Абрамова Г.С. Возрастная психология. Учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.

Эта модель — модель равновесия — обсуждается Пиаже практически в

каждой публикации, он рассматривает процесс уравновешивания как механизм

перехода от одних состояний познания к другим. Само уравновешивание,

непрерывное как процесс жизни, приводит к появлению дискретных, как бы

законченных по своему существу, состояний равновесия. В процессе

уравновешивания состояния равновесия не являются однородными, они

качественно отличаются друг от друга на протяжении всего развития и, кроме

того, степень их уравновешенности разная.

Понятие уравновешивания тесным образом связано с процессами

ассимиляции и аккомодации. Сам Пиаже видит в своей концепции

уравновешивания альтернативу более общепринятой трактовки механизмов

изменений как созревания и научения (физического и социального). Модель

уравновешивания и равновесия рассматривается им как нечто очень общее,

предполагающее причинные воздействия созревания и научения, но

подчиняющие их себе. Модель уравновешивания — это метамодель,

сверхпрограмма осуществляющегося развития, она, по мнению Пиаже,

особенно подходит для анализа онтогенетических изменений в познавательном

поведении, для самого главного источника онтогенеза структур.

Эта модель приписывает развитию некоторую даже*теоретичес-кую

направленность. В то же время выделением стадий развития интеллекта Пиаже

словно бы говорит о его дискретности. Но это не так — он решал (и решил!)

задачу поиска основных линий, пронизывающих все развитие, стремился

показать его изоморфизм, существующий между разными (внешне предельно

несходными) уровнями.

Модель равновесия и уравновешивания указывает на принципиальную

непрерывность процесса развития тремя способами:

1. Непрерывность обеспечивается существованием общего механизма для

всех формирующихся познавательных систем независимо от уровня их

конкретного функционирования.

2. Различные продукты процесса развития можно описать с помощью

одного и того же набора параметров, характеризующих состояние равновесия.

3. Компоненты примитивных стадий развития выделяются и

объединяются в новую систему, которая и определяет следующую, более

высокую стадию развития.

С точки зрения идей Пиаже, можно говорить о логике действий младенца

в том же генетическом контексте, что и о логике действий подростка или

взрослого.

После неоднократного внимательного прочтения работ Пиаже,

переведенных на русский язык, и работ о его теории, с уверенностью могу

сказать, что для меня самое интересное в этих текстах — метатеория,

разрабатываемая Пиаже. Универсальность ее мне кажется бесспорной,

возможности конкретизации бесконечными и узнаваемыми в бытовых фактах

познавательного поведения детей. Метод Пиаже естествен для жизни, для

общения взрослого и ребенка, поэтому он не привносит в феноменологию

следов "искусственно" полученных экспериментальных данных, работающих

на специальную, узкую теорию. Ж.Пиаже работает с глобальными явлениями

— интериоризацией (усвоением), продуктивностью (созданием человеческого в

природе), организованной активностью, он пытается найти и описать источник

организации жизни — изменчивой и устойчивой одновременно. Понятие

равновесия, уравновешивания здесь не является случайным, так как оно

позволяет характеризовать жизнь как систему, обладающую устойчивостью по

отношению к силам, действующим на нее извне или изнутри. Эти силы

уравновешиваются равными и противоположными силами, что позволяет

системе сохранять свою целостность через динамическое равновесие

психологических систем действий — внешних или интериоризированных.

Метатеория Пиаже позволяет сравнивать состояния равновесия по

нескольким параметрам: поле применения, подвижность, прочность,

устойчивость. Поля применения уравновешенных систем отличаются размером

— теми свойствами реальной действительности (объектами и их свойствами), к

которым уравновешенные системы аккомодируются и которые они

ассимилируют. Подвижность характеризует активный характер

психологического равновесия — переход от одной центрации к другой,

естественно, что подвижность в мышлении с помощью представлений может

быть выше, чем сенсомоторные действия и восприятие. Прочность — это

сопротивляемость системы изменениям состояния (или, может быть,

ригидность) в зависимости от изменения воздействия. Это связано с

переживанием ценности элементов системы при появлении, например, новой

центрации. Наиболее прочными в этом отношении можно считать системы

классификации, а постоянным сдвигам равновесия подвержено восприятие.

Устойчивость — важнейшее свойство, и оно связано с компенсаторны-ми

возможностями системы при нарушении ее равновесия.

