Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
курсника,
обыкновенным
китайским
студентом,
внешне
ничем
не
отличавшимся
от
своих
мучителей.
Его
во
локли
по
аллее;
после
побоев
он
не
мог
идти
самостОЯ
тельно,
поэтому
одни
поддерживали
его
под
руки,
а
другие
продо
..
1жали
бить.
Все
встречные
студенты
в
аллее
выражали
свою
преданность
«культурной
рево"
люции»
обычным
способом:
плевками
в
жертву,
кото
рая
в
своей
беспомощности
уже
и
утереться-то
не
мог
ла.
-
Кто
это'~1
-
ВОСКJIИКНУЛ
я
громко.
Активисты
посовещались
и
решили,
что
иностран
ному
студенту
следуеl
разъяснить
происходящее.
-
Мы
не
делаем
из
этого
тайны,-
сказал
мне
со
всем
юный
подросток,
которого
выделили
для
этоil
цели.-
Он
член
комсомольского
комитета
и
прислужи
вал
черному
парткому.
-
Зачем
вы
его
бьете?
-
продолжал
расспраши
вать
я.
-
Он
виновен
в
fiаt:аждении
черного
царства
в
на
шей
стране,
и
его
будут
судить
массы,-
спокойно
рас-.
суждал
маоцзэдуновец.-
Вы
сами
еще
молоды
и
дол
жны
нас
правильно
понять.
Он
не
только
враг,
но
и
предатель.
По
возрасту
он
МОг
бы
быть
вместе
с
нами,
ведь
он
тоже
вырос
при
Мао
Цзэ-дуне.
У
него
были
все
возможности
УСВОИl
ь
идеи
председателя,
а
он
вме
сто
этого
прислуживал
врагам
председателя
из
пар
тийнorо
комитетаl
Мы
обходимся
с
такими
сурово
по
тому, что
ОНИ
виновны
вдвойне,
нет,
втройне!
-
А
вы
сами
были
комсомольцем?
;'
-
Нет,-
гордо
отвечал
он.-
Я
не
причастен
к
чер-
ным
орга
низациям.
В
китайском
университете
процент
комсомольцев
был
не
особенно
вели/{.
Впрочем,
с
рядовыми
обраща
лись
гораздо
мягче:
достаточно
было
публичного
осуж
дения
прежнего
разоблаченного
руководства.
В
июне
вообще
было
много
неясного
в
управлении
университетом.
но
необычно
большую
роль
в
нем
иг·
рал студенческий
комитет,
или
союз.
Он
одно
время
назначал всесильных
дежурных
дollЯ
поддержания
«по
рядка»
из
числа
наиболее
активных
участников
дви
жения.
Партийная
организация
после
разгона
партко
ма
была
обезглавлена
и
уже
никаких
активных
вы
ступлений
самостоятельно
не
предпринимала.
80
Университет
с
каждым
днем
все
труднее
было
уз
нать.
Лозунги
под
ногами
на
асфальте,
лозунги
на
по
лотнищах
поперек
аллей,
крупные
надписи
на
разно
цветных
бумажных
полосах
вдоль
здаНИЙ
и
множество
индивидуальных
и
групповых
дацзыбао.
Пройти
мо
жно,
только
прота.:Iкиваясь
через
толпу
студентов.
Все
читают,
обсуждают,
записывают
в
блокноты.
Громад
ный
лозунг
поперек
аллеи
остановил
взгляд:
«Смерть
черному
бандиту
Чэну!!!»
-
Приветl
-
окликнул
меня
знакомый
голос.
Ма
успел
уже
позавтракать
и
шел
навстречу.
-
Что
это
значит?
Неужели.
они
хотят
убить
этого
человека?
-
воскликнул
я.
-
Это
надо
понимать
фигурально,-
спокойно
от
ветил
он.-
Революционные
массы
возмущены
черной
бандой
и
ее
соучастниками.
