Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
с
идеями
председателя
Мао
вы
должны
выступить.
Это
спасет
вас
самих
от
ошибочных
идей
...
Пока
он
говорил,
другие
ребята,
с
виду
совсем
мальчуганы,
заклеивали
окна
квартиры
бумагой,
рас
писывали
их
крепкими
ругательствами
и
проклятьями.
Теперь
я
понял,
что
означает
такое
заклеенное
окно
жилого
дома,
ведь
я
видел
их
уже
немало:
в
каждом
подъезде
непременно
одно или
два
заклеенных
окна.
Я
старался
ВЫХОДJll
ь
из
общежития
пореже
и
мно
го
читал
у
себя
в
комнате.
Но,
кроме
посещения
столо
вой,
мне
все
же
приходилось
раза
два
в
день
наполнять
свой
термос
кипятком
в
кубовой
возле
физической
ла
боратории
сверхнизких
температур.
Небольшое
здание
лабораТОРИII
сияло
люминесцентными
лампами.
Там
псегда
кто-нибудь
работал
допоздна.
Проходя
как-то
мимо
двери
лаборатории,
я
обратил
внимание
на при
колотую
к
ней
дацзыбао.
Лаборанты
осуждали
заведующего
лабораторией
за
то,
что он
«выше
головы
ушел
в
физику»,
«забывает
о
rlOлити~е»,
«переrр}'жает
научной
работой»
так,
что
«не
остается
времени
на
изучение
сочинений
председа
теля
Мао».
На
следующий
день
я
увидел
приколотый
к
этому
дацзыбао
листок
из
блокнота.
То,
что
на
нем
было
на
писано,
буквально
потрясло
меня
своей
смелостью
и
высоким
чувством
человеческого
достоинства.
«Я
верю
в
физику,
науку
не
только
сегодняшнего
дня,
но
и
будущего,-
писал
ученый
в
ответ
на
обви
нения
дацзыбао.-
Если
сейчас
мои
знания
нужны
Ки
таю,
то
через
двадцать
пять
лет
они
станут
еще
нужнее
и
важнее.
А
политику
и
идеи
Мао
Цзэ-дуна
люди
бы
стро
забудут».
На
другой
же
день
наружные
стены
лаборатории
были
сплошь
заклеены
новыми
даI{зыбао.
Отповедь
ученого,
тщаТ~lЬНО
и
крупно
переписанная,
красова
лась
в
центре,
окаймленная
траурной
рамкой.
Рядом
красивыми
размашистыми
знаками
стоял
ответ:
«
...
Идеи
Мао
Цзэ-дуна
-
солнце
человечества,
вер
шина
революционной
науки
нашего
времени.
Они
сей
час
побеждают
~
Китае
и
завоюют
его
через
год,
а
че
рез
двадцать
лет
завоюют
весь
мир.
Они
навечно
ста-
90
нут
путеводным
светом
человечестваl
А
тебя,
ничтож
ное
насекомое,
люди
забудут
уже
через
десять
дней
...
»
Я
не
был
знаком,
даже
не
видел
никогда
этого
ки
тайского
физика,
я
только
знал,
что
он
учился
в
Совет
ском
Союзе
и
руководил
в
Педагогическом
университе
те
лабораторией
сверхнизких
температур.
Но
я
собст
венными
глазами
читал
и
даже
переписал
в
свой
б.l0К
нот
его
полный
отваги
и
достоинства
ответ.
И
я
знаю,
что
не
забуду
его,
пока
буду
жив
сам.
Судьба
его
мне
неизвестна
-
жив
он
или
растерзан
толпой
фанатиков,
но
в
его
лаборатории
свет
погас.
Схваченных
«революционеры»
судят,
но
как
живут
и
что
делают
осужденные
в
остающееся
время
суток?
Постепенно
они
начали
попадаться
мне
на
глаза.
Оче
видно,
к
одним
относились
строже,
а
к
другим
-
гораз
до
снисходительнее.
