Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии

Подождите немного. Документ загружается.

как

на самом

деле

с необходимостью вызывается лишь одно об-

щее

другим

общим. Этого-то атомисты и не заметили. Вообще

орел роняет

черепаху

на камень или на то, что его напоминает.

Здесь фатализма нет. Однако считать, что именно этот орел имен-

но

эту

черепаху

должен был с необходимостью бросить па

голову

именно

этого человека,— это фатализм. А Демокрит, по-видимому,

именно

так и

думал.

ЛЕКЦИЯ

XVII

ТЕМА 37. ЗООЛОГИЯ, АНТРОПОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ

ГНОСЕОЛОГИЯ ДЕМОКРИТА

Макрокосм

и микрокосм. В основе учения атомистов о живот-

ном

и человеке — уподобление микрокосма (животное, человек)

макрокосму и наоборот. Человек и животное — «как бы некоторый

малый мир», и то, что происходит в микрокосме, происходит и в

большом мире —в макрокосме (Л 10). Так атомисты решают

основной

вопрос мировоззрения — вопрос об отношении

«мы»

«оно».

Но в направлении зооморфизации и аптропоморфизации

мироздания

(«оно»)

атомисты далеко не

идут.

Их макрокосм не

организм. Сходство микрокосма и макрокосма лишь в том, что,

с одной стороны, тело человека и животного состоит из атомов

пустоты, а с

другой

— в природе есть и

душа

и разум. Flo это

всего лишь теплота и огонь — носители живого и разумного.

В этом смысле макрокосм одушевлен и разумен. Но степень оду-

шевленности и разумности мироздания невелика.

Человек и животное. Животное отличается от макрокосма боль-

шей степенью концентрации в нем теплоты, человек же — наиболь-

шей—

в нем есть не только тепло, но и огонь. Однако разница

между

теплотой и огнем количественная, ибо в основе теплоты и

огня

— особые малые, круглые, «скользкие», подвижные атомы.

Соответственно этому одушевленность и разумная одушевленность

отличаются

друг

от

друга

лишь количественно, как неразумная

разумная часть души.

Человек. Согласно Демокриту, тело человека возникло из во-

ды и грязи без всякого творца и разумной цели наряду со всеми

другими видами живого. Идея органической эволюции у Демо-

крита отсутствовала. Человек отличается от животных лишь тем,

что он

«получил

удел

больше теплоты, так как материя, из кото-

рой

состоит его тело, является более чистой п

лучше

впитывающей

себя

теплоту.

Поэтому-то он, один из

всех

животных, стоит

прямо

и мало соприкасается с землей. Он вобрал в себя и некото-

рое количество более божественной природы; поэтому в нем есть

разум, ум и мысль, и он может исследовать

сущее»

(Л 515).

Демокрит определяет человека как «животное, от природы способ-

ное ко всякому учению и имеющее помощником во всем руки, рас-

судок и умственную гибкость» (Л 558),

191

Психология. Из сказанного

ясно,

что душой атомисты считали

не

некую сверхматериальную субстанцию, а вполне физическую

сущность. Их крайняя материалистическая позиция в этом вопросе

неверпа, ибо сознание — не сама материя, а ее свойство, притом

не

всей материи, а лишь высокоорганизованной. Но было бы

наивно

требовать от атомистов такого понимания природы созна-

ния.

Их материализм наивный. Согласно атомистам, душа —

только совокупность атомов. Менее огненная, животная, неразум-

ная

часть души равномерно распределена по всему

телу.

Она —

источник

подвижности и жизненности тела. Аристотель потом

скажет, что если душа телесна, то это значит, что в одном и том

же месте находятся два тела, что с точки зрения Аристотеля невоз-

можно,

поскольку он отрицал пустоту. С позиций же признания

пустоты, разделяющей атомы, наличие

двух

тел в одном месте

возможно:

одно тело пронизано другим телом, жпвое тело прони-

зано

душой. Разумная часть души находится в грудной клетке

человека.