Я
хотел
было
напомнить
Ма,
что
раньше
он
был
со
всем
другого
мнения
о парторге,
но
заметил,
что
к
на
шему
разговору
прислушиваются,
и
сказал
только,
что
Чэн
был
парторгом
шесть
лет.
Те,
кто
написал
лозунг,
просто
кровожадные
личности,
которым
не
знакомы
ни
благодарность,
ни
гуманность.
При
слове
«гуманность»
Ма
презрительно--
рас
смеялся.
-
У
тебя
больные
мозги,-
снисходительно
сказал
ОН.-
ТЫ
классово
ограничен
и
не
понимаешь
логики
классовой
борьбы,
как
и
все
эксплуататоры.
Правда,
я
не
хочу
сказать,
что
ТЫ
сам
эксплуататор,
но
психо
логия
у
тебя
та
же.
Мы
делим
врагов
на
тех,
кто
дер
жит
в
руках
оружие,
и
на
тех,
кто
его
не
держит.
Сей
час
вторые
для
нас
опаснее
первых,
первых
мы
уже
не
боимся.
Те
враги,
кто
не
держит
в
руках
ОРУЖIIЯ,
стараются,
чтобы
мы
переродились.
Поэтому
они
для
нас
очень
опасны.
Они
насаждают
в
красном
Китае
ревизионизм
и
буржуазную
идеологию.
А
наш
великий
вождь
...
Я
резко
повернулся
и
ушел,
так
и не
дав
ему
доска
зать
дежурной
фразы.
Быстро
справившись
с
обычным
для
иностранцев
завтраком
-
простокввшей
в
пузатом
кувшинчике
бе
лого
фаянса,
четверть.'lИТРОВОЙ
бутылочкой
молока,
6
А.
Желоховцев
81
ломтем
холодного
мяса,
овощным
салатом
и
лепешкой
юбин,
поджаренной
в
масле,
я
возвращался
к
'себе
в
общежитие
через
па
рк.
Здесь
нет
толчеи
и
гораздо
тише,
чем
на
аллеях.
Навстречу
мне
шло
человек
во
семь
молодых
ребят,
с
виду
просто
мальчиков,
очень
похожих
на
тех,
которые
утром
явились
к
нам
в
обще
житие
за
Ваном.
Самый
щупленький
из
них
важно
вы
ступил
вперед
и,
медленно
произнося
слова,
чтобы
по
нял
иностранец,
сказал:
-
Мы
активисты
культурной
революции
со
второго
курса.
Мы
бы
хuтели
поговорить
с
вами.
-
О
чем
же?
-
спросил
я.
-
Мы
хотим
сказать,
что
мы
стоим
за
революцию.
Мы
не
пожалеем
жизни
ради
революцииl
Мы
защища
ем
ЦК
партии
и
председателя
Мао!
Мы
не
боимся
трудностей.
Они
заговорили
наперебой,
повторяя
навязшие
на
зубах
лозунги.
-
И
еще
мы
хотим
спросить
у
вас:
почему
вас
при
няли
в
наш
университет?
-
продолжал
тот
же
паренек.
-
Я
приехал
сюда
в
соответствии
с
международ
ным
соглашение~l.
-
Это
мы
зна~м.
Но
почему
в
наш
университет?
-
Так
решили
ваши
руководители.
Мне
было бы
куда
удобнее
учиться
в
Бэйда,
а
не
у
вас.
-
Вот
видите,-
крикнул
он,
обращаясь
к
своим
спутникам.-
Это
дело
рук
черной
банды!
В
наш
рево
люционный
университет
они
нарочно
I1рислали
реви
зиониста.
Стоявший
рядом
юноша
прервал
его:
Но
ведь
Бэйда
тоЖе
революционный
универси
тет?
С
кем
вы
встречались
здесь?
-
продолжал
стро
го
первый
юнец.
