Реформы в странах с переходной экономикой предоставляют уникальную возможность
радикального улучшения традиционных систем подготовки и оценки планов и проектов
хозяйственной деятельности. Именно в ходе реформ может консолидироваться
политическая воля к демократическим и рыночным преобразованиям, принятию опыта
западных стран, гармонизации законодательства с международными нормами и, наконец,
ликвидации экологического “наследства” командно-административных систем. Если
такая политическая воля отсутствует, или если шанс ее использовать упущен, то системы
экологической оценки обречены на неадекватность и неэффективность. С другой стороны
велика опасность, что системы ЭО, введенные по “политическим” соображениям
(например, под давлением международных организаций) не будут отвечать ни
потребностям, ни возможностям, существующим в стране. Ниже данное утверждение
проиллюстрировано на примере реформ системы отбора объектов экологической оценки,
определения роли и процедуры взаимодействия ее участников и установления связи ЭО с
принимаемыми решениями.
Для многих пост-социалистических стран основной задачей выработки подходов к отбору
объектов ЭО является уход от традиционной системы проведения неадекватной ЭО всех
проектов. Однако прямая адаптация многих западных подходов к скринингу может
привести к отрицательным результатам. Так, ограничение числа объектов ЭО возможно,
только если в обществе созданы и функционируют системы экологического
лицензирования (разрешения) намечаемой деятельности (например, разрешения на
выбросы и сбросы), охватывающие те виды деятельности, которые предполагается
вывести из-под ЭО. При введении предварительной оценки, как механизма скрининга,
необходимо учесть как отсутствие опыта подобного вида деятельности у органов власти,
так и то, что они будут находиться под постоянным давлением требовать ЭО для
возможно меньшего количества объектов. При адаптации международных списков видов
деятельности, требующих обязательной ЭО (например, с Директивы ЕС 85/337 или
Конвенции по трансграничной ОВОС), следует учитывать, что эти списки отражают
дипломатические и политические компромиссы, а отнюдь не приоритеты экологической
политики конкретной страны (подробнее см. главу 3).
Аналогично при определении обязанностей и процедуры взаимодействия участников
процесса ЭО необходимо иметь ясное представление о структуре и возможностях
соответствующих социальных групп и институтов. Например, бывшие государственные
проектные институты и недавно приватизированные предприятия могут иметь
определенный опыт в традиционном проектировании в соответствии со “СНиПами”,
однако без отсутствия соответствующей подготовки и поддержки вряд ли смогут
организовывать междисциплинарные исследования и общественные консультации в
рамках ЭО. В то же время у иностранных инвесторов может быть больший опыт в
современных подходах к ЭО, но трудности в освоении принятых “правил
проектирования”. По мере того, как развиваются рыночные отношения, роль государства
в процессе ЭО должна уменьшаться и переходить к заказчику и его подрядчикам. В
противном случае процедура “экологической оценки” может стать одним из многих
бюрократических тормозов реформ. Однако такая передача функций возможна только в
том случае, если заказчики готовы взять на себя расходы и ответственность и в стране
существуют технически компетентные и независимые исполнители.
Похожая ситуация существует и с вовлечением общественности. Во времена перестройки
“общественное мнение” часто воспринималось как нечто объективное и монолитное,
соответственно и процедура “общественных обсуждений” могла быть организована без
особых премудростей. Публикации открытых писем в газеты, сборы подписей, акции
протеста, выступления знаменитых экологов перед большими аудиториями,