна-

ется ее деятелями, влияет на жизнь общества и на направление его

развития. Такие понятия, как «тенденциозность» и «аполитичность»,

«гражданственность» и «безыдейность», «социальная ответственность»

и «эскейпизм», «критический реализм» и «искусство для искусства»,

достаточно отчетливо говорят об интенсивности взаимоотношений

между этими двумя сферами бытия.

В истории человечества различаются три способа организации

жизни общества, характеризующиеся разными формами отношений

индивидов и социума, к которому они принадлежат, а тем самым и

разными типами культуры. В первобытном, архаическом обществе

индивид был «растворен» в своей родоплеменной группе в такой

степени, что, как говорят социальные психологи, у него еще не суще-

ствовало сознания себя как «Я» — он осознавал себя как «Мы»

(все члены общины имели одно имя — тотемное имя этого «Мы»).

Следующий исторический способ организации жизни общества, со-

ответственно, породивший второй тип культуры, был основан на

сословном, или клановом, расслоении социума, потребовавшем об-

разования государства как института, который своей властью скре-

пил бы разнородное социальное целое и узаконил Не только от

имени светского Властителя, но и от имени богов иерархические

отношения между членами общества. Рождение государств и осу-

ществление ими возлагавшихся на них задач произошло в монар-

хически-императорских странах Востока, позднее в Древнем Риме,

затем в средневековой Европе и в России: все члены общества

независимо от их места в социальной иерархии — от первого ми-

нистра до последнего слуги — стали подданными олицетворенного

Верховным правителем государства; размеры последнего значе-

ния не имели — это могла быть и грандиозная Римская империя, и

миниатюрное Мекленбургское княжество. Такой тип общества с

11.2. Культура и общество 241

необходимой ему политической и религиозной культурой господ-

ствовал на протяжении нескольких тысяч лет и затем утратил свое

влияние. В XX в. в России, Германии, Италии, под давлением СССР

в Восточной Европе и на Востоке (в Китае, странах Индокитая,

Корее) предпринимались попытки erq восстановления по сути уже

в ином виде — без монархической формы и традиционного рели-

гиозного освящения абсолютной власти некоронованных монархов,

однако эти опыты оказались недолговременными. В наши дни он

сохраняется в небольшом числе стран в рудиментарных и декора-

тивных формах. На авансцену истории вышел третий, демократи-

ческий, способ организации жизни общества с соответствующим

его нуждам типом культуры. Возникнув в древнегреческом поли-

се, просуществовав недолгое время в ДревнемРиме, возродившись

из феодального пепла, в Новое время он окончательно укрепился в

европейских городах-коммунах на почве буржуазного производства

в демократически самоорганизовывавшихся государствах Европы

как общество граждан, инымисловами, гражданское общество.

Гражданское общество — это такой строй общественных от-

ношений, который возникает в ходе самоорганизации членов об-

щества, осознающих себя не «подданными», а свободными граждана-

ми, соглашающихся при этом с определенными формами организа-

ции своей совместной жизни и деятельности, чтобы, говоря языком

синергетики, хаос не разрушил ту упорядоченность общественного

бытия, которую вносит в него культура. Эпитет «гражданское» оз-

начает высшее в истории проявление экономической, политичес-

кой и правовой культуры. Таким образом, гражданское общество

по самому его определению есть плод совместного творчества об-

щества и культуры.

Роль культуры в этом синтетическом образовании сказалась

на всех уровнях его существования и осознания им особенностей

своего исторического бытия — экономическом, политическом, пра-

вовом, а затем и философском, научном, коммуникативном, педагоги-

ческом, художественном. Только при поверхностном понимании

гражданского общества можно сводить его сущность к первой три-

аде, полное и адекватное представление о нем может быть получе-

но только при условии обязательного выявления роли форм духов-

ного и практически-духовного (художественного) самоосознания

реальной практики гражданских отношений, ею порожденных

и ее обслуживающих.

