политического сознания, и свой рациональный выбор в политике мы делаем не в соответствии с объективными знаниями о
ней, а в соответствии с укоренившимися стереотипами.
В свое время известный политический психолог А. Назаретян ввел понятие «переворачивание стереотипа». Сам по себе
стереотип – плоское образование, представляющее не полный, а односторонний образ. При сильнейшей вербализированной
(словесной) атаке он как плоское образование не может превратиться в полноценный образ, но может «перевернуться».
Тогда «плюс» резко меняется на «минус». Чем упрощеннее, эмоциональнее первоначальный стереотип, тем в большей
степени он может перевернуться и поменять знак. Но если в стереотипе есть хоть какая-то объективная основа, добиться
этого будет сложнее.
В политике стереотипы не могут опираться на эмпирический опыт, так как мы зачастую не знаем, что творится там на самом
деле, мы видим лишь поверхностную картинку «подковерной» борьбы, поэтому абсолютный «плюс» может легко и резко
меняться на абсолютный «минус». Это обычно происходит тогда, когда общество попадает в ситуацию кризиса или
предкризиса. Картина мира помогает человеку ориентироваться в политической действительности, определяет его
политическое сознание. Сама же картина политического мира, как правило, состоит из набора стереотипов. В ситуации
политического или социокультурного кризиса картина мира не может помочь человеку понять, что происходит вокруг.
Действительность настолько быстро меняется, что политический процесс выходит за рамки данного ранее набора
стереотипов. При этом картина мира распадается, а стереотипы перестают помогать ориентироваться в том, что происходит
вокруг, в самом политическом процессе.
Единственная возможность сориентироваться в такой ситуации – либо создать новые стереотипы, либо переориентировать
предыдущие. Переориентация происходит по принципу «плюс» на «минус». В кризисной ситуации политическая картина
мира распадается, рушится вся система политических ориентаций и происходит переворачивание всех стереотипов.
Во всяком случае, если стереотип достаточно устойчивый, очень эмоциональный, то он не переходит в нейтральный образ.
Он либо останется прежним, либо меняется на противоположный. Но и в том, и в другом случае данный стереотип будет
определять политическое поведение этой личности.
Другим механизмом политического сознания является идентификация – потребность личности в принадлежности к какой-
нибудь социальной группе. Личность без осознания своей принадлежности к какой-либо общности существовать не может.
Б. Поршнев считает, что это является отражением того, в какой ситуации находилась личность в архаическом обществе,
когда еще не было осознания своего «я» (это осознание и является сознанием человека), не существовало «я-сознание», было
лишь «мы-сознание», когда личность могла воспринимать себя только через принадлежность к группе. Человек, который
живет в каком-либо племени, осознает себя его членом, и если он из этого племени выпадает, то гибнет, поскольку не может
осознать себя самостоятельной личностью вне этого племени, хотя физически мог бы выжить.
Таким образом, по Б. Поршневу, получается, что «мы» – более древнее образование, чем «я». То же мы можем наблюдать и
у ребенка. Представление о «я» у ребенка возникает позднее, чем представление об окружающей общности.
Поэтому потребность принадлежности к общности является основным механизмом идентификации. Личность не просто
ощущает потребность принадлежности к общности, она идентифицирует себя с ней. Кроме формальной принадлежности,
идентификация включает в себя собственно социопсихологическое самоощущение «я» как части какого-то общего с ним
«мы».
Этот механизм всегда существует в каждой общности. Но в зависимости от того, по отношению к какой общности действует
механизм самоидентификации, мы можем получить разные результаты в плане политической ориентации.
В традиционных общностях (объединенные группы людей, составляющие социальный слой или социальную среду) в основу
идентификации, как правило, ложится система ценностей и норм. Система ценностей является оценочной частью нашей
картины мира. Система норм на основе системы ценностей определяет поведение человека. Причем, если говорить об
идентификации с большими традиционными общностями на уровне обыденного сознания, то и ценности, как и нормы, в
большей или меньшей степени всегда стереотипизированы. Человек воспринимает ценности и нормы, принятые в данной
общности, в виде упрощенных, односторонних образов-стереотипов.
Идентификация с большими социальными группами происходит не непосредственно, а через социальную среду, в которую
личность включена. Таким образом, человек не непосредственно осознает себя членом какого-то социального слоя, а через
малые группы, составляющие его социальную среду, через семью, профессиональные группы, группу друзей. Через них он
формирует осознание принадлежности не только к данным группам, но и к тем большим социальным общностям, частью
которых эти группы являются.
Представленная традиционная система социальной идентификации в какой-то мере предопределяет и идентификацию в
политике, которая становится основой нашего политического сознания. Примером этому могут служить политические
партии, существующие в западных странах, которые отражают интересы и цели определенных социальных слоев и групп.
Человек идентифицирует себя с определенной социальной группой или слоем и выбирают ту партию, которая с его или с
общепринятой точки зрения больше всего соответствует его социальной принадлежности.
В то же время политическое сознание в большинстве случаев строится в виде политической идеологии. Личность всегда
идентифицирует себя с какой-либо политической идеологией. Эта идентификация может быть со знаком «плюс», когда
разделяются взгляды, присущие такой идеологии. По такому принципу строится политическая ориентация на определенную
политическую партию. Предполагается, что данный набор определенных ценностей и норм политических партий и
составляет основу политической идеологии, которая в стереотипизированной форме воспринимается ее сторонниками и
формирует их политическое сознание. По такому же признаку могут строиться и партии, организованные по национально-
этническому принципу.
Сейчас стало популярным понятие «клановая идентификация». В обществах, где до сих пор существуют архаизированные
отношения, сохраняется клановая идентификация в прямом значении данного понятия (Африка, Средняя Азия и др.). В
современной политике говорят о клановой идентификации, употребляя при этом такое понятие, как «партия власти», т.е.
определенный клан людей, в той или иной степени связанных с политикой, властью и управлением. Несмотря на то что они