Если
одних
волокли
полубегом
по
аллеям,
цепко
держа
за
локти,
то
другие,
с
опущенной
на
грудь
ГОЛОDОЙ
и
озираясь
по
сторонам,
сами
ш.'Iи
по
вызову
на
суд
или
какую-нибудь
другую
«революци
онную»
процедуру.
Разоблаченных
и
осужденных
«врагов
революции»
сводили»
по
университету.
Это
-
особое
наказание.
Его
смысл,
как
мне
разъяснили,-
уничтожение
человече
ского
достоинства.
Так
поступали
только
с
теми,
кто
из
вестен
своей
учеНОС1
ью,
образованностью
IJЛИ
опытом
руководящей
работы,
чтобы
развенчать
их,
развеять
ореол
вокруг
«старой»,
либо
же
«черной»
культуры
к
ней
«революционеры»
относили
все,
что
существова
ло до
«идей»
Мао
Цзэ-дуна.
Но
по
сути
дела,
сама
унизительная
процедура
«вождения»
-
это
возрожде
ние
средневекового
обычая.
Вообще
«культурная
рево
люция»
возродила многие
мрачные
и
невежественные
обычаи
средневековья,
с
которыми
я
знакомился
в
по
вестях
XI-XIII
веков.
Вот
это
страшное,
дикое
зрелище,
виденное
мною
воочию:
...
0круженныЙ
четырьмя
активистами,
медленно
идет
че~овек.
Он
связан,
и
у
каждого
из
них
в
руках
конец
веревки.
На
нем
островерхий
бумажный
КО.'Iпак
и
нечто
вроде
бумажного
плаща.
Все
это
небрежно
размалевано
черными
иероглифами,
постоянно
повто-
91
ряющими
выражения
«контрреволюционный
элемент»,
«черная
сволочь»,
«предатель»,
«черепаха»,
«подонок»,
«сукин
сын»
И
прочее.
Немного
поодаль,
позади,
шест
вует
с
громадным
барабаном
барабанщик.
Медленно
и
мерно
он
бьет
в
него,
а
в
паузах
осужденный
высоким
фальцетом
выкрикивает:
.
-
я
старый
контрреволюционер!
Я
не
понял
идей
председателя
Мао!
Я
презирал
революционные
массы!
Я
жил,
как
буржуй!
Я
каждый
день
предавал
револю
цию!
Я
гнул
спину
перед
черной
бандой!
Я
преданно
проводил
черную
линию!
..
За
барабанщиком
тянется
процессия
человек
из
пя
тидесяти.
Времн
от
времени
они
выкрикивают
здрави
цы
в
честь
председ
аТЕ:ЛЯ
Мао
и
громко
заявляют
о
сво
ей
решимости
довести
до
конца
«культурную
револю
цию».
Я
стоял
на
обочине,
глядя
на
это
шествие.
В
этот
момент
осужденный
почему-то
прокричал
свое
покая
ние
тише,
чем
обычно.
Тогда
шедший
рядом
активист
,
размахнулся
и
дал
ему
затрещину,
прикрикнув:
-
Громче!
Шествие
следовало
дальше,
и
голос
осужденного
звучал
громче.
Китайский
народ
любит
зрелища,
он
очень
музыка
лен.
Поэтому
все,
что
делали
«революционеры»,
было
театральным.
торжественным,
заранее
продуманным
церемониалом,
нечто
вроде
какого-то
священнодейст-
вия.
.
Но
сущеСТВОRали
у
них
наказания
и
другого
рода:
трудовые
команды.
Тут
все
было
без
театральности.
Наткнулся
я
kaK-l0
на
гакую
команду
у
себя
в
Педаго
гическом
университете.
Я
направлялся
к
северным
во
ротам.
Аллея
Ш.'Iа
вдоль
жилого
квартала
и
была
поч
ти
безлюдна.
Только
на
середине
прохаживаJ1ИСЬ
кон
воиры
с
красными
повязками,
большей
частью
девуш
ки
лет
восемнадцати
-
двадцати.
