Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

ствовало возобновление деятельности Иракской коммунисти-

ческой партии [19].

Подобное развитие событий вызвало тревогу у шаха и его

окружения.

Принимая во внимание происходившие в регионе события и

учитывая господствовавшее в высших кругах иранской столицы

смятение, в ходе тегеранских переговоров глава советской деле-

гации В. Семенов поднял вопрос о необходимости выхода Ирана

из «агрессивного пакта» СЕНТО. Шах, принимавший личное

участие в некоторых заседаниях, своими короткими ремарками

исключал эту возможность. При этом он утверждал, что пакт но-

сит оборонительный характер. Советская делегация продолжала

настаивать на своем требовании. Такая линия поведения хрущев-

ской дипломатии содержала в себе отпечаток наивности и не-

дальновидности, нехарактерными для такого уровня переговоров.

К этому времени уже было очевидно: шах решил идти в фар-

ватере политики Вашингтона. Поэтому не совсем понятно, на что

рассчитывал советский лидер, когда продолжал настаивать на

выходе Ирана из СЕНТО.

Последняя встреча двух делегаций происходила в доме

министра иностранных дел Ирана Али Аскера Хекмата. Она пре-

вратилась в настоящую перебранку. В своем пространном вы-

ступлении В. Семенов, по существу, обвинил шаха в двурушни-

честве. В тот же день, 11 февраля, переговоры завершились без-

результатно и делегация вернулась в Москву [20].

Шах действительно продемонстрировал искусство коварной

игры. Во время переговоров он продолжал вести тайную перепис-

ку с американским президентом. Позже, в начале сентября

1959 г., Н. Хрущев пригласил к себе полномочного посла Ирана в

Москве Масуда Ансари. Выражаясь советской терминологией,

советский лидер «клеймил» Америку, шаха и блок СЕНТО. При

этом он сообщил послу, что у него имеется копия послания

президента США шаху, в котором тот призывал Мохаммед-Резу

отказаться от подписания договора о дружбе и ненападении.

Хрущев пытался убедить посла, что Иран, подписав договор с

Советским Союзом, мог бы получить во много раз больше диви-

дендов, чем обещанная американцами помощь [21].

После провала переговоров в Тегеране советско-иранские

отношения вступили в новую полосу своего кризиса.

Ирано-американское соглашение было подписано уже 5 мар-

та 1959 г. С точки зрения военного сотрудничества двух стран к

наиболее важным условиям относился пункт о прямой вооружен-

ной поддержке американским правительством шахского режима.

В соглашении говорилось, что в случае агрессии со стороны ка-

кого-либо третьего государства Соединенным Штатам Америки

предоставляется право предпринимать на иранской территории

все необходимые меры для ее отражения, включая прямое ис-

пользование вооруженных сил [22]. Заключение ирано-американ-

ского военного соглашения позволило шаху приступить к выпол-

нению важной для него задачи - модернизации вооруженных сил.

6.3. Реорганизация силовых структур

Рассматривая армию как главную политико-силовую опору

режима, шах в послемосаддыковский период стал придавать

большое значение реорганизации полиции и спецслужб, с по-

мощью которых в стране начались жесткие систематические ре-

прессии по отношению к оппозиционным группам и инакомысля-

щим. Среди подобных структур самой значительной стала «Орга-

низация безопасности и информации страны» («Сазман-е амният

ва иттилаат-е кешвар», сокращенно САВАК).

Формирование этой организации началось при помощи аме-

риканских экспертов и специалистов в 1955 г. Официально закон

об учреждении САВАК был утвержден парламентом в 1957 г.

В нем в качестве главных целей организации объявлялись: сбор

необходимой информации для защиты национальной безопаснос-

ти; предотвращение деятельности групп, идеология которых про-

тиворечит принципам конституции; предотвращение заговоров,

направленных против безопасности и т. п. Естественно, под поня-

тием «национальная безопасность» в тексте закона подразумева-

лась безопасность верховной власти шаха и в целом безопасность

существовавшей иранской политической системы. Сотрудники

САВАК, согласно закону, являлись военнослужащими и имели

военные звания. В подготовке и повышении квалификации со-

трудников организации, помимо американских, значительную по-

мощь Ирану оказывали спецслужбы Англии, Израиля и Турции.

