17
Графема признается наименьшей единицей языка, обладающей значимостью
— она выполняет «формо- и смыслоразличительную функцию» [Амирова,
1977, с. 90]. Но эта функция графемы, по мнению исследователей, не сбли-
жает ее в рамках системы языка с фонемой: напротив, несмотря на то, что
«графема имеет некоторый коррелят в системе звукового уровня» [Амирова,
1977, с. 90], «оказывается невозможно установить прямые корреспонденции
или даже трансформации от графем к фонемам. Графема нередко может со-
относиться с дифференциальным признаком, двумя-тремя фонемами одно-
временно, нулем фонемы или морфемой» [Амирова, 1977, с. 168–169]. Более
того, речь идет о самостоятельной, не зависимой от фонемного языкового
уровня системе письменного языка. Основанием для подобного утверждения
служит возможность установления в рамках письменного текста собствен-
ных системных отношений. Как отмечает Т. А. Амирова, «письменные зна-
ки, создаваемые первоначально для передачи… единиц звукового языка, бу-
дучи наделены новыми семиологическими свойствами и собственными сис-
темными отношениями, служат формированию дополнительной, новой куль-
турнозначимой знаковой деятельности. В итоге возникает относительно ав-
тономный вид коммуникативной деятельности, именуемый письменным
языком» [Амирова, 1985, с. 46]. При этом «соотнесенность звукового и пись-
менного языка осуществляется не на уровне субстанции материала, из кото-
рого строятся устные и письменные тексты, а… на уровне структурно-
функционального моделирования языкового мышления» [Амирова, 1977, с.
38]. Конкретным основанием для выделения письменного языка в аспекте
моделирующей способности мышления служит, во-первых, способность гра-
фем корреспондировать с единицами более высоких уровней (выделяют
«графическую морфему», «графическое слово», «графическую фразу» и
т. д.), а во-вторых, членимость аллографов, подобно аллофонам, на более
мелкие единицы — «единицы шрифтов» и «единицы почерков» [Волоцкая,
Молошная, Николаева, 1964].