Меня
забавлял
этот
разговор.
Ребята
держались
прилично,
а
их
изможденный
вид
и
потрепанная
одеж
да
вызывали
даже
сочувствие.
Да,
ели
они
не
досы
та,-
я
знал,
как
питаются
китайские
студенты
-
чаш
ка
риса,
пампушка,
чай.
Долгими
часами
сна
они
ста
рались
обычно
возместить
недостаток
питания.
Теперь
они
лишились
и
сна:
они
творят
«культурную
револю
цию».
-
С
кадровыми
работниками
университета,-
ска-
82
зал
я.-
По
приезде
со'''мной
беседовала
заведующая
канцелярией
по
работе
с
иностранцами
Чжао,
потом
заместитель
декана
филологического факультета
Лю
...
-
Чэн
принимал
вас?
-
перебив
меня,
спросил
кто-то
сбоку.
-
Нет,-
обернувшись
к
спрашивающему,
сказал
я.-
Он
был
очень
занят,
не
смог
принять.
-
Ничего,
теперь
у
него
будет
много
времени.
Сей
час
Чэн
Цзинь-у
держит
ответ
перед
революционными
массами
за
свои
преступления.
Он
сохранил
в
универ
ситете
советскую
ревизионистскую
систему
и
хотел
вы
ращивать
из
нас
буржуазную
смену.
Но
ему
это
не
уда
лось.
Его
черные
замыслы
раскрыты!
Вы
здесь
появи
лись
не
случайно,-
продолжал
наступать
этот
паре
нек.
-
Меня
ваши
внутренние
дела
совершенно
не
ин
тересуют,-
как
можно
спокойнее
возразил
ему
я.
-
Товарищи!
МЫ
не
можем
терпеть
ревизиониста
в
революционном
университете!
-
вдруг
выкрикнул
кто-то
сзади.
-
Как
вы
относитесь
к
идеям
Мао
Цзэ-дуна?
спросил
меня
первый заговоривший
со
мной
паренек.
-
Я
сторонник
марксизма-ленинизма
и
пролетар
ского
интернационализма,
а
потому
противник
нацио
налистических
идей.
Я
заготовил
заранее
такой
ответ.
Расчет
мой
был
прост:
во-первых,
в
нем
не
следует
упоминать
1\1ао
Цзэ
дуна,
а
во-вторых,
ответ
ДО.'Iжен
быть
беСКОМПРОМIIС
сным
-
это
их,
безусловно,
озадачит.
Так
оно
и
было.
Ребята,
не
ПрИDыкшие
к
открытому
осуждению
святы
ни,
растерялись.
-
Вам
следует
серьезно
заняться
изучением
идей
Мао
Цзэ-дуна.
Вы
с
ними
недостаточно
знакомы,-
по
сле
ДOBO.ТJbHO
до.1ГОИ
паузы
посоветовал
мне
мой
оппо
нент.
Я
промолчал
и,
пожав
плечами,
двинулся
вперед.
Все
расступились.
Но
едва
только
они
оказались
за
спиной,
как
раздались
крики
и
брань:
-
Ревизионист!
-
Сволочь!
долой
ревизионистов!
-
Товарнщи!
Здесь
же
вопрос
о
международных
соглашениях!
..
-
донесся
до
меня
чей-то
успокаиваю
щий
голос.
83
Я
обернулся,
чтобы
взглянуть,
У
кого
же
это
про
снулся
здравый
смысл,
и
как
нельзя
вовремя:
ЦДОГОJl
ку
мне
летел
кусок
кирпича,
брошенный
энтузиастом
«культурной революции».
Я
уклонился
от
удара.
Нас
раздеЛЯJIO
шагов
десять,
не
больше.
Ребята
смолкли,
но
продолжали
глядеть
на
меня.
С
ними
заговорил
RЫСОКИЙ
парнишка:
-
Этот
вопро<,
касается
всего
коллектива
универ
ситета
и
нуждается
р
обсуждении.