Появившиеся после антишахской революции 1978-1979 гг. в иран-

ской прессе секретные материалы из архива САВАК, а также дан-

ные из различных иранских и иностранных изданий, касающиеся

истории последних лет правления шаха, свидетельствуют, что со-

трудники и агентура организации вели систематическую слежку

не только за оппозиционными организациями и деятелями, за

инакомыслящими, но фактически и за всеми высокопоставленны-

ми государственными служащими, лояльными к шаху политичес-

кими деятелями, журналистами, предпринимателями, писателями

и т. д. [23]. Не полагаясь полностью на САВАК, шах в 1958 г. уч-

редил специальную «шахскую инспекцию», назначив ее руководи-

телем своего друга, генерала X. Фардуста, товарища по учебе в

Швейцарии. Эта организация предоставляла монарху данные от-

носительно «темных сторон» в деятельности иранской элиты [24].

За короткий срок САВАК снискал себе дурную славу. В его

застенках к заключенным применялись самые изощренные пыт-

ки. Американский автор Б. Рубин не исключает того, что «техни-

ке пыток» сотрудники САВАКа были обучены специалистами из

ЦРУ [25]. С целью устранения представителей оппозиции сотруд-

ники САВАК проводили своеобразные «превентивные» меры.

Так, организовывались рейды в предполагаемые места встреч

членов оппозиционных групп и левых партий. В случае обнару-

жения в таких местах находившихся в розыске лиц они без пре-

дупреждения уничтожались; А в отчетах или сообщениях для

СМИ подобные действия сотрудников САВАКа объяснялись тем,

что якобы последние открыли огонь в ответ на вооруженное со-

противление участников встречи.

Написанные и опубликованные властями ИРИ после круше-

ния шахского режима мемуары генерала X. Фардуста содержат

большое количество сведений относительно сотрудничества и свя-

зей ведущих деятелей шахского Ирана с представителями запад-

ных держав, главным образом США и Великобритании. Но среди

них, с точки зрения раскрытия особенностей правления Мохам-

меда-Резы Пехлеви, немалый интерес вызывают данные, которые

позволяют вскрыть методы использования получаемых у развед-

служб сведений в личных интересах, прежде всего для упрочения

своей верховной власти. X. Фардуст, например, пишет о том, что,

получая от него данные относительно фактов казнокрадства, кор-

рупции и других неблаговидных действий среди представителей

высшего эшелона власти, шах на них порою не реагировал. На пер-

вых порах у генерала это вызывало удивление, поскольку как глава

шахской инспекции он вел тайное расследование деятельности

определенных лиц или организаций по поручению самого шаха.

Но все стало на свое место, когда глава шахской инспекции по-

нял, что подобная информация порой использовалась шахом для

того, чтобы держать свое близкое окружение и всю политичес-

кую верхушку в повиновении и постоянном страхе.

САВАК и лично шах имели систематические контакты с ЦРУ,

Моссадом и западноевропейскими спецслужбами. Порою получа-

емые из западных спецслужб сведения имели для главы государ-

ства исключительное значение. Так, когда могущественный руко-

водитель САВАКа генерал Теймур Бахтияр во время поездки в

США в доверительных беседах с американскими коллегами допус-

тил нелояльные высказывания в отношении главы государства, то

американцы немедленно известили об этом шаха. Почуяв опас-

ность, Бахтияр бежал из Ирана. Он создал антишахский центр в

Ираке, в деятельности которого принимали участие, в частности,

представители партии Туде. Но через некоторое время Бахтияр

был убит подосланными из Тегерана саваковцами [26].

Совершенствуя и расширяя деятельность репрессивных орга-

нов, шахский режим, с целью разгрома оппозиционных организа-

ций, воспользовался также «законными» мерами. В 1957 г. ле-

гальная деятельность партии «Иран», входившей в НФ, была за-

прещена на базе антикоммунистического закона от 1931 г. И так

как партия «Иран» никогда не следовала в своей деятельности

коммунистической идеологии, поводом для ее запрещения послу-

жило будто бы имевшее место в конце 40-х годов политическое

сотрудничество ее руководства с партией Туде (Народная партия

Ирана), носившее эпизодический характер.

В результате последовательных политических мероприятий,

среди которых первостепенное место имело подавление и раз-

гром всех нелояльных шахскому режиму течений и организаций,

шахский двор и послушное ему правительство стали хозяевами

положения. Иранский меджлис фактически лишился законода-

тельной инициативы и права контроля над деятельностью испол-

нительной власти. В новых условиях члены меджлиса и сената во

все большей степени превращались в послушное орудие в руках

шаха и правительства. Были сведены на нет свобода печати, сло-

ва, собраний и митингов.