Поравн~вшись
с
ни
ми,
я
увидел,
что
8
канавах
по
обеим
сторонам
аллеи
копошатся
какие-то
люди.
Это
и
была
ком
анда
осуж
денных,
они
чистили канавы.
Работали
стаРИКIf
If
старухи,
на
груди
у
них
висели
на
длинном
шнурке
дощечки
с
П030РНЫI\·IИ
надписями.
Старые
люди,
присев
на
корточки,
короткими,
ручными
цапками
прочесывали
траву
и
кустарник,
собирая
жух-
92
лые
листья,
бумажки
и
прочий
мусор.
Подобное
уни
жение
седин
до
этого
времени
было
просто
немыслимо
в
Китае,
я
даже
Оl'тановился
в
растерянности.
Девуш
ка-конвоир
подошла
ко
мне
и,
любезно
улыбаясь,
ска
зала:
-
Здесь
проход
разрешен,
пожалуйста.
-
Что
это
за
люди?
-
спросил
я.
-
Это
враги
рев()люции,
тунеядцы
и
кровопийцы.
Они
недостойны
называться
людьми,-
твердо
сказала
она.
Я
подошел
к
скорчившейся
в
канаве
старухе
со
сле
зящимися
красными
глазами
-
на
вид
ей
было
за
шестьдесят
-
и,
наклонившись,
прочитал
на
болтав
шейся
у
нее
на
груди
дощечке:
«Родственница
контр
революционного
Э,1Тем~нта».
-
Но
ведь
сама-то
эта
старая
женщина
не
контр
революционер?
-
спросtiЛ
я
У
девушки-конвоира.
-
Как
она
может
быть
не
контрреволюционе·
ром!
-
удивилась
та.-
Ее
сын
-
крупный
черный
бан
дит.
Он
был
врагом
председателя
Мао
внутри
партии!
Тут
ко
мне
подошел
паренек
постарше,
очевидно
начальник
конвоя,
и
предложил
проводить
меня.
Я
по
следовал
за
ним.
Старики
вдоль
всей
аллеи
возились
в
канаве.
Все
они
были
бледны,
никто
не
говорил
ни
слова.
В
конце
аллеи
к
нам
подошла
еще
одна
девушка·
конвоир.
-
Вот
эта
старуха
плохо
работает,-
указала
она
на
согбенную
фигуру.
Оставив
меня,
М()J10ДОЙ
начальник
подошел
вплот·
ную
к
осужденной
и
довольно
вяло
прикрикнул:
-
Давай!
Пошевеливайся!
В
его
голосе
Ht>
бы.l0
угрозы,
а
только
усталость.
Он
не
ударил
старую
женщину,
хотя
для
этого
у
него
был
повод;
а
ведь
в
те
дни
осужденных
избивали
и
оп·
левывали
даже
без
малейшего
повода.
Девушка-кон
воир
куда
лучше
ус~оила
«идеи»
Мао
Цзэ-дуна:
на
ее
широком
лице
кроме
фанатичной
веры
в
свою
право
ту
можно
было
прочитать
недоумение.
Ей
очень
хоте
лось
примерно
наказать
строптивую
старуху.
Началь·
ник
понял,
что
ему
следует
объяснить
свое
поведение.
-
Я
сопровождаю
иностранца,-
сказал
ОН.-
ЭТО
советский
стажер.
93
Видимо,
он
действительно
постеснялся
моего
при
сутствия
и
воздержался
от
рукоприкладства
при
таком
св,Идетеле.
Но
девушка
была
настроена
воинственней.
-
Какое
это
имеет
значение?!
Я
не согласна!
Мы
должны
делоть
культ}'рную
революцию,
а
не
огляды
ваться
на
иностранцев,
да
еще
на
ревизионистов!
Начальник
явно
струхнул
От
такой
острой
критики
и
поспешно зашагал
вперед,
я
последовал
за
ним.
у
первой
боковой
аллеи
он
остановился
и
предложил
мне
свернуть
в
нее:
там
трудовых
команд
не
было.
