Демидов В.В. Информационно-аналитическая работа в международных отношениях

Подождите немного. Документ загружается.

101

рую можно получать иным путем, — из газет, журналов, сводок

новостей. Он понимал, что для принятия решений Москве важны

не только и не столько данные о том, что происходит, сколько под-

сказка относительно мотивов, скрытых пружин происходящего,

истинных намерений другой стороны. Выявление намерений все-

гда труднейшая задача дипломатии. Такой она остается и

сегодня.

И только опытность посла, его профессиональная изощренность,

умение, вращаясь в элитных кругах страны пребывания, отбирать

из вороха фактов — золотники — сведения, дающие возможность

проникнуть в сферу настроений другой стороны, могут помочь

правительству принять верное решение, предостеречь его от ходов,

таящих риск для интересов государства[87].

Подмечено, что дипломатия как форма общения

не сильно

отличается от военной поскольку действует в рамках силовых

структур и дает возможность существованию множества интерпре-

таций. По дипломатическим каналам передаются информация, уг-

розы и условия сотрудничества, а также дезинформация, или «шу-

мы». Разведывательные службы обеспечивают правительство ин-

формацией, которая интерпретируется в свете господствующих

идеологий, теорий, стереотипов и поэтому являются

источниками

дезинформации[88]. Однако есть нечто похуже всех фокусов соз-

нательной дезинформации — это самое тривиальное, но всеобщее

невежество.

Информационно-аналитическая служба внешнеполитическо-

го представительства призвана не только выдавать потоки инфор-

мации изо дня в день, но и тщательно следить, чтобы ни под каким

видом не вкралась и не проскользнула дезинформация и

самая

обыкновенная ложь.

2.7. ВЫЯВЛЕНИЕ ПРОБЕЛОВ В ИНФОРМАЦИИ

На этапе анализа в информации может отсутствовать какое-

либо звено, что называется пробелом в данных. В процессе работы

мы всегда будем сталкиваться с пробелами в информации, а их об-

наружение и фиксация является обычной процедурой. Часть про-

белов — результат недостаточного исследования, их можно счи-

тать весьма опасными и следует устранять до

окончательного ана-

лиза. Уже стала избитой фраза, что информация руководит миром.

102

А тот, кто знает, где находится любой объект, контролирует ситуа-

цию. И если столь банальная идея была реализована, возможно бы

удалось предотвратить столкновение российского авиалайнера с

самолетом DHL над Германией в июне 2002 г.

Однако другая часть недостающей информации, например,

какие-то детали, упущенные по вине сотрудника, не могут быть

обнаружены аналитиком

и тем самым являются еще более опасны-

ми. Попробуем подкрепить выдвинутый тезис ссылкой на конкрет-

ный эпизод. «Убийство Дауда, — писал В.И. Суханов о советских

секретных службах накануне афганских событий, — застала их

врасплох. По коридору здания, конспиративно именуемого «Лес»,

бежал человек. Как теперь известно миру «Лес» — это место, где

размещалось ПГУ

— Первое главное управление КГБ, служба

внешнеполитической разведки, советские Лэнгли. Бежавший чело-

век был начальником отдела Афганистана. Его остановили в кори-

доре: — Виктор, ты чего бежишь? — У меня там революция в Ка-

буле! — Что, против нас? — Да нет, кажется за нас... «Кажется!».

Полная неожиданность для советской разведки, хотя в последние

годы

в правительстве были разговоры, что Афганистан станет

крайне опасным местом для СССР, если там произойдут измене-

ния. Но советские шпионы в Кабуле жили, как жирные коты, лени-

во, сыто и пьяно»[89].

Многие специалисты сталкиваются с трудностью прекраще-

ния сбора информации, так как им кажется, что вот сейчас посту-

пит самая важная

и свежая информация, которая раз и навсегда все

прояснит и заполнит пробелы. Разумеется, в жизни подобное слу-

чается очень редко. Аналитик не может откладывать свою задачу

бесконечно. Наступает момент, когда он должен признать, что со-

брал довольно данных для проведения анализа. График и конечные

сроки заставят исследователя принять решение о

достаточности

собранной информации, а иногда ему для этого требуется поло-

житься на здравый смысл.