Процесс развития и понимается Пиаже как последовательность структур,

приходящих в состояние равновесия, форма которого изменяется от одной

структуры к другой по всем описанным параметрам. Процесс уравновешивания

Пиаже пытается объяснить, исходя из вероятностных моделей. Он всегда

говорил о том, что его интересует не детская психология, а генетическая

эпистемология — изучение механизмов, с помощью которых возрастает

совокупность знаний человека. Это огромная сфера не только изучения, но и

осмысления, интерпретации. Эту сферу знания можно рассматривать и как

прикладную генетическую психологию.

Свои данные Пиаже применяет не для организации обучения и

воспитания детей, а для решения философских проблем эпистемологии. Это

мало кто делал в психологии, поэтому результатами работ Пиаже интересуются

специалисты из разных областей знаний — от философии до физики. Пиаже

неоднократно говорил и писал о кольце наук — о взаимосвязи между разными

научными дисциплинами; линия связи начинается с математики и логики,

продолжается в химии и физике, затем биология, психология, социология, и

снова возвращается к математике.

Сами по себе логика и математика созданы человеком и, естественно,

взаимозависимы с психологией и социологией. Человеческое поведение

покоится на физиологии так же, как на физике и химии, это отношение

взаимозависимости есть и в генетическом плане, ведь можно в известном

смысле сказать, что интеллектуальная деятельность человека покоится на

рефлексах ("биологии") младенца.

Не только в строении наук существует эта круговая зависимость, но и в

развитии отношений человека, отдельного, индивидуального, с окружающей

средой. Человек может познать мир только уподобляя его своим умственным

структурам (похоже это на уподобление физических наук логике и математике).

Познать же самого себя он может только постепенно овладевая внешним

миром, себя как объект он может познать только путем последовательных

ассимиляции и аккомодации перед внешними объектами (этому явлению, по

мнению Пиаже, подобно сведение логики и математики, психологии и

социологии к физическим наукам).

Пиаже рассматривает психическое развитие в его целостности и

применяет для этого теории разного уровня обобщения — от метатеории до

узкоспециальной. Возможность обсуждать эгоцентрическую позицию человека

и ее качественное изменение в онтогенезе дает ключ к пониманию таких

свойств переживания, как их глубина, устойчивость, вариативность и другие.

Выделенные Пиаже стадии развития интеллекта позволяют понимать их как

появление превращенных форм сознания, возникающих из "биологии" человека

— рефлекторной основы его поведения через опосредование его знаками и

символами.

Экспериментальные исследования Пиаже дают возможность проследить,

как складываются инварианты в познавательной деятельности человека,

которые в конечном счете будут определять существование у него картины

мира и его собственного Я.

Невозможно выразить какое-то однозначное отношение к текстам Пиаже,

они — река, в которую каждый раз входишь заново. Восхищение и

признательность сменяются неприятием и даже страхом, с текстом хочется

спорить и даже оттолкнуть его за неясность, недоговоренность, иногда за

очевидность и бедность, но это живые тексты. Остается только благодарить

жизнь, что они есть в научной судьбе.

Пиаже доказал, что психическая реальность познаваема; исследователь

порождает ее такой, какой понимает, и порождаемое им качество или свойство

меняет его самого, движение исследователя к исследуемому через собственное

понимание процесса этого движения — пример научной честности и

реалистичности в соотнесении собственного Я и исследователя, и исследуемого

предмета; наука, которую построил Пиаже, не имеет конца, она обладает

свойством бесконечности, думаю, что это позволяет психологии снять

страдальческую маску якобы переживаемого (пережитого?) кризиса в

определении своего предмета. Пиаже дает ей шанс (и не один) стать наукой об

индивидуальной жизни человека за счет создания не только частных, но и

метатеорий. Естественно, что это требует от человека, занимающегося ею, не

только овладения частными методиками, но и собственным мышлением для

осуществления необходимых децентраций в понимании жизни человека.

Известно, что любая научная теория может взаимодействовать с опытом

несколькими способами: 1) через проверку на истинность путем наблюдения,

измерения и эксперимента; 2) через применение для интерпретации данных

опытных исследований (измерений, наблюдений, экспериментов); 3) через

применение в практических целях для создания, например, какого-нибудь

продукта. Проверка научной теории в истории науки осуществляется

несколькими путями, все они сложно переплетены друг с другом. Опытная

проверка далеко не всегда оказывается самой главной. Есть еще путь проверки

теории на совместимость с принятой совокупностью знания; путь построения

на основе теории гипотез о предполагаемых явлениях и закономерностях до их

опытного получения; путь продуцирования (создания) частных теорий; путь

сопоставления предсказаний теории с опытными данными.