Упрочение позиций шаха, расширение его прерогатив как

главы государства происходило без каких-либо изменений в кон-

ституции и законодательных актах. Эта тенденция иранской по-

литической жизни была непосредственно связана с финансовой,

военной и политической поддержкой иранской верхушки, и

прежде всего шаха, со стороны правительств США и Великобри-

тании. В то же время превращение Ирана в полицейское госу-

дарство вызывало во многих странах, как в социалистических,

так и капиталистических, заметное недовольство. В политичес-

ких и университетских кругах США выражалось беспокойство по

поводу того, что драконовские меры правительства шаха могут

подтолкнуть промосаддыковские национально-патриотические

силы к тайному сотрудничеству с Советским Союзом [27]. На

страницах крупнейших американских периодических изданий

обращалось внимание на то, что, несмотря на рост получаемых от

нефти валютных поступлений и на увеличение помощи из Запа-

да, положение малоимущих и неимущих слоев в стране ухудша-

лось. В качестве главных причин такого положения указывались

рост казнокрадства, коррупции, а также неэффективность дея-

тельности государственного сектора в области экономики. [28]

В то же время шах и его окружение из числа политической

элиты избегали сделать серьезный шаг в этом направлении. Они

опасались неожиданных результатов подобных сдвигов. Шаху

казалось, что он сумеет упрочить свою верховную власть, если

X. Ала, страдавший недугами, уйдет в отставку, его место займет

политик, лично преданный шаху и покорный, но энергичный, из-

воротливый, способный содействовать росту авторитета власт-

ных структур и повышению эффективности входящих в государ-

ственный сектор плановых организаций, ИННК и других произ-

водственных учреждений. Выбор пал на Манучехра Эгбаля. Он

был выходцем из богатой семьи землевладельцев из Мешхеда.

Отличался своим последовательным монархизмом и враждеб-

ностью к партии Туде и Советскому Союзу. По профессии Эг-

баль был врачом, но имел большой опыт работы в различных

областях, включая нефтяную промышленность. Неоднократно

руководил тем или иным министерством. В начале апреля 1956 г.

он стал главой нового правительства.

6.4. Реформа как средство в политике манипулирования

и усиление личной диктатуры шаха

Наиболее «значительным» политическим мероприятием пра-

вительства М. Эгбаля стала разработка законопроекта о реформе

в области крупного землевладения. 6 декабря 1959 г. был опубли-

кован законопроект. Текст реформы показывал, что его авторы

остались верны своим интересам: существенной чертой законо-

проекта оказалась его ориентация на сохранение полуфеодально-

го характера агарных отношений. Иными словами, законопроект

скорее можно было бы назвать «реформой без реформы». Он

устанавливал максимум частного землевладения в 300 га полив-

ной или 600 га богарной земли. Не подлежали отчуждению фрук-

товые сады и земли, обрабатываемые с помощью машин и наем-

ных рабочих. Государство обязывалось выкупить отчужденные

земли у помещиков и получить эти средства у новых собственни-

ков, т. е. крестьян. Но даже подобный законопроект, оставлявший

за крупными помещиками огромные участки, оказался не по ду-

ше членам иранского парламента, абсолютное большинство кото-

рых были связаны с крупным землевладением. Тем не менее ко-

миссия меджлиса, на рассмотрение которой поступил законопро-

ект, увеличила предел частного землевладения до 400 га полив-

ной и 800 га богарной земли. Весной 1960 г. законопроект был

принят обеими палатами парламента, а затем утвержден шахом.

Принятие закона 1960 г. вызвало резкую отрицательную ре-

акцию у выражавших интересы крупных землевладельцев поли-

тиков. В многочисленных публикациях они пытались доказать,

что расчленение крупных владений не окажет позитивного воз-

действия на развитие сельскохозяйственного производства.

Уменьшению эффективности начатой реформы содействовал

и ряд других факторов. Размер многих земельных владений не

был документально зафиксирован, т. к. в стране кадастровая

служба была на низком уровне. Иногда даже владельцы в точнос-

ти не знали размеры своих владений. Это отчасти объяснялось и

тем, что в Иране многие плодородные земельные участки находи-

лись в совместном владении нескольких лиц. Такой вид собствен-

ности обозначался термином «муша». Наконец, еще в процессе

разработки закона о реформе многие крупные полуфеодальные

помещики передали или продали значительную часть своих зе-

мельных владений родственникам и близким. Одним словом, во-

преки шумной кампании, правительство Эгбаля и члены иран-

ского парламента отказались предпринимать серьезные шаги по

осуществлению реформы в сфере аграрных отношений.