Американский историк С. Морисон еще в 40-х годах пред-

ложил следующий выход из затруднительной ситуации, который

не лишен рационального зерна и требует пристального изучения.

«Не правда ли, — писал он, — ужасно трудно сесть за стол, где

разложены

все ваши тщательно подготовленные заметки, и начать

писать? Выкурив бесчисленное количество сигарет и пройдясь по

103

комнате два или три раза, вы неуверенно набрасываете один-два

абзаца. Дойдя же до третьего абзаца, обнаруживаете, что нужны

какие-то дополнительные данные. Какое облегчение! Необходимо

снова идти в библиотеку или в архив и еще покопаться там в ис-

точниках. Именно здесь вы чувствуете себя счастливым! В связи с

вновь обнаруженными

фактами возникают новые вопросы, и чу-

десный процесс исследования продолжается... Каждый раз в про-

цессе исследовательской работы наступает определенный момент,

когда вы должны, услышав голос своей совести, начать писать. На-

чав же писать, пишите до тех пор, пока вы в состоянии это делать.

Потом у вас будет сколько угодно времени,

чтобы снабдить работу

примечаниями или пойти снова в библиотеку за дополнительными

данными. Самое главное — это начать писать»[90].

Между понятиями «неполная информация» и «пробел в ней»

есть некоторое различие. Его можно проиллюстрировать следую-

щим примером: дневник наблюдения, заканчивающийся в полночь,

можно считать неполным, если вас интересуют события, которые

произошли спустя два часа

. Если в дневник должны были зано-

ситься наблюдения каждый час, а в 13 часов такой записи не сде-

лано — это пробел в информации.

Даже его простая регистрация может подтолкнуть руково-

дство к принятию кардинальных решений. Так, в мае 1942 г. И.В.

Сталин получил письмо от молодого ученого-физика, специалиста

по ядерным

реакциям, будущего академика Г.Н. Флерова, который

обращал внимание на подозрительное отсутствие в зарубежной

прессе с 1940 г. открытых научных публикаций по урановой про-

блеме. А это, по его мнению, свидетельствовало о начале работ по

созданию атомного оружия в Германии и других странах[91]. В

результате в Советском Союзе развернулись аналогичные меро-

приятия.

Представляется, что данный прием не потерял своей акту-

альности на сегодняшний день и может стать плодотворным в по-

иске и обработке научно-технической информации. «Действитель-

но, — свидетельствовал нобелевский лауреат Ж.И. Алферов, —

есть такая весьма простая, вообще-то, вещь — люди очень часто

думают, — что вот то, о чем в данный

момент пишут очень много

статей, вокруг чего идут бурные дискуссии, это и есть центр науки,

ее новые явления. По-настоящему же новые вещи в науке, потому

104

как раз и новые, что, когда, они предлагаются и когда развиваются,

о них еще никто не пишет. И подобные идеи нередко считают не-

здоровыми, утопичными, неверными, неправильными, а то и бре-

довыми даже»[92].

Зачастую аналитики обнаруживают отсутствие информации

при сравнении деталей, приведенных в других аналогичных доку-

ментах. Второй способ — использование мозаики

. Сотрудник со-

ставляет схему важнейшей информации и обнаруживает, что в са-

мые критические моменты объект исследования не регистрировал-

ся. Любопытно, что накануне событий 11 сентября 2001 г. в Нью-

Йорке различные отделы ФБР оказались не в состоянии совместить

две детали одной мозаики. Агенты из Феникса сообщили о подоз-

рительных арабах, обучавшихся в

летной школе. Однако их доклад

так и не добрался до сотрудников ФБР в штате Миннесота, кото-

рые арестовали З. Муссауи, также оcваивавшего пилотирование. В

последствии ФБР учло свою ошибку и обзавелось собственной по-

исковой системой наподобие Google, позволяющей специалистам

более оперативно получать информацию о схожих расследовани-

ях, ведущихся их коллегами[93].

Третий

способ — сравнение объемов данных наблюдения.