Мне
требовалось
заглянуть
в
прачечную,
а
для
это
го
я
должен
был
пройти
мимо
начальной
школы.
Воз
ле
шко.!JЬНОЙ
ограды,
за
которой
с
веселым
гамом
рез
вились
ребятишки,
меня
обогнали
двое
школьников,
видимо
седьмого
I<ласса.
-
Здравствуйте,
советский
друг!
-
сказал
мне
на
ходу
один
из
них.-
Мы
помним
О
нашей
дружбе
и
лю
бнм
Советский
Союз!
Лицо
его
было
серьезно,
он
смотрел
прямо
перед
собой,
а
не на
меня.
Пробежав
еще
немного
вперед,
ребята
оглянулись
и
крикнули
по-русски:
-
Дружба!
Это
слово,
сказанное
юными
китайцами,
мне
было
тогда
так
дорого
и
необходимо.
Как-то,
возвращаясь
к
себе
в
общежитие,
я
увидел
над
входом
плакат
с
надписью:
«Антиревизионистское
здание».
Что-то
новое.
Но
что
это
означает?
Буду
просто
иг
норировать,
решил
я.
В
вестибюле
ко
мне
подошел
сотрудник
канцеля
рии:
Вы
читали
надпись
у
входа?
Читал.
у
вас
есть
замечания?
Нет.
Меня
она
не
касается.
Ведь
я
иностранец,
и
ваши
внутренние
дела
не
имеют
ко
мне
ровно
ника
кого
отношения,-
резко
ответил
я,
чтобы
пресечь
вся
кие
разговоры
на
эту
тему.
94
А
все
оБЪЯСIIЯЛОСЬ
просто.
После
того
как
руковод
ство
канцелярии
по
работе
с
иностранцами
было
изгна
но,
молодые
СОТРУДНИКJI
решили
отмежеваться
от него
этой
надписью
и
заняться
«революционной»
деятельно
стыо.
Они
целыми
днями
заседали,
плотно
набиваясь
в
прежний
к~бинет
заведующей,
и
приняли
ряд
«Beml-
КIIХ»
решении.
Об
одном
из
них
я
узнал
нз
объявления,
вывешен-
1I0Г()
на
стене:
срочно
установить
доску
с
нзречеНIIЯl\fИ
Мао
Цзэ-дуна
у
входа
в
общежитие.
ОБЪЯВ.lенне
МОЖНО
было
понять
как
приглашение
IIHocTpaIluaM
участвовать
в
этом
«священнодействии».
Но
OXOTlIIfKOB
среди
них
не
наш.'IОСЬ.
Тогда
сюда
пригнали
команду
осужденных.
Я
воз
вращался
из
С10ЛОВОЙ,
когда
они
начали
рыть
ямы.
Было
жарко.
Пnд
козырьком
подъезда
стоял
молодой
конвоир
с
красной
повязкой
и
лениво
болтал
со
стари
ком-привратником.
Я
поздоровался
и
спросил
конвои
ра,
что
за
стройка
здесь
затевается.
- Мы
вроем
столбы,
набьем
доски,
обтяне:\1
их
красной
материей,
а
поверх
напишем
изречения
пред
седателя
Мао
золотыми
знаками,-
словоохотливо
со
общил
он
мне.-
Это
будет
очень
красиво,
торжествеII
но
и
величественно.
-
А
что
за
изречения?
Оказалось,
что
он
забыл,
какие
именно
слова
вож
дя
будут
начертаны.
Завтра
сюда
придут
ХУДОЖНИI{И
и
напишут
их.
А
кто
эти
люди?
-
задал
я
ему
свой
обычный
во-
прос.
Контрреволюционеры
и
помещики,-
отвечал
конвоир.
В
самом
деле,
у
Од1!ОГО
из
землекопов
на
груди
был
нашит
знак
из
белой ткани
с
надписью
«помещичий
элемент».
-
Так,
значит,
вы
помещик,-
обратился
я
к
осу
ж
денному.-
Кем
же
вы
были
до
«культурной
реВО.1Ю
ции»?