В целом неутешительными для иранского общества были и

результаты проводимой правительством политики «открытых

дверей» в области торгово-экономических связей с ведущими

промышленными странами Запада. Эта политика оказалась, пре-

жде всего, выгодной иностранным монополиям и отчасти иран-

ской компрадорской буржуазии, вызвав скорее обострение соци-

ально-экономических проблем, а отчасти став причиной спада в

промышленном секторе. По свидетельству одного американского

автора, дипломаты США советовали иранским руководителям

кредиты и другие средства, предоставлявшиеся правительствами

и финансовыми институтами Запада, прежде всего направлять

для развития производства, а не растрачивать их на импорт това-

ров широкого потребления. Но ведущие силы главного торгового

центра страны - тегеранского базара - продолжали отдавать

предпочтение традиционным внешнеторговым операциям.

В общей сложности, несмотря на систематический рост по-

ступлений от нефти и увеличение получаемой по разным каналам

иностранной помощи, в социально-экономической жизни страны

заметных позитивных сдвигов не произошло. Более того, к концу

50-х - началу 60-х гг. государство испытывало серьезные финан-

совые трудности. Усилилось недовольство политикой правящей

верхушки как неимущих и малоимущих слоев, так и иранской

национальной буржуазии. Главе государства вновь приходилось

искать пути для улучшения имиджа верховной власти. Однако

если исходить из свидетельств некоторых представителей пра-

вящей верхушки, то личное участие шаха в работе созданного в

эти годы высшего экономического совета, скорее было связано с

его нежеланием выпустить из рук комиссионные при заключении

крупных контрактов с иностранными фирмами.

Не менее существенное значение имело другое обстоятель-

ство. Одной из характерных черт «американской эры», наступив-

шей после переворота 1953 г., стало беспрецедентное усиление

роли шаха в разрешении основных как политических, так и эко-

номических проблем страны. В частности, все основные посты в

правительстве и в других ветвях власти предлагались или сан-

кционировались шахом. М. Эгбаль стал первым премьером, кото-

рый без каких-либо колебаний считал себя слугой шаха. Тем не

менее «шахиншах» («шах шахов») не давал ему какой-либо са-

мостоятельности в области исполнительной власти. Ибо сохране-

ние и использование в своих интересах существовавшей вражды

и соперничества между видными представителями политической

элиты было важнейшим инструментом в руках монарха. Поэтому

было естественным, что даже политики - первые лица страны

временами пытались найти поддержку у США и Англии. Эгбаль,

который благодаря своей ловкости в 50-х годах дольше всех су-

мел сохранить пост главы правительства, во время встречи с ан-

глийским послом сетовал на шаха за то, что он ему до сих пор

полностью не доверяет. «Я ему, - говорил премьер, - в течение

многих лет продолжаю служить верой и правдой» [29]. На деле

М. Эгбаль пользовался доверием шаха.*

Характерно и то, что, опираясь на шаха, М. Эгбаль в период

своего премьерства добивался перехода «Плановой организации»

в прямое подчинение правительству. Этот вопрос был разрешен в

пользу правительства тогда, когда руководитель «Плановой орга-

низации», видный иранский финансист А. Эбтехадж, во время од-

ной зарубежной поездки высказал ряд критических замечаний в

адрес проводимого иранским правительством и шахом экономи-

ческого курса.

Но ни расширение полномочий его правительства, ни упро-

чение связей с США, ни подобострастное угодничество перед

шахом не смогли стабилизировать политические позиции Эгбаля.

Желая как-то смягчить внутриполитическую напряженность,

по указанию главы государства в конце 50-х годов были образо-

ваны две партии: «Меллиюн» («Националисты») и «Мардом» («На-

род»). Первую возглавил премьер-министр М. Эгбаль, другую -

один из приближенных шаха А/Алам. Обе партии, провозглашая

верность шахскому режиму и военно-политическому союзу с За-

падом, в своих программных документах выступали за общест-

венные реформы, в частности в области аграрных отношений.

Однако в действительности усилия каждой из двух группировок

правящих классов были направлены главным образом на дости-

жение успеха на выборах в меджлис XX созыва, которые должны

были состояться осенью I960 г., ибо от этого успеха зависело,

кто из лидеров двух партий возглавит кабинет министров. Ввиду

явных фальсификаций, допущенных правительством М. Эгбаля в

* Это подтверждается тем, что после провала политического курса правитель-

ства Эгбаль был назначен главой Иранской национальной нефтяной компании.

Одним словом, как гласит поговорка, «волку было поручена охрана ягненка».

Этот пост он сохранял вплоть до своей смерти в 1977 г.

ходе выборов, их результаты были опротестованы. В конце кон-

цов шаху пришлось аннулировать результаты выборов.