А
решать
его
надо
в
масштабе
всей
cTpaHbIl
..
-
Революционное
сердце
не
может
терпеть
живых
ревизионистов!
-
успел
расслышать
я
чей-то
возглас.
Ребята
снова
заспорили,
перекрикивая
друг
друга
и
яростно
жестикулируя.
Я
предпочел
идти
своей
дорогой.
«Революция»
начала
меня
тревожить
не
на
шутку.
На
стенде,
на
перекрестке
аллей,
где
раньше
висели
официозные
красные
дацзыбао
парткома,
теперь
по
явился
огромный
лист
белой
бумаги
с
необычно
круп
ными
иероглифами.
И
вот
что
я
прочитал
на
нем:
«до
ЛОЙ
черное
царстви!
С
1949
по
1966
год
они
помыкали
lIами,
пили
нашу
кровь,
предавали
великого
вождя
I1редседателя
Мао,
не
слушая
его
слов!
Они
самозван-
110
объявляли
себя
коммунистами,
пошли
по
капита
листическому
пути,
против
идей
Мао
Uзэ-дуна!
..
Долоif
IlepHoe
царство!
да
здравствует
великая
пролетарская
культурная революция!
Защитим
председател~
Мао!»
Стена
физической
лаборатории
в
боковой
аллее
была
занята,
так
сказать,
тематической
дацзыбао:
«П
реступления
черной
банды».
Вместе
с
целой
толпой
студентов
я
принялся
изучать
ее.
Мое
присутствие
выз
вало
у
них
перешептывания,
но,
видимо,
они
пришли
к
общему
мнению:
пусть
иностранец
читает,
пусть
пра
вильно
поймет
«кульгурную
революцию».
Стена
была'
заполнена
жалобами
и
прошениями
обиженных
мест
ными
властями,
говорилось
.
о
злоупотреблениях,
о
по
роках.
Тут
же
висел
длинный
список
мебели
и
прочего
имущества
в
коттедже
парторга
Чэна;
подумать
толь
ко,
у
него
кроме
супружеской
двуспальной
кровати
была
еще
кушетка
и
софа
для
гостей!
Студенты
читали
84
и
возмущались.
Сами
они
жили
в
узких
комнатушках
вчетвером
и
спали
на
двухэтажных
деревянных
на
рах.
В
центре
всех
этих
жалоб,
доносов
и
обвинений
ви
село
заключение
«революционной
группы
расследова
ния»,
которая
поработала
в
столовой
для
профессоров
и
кадровых
работников
университета.
«Наши
профессора
и
начальство
из
черной
банды,
начиналось
заключение,-
каждый
день
имели
выбор
из
ста
блюд
феодальной
кухни,
которую
они
лицемер
но
называли
«национальной»
...
»
Далее
перечислялось
число
свиных
и
говяжьих
туш,
съеденных
в
профессор
ской
столовой
за
прошлый
месяц
и
за
прошлый
год,
число
немалое,
несколько
сотен,
тысячи
кур
и
уток,
сотни
литров
масла,
десятки
тысяч
яиц.
Истощенные,
бледные
лица
студентов
искажались
гневом.
Переспрашивая
друг
друга,
они
лихораДОЧIIО
записываЛII
эти
кричащие
цифры.
Толпа
гудела
от
воз
мущения.
На
одном
И3
листов
была
изложена
жалоба
на
«кровавое
преступление».
Речь
шла
о
самоубийстве
юноши,
приехавшего
NЗ
деревни,
которого
отчислили
за
неуспеваемость.
у
библиотеки
соорудили
вЫСокий
дощатый
по
мост
-
не то
трибуну,
не
то
эстраду,
не
то
эшафот.
На
фоне
красных
знамен
на
нем
стоят
выстроенные
в
ше
ренгу
люди,
опустив
на
грудь
головы
в
ушастых
бу
мажных
КО.ТJпаках.