Думаю, что в истории современной науки о человеке теория Пиаже была

и останется метатеорией, сохраняющей в себе потенциал порождения частных

теорий, она представляет собой ту относительную истину, которая в

определенных пределах является уже истиной абсолютной.

Лев Семенович Выготский

(17.11.1896-11.06.1934)

Его называют Моцартом в психологии. Музыку, как известно, все

чувствуют по-разному. Тексты Л.С.Выготского каждый тоже воспринимает как

умеет. Традиционно в отечественной психологии его называют основателем

культурно-исторической теории и основоположником научной психологии, это

многократно усложняет мою задачу, возводя чувство ответственности в

невероятную степень.

В одной из своих работ Лев Семенович говорил о том, что философские

проблемы являются "истинными ферментами развития главнейших

современных психологических теорий"

. Он писал также об экспериментальной

философии, которая проникает во все психологические исследования,

определяя их планирование, интерпретацию, способы получения фактов и тому

подобное.

Какие же философские проблемы были основанием для размышления

самого Л.С.Выготского? Я оставлю этот вопрос без ответа и даже без попытки

ответить на него, так как по доступным мне текстам Выготского очень сложно

судить об этом, а учитывая исторический контекст, в каком эти тексты были

написаны и опубликованы, задача ответа представляется почти утопической. У

читателя есть возможность познакомиться с шеститомным собранием

сочинений Выготского

и его отдельно изданными работами и самому

составить о нем представление. Я же пишу о том, что поняла сама.

Л.С.Выготский анализировал проблему культурного развития человека,

' Подробно о жизни и творчестве Л.С.Выготского см.: Выготская Г.Л. Его жизнь от начала до конца //

Вестник Московского университета (сер. Психология). — 1994. — № 4.

Выготский Л.С. Собр. соч. — Т. 6. — С. 137.

Все цитаты по этому собранию сочинений.

говоря о том, что сущность этого развития состоит в овладении ребенком

процессами собственного поведения. Предпосылкой для овладения

собственным поведением является, по мнению Выготского, образование

личности. Развитие той или иной функции (памяти, внимания, мышления, речи,

воображения, восприятия) всегда производно от развития личности в целом и

обусловлено им. Личность как бы незримо присутствовала и участвовала в

процессе овладения человеком своими реакциями на протяжении всей жизни.

Культурное развитие Л.С.Выготский представляет себе как особый тип

развития, отличный от физиологического и интеллектуального. Это приводит к

появлению проблемы паспортного возраста как времени возможного

несоответствия параметров развития физиологического, интеллектуального и

культурного.

Культурное развитие связано с появлением как в индивидуальной

истории человека, так и в истории человечества, особых форм поведения,

видоизменяющих деятельность психических функций. Л.С.Выготский

предпринимает обширное исследование в области сравнительного

исторического изучения таких психических функций, как память, мышление

современного ему человека и представителей примитивных культур.

Существенное различие, связанное с изменением психических функций,

проявляется в употреблении знаков. Именно на них строится то поведение,

которое в работах Выготского называется высшим в отличие от биологически

развившихся форм поведения.

Л.С.Выготский считает (и это его принципиальное положение), что

культурное развитие человечества совершалось при его относительно

неизменной биологической природе. В индивидуальной истории современного

ребенка его культурное развитие осуществляется при условии динамического

изменения органического типа. Оно налагается на процессы роста, созревания и

органического развития, образуя с ним единое целое.

Но для Выготского остается фактом то, что необходимо различать две

линии в психическом развитии ребенка, которые аналогичны линиям

филогенеза: натуральное и культурное.

Система активности ребенка в каждый момент его жизни определяется и

степенью его органического развития, и степенью овладения орудиями. Две

различные системы развиваются совместно, образуя, в сущности, третью

систему, новую — качественно своеобразную. Если в филогенезе система

активности человека определяется развитием его естественных или

искусственных органов, то в онтогенезе система активности ребенка

определяется и тем, и другим одновременно.

Пользование орудиями и аппаратами предполагает в качестве

обязательной предпосылки наличие свойственных человеку органов, функций.