Необходимое условие жизни — дыхание, которое понимается

атомистами как постоянный обмен атомов души со средой. Ари-

стотель в произведении «О

душе»

(кн. I, гл. 2) сообщает: «Демо-

крит

говорит, что от дыхания получается для тех, кто дышит,

некий

[результат]—именно, что оно препятствует выдавливанию

наружу души... Он говорит, что душа и теплота —это одно и то

же — первотела из числа имеющих шарообразную форму. Когда

же они выделяются наружу, так как окружающая [среда] выдав-

ливает их из тела, то приходит на, помощь, как он утверждает,

вдох.

Ведь в

воздухе

есть очень большое число таких [атомов],

которые он называет разумом и душой: когда [человек] дышит и

когда [в него] входит

воздух,

эти [атомы], войдя вместе с ним и

препятствуя сжиманию, мешают душе, находящейся в живых су-

ществах, выходить

наружу»

(Л 463).

Атомисты учили и о смертности души. Аристотель продолжает:

«Дыхание и выдыхание содержит в себе жизнь и смерть. Ибо

смерть —это выход такого рода атомов из тела в силу выдавли-

вания

их окружающей средой» (Л 463). Таким образом душа че-

ловека постоянно обменивается своими атомами с окружающей

средой, в которой присутствуют атомы душн-огпя. Их особенно

много в воздухе. Выдох означает, что душа стремится покинуть

тело и частично из пего вырывается, но при

вдохе

мы воз-

вращаем атомы души (при этом не обязательно те же самые)

обратно. Выдох без

вдоха

— это и есть смерть. Покинув тело,

атомы души рассеиваются в воздухе. Никакого загробного суще-

ствования души пет и не может быть. Об этом имеются согласую-

щиеся

свидетельства доксографов. Например, «Демокрит и Эпи-

кур [считают], что душа смертна и гибнет вместе с телом». Или:

«Души, по утверждению Демокрита, погибают. Ибо то, что рож-

дается вместе с телом, с необходимостью должно погибнуть вместе

с ним». Стобей передает изречение Демокрита: «Некоторые люди,

не

зная,

что смертная природа [человека]подлежит разрушению...

192

сочиняют

басни о том, что

будет

после смерти» (Л 466). Таким

образом,

все религиозные мифы о загробной жизни, в которые ве-

рили

эллины, в том числе и многие философы-идеалисты, такие,

как

пифагорейцы и Платон, для Демокрита — только басни. Такое

утверждение свидетельствует не только о необыкновенной прозор-

ливости,

но и о необыкновенном мужестве.

Гносеология.

Учение Демокрита о познании основано на пред-

ставлении о телесности души и на различении

двух

родов позна-

ния

в соответствии с двумя видами существования.

Два вида существования. Демокрит различает то, что сущест-

вует

«в действительности», и то, что существует «в общем мне-

нии».

В действительности существуют лишь атомы и пустота.

В прошлой лекции было отмечено, что атомы Левкиппа и Демо-

крита

в отличие от гомеомерий Анаксагора не имеют чувственных

качеств. Последние и представляют собой то, что существует в

общем мнении. Демокрит сказал: «Только считают, что сущест-

вует

цвет, что существует — сладкое, что существует — горькое,

действительности — атомы и

пустота»

(Л 79—80). Эти слова

Демокрита доносит до нас Гален (II в.). Секст Эмпирик

приводит эти же слова несколько иначе: «Сладкое только

считается таким, горькое только считается таким, теплое только

считается таким, холодное только считается таким, цвет только

считается таким, в действительности же — атомы и

пустота»

„(Л

55) Ч

Итак,

цветовые, вкусовые н

другие

качества не существуют в

действительности, не присущи атомам, а существуют лишь во мне-

нии.