До тех пор пока иерархическая организация общественного бы-

тия была основана на силовом обеспечении господства и подчине-

ния, сохранялся этот, биологический по своему происхождению, спо-

242 Глава 11. Антропологические аспекты культуры

соб жизнеобеспечения, и сами достижения культуры выступали ору-.

диями насилия — это наиболее ярко проявлялось в войне как по-

стоянном способе разрешения социальных противоречий. Между

тем гражданское общество, вытеснявшее сословно-иерархический

принцип организации социальной жизни с имманентным этому

принципу — а не общественному бытию как таковому! — насили-

ем человека над человеком, сословия над сословием и народа над

народом, строило отношения людей как граждан, имеющих равные

права в их совместном бытии, не на основе силы, а на основе со-

трудничества, общения, торгового обмена, диалога, т.е. собственно

культурных практик, неизвестных биологической форме бытия жи-

вых существ.

В России до Февральской революции 1917 г. сохранялась фео-

дально-иерархическая организация Общественного бытия; государ-

ство не успело создать прочной экономической почвы для демокра-

тического переустройства жизни, и его гражданское общество на-

ходилось только в зародыше, но было задушено в годы «военного

коммунизма», едва возродилось в условиях нэпа и вновь попало

под пресс «военного коммунизма». Только в наши дни напряжен-

ные поиски пути в демократическое- бытие сделали возможной и

необходимой закладку фундамента гражданского общества.

В XX в. драматично складывалась судьба не только российского

гражданского общества. Проблема становления и развития этого

социально-исторического образования приобрела особую актуаль-

ность во всем мире. Это было вызвано, с одной стороны, трагиче-

скими последствиями тоталитарных режимов, стремившихся под-

чинить себе культуру, не останавливаясь перед грубым насилием и

физическим уничтожением инакомыслящих в ходе сталинского

террора, гитлеровского геноцида, маоцзедуновской «культурной ре-

волюции», полпотовского истребления национальной интеллигенции

и т.д., а с другой — драматическим конфликтом культуры и приро-

ды, получившим название «экологический кризис».

В наше время произошла своего рода инверсия во взаимоотно-

шениях общества и культуры: если на протяжении всей предше-

ствующей истории человечества характер культуры непосредственно

зависел от общественного строя, который управлял ею (в тотали-

тарных обществах — императивно и репрессивно, в демократичес-

ких — либерально, но не менее решительно), то в XX в. соотноше-

ние сил двух сторон социокультурной сферы бытия изменилось:

общественные отношения стали зависеть от состояния ма-

териальной и духовной культуры. Примечательный факт: про-

шлые, состояния общества определялись по отношениям собствен-

ности — рабовладельческое, крепостническое (феодальное), капи-

11.2. Культура и общество 243

талистическое, социалистическое; поиски же определения его ны-

нешнего состояния ведутся социологами с точки зрения характери-

стик культуры: «индустриальная цивилизация», «научно-техничес-

кая цивилизация», «информационное общество», «информаЦиональ-

ное общество». У ученых, разрабатывающих так называемый

«цивилизационный подход» к истории, само понятие «цивилизация»

стало поглощать понятие «общество».

Эта объясняется тем, что во второй половине XX в. развитие на-

уки и ее основные технико-технологические достижения в атомной

энергетике, химической промышленности и генной инженерии выве-

ли культуру из-под власти социальных отношений, поскольку уп-

равление этими практиками зависит уже не от характера того или

иного общественного строя: если современными знаниями, техни-

ками и технологиями владеют сегодня еще не все государства на

земном шаре, то завтра они станут всеобщим достоянием, и разли-

чия конкретных социальных режимов ртанут второстепенными.

Создание Организации Объединенных Наций с Советом Безопас-

ности, Шенгенское соглашение в Объединенной Европе, проблема

глобализма, охватившая планету сеть массовых коммуникаций —

таковы признаки неумолимо развивающихся интеграционных про-

цессов, осуществляемых не на политическом и не на экономичес-

ком, а на научном, технологическом, информационном уровнях, т.е.