Жизнь ребенка в культуре обусловлена созреванием у него соответствующих

функций и аппаратов. Получается, например, так, что нормальный ребенок

овладевает языком на определенной стадии биологического созревания, если

его мозг и речевой аппарат развиваются нормально, позже он овладевает

основными логическими операциями, счетом и т.д. В истории психологии это

привело к укреплению мнения о том, что овладение структурными формами

поведения является столь же естественным симптомом органического развития,

как и физиологические или анатомические признаки тела. Эти симптомы стали

приниматься за содержание органического развития.

Л.С.Выготский уделяет большое внимание истории развития

дефективного, то есть биологически неполноценного ребенка, чтобы на этом

методическом пути найти ключ к решению проблем культурного развития. Он

пишет о том, что история развития дефективного ребенка позволяет увидеть и

понять обходные пути культурного развития, то есть пути построения

специальных форм для овладения человеком собственным поведением.

Культурный возраст человека как показатель его культурного развития

Л.С.Выготский связывал с проблемами адаптации к жизни в конкретных

исторических условиях. Он отмечал, что культурное развитие человека

нетождественно его интеллектуальному и физиологическому возрасту, обращая

внимание на факты несоответствия их.

Он говорил о том, что между культурным развитием и природной

одаренностью человека отношения очень сложные:

культурное развитие с одной имеет тенденцию к нивелированию

отдельных различий естественной одаренности, а с другой — к увеличению

масштаба и расширению разброса различных степеней одаренности. По

мнению Выготского, определение уровней культурного развития, сама

проблема его измерения непосредственно связана с научными подходами к

специальной одаренности, которая прежде всего одаренность

интеллектуальная, проявляющаяся в овладении сутью какой-либо операции и

независимо от различных изменений ситуации действия.,

Создание метода исследования, адекватного научной задаче,

поставленной Л.С.Выготским, — задаче изучения культурного развития

ребенка (проблема высших психических функций), требовало от него

решительного выхода за методологические пределы традиционной детской

психологии для исследования развития того высшего, по его словам, синтеза,

который с полным основанием должен быть назван личностью ребенка.

"История культурного развития ребенка приводит нас к истории развития

личности"

В своих работах Л.С.Выготский дает подробное обоснование своему

методу, который сегодня называют экспериментально-генетическим. Прежде

чем изучать развитие, психолог должен определить, что развивается. "Наши

психологические окаменелости показывают в застывшем, в остановившемся

виде свое внутреннее развитие. В них соединены начало и конец развития. Они

сами в сущности стоят уже вне процесса развития. Их собственное развитие

закончено. В этом соединении пластичности и окаменелости, исходных и

конечных точек развития, простоты и завершенности их огромное

преимущество для изучения, делающее их несравненным предметом

исследования. Они как бы предназначены стать его начальным пунктом,

Выготский Л.С. Собр. соч. — Т. 3. — С. 41.

дверью, основой его метода"

Возможность анализировать эти застывшие формы поведения возникает

при создании ситуации выбора, принятия решения, когда человек должен

осознать наличие нескольких стимулов и выбрать схему своего поведения.

Обобщенным вариантом такой ситуации является ситуация буриданова осла,

оказавшегося между двумя равными охапками сена.

Л.С.Выготский говорит о том, что в этой ситуации в упрощенной,

идеальной форме представлена вся проблема его исследования — проблема

стимула-реакции. Он говорит о том, что человек на месте осла бросил бы

жребий и овладел ситуацией.

Суть метода состоит в том, чтобы создать такую ситуацию, где поведение

человека определяется не наличными стимулами, а новой или изменившейся

ситуацией, созданной самим человеком.

Наличие в поведении человека не только заданных, но и созданных им

стимулов является для Выготского отличительной чертой психологии человека.

"Для человеческого приспособления существенно активное изменение природы

человека"

. Оно основано на рефлекторной активности человека и на

возникновении ее нового регулятивного принципа, обеспечивающего

психологическую связь между людьми, — это принцип знакового

опосредования. Знаки — это искусственно созданные стимулы, назначение

которых состоит в том, чтобы воздействовать на поведение в образовании

новых условных связей.

Переход от социального воздействия вне личности к социальному

воздействию внутри личности Л.С.Выготский считал центром своего

исследования. Так, человек, завязывающий узелок (знак) на память (создающий

ситуацию опосредованного поведения), является одновременно и ключом, и

аппаратом, к которому этот ключ подходит. Соединение в одном лице активной

и пассивной роли — это вопрос о личности и ее отношении к поведению.