Однако подчеркивая, что чувственная качественность возни-

кает не просто во мнении, а в общем мнении, Демокрит счи-

тал эту качественность общечеловеческой, а не индивидуально-

субъективной. Межчеловеческая объективность чувственных ка-

честв свою объективную основу имеет в формах, в величинах, в по-

рядках н в положениях атомов. Тем самым чувственная картина

мира

днепозициопна, а не произвольна: одинаковые атомы при

воздействии па нормальные человеческие органы чувств всегда

порождают одни и те же ощущения. Отношение чувственных ка-

честв к атомам однозначно и в этом смысле истинно. Поэтому

Аристотель отмечает, что «Демокрит же и Лсвкипп... полагали,

что действительность [заключена] в явлениях» (Л 70).

Два рода

познания.

Тем не менее Демокрит различал два рода

познания:

темное (незаконнорожденное) и истинное (законнорож-

денное).

Секст-Эмпиршс сообщает, что в «Канонах» Демокрит

говорит: есть два вида познания — посредством чувств и посред-

ством мысли. Познание посредством мысли он называет

законно-

рожденным и приписывает ему достоверность в суждениях об

истине;

познание же посредством чувств он называет незаконно-

Так

переводе С. Я.

Лурье.

У А. О. Маковельского:

«•[Лишь]

в общем мне-

нии

существует

сладкое, в мнении — горькое, в мнении — теп

кое,

в мнении — хо-

лодное.. »

(Маковельский

А. О. Древнегреческие атомисты, с. 23С).

7 Чанышсв А. Н. 193

рожденным н отрицает пригодность его для распознавания истины.

Далее тот же доксограф приводит слова Демокрита: «Есть два

вида мысли: одна — законнорожденная,

другая

—незаконнорож-

денная.

К незаконнорожденному относится все следующее: зрение,

слух,

обоняние, вкус, осязание. Другая же законнорожденная.

ней относится скрытое» (Л 83). И далее: «Когда незаконнорож-

денная

мысль уже не может больше [ввиду перехода] к очень

мелкому ни слышать, ни обонять, ни чувствовать вкус, ни позна-

вать осязанием, а [приходится прибегать ко все более тонкому],

тогда

приходит на помощь законнорожденная

мысль»

(Л 83) '.

Таковы слова Демокрита. В них античный материалист под-

черкивает, что атомы и пустота как первоначала мира лежат за

пределами чувственного познания, что открыть их можно лишь в

результате

напряженного размышления. Но такое размышление,

как

уже отмечалось, опирается на эмпирические наблюдения. Еще

Левкипп,

как мы отмечали, поставил перед собой

задачу

дать

такую научную картину мира, которая бы не противоречила его

чувственной картине, т. е. избежать элеатского противоречия

между

мыслимой и чувственной картинами. Гален сохранил нам

весьма яркое место из Демокрита, которое напоминает соответ-

ствующее место в древнеиндийской

«Анугите».

Это спор разума и

чувств. Гален пишет, что, выразив недоверие чувственным вос-

приятиям

в словах: «Лишь согласно общепринятому мнению су-

ществуют цвет, сладкое, горькое, в действительности же сущест-

вуют

только атомы и пустота»,—Демокрит заставил

чувства

дер-

жать такую речь против разума: «Жалкий разум, взяв у нас

доказательства, ты нас же пытаешься ими опровергать! Твоя

победа —твое же падение!»

Это доказывает, что Демокрит не

противопоставлял

чувства

и разум, а брал их в единстве: разум

идет далее чувств, но он опирается на их показания, ибо главный

довод истинности сконструированной теоретическим образом кар-

тины

мира—это соответствие ее чувственной картине мира. По-

этому считать, что у Демокрита истинное познание совершенно

отлично от чувственного как темного, было бы преувеличением.

Вместе с тем Демокрит отдавал себе отчет в сложности и

труд-

ности

процесса познания, достижения истины. Зту мысль он выра-

зил

ярко и образно, сказав: «Действительность — в пучине»

(Л 51), или: «Истина скрыта в глубине (лежит на дне морском»)

Поэтому субъектом познания является все же не любой человек,

а лишь мудрец. Демокрит сказал:

«Мудрец

— мера

всех

сущест-

вующих вещей. При помощи

чувств

он — мера чувственно воспри-

нимаемых вещей, а при помощи разума — мера умопостигаемых

вещей» (Л 97).

