50
долгий двадцатый век
Мировая рыночная экономика в смысле множества горизонтальных
связей между различными рынками вышла из глубины низового слоя
материальной жизни задолго до появления капитализма над слоем
рыночной экономики. Как показала Дженет Абу-Лагход (Abu-Lughod
1989), широкая, но все же вполне различимая система горизонтальных
связей между основными рынками Евразии и Африки существовала уже
в
XIII
веке. И нам известно, что Джиллс и Франк могли быть правы,
утверждая, что эта система горизонтальных связей на самом деле воз-
никла несколькими тысячелетиями ранее.
Как бы то ни было, в нашем исследовании рассматривается вопрос
не о том, когда и как мировая рыночная экономика возвысилась над
основополагающими структурами повседневной жизни, а о том, ко-
гда и как капитализм возвысился над структурами ранее существовав-
шей мировой рыночной экономики и со временем набрался сил, чтобы
изменить рынки и жизнь всего мира. Как отмечает Бродель (Бродель
1992: 88), превращение Европы в «чудовищное орудие мировой исто-
рии», которым она стала с
XVI
века, не было простым переходом. Ско-
рее это был «ряд этапов и переходов, из которых первые были куда бо-
лее ранними, нежели классическое Возрождение конца
XV
века».
Наиболее важным моментом в этом ряде переходов было вовсе не
распространение элементов капиталистического предприятия по всей
Европе: элементы этого встречались во всей евразийской системе тор-
говли и ни в коей мере не были специфическими для Запада.
Мы без конца будем встречать от Египта до Японии капиталистов, получа-
телей рент с крупной торговли, крупных купцов, тысячи исполнителей, ко-
миссионеров, маклеров, менял, банкиров. И, с точки зрения орудий, воз-
можностей и гарантий обмена, никакая из этих купеческих групп не уступа-
ла своим собратьям на Западе. В Индии и за ее пределами купцы
—
тамилы,
бенгали, гуджарати
—
образовывали узкие ассоциации, и их дела, их контрак-
ты переходили от одной группы к другой, как в Европе от флорентийцев к
жителям Лукки и генуэзцам, или к немцам из Южной Германии, или к англи-
чанам… Со времен раннего Средневековья в Каире, в Адене и в портах Пер-
сидского залива существовали даже «церии купцов» (Бродель 1992: 501).
Нигде, кроме Европы, эти элементы капитализма не создавали такого
мощного сочетания, которое подтолкнуло европейские государства к
территориальному завоеванию мира и созданию всесильного и по-на-
стоящему глобального капиталистического мира-экономики. С этой
точки зрения, действительно важным переходом, нуждающимся в объ-
яснении, является не переход от феодализма к капитализму, а переход