девушки в период менархе появляется дополнительная возможность для изменения
отношений с дочерью, установления большей близости и доверительности
.
Отношения девушки с матерью в период менархе подвержены большему испытанию,
нежели отношения девушки с отцом. Теория объектных отношений подчеркивает двоякость
процесса индивидуации взрослеющей девушки: перед ней стоит трудная задача сепарации от
матери при одновременной идентификации с ней. Сепарация, необходимая для создания
уникальной женской идентичности, толкает дочь прочь от матери, в то время как требование
гендерного развития направляют ее в сторону большей близости к ней . Девочка должна
«потерять» мать, «умерев» как ребенок, и возродиться как женщина, соединившись с ней на
новых условиях, «если все происходит благополучно» (Полюда Е., 2003) Несмотря на то, что
кризис, переживаемый девушкой в связи с наступлением менструации, является только
частью неизбежного нормативного кризиса, его глубина зависит от возраста наступления
менархе.
Оказывается, что для менархе существует зона оптимального прихода в жизнь
подрастающей девушки, когда менструация с большей вероятностью будет благоприятно
интегрирована в ее опыт. Обычно менструация вызывает негативную эмоциональную
реакцию, если наступает раньше или позднее, чем в среднем в среде сверстниц девушки или
в группе, с которой она себя ассоциирует. Нормативное для подросткового возраста
стремление выделиться, проявить свою индивидуальность и отличие от других, не
распространяется на сроки телесного созревания: в этом смысле девушка-подросток бывает
согласна быть «как все».
Девушки, у которых наступает более ранее созревание, страшащиеся дальнейших
изменений, могут начать практиковать излишне строгие диеты в попытках сбросить вес и,
таким образом, отдалить наступление менархе (Striegel-Moore R.H., McMachon R.P., Biro F.
M., Schreiber G., Crowford P., Voorhees C., 2001).
Наиболее часто в «образовательных» материалах, предлагаемых взрослеющим
девочкам в школах, и в содержании бесед матерей на тему менструации делается акцент на
существовании связи между женственностью (и менархе как ее знаком ) и материнством, а
именно, способностью забеременеть. В то же время, очень редко указывается на то, что с
менархе у девочки начинается новый этап развития ее сексуальности и происходят
изменения ее статуса и идентичности. Акцент на возможности забеременеть, на
необходимости тщательно оберегаться от беременности в подростковом возрасте,
определяет сексуальность лишь в терминах «опасного» оплодотворения. Девочку как будто
бы предостерегают от опасности быть сексуальной, ибо выраженная сексуальность не
оставляет выбора: приводит к нежелательной беременности и потере репутации. Конечно,
имея такой «выбор», очень трудно развить позитивную сексуальную идентичность в
частности и гармоничную гендерную идентичность в целом.
Таким образом, именно менархе знакомит девушку с конфликтным посланием
общества о том, что значит быть женщиной в современном мире: получив поздравление в
связи с вступлением в «мир женщин», девушка, скорее всего, получит и предостережение о
том, что «это» следует хранить в секрете . Этот момент, возможно, будет обозначен кем-то
из взрослых как событие позитивное, торжественное и очень важное, однако, девушка, как
правило, переживает его как негативное, смущающее событие, нарушающее привычный ход
жизни далеким от приятного образом. Возможно, никогда больше в жизни женщине не
придется встретиться с таким спектром противоречивых чувств, испытываемых
одновременно, как во время менархе: счастье и страх, радость и тревога, радость и
нервозность, тревога и удовольствие, принятие и отвержение, поддержка и отвержение,
чувство контроля и полная потеря контроля (Marvan M.L., Morales C., Cortes I., 2006)
.
В исследовании, проводимом в 2008–2009 учебном году на базе поликлиники МГУ им.
М.В. Ломоносова и одной из средних школ г. Москвы была предпринята попытка изучения
роли семейного контекста в становлении отношения к менструации у девушек в возрасте
менархе и на последующее эмоциональное отношение к собственному менструальному