В переводе А. О. Маковельского:

«Есть

два рода познання: один истинный,

другой

темный. К темному относятся все следующие [виды

познания]:

зрение,

слух,

обоняние, вкус, осязание. Что же касается истинного [познания], то оно

совершенно отлично от первого» (с. 242),

Пер. А. О. Маковельского.

Пер. А. О. Маковельского, с. 236.

194

Ощущение и мышление. Четкое различение

двух

родов позна-

ния

в качестве ступеней — эмпирической и рациональной, теорети-

ческой,—

должно, казалось бы, опираться на четкое различение

ощущения и мышления. Однако выше мы видели, что у атомистов

существует

лишь количественная разница

между

разумной и не-

разумной частями души. Отсюда понимание мышления как изме-

нения

тела (Л 68). Поэтому Теофраст с неудовольствием отме-

чает:

«...что

же касается мышления, то Демокрит ограничился

заявлением,

что оно имеет место, когда

душа

смешана в надле-

жащей пропорции... он сводит мышление к

[характеру]

смеси

[атомов] в теле, что, по-видимому, соответствует его [учению], по

которому

душа

—

тело»

(Л 460).

Но

сколь бы наивными ни были представления Демокрита о

мышлении

как телесном процессе, они все же не заводили в тупик,

потому что сознание вообще и мышление в частности хотя и не

тело, но все же свойство высокоорганизованной материи. Проти-

воположное идеалистическое учение, согласно которому

душа

вообще бестелесна, действительно заводило в тупик, ибо совер-

шенно

отрывало сознание от его материального носителя—•

мозга.

Теория

ощущений. Выше говорилось, как Демокрит в целом

представлял чувственное познание. Но сохранившаяся информа-

ция

позволяет нам представить все это подробнее. Демокрит тща-

тельно исследовал такие ощущения, как

слух,

вкус, зрение.

Вкус. Демокрит возводит вкусовые ощущения к формам ато-

мов,

а также к их величине. Теофраст сообщает: «Демокрит при-

писывает каждой вкусовой субстанции определенную форму, счи-

тает

характерными для субстанций сладкого вкуса круглые и

умеренно большие атомы, для субстанции кислого — крупные ато-

мы шероховатой, многоугольной и неокругленпой формы, а для

субстанции острого вкуса в соответствии с названием этого вку-

са— атомы, острые по форме, угловатые, изогнутые и неокруглен-

ные.

Для субстанции едкого вкуса характерны круглые и мелкие

угловатые

и изогнутые [атомы]. Субстанция соленого вкуса имеет

атомы угловатые, умеренной величины, косые и равнобедренные.

Субстанция горького вкуса — округленные, гладкие, косые и ма-

лые по величине. Субстанции жирного вкуса — мелкие, округлен-

ные

малые»

(Л 497). Здесь все

ясно,

только нало было бы го-

ворить не столько об агомах, сколько об нх соединениях, т, с. о мо-

лекулах,

Осязание.

Здесь, насколько нам известно, Демокрит говорил

главным образом о горячем и холодном. Источником теплоты

являются особенно подвижные шарообразные атомы. При охлаж-

дении

эти атомы «выщелкиваются» из тел при уплотнении охлаж-

дающегося тела. Воздействуя на наше тело, эти подвижные шаро-

образные атомы вызывают ощущение тепла. По

другой

информа-

ции,

теплые тела — те, которые состоят из более острых и более

мелких первотел, расположенных притом одинаково, а холодные

влажные — те, которые состоят из атомов противоположного

7* 195

характера (Л 508). Имеются сведения, что Демокрит пытался

связать вкусовые свойства атомов с тепловыми. Ощущения тепла

вызывают субстанции острого и едкого вкуса (Л 504).