Пожилой
человек,
бледный
и
осунувшийся,
в
кур
гузой
и
нескладной
робе
растерянно
глядел
то
JIЗ
ме
ня,
то
нз
конвоира.
Говори,
говори!
-милостиво
разрешил
ему
кон-
воир.
95
-
я
прежде
был
членом
па
ртбюро
на
историчес
KOI\I
факультете,-
робко
ответил
он.
-
О,
так
знаЧИl
помещиком
вы
были
до
Освобож
дения?
-
Нет,
до
Освобождения
я
был
в
восьмой
армии.
-
Так
когда
же
вы
были
помещиком?
-
наивно
спросил
я.
-
Я
им
никогда
не
был,
но
мой
отец
имел
больше
двадцати
му
1
земли
и
считался
помещиком.
Я
сам
все
гда
участвовал
в
революции
...
Тут конвоир
вмешался
в
разговор.
-
Это
написано
о
его
социальном
происхожде
НИII,-
ткнул
он
пальцем
в
надпись
на
груди
осужден-·
ного.-
Он
вышел
из
враждебного
народу
класса.
Сей
час
во всей
его
деятельности
сказались
привычки
па
разита
-
все
то,
что
у
нас
в
Китае
называется
ревизио
низмом.
-
А
вы
сами
член
партии?
-
осведомился
я.
-
Нет,
но
я
принадлежу
к
молодому
поколению
эпохи
Мао
Uзэ-дуна!
-
с
нескрываемым
самодовольст
вом
отвечал
конвоир.
-
А
ведь
он
CT3JJ
коммунистом,
когда
вас
еще
на
свете
не
было
и
когда
за
членство
в
партии
гоминьда-
,
новские
реакционеры
казнили
людей.
Он
уже
тогда
рисковал
жизныо
за
революцию!
-
высказал
я
сотую
долю
возмущения
перед
непробиваемой
бессовестной
демагогией.
Конвоир
держалсSI
с
невозмутимым
достоинством
истинного
победителя.
-
Работайте!
Живее
поворачивайтесь!
-
прикрик
нул
он
на
свою команду
и,
обратясь
ко
мне,
снисходи
тельно
за
меТИ~1:
-
Вам,
иностранцам,
трудно
понять
Китай.
ВЫ
нас
никогда
не
понимали
и
не
поймете.
Вас,
наверное,
в
Со
ветском
Союзе
считают
специалистом
по
Китаю?
Я
отвечал
утвердительно,
и
собеседник
хихикнул.
-
Конечно.
конечно,
знающих
китайский
язык
ино
странцев
совсем
немного.
Все
вы
поэтому
специали
сты,-
он
лукаво
улыбнулся.-
Знаете,
что
сказал
про
вас
премьер
Чжоу?
Нет?
Наш
премьер
Чжоу
говорил
об
иностранных
спеuиалистах
по
Китаю
...
1
Му
-
китайская
мера
площади,
равная
1/16
га.
96
Тут
мой
собеt:едник
сделал
многозначительную
паузу.
-
Он
назвал
их
дипломироваННbIМИ
учеНbIМИ
ла
кеями
американскqго
империализма
и
современного
ревизионизма.
Так
он
говорил.
Но
главное,
он
сказал,
что
их
держат
для
предсказаний,
что
б}'дет
происхо
дить
в
Китае.
Так
вот,
ни
одно
их
предсказание
нико
гда
не
сбывается!
Так
сказал
премьер
Чжоу.
А
вь!
зна
ли,
что
начнется
I<ультурная
рево.'lЮЦИЯ?
-
Не
знал,-
честно
созвался
я.
-
Вот
видите!
-
конвоир
бbIЛ
горд
И
счаст.'IИВ.-
Эти
люди,
которых
нельзя
считать
ЛЮДЬМИ,
если
они
не
исправятся,
крича.'IИ
о
своих
заслугах
перед
революци
ей.
Но
кому
НУЖНbI
их
заслуги,
если
они
не
хотят
ус
ваивать
идеи
председателя
Мао?