в общекультурной, или цивилизационной, сфере. Если прежде все

научные открытия и технические изобретения имели геополитиче-

скую локализацию и могли использоваться в вооруженных столк-

новениях государств, сословий, классов, политических движений,

конфессий, обеспечивая одному из противников победу над другим

(даже последствия газовых атак в Первой мировой войне были ло-

кальными), то использование термоядерного оружия и, мало того, мир-

ная атомная энергетика, широчайшее внедрение химикатов во все

отрасли современного производства и начавшееся в наши дни ма-

нипулирование со структурой гена никакой географической лока-

лизации не имеют. При небывалой опасности для самой жизни на.

планете, которую несет в себе отравление земли, воды и воздуха, и

необратимости последствий геноинженерных экспериментов, в ча-

стности клонирования животных, а в недалекой перспективе и че-

ловека, техника может стать относительно безопасной лишь в

том случае, если люди преодолеют извечный групповой эгоизм, кото-

рый социальные психологи определяют местоименной формулой

«мы — они» (так обозначают асимметрию во взаимоотношениях

племен, наций, рас, государств, экономических систем, сословий, клас-

сов, политических партий, профессиональных групп, конфессий, по-

лов и поколений),и если осознают себя единым Человечеством.

244 Глава 11. Антропологические аспекты культуры

Необходимость преодоления конфронтационной разобщенности зем-

лян осознавалась уже в XIX в., но предлагавшиеся тогда способы

решения этой задачи были утопичны. Например, создание нового ре-

лигиозного учения «Бахай», основоположник которого перс Баха-Уллы

провозгласил необходимость не только духовного, но и политическо-

го объединения человечества и обратился с посланием ко всем пра-

вителям и царям: «Объединяйтесь, о цари небесные, ибо тогда утих-

нет буря разногласий меж вами и народы ваши обретут покой...»

(идеи Баха-Уллы оказали большое влияние на мировоззрение М. Ган-

ди, а Л.Н. Толстой видел в них «высшую и чистейшую форму религи-

озного учения»; на Западе они имеют хождение по сей день), а также

европейские, американские и российские учения «утопического социа-

лизма», возлагавшие надежды на нравственные и эстетические спосо-

бы преодоления исторически сложившегося раскола человечества; мар-

ксистский «научный коммунизм», который рассчитывал на достиже-

ние той же цели силой «мировой пролетарской революции». Однако

в обществе, в котором сознание и поведение людей определяются

эгоистическими материальными интересами, духовные факторы спо-

собны определять поведение отдельных личностей, но не действия круп-

ных социальных сил: сословий, классов, партий, управляющих государ-

ствами или борющихся с господствующими социальными порядками.

Неудивительно, что ни бахаизм, ни гандизм, ни толстовство, ни марк-

сизм и ленинизм, сколь бы популярными они ни становились в опре-

деленных обстоятельствах и национальных культурах, не могли реаль-

но, практически объединить человечество — оно продолжало расши-

рять сферу политического противоборства и идеологических конфликтов,

результатом чего стали две мировые войны XX в.

История показала, что все расчеты на объединение человечества

были иллюзорными до тех пор, пока научно-технический потенциал

культуры не сделал его не только возможным, но и необходимым

для сохранения жизни на Земле. Определяющим фактором в судьбе

человечества выступает сегодня не структура общества, а степень

развития культуры: достигнув определенного уровня^ она повлекла

за собой радикальную реорганизацию общества, всей системы соци-

ального управления. Это сказалось прежде всего в расширении от-

каза от применения традиционных, унаследованных от наших пред-

ков, способов физически-смертоносного насилия государства над го-

сударством и нации над нацией, одних промышленных корпораций

над другими и одних политиков, банкиров, бизнесменов над другими

и в применении порожденного культурой способа разрешения всех

противоречий и конфликтов, неизвестного животному миру, альтер-

нативного насилию, имя которого — диалог.