На
многих
бумажные
накидки,
сплошь
покрытые
надписями.
В
руках
они
держат
фа
нерные
щиты
с
перечнем
«преступлениЙ».
На
груди
у
некоторых
ВИСЯТ
плакаПIКИ:
«Черный
бандит».
-
Склони
голову!
-
вдруг
услыхал
я
возглас
за
спиной
и
резко
обернул~я:
к
импровизированному
эша
фоту
вели
сравнительно
молодого
человека.
Двое
дер
жали
его
под
рукн,
а
третий
ударял
по
затылку
-
че
ловек
этот
не
же.тI~Л
опускать
голову,
он
стойко
и
упря
мо
ВЫПрЯМЛЯЛ<:>I.
Тогда
конвойные
остановились,
стали
осыпать
осужденного
бранью
и
бить
куда
попало.
Избиваемый
не
сопротивля
..
1СЯ,
он
шатался
из
стороны
в
сторону,
пытаясь
устоять.
П
р<?ходившие
по
аллее
студенты
сгрудились
вокруг
жертвы:
85
-
Контраl
Сволочь!
-
неслись
выкрики.
Человек
упал,
и
все
наперебой
стаЛИ'пинать
его
во
гами,
но
он
не
издал
ни
одного
стона
или
крика.
Вдруг
от
собравшейся
на
судилище
толпы
отде.'lИ
Лись
человек
ПЯТь
и
бегом
понеслись
к
нему,
крича:
, -
Его
будут
судить
М
ассы.
Ведите
его
сюда!
Разъяренная
толпа,
только
что
с
холодным
ожесто
чением
избивавшая
беззащитного
человека,
при
власт
ном
окрике
мгновенно
дисциплинированно
расступи
лась.
Жертва
недвижимо
л~жала
на
асфальте.
-
Вставай!
-
крикнули
подбежавшие
студенты
еле
дышавшему
человеку,
подняли
его
и
потащили
к
эстраде.
Избитый
из
гюследних
сил
несколько
раз
пы
тался
поднять
голону,
но,
получив
затрещины,
беспо
мощно
ронял
ее
снова.
Я
cMOTpe,ТJ,
как
его
втащили
ва
сцену
и
прислонили
к
заднику,
обтянутому
красной
тканью.
Он
СОСКОЛЬЗНУ.1
на
пол.
Ему
приказали
встать
на
ноги
и
влепили
Hel
колько
увесистых
пощечин,
110
тщетно.
Тогда
подошел
здоровенный
детина
-
кто-то
из
ведущих
яктивистов
-и
заработал
солдатским
рем
нем.
Удары
ремня
привели
избитого
в
чувство,
он встал
lIа
ноги.
На
него
натянули
бумажный
КО.ТJпак
клоуна
и
lIакинули
бумяжную
хламиду.
Двое
юнцов
начали
бы
стро
что-то
писать
на
ней
черной
тушью.
Еще
один
па
рень
замазал
его
липо
белой
краской,
макая
кисть
в
большую
консервную
банку
-
в
старом
национальном
театре
злодеев
ГРl1мировали
белым
...
Для
меня,
выключенного
из
жизни
китайского
об
щества
иностранца,
«культурная
революция»
cTa.ТJa
представляться
бесконечным,
непрерывающимся
I\И
днем,
ни
ночью,
кошмарным
спектаклем,
конец
кото
рого
был
неизвестен.
В
тот
же
день
я
возвращался
из
клуба
советского
посольства.
у
ворот
университета
я
хотел
было
предъявить
про
пуск.
-
Не
нужно,-
сказал
паренек
с
красной
повязкой
на
рукаве.-
Теперь
вас
знают
все
дежурные.
Проходи
те,
пожалуйста!
-
Это
мне
понравилось:
может
«куль
турная
революция»
действительно
ко
мне
не
имеет
ни
какого
касательства.