Это
же
самая
худшая
контрреВОЛЮЦIIЯ.
Их
ничтожная
кучка,
и
массы
легко
с
ними
справятся,
но их
трудно
распознать.
-
А
если
человек
сража.'IСЯ
с
гоминьдановцами,
это
ничего
не
значит?
-
Нет,
почему,
конечно,
это
хорошо.
Но
не
глав
ное.
Интеллигенты,-
увлекся
он
новой
мыслью,-
лег
ко
поддаются
на
ПОрЫDЫ,
но
не
спосоБНbI
к
твердости.
Он
сражался
с
гоминьдановцами.
Это
так,
но
после
по
беды
революции
011
хотел
жить
в
довольстве,
нн
в
чем
себе
не
отказывая.
-
А
для
чего
совершается
революция?
Разве
не
для
того,
чтобы
на
роду
жилось
лучше?
-
Революция
сойершается
во
имя
революцииl
Ре
волюция
вечна,
Китай
всегда
будет
революционным.
Лучшая
жизнь
-
это
жизнь
ради
торжества
идей
Мао
Цзэ-дуна.
Революция
позволяет
массам
овладевать
идеями
Мао
Цзэ-дуна,
а
это
всего
важнее!
-
ЗнаЧIIТ,
революция
совершаеrся
раДII
«идеи»
Мао
Цзэ-дуна?
-
иронически
спроснл
я.
-
Вам
этого
не
понять,
ваше
сознание
заражено
современным
ревизионизмом,-
заявил
он
мне.
, -
А
что
означает
такая
надпись?
-
спросил
я,
не
желая
углублять
спор,
И
указал
на
еще
одного
осуж
денного
с
нагрудным
знаком
«контрреВОЛЮЦИОНllbIЙ
элемент».
-
Я
тоже
был
членом
партии
и
выступал
против
культурной
рево.'IЮЦИИ,-
сухо
сообщил
мне
носитель
знака.
7
А.
Жслоховц~в
97
-
Он
из
тех,
кто
признал
свою
ВИllУ,-
самодоволь
но
заметил
КОlIВОЙНЫЙ.-
Прежде
он
СЧlIтался
профес
сором.
-
Что
же
с
ними
со
всеми
будет?
-
спросил
я
у
конвойного
как
мог
.спокоЙнее.
-
Мы
еще
не
решили,-
последовал
ответ.-
Они
осуждеНbI,
но
прнговора
еще
не
бы
..
l0.
Пока
мы
их
ис
правляем
физическим
трудом.
Вы
видите,
что
труд
не
тяжелый,
но
IIдейно
он
очень
ПО.lезен,
потому
что
на
Г.'Jядно
показывает
им
саМIIМ
ве.lичне
I1дей
Мао
Цзэ
луна.
Это
очень
важное
средство
перевоспнтаШIЯ!
По
том
дe.ТJo
каждого
будет
рассмотрено.
i'v\bI
называем
Tal<Ile
собрания
судом
потому,
что
каждый
член
кол
.ТJектива
имеет
право
разоблачать
IIХ
З.l0деЯНIIЯ.
Но
уже
сейчас
мы
перевоспнтываем
I1Х
не
только
трудом,
но
11
сменой
ус.l0ВИЙ
ЖIlЗНII.
Мы
Bblceml
..
11I
их
IIЗ
квар
ТIIр,
конфискова.11I
I1мущество
11
на.l0ЖlIml
арест
I1a
зарплату.
Теперь
онн
ЖIIВУТ
все
вместе,
11
i\lbI
охраняем
IIХ
от
гнева
масс.
РеволюционеРbl
безграllIlЧНО
велико
душны!
Сейчас
они
ЖIIВУТ
почти
В
тех
же
УС.'Jовиях,
что
11
многие
I(рестьяне,
простой
народ
Китая.
-
Но
почему
вы
унижаете
их
человеческое
досто
инство,
бьете,
оплевываете?
Конвоир
поразмыслил,
прежде
чем
ответить.