Разногласия в верхах содействовали росту популярности оп-

позиционных сил - буржуазных и мелкобуржуазных группиро-

вок, примыкавших в своем большинстве к платформе Националь-

ного фронта. Под давлением критических выступлений общест-

венности как внутри страны, так и в эмиграции в 1961 г. власти

были вынуждены согласиться на легализацию НФ и входивших в

него организаций, которые были запрещены после переворота

1953 г. Учитывая неустойчивое положение правящей верхушки

Ирана, США в тот период пошли на установление негласных

политических контактов с умеренными лидерами буржуазной

оппозиции. Некоторые авторы не без основания прямо связывали

временную легализацию НФ с американской политикой. Амери-

канскими дипломатическими и спецслужбами в Тегеране были

составлены обширные досье на всех видных представителей бур-

жуазной оппозиции. В указанные досье были включены прото-

колы тайных интервью с подобными деятелями [30].

В условиях продолжавшегося кризиса в верхах, вызвавшего

обострение отношений между партиями Эгбаля и 'Алама, шах в кон-

це августа 1960 г. поручил сформировать правительство Джафару

Шарифу-Имами, крупному бизнесмену и близкому к шахскому

двору политическому деятелю [31]. В состав кабинета вошел ряд

деятелей, тесно связанных с промышленно-банковскими кругами.

Этим шахский двор намеревался смягчить позицию руководителей

буржуазной оппозиции и преодолеть возникший политический

кризис. Однако указанные действия успеха не имели. Поэтому,

сохраняя контакты с либеральными деятелями из руководства НФ

и примыкавших к нему организаций, правительство, по указанию

шаха, стало проводить в отношении буржуазных оппозиционеров,

требовавших восстановления демократических свобод, более жест-

кий курс. Тем не менее, первые месяцы 1961 г. Были отмечены

массовыми выступлениями сторонников НФ против властей.

В таких условиях были проведены повторные выборы в мед-

жлис. НФ и близкие ему организации их бойкотировали. В Теге-

ране в выборах приняло участие лишь 10% избирателей. Полити-

ческое брожение продолжалось. Особенно активно против влас-

тей выступали представители средних городских слоев и студен-

чество. 2 мая 1961 г. около 4 тыс. учителей средних школ вышли

на демонстрацию, требуя повышения заработной платы. Во время

столкновения с полицией один демонстрант погиб. Этот случай

вызвал дальнейшую активизацию массовых выступлений в сто-

лице. В них принимали участие студенты, учащиеся средних

учебных заведений, представители городских средних слоев -

сторонники НФ. Хотя власти жестоко подавили антиправитель-

ственные выступления, правительство Дж. Шарифа-Имами было

вынуждено уйти в отставку (4.V.1961). Результаты выборов были

вновь аннулированы.

Все это еще более накалило политическую обстановку в сто-

лице. Помимо НФ, которым руководил в тот период либеральный

деятель Аллаяр Салех, значительную активность проявляло

«Движение за освобождение Ирана». В деятельности данной ор-

ганизации активное участие принимал оппозиционно настроен-

ный шиитский авторитет аятолла Махмуд Талегани. Лидеры

группировки выступали за восстановление конституционных сво-

бод и за немедленные всеобщие свободные выборы в парламент.

Они требовали проведения самостоятельного внешнеполитичес-

кого курса, отвечающего национальным интересам. Они заявля-

ли, что сотрудничество со всеми государствами, активное учас-

тие в движении афро-азиатской солидарности, поддержка наро-

дов, борющихся против всех видов колониализма, должны стать

важнейшими элементами иранской внешней политики. Руководи-

тели «Движения за освобождение Ирана» призывали отказаться

от «опоры на иностранцев» и исходить из «политических, этичес-

ких и социальных принципов ислама». Социальную базу оппози-

ционного движения составляли, главным образом, представители

«традиционных» городских средних слоев, демократическая ин-

теллигенция, студенты, учащиеся и городские низы [32].

Положение правительства осложнялось еще и тем, что оно

испытывало серьезные валютно-финансовые трудности. Несмот-

ря на рост доходов от нефти и увеличение государственных ка-

питаловложений в развитие инфраструктуры, на протяжении вто-

рой половины 50-х годов в экономическом положении страны не

наблюдалось заметных позитивных сдвигов. Исключением был

лишь рост деловой активности частного капитала в городах.

Не в пользу режима в начале 60-х годов складывались и

ирано-американские связи. Политика президента Дж. Кеннеди в

отношении Ирана ослабляла надежды шахского правительства на