"Высшие психические функции характеризуются особым отношением к

личности. Они представляют активную форму в ее проявлениях... Культурные

формы поведения суть именно реакции личности"

Л.С.Выготский считал, что через изучение культурного развития

психических функций психология гуманизируется.

Изобретение и употребление человеком знаков в качестве

вспомогательных средств при разрешении какой-либо психологической задачи,

стоящей перед человеком (запомнить, сравнить, сообщить, выбрать и тому

подобное), представляет аналогию с изобретением и употреблением орудий как

момент создания инструмента.

Употребление орудий и употребление знаков — это проявление

опосредующей деятельности, одного из главных изобретений человеческого

разума. Понятие об опосредующей деятельности, понятие об употреблении

орудий и понятие об употреблении знаков для Выготского — способ

Выготский Л.С. Собр. соч. — Т. 3. - С. 65.

Там же. — С. 80.

Там же. – С. 84

мышления, логическая схема для анализа культурного развития человека как

целостности, как общего потока его жизни.

Основой реального расхождения в поведении человека линии

употребления знаков и линии употребления орудий является их различная

направленность. Орудие — это средство воздействия человека на объект его

деятельности, оно направлено вовне. Его цель — вызвать изменения в объекте,

во внешней деятельности человека. Знак ничего не изменяет в объекте, с

которым связан, он — "средство психологического воздействия на поведение

— чужое или свое"

, средство внутренней деятельности, направленной на

овладение человеком самим собой, знак направлен внутрь. Применение знака

знаменует выход за пределы органической системы активности, существующей

для каждой психической функции.

Л.С.Выготский считал свой метод аналитическим, применяя его для

исследования строения высших психических функций,

полагая, что психологическая теория изменяет понимание анализа в

зависимости от общего принципиального подхода к психологическим

проблемам. За анализом скрывается понимание автором фактов теории, вот

почему вместе с изменением методологического подхода к психологическому

исследованию изменяется и сам характер анализа.

Для Выготского анализ высших форм поведения включает следующие

главные моменты. Первый состоит в различении анализа вещи и анализа

процесса. Это предполагает уход от логики твердых тел, которая чаще всего

осуществлялась в психологических теориях. Так, на место анализа вещи встает

анализ процесса, что естественно приводит к необходимости восстановления

всех моментов развития данного процесса, то есть главной задачей анализа

является возвращение процесса к его начальной стадии — превращение вещи в

процесс. Двигаться от процесса к его отдельным моментам — это суть

экспериментально-генетического метода, который искусственно вызывает и

воссоздает генетически процесс психического развития. Иначе Л.С.Выготский

называл это динамическим анализом.

Второй главной составляющей анализа является противопоставление его

описательных и объяснительных задач. Анализ, по мнению Выготского,

возможен только как объективный, потому что он хочет вскрыть не то, чем

наблюдаемый факт кажется нам, а то, чем он является на самом деле. Его

интересует не непосредственное переживание, которое открывает

интроспективный анализ, а реальная связь внешнего и внутреннего, которая

лежит в основе изучаемой высшей формы поведения. Само объяснение

становится возможным постольку, поскольку не исключается внешнее

проявление вещей и признаков изучаемого процесса. В ходе анализа по

необходимости рассматривается известный процесс как круг возможностей,

который при соответствующих условиях приводит к образованию устойчивых

форм поведения. Объяснение этих форм поведения ставится в подчиненное

положение по отношению к их действительному происхождению.

Выготский Л.С. Собр. соч. — Т. 3. - С. 90.

Третье положение связано с тем, что существуют такие психологические

процессы, которые уже завершили путь развития. Л.С.Выготский называет их

омертвелыми, окаменелыми. Обнаружить их можно в автоматизированных или

механизированных психических процессах, где они давно потеряли свой

первоначальный облик (например, письмо, чтение, речь, счет взрослого

человека). Элементарные процессы и управляющие ими закономерности

спрятаны в высших формах поведения, то есть проступают в них в неявном

виде; основу и содержание высшей формы составляет низшая, высшая

возникает только на известной ступени развития и сама непрестанно снова

переходит в низшую форму. Всякая высшая форма поведения невозможна без

низших, но наличие низших, или побочных форм не исчерпывает существа

главной. Это основные принципы для изучения структуры высших

психических функций.

Л.С.Выготский пришел к заключению о том, что в высшей структуре

функциональным определяющим целым, или фокусом всего процесса, является

знак и способ его употребления; он считал, что ключом к овладению

поведением является действие со стимулами, теми вспомогательными

стимулами, которые его опосредуют.