Запах. Что касается запахов, то здесь у Демокрита какой-то

пробел. Иначе Теофраст не спрашивал бы с неудовольствием: «По-

чему же Демокрит объясняет вкусовые ощущения из вкусовых

субстанций, а запахи ... не относит таким же образом к формам

ощущаемого' Следовало бы,—продолжает Теофраст,—объяснить

из

атомов»

(Л 500). И в самом

деле

это было бы нетрудно. Между

тем Демокрит ограничился лишь общим соображением, что за-

пах— это истечение тонкого из тяжелого. «Таким образом,— де-

лает Теофраст вывод,— Демокрит кое-что проглядел» (Л 502).

Слух.

Источник звука — сгущение

воздуха:

звук возникает тог-

да, когда

воздух

сгущается и с силою

входит

внутрь (Л 488).

Звук

входит

во все тело, но главным образом проникает через

уши, так как здесь он проходит через наибольшую

пустоту

и в

наименьшей

мере задерживается. Звук — тело, т. е.

«все,

что мо-

жет действовать и подвергаться внешнему воздействию» (Л 493).

Таким

образом, все ощущения можно считать разновидностью

осязания,

ибо они возникают в

результате

непосредственного со-

прикосновения

самого тела с органами чувств, или порождаются

атомами в явлениях вкуса и запахов, или возникают в

результате

воздействия на тело

воздуха,

порождая звук и

слух.

Зрение.

Особенно интересно учение Демокрита о зрении, воз-

никающем

результате

телесного воздействия на орган зрения.

Действительно, мы видим лишь

тогда,

когда на сетчатку глаза

падает световой слепок с тела. У Демокрита, конечно, иное

объяснение.

В принципе он не отрицает значение света и кое-что

говорит о роли Солнца при зрении, но главное у него все же не

этом. Главное — это учение об образах

(«идолах»),

без проник-

новения

которых в тело зрительные ощущения не возникали бы.

Такие

образы исходят от

всех

вещей, от растений, но более всего

от живых существ вследствие их энергичного движения и их

теплоты,

Образы — тончайшие оболочки тел, как бы их материальные

копии.

Они все время истекают от тел. При этом нет надобности

свете. Оторвавшись от тела, образ приобретает самостоятель-

ность,

существуя сам по себе. При этом образы не только запечат-

левают в себе внешность существ, но и принимают также

«отра-

жения

душевных движений и мыслей, [свойственных] каждому,

характеров, и переживаний» (Л 476). В определенном смысле

это

верно — ведь если бы можно было оказаться на небесном

теле, находящемся на расстоянии

двух

тысяч четырехсот световых

лет от Земли, и рассмотреть

оттуда,

что делается в Афинах, то

мы могли бы увидеть, как Демокрит

беседует

с Сократом. Но вот

что они говорят, мы бы не услышали —зрительный и слуховой

образы совершенно несоизмеримы. Вместе с тем можно тракто-

вать образы как чувственные картинки, ибо Демокрит своеобразно

трактовал природу цветов.

196

Цвета. Цвета

существуют

только в представлении. Основных

цветов четыре: белый, черный, красный и желтый (или зеленый).

Черное порождается атомами шероховатыми, изогнутыми и не-

одинаковыми,

красное — теми же атомами, что и теплота, хотя и

большими, зеленое от красного отличается лишь положением и

порядком

атомов и т. п. Нет нужды вдаваться здесь в подробно-

сти,

ибо они надуманы. Важен сам принцип — попытка объяснить

субъективные цвета объективными свойствами атомов. Конечно,

это

неверно, ибо цвета — не свойства атомов, а свойства световых

волн,

отражаемых телами. Но опять же важен материалистиче-

ский

принцип, нацеливавший на научное исследование природы

зрения

и цветов.

Сновидения.