86
Собрание
перед
библиотекой
продолжалось.
Осуж
денные
по-прежнему
стояли
шеренгой,
у
самого
края
рампы,
держа
на
вытянутых
руках
над
головой
фанер
ные
щитки
с
перечнем
своих
«преступлениЙ».
Время
шло,
и
вдруг
люди
начали
один
за
другим
мешковато
валиться
на
помост.
Все
глазели
на
них,
но
никто
к
ним
не
подходил,
не
трогал
их
-
это,
видимо,
никого
не
удивляло.
Я
был
настолько
потрясен
этим
зрелищем,
что
не
удержался
и
спросил
стоявшего
рядом
паренька
с
красной
повязкой,
что
с
ними.
-
Они
стоят
так
це.'1ЫЙ
день.
Человек
же
не
может
простоять
долго,
держа
руки
над
головой
-
вот
они
и
падают,-
охотно
объяснил
он
мне,
нарушая
строгий
запрет
вступать
в
разгонор
с
иностранцами.-
Только
их
нечего
жалеть.
Ведь
это
черные
бандиты
и
предате
ли.
Они
захватили
в.,.,асть
в
парткоме
и
насаждали
здесь
черное
царство.
Зато
теперь
пришло
время,
и
ре
ВО.'Iюционные
массы
спросят
с
них.
А
в
это
время
н;\
эстраду,
освещенную
ярким
све
том
ламп,
вышли
молодые
ребята
с
ремнями
в
руках
и
-принялись
самозабвенно
хлестать
упавших.
Те
подни
l'tJались,
снова
падали,
фигуры
«революционеров»
пры
гали
BOKpYI-
них,
пряжки
ремней
поб.lJескивали
в
лу
чах
света,
а
возбужденная
толпа,
требуя
смерти,
скан
дировала:
-
Ша!
Ша! Шаl
Как
завороженные
смотрели
китайские
студенты
на
эстраду,
не
могли
оторвать
от
нее
взгляда.
Я
пытался
понять
их,
окаменевших,
сосредоточенных
и
потрясен
ных:
ведь
каждый
из
них
подсознательно
страшился
того,
что
может
попасть
туда,
может
стать
таким,
од
ним
из
тех,
ибо
в
Китае,
как
говорили
им,
«револю
ция
вечна»
и
«не
надо
бояться
хаоса».
Ведь
никто
из
них
не
знал,
что
готовит
им
будущее.
IV
&УДНИ
HOBoro
ПОРЯДКА
Обычными
стали
ба
рабаНIIЫЙ
бой
и
толчея
в
алле
ях.
Странно
было
думать,
проходя
мимо
залепленных
дацзыбао
аудиторий
и
лабораторий,
что
здесь
кто-то
когда-то
занимался,
что-то
изучал,
исследовал.
Собра
ния
-
вот
их
назначение.
Собрания
шли
безостановоч
но,
с
трансляцией
и
без,
но
всегда
с
хриплыми,
воз.буж
денными
ораторами,
бурной
общей
реакцией
и
резки
ми
репликами.
Площадь
перед
библиотекой
стала
местом
дискус
сионных
митингов.
Они
начинались
с
наступлением
темноты
и
шли
при
свете
«юпитеров»
до
поздней
ночи.
Словесные
бои
нередко
переходили
в
обычную
драку,
и
тогда
толпа
грозно
рычала,
а
проворные
активисты
с
воспаленными
от
бессонницы
глазами.
растаскивали
спорщиков.
Такие
меСl
а
назывались
«боевыми
площад
ками».
Суды
с
рукоприкладством
и
«уничтож~нием
автори
тета»
происходили
на
стадионе.
«Мы
должны
УНИЧl
ожить
авторитет
буржуазного
образования
и
буржуазных
знаний»,-
формулировали
задачу
судов
многочисленные
лозунги.