Роль стимулов-знаков показана в экспериментах Выготского и его

сотрудников с применением методики опосредованного выбора, или, как ее

называют, методики двойной стимуляции.

Один из вариантов такой методики был разработан и экспериментально

опробован А.Н.Леонтьевым. Суть методики состояла в том, чтобы в ходе

исследования ребенок встал перед задачей овладеть процессами своего

внимания при помощи внешних стимулов — средств. Перед ребенком стоит

задача, требующая от него длительного напряжения внимания, сосредоточения.

А.Н. Леонтьев проводил с ребенком игру по типу игры в фанты с запрещением:

"да" и "нет" не говорить, белого, черного не называть. Испытуемый должен был

отвечать на вопросы названием определенного цвета, но не называть

запрещенные цвета. Это очень сложные задачи для детей 8-9 лет. Второй ряд

стимулов — это цветные карточки, которые ребенок мог использовать для

организации своего внимания.

Результат введения этих карточек сказывается очень быстро: число

неправильных ответов падает — устойчивость внимания повышается при

помощи вспомогательных стимулов.

В ходе исследования была получена такая закономерность: у

дошкольника опосредованное внимание почти не снижает процента ошибок, у

младшего школьника процент ошибок падает почти в два раза, у старшего — в

десять раз. Только у взрослых наблюдается крайне незначительное падение

числа ошибок при обращении к карточкам. Качественный анализ поведения

ребенка и взрослого во время исследования сопоставлялся с данными других

авторов (Т.Рибо, Титченера) и, что очень важно для Выготского, — с живой

жизнью.

"Если эксперимент открывает нам последовательность или

закономерность какого-нибудь определенного рода, мы никогда не можем

ограничиться этим и должны спросить себя, как же протекает исследуемый

процесс в условиях действительности, реальной жизни, что заменяет руку

экспериментатора, который намеренно вызывал процесс в лаборатории. Одной

из важнейших опор при перенесении экспериментальной схемы в

действительность являются данные, полученные неэкспериментальным путем.

Мы уже указывали, что видим в них серьезное подтверждение правоты нашей

схемы"

Мне этот тезис Выготского представляется крайне важным и, думаю,

чрезвычайно актуальным, так как это один из путей для построения

психологической теории, адекватной не только логике экспериментатора, но и

логике жизни.

В работах Выготского построение модели культурного развития связано с

попыткой преодоления интеллектуального и механистического взгляда на

развитие ребенка. Интеллектуалисти-ческий взгляд выводит культуру из

работы человеческого интеллекта, а развитие ребенка понимается как освоение

логической операции. Механистический взгляд рассматривает высшие формы

поведения исключительно с точки зрения его исполнительного механизма как

качества приспособления, качества адаптации. Односторонний подход этих

взглядов преодолевается в естественной истории знаков. Она позволяет

увидеть, что культурные формы поведения имеют естественные корни в

натуральных формах, что они крепко связаны с ними, что они возникают не

иначе, как на основе этих последних. •S>

Задача психологии формулируется Л.С.Выготским как задача

исследования реального своеобразия поведения ребенка во всей полноте и всем

богатстве его содержания, во всей диалектической сложности и

противоречивости этого процесса, как писал Л.С.Выготский, преодоления

трудностей и приспособления. Необходимость видеть процесс в его

диалектических проявлениях обусловлена и тем, что в психологии (и сегодня, к

сожалению) господствует взгляд на детское развитие, как на рост растения,

эволюционные идеи прямо или косвенно присутствуют в понимании процесса

развития. Л.С.Выготский неоднократно говорил и писал о переломных,

скачкообразных революционных изменениях, которыми полна история

детского развития. Эволюция и революция, периодичность и диспропорция,

метаморфозы и окаменение функций — это проявление диалектики

культурного развития.

История культурного развития ребенка, по Л.С.Выготскому, это история

столкновения развитых форм поведения, с которыми встречается ребенок, с

примитивными формами, характеризующими его собственное поведение. Мне

кажется очень важным с точки зрения сегодняшнего дня тезис Выготского о

том, что "детское развитие менее всего напоминает стереотипный, укрытый от

внешних влияний процесс: здесь в живом приспособлении к внешней среде

совершается развитие и изменение ребенка. В этом процессе возникают новые

и новые формы, а не просто стереотипно воспроизводятся звенья уже заранее

Выготский Л.С. Собр. соч. — Т. 3. - С. 130.