Теория образов позволила Демокриту дать объяс-

нение

сновидений. Выше было отмечено, что образы несут в себе

отражения душевных явлений и мыслей, свойственных каждому,

их характеров и переживаний. Такие образы

легче

восприни-

маются спящей душой. Демокрит говорил, что образы, проникая

сквозь

поры в

глубь

тела и всплывая затем вверх, производят сон-

ные

видения. Будучи отражением душевных движений и мыслей,

характеров и переживаний, они, попадая в живые существа, «го-

ворят и возвещают [им] мысли, рассуждения и устремления тех,

от которых они исходят, если только они присоединят [к

телу]

[воспринимающих] свои картины, сохраняя их членораздельными

неспутанными» (Л 476). Но для этого должны быть объектив-

ные

условия: образы должны летать по чистому

воздуху.

Осенний

же

воздух,

когда с деревьев падают листья,

будучи

весьма не-

равномерным я шероховатым, часто искажает и сбивает образы

с их нуги и

делает

видимость их мутной и слабой, поэтому осен-

ним

снам не

следует

верить.

Цицерон,

который

увидел

во сие умершего к тому времени

Мария,

пытался объяснить это сновидение при помощи теории Де-

мокрита, но затем заявил: «Я не знаю никого, кто с большим

апломбом говорил бы

чепуху»

(Л 474).

Гносеологические корни религии. Между тем теория образов-

истечений позволяла Демокриту выдвинуть оригинальное объясне-

ние

происхождения веры в богов. Богои пет, но имеются их обра-

зы.

Это огромные по величине человекоподобные образы, которые

можно видеть. Происхождение их неясно. Мы называем здесь уче-

ние

о таких образах гносеологическими корнями религии у Демо-

крита потому, что боги возникают у пего на промежуточной сту-

пени

между

объектом, мирозданием, и субъектом.

ТЕМА 38. ЭТИКО-СОЦИАЛЬНЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ ДЕМОКРИТА

От Левкиппа дошло до нас лишь его общее соображение о том,

что цель жизни — в наслаждении прекрасным. Что касается Демо-

крита, то от него сохранились многие изречения на нравственные

темы. Они позволяют говорить о Демокрите как об одном из муд-

рецов.

197

Рабство и семья. Правда, нравственный мир Демокрита как

человека рабовладельческого общества узок. Рабство Демокрит

отнюдь не считал безнравственным. Напротив, он советует: «Ра-

бами пользуйся как частями тела: каждым по своему назначению»

.(Л 710).

Отношение Демокрита к семье, женщине и детям негативно.

женщинами дела лучше не иметь, а если уж необходимо завес-

ти семью, то надо выбрать женщину простую, маленькую и молча-

ливую: «Женщина много искуснее мужчины в злословии» (705),

«Пусть женщина не рассуждает: это ужасно» (703), «Украшение

женщины

— молчаливость» (703). Наибольшее унижение для муж-

чины—

повиноваться женщине. Такой мужчина — раб своих стра-

стей. Детей лучше не иметь, потому что

удача

в воспитании детей

достигается ценой борьбы и забот, причем блага малы, слабы и

незначительны, в случае же неудачи страдания ни с чем не срав-

нимы.

Также и «воспитание детей — ненадежное

дело»

(Л 721).

Лучше взять ребенка на воспитание у

друга.

Здесь можно выбрать

ребенка по сердцу, в противном же случае приходится довольство-

ваться тем, кто родится.

Дружба. Тот недостоин жить, у кого нет хорошего

друга.

Демо-

крит

высоко ценит

дружбу,

но не всякую, а лишь истинную и раз-

умную, ведь

«дружба

одного разумного лучше дружбы всех нера-

зумных»

(Л 660). Самое трудное в

дружбе

— это отличить истин-

ных друзей от мнимых, для чего нужна мудрость. Выбирая дру-

зей,

следует

быть осторожным и осмотрительным. Многие

«друзья»

— любители имущества их владельцев, а не их самих-

«Добрый

друг

должен появляться в дни радостных событий по

приглашению,

а в дни испытаний должен приходить по собствен-

ному почину» (Л 658). Не имеющий

друга

недостоин жизни, ведь

это

значит, что он плохой человек, неспособный никого любить,

поэтому и его никто не любит («ни один человек не любит того,

кто сам никого не любит»),

Демокрит говорит и о том, как сохранить

дружбу.