Таким методом можно сравнивать информацию не только о людях,

но и территориальных образований. Для иллюстрации укажем на

книгу американского историка Г. Митровича под названием «Под-

рывая Кремль: Американская стратегия разрушения советского

блока, 1947-1956 гг.», которая вышла в свет в 2000 г. В монографии

есть явные пробелы, объяснимые

тем, что избранный автором круг

источников ограничен исключительно архивными материалами.

Между тем, как справедливо отмечал и сам Г. Митрович, далеко не

все американские архивы открыты, и в этих условиях хорошим

подспорьем могли бы стать личные воспоминания сотрудников

спецслужб. Так, например, в американских архивах содержатся

упоминания лишь о подрывных операциях западных спецслужб

против Албании, поэтому и Г. Митрович писал только об этих опе-

рациях. Однако многие ветераны ЦРУ сообщали в своих мемуарах,

что в конце 1940-х – начале 1950-х годов американская разведка

активно засылала своих агентов не только в Албанию, но и на тер-

риторию СССР и других стран «народной демократии»[94].

105

Сегодня известны и более тонкие приемы для достижения

полноты информации. Далеко не тайна, что в Лондоне на основе

всей поступающей развединформации шесть раз в неделю состав-

ляется сводный доклад, который идет на стол премьер-министра,

главным членам кабинета, а также американским коллегам. По-

следние проявляли значительный интерес к этим докладам и

счи-

тали их чрезвычайно ценными, несмотря на то, что объем анализи-

руемой информации был, по крайней мере, раз в десять меньше,

чем в США. Вашингтон по-прежнему использовал британский раз-

веданализ для получения «другого мышления», перепроверяя та-

ким образом свои собственные оценки. Как отмечал Дж. Дики, во

многих случаях эксперты

в Вашингтоне руководствуются старым

дипломатическим принципом: «Если есть сомнения, обратись к

британцам»[95].

Выявив пробелы в информации, аналитик должен определить

их значимость для предварительного анализа. Но все же, не изучив

целей анализа, нельзя прийти к правильному заключению. Если

цель анализа — определить, является ли журналист источником

конфиденциальной информации, то не обязательно знать, какой

университет он закончил. С другой стороны, если мы пытаемся ус-

тановить, если у него связи с радикальными элементами, то ин-

формация о годах учебы может быть чрезвычайно важной.

Временной и денежный факторы аналогично влияют на про-

блему полноты информации и пробелов в ней. «Без необходимых

финансовых средств, –– иронизировал Л.В.

Шебаршин, –– развед-

ка –– это не более чем любительский кружок кройки и шитья, а не

мощная государственная организация. Но и деньги в нашем деле ––

отнюдь не панацея от неудач»[96]. Примерно также обстоит дело и

на дипломатической службе. И время, и деньги там не бесконечны,

всегда существует какой-то предел. Исходя из чего

, не имеет смыс-

ла собирать информацию о неком объекте, если его изучение пре-

кращено за ненадобностью. Да и обработка дополнительных дан-

ных может потребовать слишком много средств и ресурсов.

Если исследователь не может самостоятельно определить,

нужно ли восполнять пробел в информации, он должен обратиться

к руководителю. Маловероятно, что аналитик полностью

осведом-

лен о направлениях и приоритетах деятельности организации, тем

более что одновременно могут проводиться несколько исследова-

106

ний и анализов полученных данных. Каждый сотрудник полагает,

что проект, над которым он работает, является очень важным, но

это не всегда так. Аналитик не должен приходить в отчаяние, если

он не получил разрешение на сбор дополнительных фактов. «Кри-

терий хорошей информационной работы, — пояснял британский

профессор и разведчик Р. Джонс, — не сводится

к тому, что вы

правы. Информация должна убедить оперативные и исследователь-

ские органы принять соответствующие меры»[97].

Думается, что высказанное замечание остается актуальным и

в тех случаях, когда аналитику в силу обстоятельств приходится

заниматься интеллектуальной деятельностью при дефиците каких-

либо ресурсов. К примеру, в условиях внешнеполитического кри-

зиса, где его участники

подчас не имеют достаточно точной и дос-

товерной информации о действительных целях и планах друг дру-

га. Более того, планируя те или иные действия в условиях кризиса,

руководство из соображений секретности стремится ограничить

круг лиц, имеющих доступ к информации, т.е. повышается уровень

секретности. В результате получается так, что ряд должностных

лиц, от действий которых многое зависит, оказываются не знакомы

с ситуацией. Так, посол СССР в США А.Ф. Добрынин перед нача-

лом Карибского кризиса не знал о размещении советских ракет на

Кубе[98].

