
ф. И. Шаляпин припоминает, что Мамонтов, «расталки-
вая артистов на террасе балагана и держа в руках какую-то
истрепанную куклу, орал: «Прочь назём, губернатора
везём» (115, т. I, стр. 42—43).
Предмет, который имелся в руках «деда», например
уродливый портрет его жены или истрепанная кукла
в руках «деда»-Мамонтова, выполнял функцию реквизита.
Прибаутки балаганный «дед» произносит, сопровождая
их комической жестикуляцией, как монолог. Однако часто
этот монолог переходит в диалог: «дед» задирал и вовлекал
в монолог своих сотоварищей, балаганных актеров и слу-
шателей. Кроме того, разыгрывались сценки-дуэты:
«В Москве,— пишет Алексеев-Яковлев,— под Новин-
ским более всего запомнились мне два «балконных комика»,
разыгрывавших, полагаю, что собственного сочинения,
сценки, в которых один изображал хозяина-немца, не
то подрядчика, не то торговца, а другой — его батрака,
смышленого русского парня в соломенного цвета самодель-
ном парике. Исполнитель роли русского батрака в понра-
вившейся мне сценке был широко известен в Москве, где
его именовали шутом, возможно потому, что, как слышно,
он ранее был крепостным шутом какого-то чудака-вельможи.
Другой раз, уже на Девичьем поле, запомнились мне
два «балаганных комика», разыгрывавшие сцену между
старослужащим солдатом и новобранцем. Речь шла о воен-
ном артикуле, разных трудностях и несправедливостях
солдатского житья и. в отдельных частях была весьма
ядовита» (6, стр. 66).
Отметим, что в кукольном театре «Петрушка» одновре-
менно выступали только два персонажа: Петрушка и его
невеста, Петрушка и цыган, Петрушка и доктор, Петрушка
и немец, Петрушка и капрал, Петрушка и собака.
Объясняются эти дуэты тем, что куклами управлял
только один кукольник: в одной руке у него была одна
кукла, в другой—другая.
Кроме того, Петрушка вовлекал в кукольное представ-
ление живого человека, музыканта, который являлся
связующим звеном между актерами-куклами и зрителями.
Описания М. М. Бахтиным средневекового карнавала,
ярмарочной площади напоминают нам описания русских
народных гуляний XIX века, которые оставили нам
В.-.-Р. Белинский, Ф. И. Шаляпин и другие посетители
этих гуляний. М. М. Бахтин уделяет значительное место
ярмарочному площадному языку, фамильярной речи. Сюда
471