Здесь важны

самокритичность, способность к раскаянию, к тому, чтобы больше

порицать

самого себя, чем другого, умение сочувствовать, а не зло-

радствовать при виде несчастья другого, незавнетлнвый характер.

Наиболее опасна для дружбы клевета: «Меч рубит, а клевета раз-

деляет

друзей»

(Л 666 в).

Вопрос о мнимых друзьях перерастает в вопрос о притвор-

стве—качества человека низкого нрава. Такой человек хвалит и

порицает то, что этого не заслуживает. Чтобы не ошибиться в лю-

дях, надо судить о них по делам, а не по словам. Хотя «слово—>

тень

дела»

(Л 565), «многие, творя постыднейшие дела, произно-

сят добродетельные речи» (Л 672 а). Поэтому и самому «нужно

стремиться к добродетельным делам и поступкам, а не к словам»

1к

(Л 669).

Воспитание и обучение. Цель воспитания — достижение добро-

детели— лучше совершать убеждением и доводами рассудка, чем

принуждением. В основе воспитания — способность к стыду, т. е,

198

совесть. Человека бесстыжего воспитать нельзя.

Лучшее

настав-

ление для детей — пример отиа. Нужно избегать общения с дурны-

ми

людьми, воспитанный

даже

не должен разгозаривать с невоспи-

танным,

ведь «прекрасное постигается путем изучения и ценой

больших усилий, дурное усваивается само собой, без

труда»

(Л

774). Воспитание не всемогуще, поэтому «прекрасное узнают и

стремятся к нему только люди, созданные для

него»

(Л 686).

воспитанием связано обучение. Сама способность стыдиться

приходит к человеку в процессе обучения (когда его

учат

письму,

музыке, гимнастике и т. п.). Обнаруживая свое неумение и незна-

ние,

человек стыдится, осознает свою ограниченность и утрачивает

свою гордыню, если она у него была.

Образование — украшение для счастливых, убежище для не-

счастных. Для образования нужны три вещи: природные способно-

сти,

упражнения и время.

Богатство и бедность. Для Демокрита это моральная, а не соци-

альная проблема. Богатые и бедные

будут

всегда. Следовательно,

дело в том, как относиться к

богатству

и к бедности. Богатством

надо пользоваться разумно, принося пользу народу. «Когда иму-

щие

решаются давать взаймы, помогать и оказывать благодеяния

неимущим, то в этом уже заключено и сострадание, и преодоление

одиночества, и возникновение дружбы, и взаимопомощь, и едино-

мыслие среди граждан, и

другие

блага, которые никто не может

исчислить» (Л 633). Бедным надо радоваться тем, что имеешь, и

смотреть не на тех, кому лучше, а на тех, кому

хуже.

Здесь Демо-

крит

софистичеи: богат не тот, кто владеет имуществом, а тот, кто

беден желаниями, более того, бедняком быть лучше, чем богатым,

ибо бедняки избегают злых козней, зависти и ненависти. Именно

они

счастливы.

Счастье и эвтюмия. Счастлив тот, кто довольствуется немногим.

Счастье не в богатстве, оио не в

стадах

и золоте, не в рабах и не

деньгах. Счастье — в

душе

(780, 776, 777). Если у животных

главное — их телесная природа, то у человека — душевный склад

(Л 783).

Эвтюмия—'«хороший

дух»—определяется

как «такое состоя-

ние,

при котором

душа

живет безмятежно и спокойно, не возму-

щаемая пи боязнью демонов, ни какой-либо

другой

страстью»

(пер.

А. О. Маковсльского)

. Перевод С. Я.