Вот
почему
маоцзэдуновцы
подвергали
людей
публичным
издева
тельствам
и
бесчеловечному
обращению!
Ставя
к
стол
бу
в
дурацких
бумажных
колпаках
седовласых
профес
соров
и
деканов,
«революционеры»
смотрели
на
них
как
на
подопытных
животных,
которые
собственной
ги
белью
должны
убеждаТh «массы»
в
ничтожестве
обра
зования,
лишенного
«идей»
Мао
Цзэ-дуна.
А
погода
стояла
отличная,
и
в
аллеях
расцвели
ми
м~зы.
Университет
наполнился
пряным
ароматом
и
са
мыми
причудливыми
переливами
мягких
красок.
Как-то
после
завтрака
я
прогуливался
по
окаймлен
ным
цветущими
мимозами
аллеям.
Со
стадиона,
где
88
I
всегда
кого-то
мучили,
вдруг
раздался
такой
исступ
ленный
рев,
что
я
невольно
шарахнулся
в
сторону
и
стал
за
дерево.
На
аллею
вырвалась
вопящая,
возбуж
денная
толпа
и
('
поднятыми
кулаками,
подстегиваемtiЯ
собственным
криком,
бегом
понеслась,
не
разбирая
до
роги,
через
цветочны~
бордюры
и
живые
изгороди.
Люди
бежали
плотной
массой.
Они
выкрикивали
чыl
то
имена,
но
я
уже
и
H~
старался
вникнуть
в
смысл,
а
плотно
прижался
к
стволу
дерева,
чтобы
остаться
не
замеченным.
Так
поступил
не
я
один
-;
все
находив
шиеся
в
аллее
китайцы
тоже
быстро
расступились.
Бе
гущие
пронеслись
мимо,
тяжело
дыша,
и
ворвались
8
подъезд
четырехэтажного
жилого
корпуса
для
препо
давателей
и
их
семей.
Из
открытых
окон донеслись
крики.
-
Он
член
партбюро
факультета
и
все
дни
не
вы
ходил
из
дому.
Скрывается
от
масс.
Его
почему-то
за
были
сразу
ВЫВОЛО'iЬ!
-
возбужденно
рассказывал
собравшимся
Rозле
дома
любопытным
щуплый
подро
сток,
прибежаRШИЙ
со
стадиона.
«Выволочь»
стало
излюбленным
словечком
активи
стов
«культурной
Р€RОЛЮЦИИ».
Оно
означало,
что
че
ловека
насильн()
таШ.:l1
на
публичную
расправу.
-
Победа!
Еще
одну
сволочь
выволокли!
-
про
кричал
звонкий
юношеский
голос
из
распахнутого
окна
на
втором
этаже.
.
Из
подъезда,
подгоняемый
пинками
активистов,
бы
стро
вышел,
согнувшись
в
три
погибели,
пожилой
че
ловек.
Толпящиеся
у
flОдъезда
«революционеры»
пле
вали
в
него,
норовя
попасть
в
лицо.
Не
желая,
чтобы
его
волокли,
о-н
са
м
и~
последних
сил
спешил
к
пом.осту
на
стадионе.
«Революционеры»,
оставшиеся
в
квартире
«выволо
ченного»,
принялись
за
работу.
Чей-то
звонкий
голос
торжественнс
читал
членам
семьи
«революционную»
мораль
и
требоваJ;
«идейного
перевоспитания».
-
ВЫ
должны
пОМОчь
другим
понять
всю
тяжесть
совершенных
преступлений,-
доносилось
из
окна.
Если
самые
близкие
родственники
открыто
обличат
преступления,
то
это
будет
отвечать
пылкости
классо
вого
чувства.
Классовые
чувства
должны
быть
силь
нее,
чем
перешедшее
из
старого
общества
чувство
род
ств.а.
Во
имя
культурной
революции
и
в
соответствии
89