-
Это
классовая
борьба,
и
они
-
наши
классовые
враги.
Разве
у
классового
врага
может
быть
человече
ское
достоинство?
Смешные
слова!
Мы
не
считаем
их
людьми.
У
них
были
прекрасные
возможности
пере
воспитаться
и
стать
верными
учениками
председателя
Мао
Цзэ-дуна,
ведь
со
времени
Освобождения
прошло
уже
семнадцать
лет.
Но
они
сами
не
захотели
сделать
этого.
Напротив,
они
проводили
черный
Ку'РС,
устроили
в
Китае
черное
царство
и
ждали
того
часа,
когда
ой
потеряет
свой
красный
цвет.
Мы
должны
их
унижать.
Старое
общество
создавало
культ
вокруг
никчемных
знаний.
Нам
нужно
вытравить
в
массах
всякое
пре
клонение
перед
беСПО.ТJезными
знаниями
старой
интел
лигенции.
Вот
почему
мы
их
водим
с
барабаном
и
на
деваем
позорные
колпаки.
Пусть
все
видят,
как
они
смешны
и
беспомощны!
Грош
цена
их
науке!
А
как
они
держали
себя
раньше,
как
нагло
отказывались
изучать
сочинения
председателя
Мао.
Они
позволяли
себе
из
деваться
над
нами-
новой
революционной
сменой.
Не
98
понимали,
что
сочинения
Мао
Цзэ-дуна
-
вершина
че
ЛОRеческой
мысли!
Заведя
разговор
с
этим
пареньком,
который
пока
зался
мне
не
таким
уж
фанатичным,
я
думал,
что
ус
лышу
какие-то
нормальные
человеческие
рассуждения
и
слова,
но
снова,
увы,
в
который
раз!
-
хлебнул
стан
дартной
агитаЦIIII.
Пока
мы
спорили,
команда
ускорила темп
рытья.
Люди,
конечно,
внимательно
слушали,
но
старались
ничем
не
показать
своего
интереса
и
работали
с
осо
бым
нажимом.
Ни
одна
голова
не
поднялась
и
никто
не
смотрел
в
мою
сторону,
когда
я
уходил.
Обычно
я
шел
обедать
минут
на
двадцать
позже
вьетнамских
студентов.
Все-таки
их
насчитывалось
чуть
ли
не
сто
человек,
они выстраивались
в
очередь
и
плотно
занимали
столы.
Повар
европейской
кухни,
ко
торого
держали
в
столовой
для
иностранцев,
превра
тился
теперь,
так
сказать,
в
моего
личного
повара
я
был
у него
единственным
клиентом.
Но
я
предпочи
тал
китайскую
кухню
и
сохранил
в
своем
рационе
из
европейской
еды
только
молоко
и
простоквашу.
При
ходил
я
всегда
в
одно
и
то
же
время
и
сразу
подучал
свой
обед
на
подносе.
Ждать
совсем
не
приходилось,
чем
я
очень
дорожил.
Однажды,
из-за
выезда
на
экскурсию;
въеТIIамцы
запоздали
к
обеду.
Когда
я
воше.ц
в
зал,
около
разда
точной
еще
стоял
народ.
-
Подождите,
пожалуйста!
-
попросила
меня
по
вариха,
хозяйничающая
с
половником
у
супового
котла.
От
нечего
делать
я
начал
бродить
по
залу
вд·оль
окон,
а
потом
прошелся
по
темному
коридору.
Там
по
мещалась
контора
столовой,
и
за
дверью
щелкали
на
счетах,
стояли
контрольные
весы
для
продуктов,
на
полкоридора
развалилась
груда
капустных
кочанов,
связками
лежала
у
стен
зелень
к
завтрашнему
обеду.
Коридор
выходил
в
светлый
зал
прежней
столовой
для
кадровых
партийных
работников
и
профессуры.
Я
остановился
на
пороге
и
осмотрелся.
В
столовой
кроме
преподавателей
и
вообще
людей
по~илого
возраста
обедало
много
молодежи.
Дежур-
99