Лурье

несколько

иной:

эвтю-

мия—«такое состояние, при котором

душа

пребывает в спокой-

ствии и равновесии, не волнуемая никакими страхами, суевериями

или

другими переживаниями» (Л 735). Поскольку здесь везде гово-

рится

страхе

как главном препятствии к эвтюмпи, то эвтюмия

есть также и атамбня — свобода от

страха.

Эвтюмия — это уравно-

вешенность, гармония, размеренность, симметрия, безмятежность,

невозмутимость, бесстрастие, благое состояние

духа,

не тождест-

венное

наслаждению. Лермонтовское «...а он, мятежный, ищет бу-

ри,

как

будто

бурях

есть покой» не было бы одобрено Демо-

Маковельский

А. О, Античные атомисты, с. 308 [фрагмент 331).

199

кригом.

Мятежность — противоположный эвтюмии образ жизни.

Средства достижения эвтюмии — мера во всем, умеренность,

золотая середина, ведь «прекраснее во всем середина» (Л 739).

Надо

быть умеренным в наслаждении, не стремиться к преходя-

щему, побеждать в себе страсти, а этому

учит

философия — «фило-

софия

освобождает

душу

от страстей». Надо вообще избегать пере-

грузок: «Желающий быть в хорошем расположении

духа

не дол-

жен браться за много дел ни в своей частной жизни, ни в обще-

ственной,

и, что бы ни делал, он не должен стремиться

[делать]

свыше своих сил и своей природы. Но

даже

если счастье благо-

приятствует и, по-видимому, возносит на большую высоту, долж-

но

предусмотрительно отстраниться и не касаться того, что сверх

силы.

Ибо надлежащий достаток надежнее, чем избыток» (пер.

А. О. Маковельского, фрагмент 328).

Умеренность распространяется Демокритом и на само позна-

ние:

«Не стремись знать все, чтобы не быть во всем невеждой»

(пер.

А. О. Маковельского, фрагмент 425 а).

Мудрец. Однако все эти моральные предписания рассчитаны на

мудрецов, живущих по законам морали. Если бы общество состоя-

ло из одних мудрецов, то в праве не было бы надобности. Мудрецы

чуждаются людей, ибо целиком погружены в философию. Они жи-

вут незаметно. Демокрит сказал: «Проживи незаметно» (Л 725).

Мудрец уклоняется от политической деятельности. Он предпочи-

тает

найти одно причинное объяснение обладанию персидским цар-

ством. Мудрец — гражданин мира:

«Для

мудреца открыта вся зем-

ля,

ибо весь мир — родина для высокого

духа»

(Л 730).

Мораль и право. Политические симпатии. Право

хуже

морали.

Но

оно необходимо для толпы. Предписания закона искусственны,

это

дурное изобретение. Демокрит говорил, что

«мудрец

не должен

повиноваться законам, а жить свободно» (Л 725). Законы созданы

людьми. Если бы люди были справедливы

друг

другу,

то закон

не

мешал бы каждому жить, как ему угодно, ведь зависть рождает

начало вражды (Л 570). Закон стремится помочь жизни людей.

Но

он может этого достигнуть только

тогда,

когда сами граждане

желают жить счастливо: для повинующихся закону закон — только

свидетельство их собственной добродетели (Л 608).

Демокрит — сторонник демократической формы правления и

враг монархии. Стобей (II в.) сохранил нам его замечательные

слова: «Бедность в демократическом

государстве

надо предпочесть

тому,

что называется счастливой жизнью в монархии, настолько

же, насколько свобода лучше

рабства»

(Л 596).

Лучше

быть бед-

ным,

но свободным, чем богатым, но несвободным. Такова мысль

Демокрита-—апологета свободного

духа

(597).

Теория

исторического развития и культуры. Демокриту принад-

лежит выдающееся учение о самостоятельном историческом прог-

рессе людей от звероподобного состояния к цивилизованному.

У Эсхила в «Прикованном Прометее» именно титан Прометей наде-

лил людей мыслью, сознанием, речью, научил их астрономии и ма-

тематике («Я восходы и закаты звезд им первый показал. Для них

200