Не стоит забывать, что аналитическая работа есть попытка

увидеть то, что скрыто в темноте. Поэтому редко можно осущест-

вить безупречный сбор и анализ данных. Аналитик вновь и вновь

будет сталкиваться с пробелами в информации. Для их заполнения

он обязан глубоко вникнуть в доступные источники для выработки

особого «чутья», инстинктивного понимания того, что должно бы-

ло случиться. В отмеченную категорию часто попадают проблемы

мотивации и менталитета, и чем дальше и

чужеродней изучаемая

культура, тем потребуется больше усилий нашего воображения,

чтобы понять ее.

С указанной точки зрения весьма интересны и поучительны

размышления И.А. Латышева о советско-японских отношениях в

70-е годы прошлого века, которые им оценивались «не всегда

точными и адекватными реальности». «Сегодня, — продолжал он,

— при ретроспективном анализе на

военную политику Японии,

проводившуюся в 70-х годах в тесном сотрудничестве с Соеди-

107

ненными Штатами…, можно сказать, что эта политика была не

столь последовательной, не столь решительной и не столь опасной

для нашей страны, как иногда казалось и мне, и тем, кто работал со

мной в Японии в те годы. Слишком много противоречивых факто-

ров оказывало влияние на японскую политику, причем некоторое

из этих

факторов вынуждали инициаторов усиления японских во-

енных приготовлений притормаживать подчас реализацию своих

намерений и ограничиваться лишь декларациями о намерени-

ях»[99].

В выявлении и ликвидации пробелов все в конечном итоге

сводится к решению поставленной задачи имеющимися средства-

ми. Опытные аналитики советуют, что лучше писать первый вари-

ант документа смело и без

остановок, оставляя свободные места

для недостающих фактов. Затем надо еще раз браться за документ,

восполнять недостающие факты и критически оценивать все ранее

написанное. Кто-то давно сказал: лучше писать смело и править

осторожно, чем писать осторожно и править смело. Этой пропис-

ной истине не следует пренебрегать при переделке и редактирова-

нии

документа.

2.8. ВЫБОРОЧНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ

Выборочное обновление — это постоянный процесс сбора

информации для поддержания каталога в состоянии, соответст-

вующему текущему моменту. Еще одна цель — дополнить сущест-

вующий банк данных, сделать его более полным, привести его в

соответствие с требованиями сегодняшнего дня. Очень плодотвор-

но и полезно на протяжении всего исследования набрасывать на

бумагу приходящие мысли, заметки

и пожелания, время от време-

ни пересматривать их и проверять на конкретном материале. При

том не стоит забывать мудрый совет декана Йельской школы бого-

словия Ч. Брауна. «Записывайте, — предлагал он, — мысли кратко,

чтобы только зафиксировать их, пусть ум все время ищет новые

мысли, как будто вам никогда больше не придется

увидеть в вашей

жизни ни одной книги. Это и есть основной способ развивать свое

мышление. Таким образом вы достигните того, что ваша умствен-

ная деятельность будет свежей, оригинальной»[100].

108

Выборочное обновление — уже метод анализа, поскольку

только аналитик может выявить потребность в новой информации,

обнаружить пробелы в ней и определить неполноту материалов.

Ему известны предстоящие научные исследования, для которых

необходимо обновление данных, чтобы без задержки приступить к

написанию отчетов. Аналитик ежедневно досконально изучает ог-

ромное количество материалов, поэтому естественно, что он

обна-

руживает устаревшую информацию, требующую замены.

Еще в 50-е годы в специальной литературе было зафиксиро-

вано, что в большинстве случаев информация, устаревая, быстро

утрачивает свою ценность. К слову, оперативно-тактическая разве-

дывательная информация теряет половину своей ценности через

шесть дней после ее представления. С другой стороны, данные о

дорогах, мостах

и т.п. теряют половину своей ценности примерно

через шесть лет.

Параллельно замечено, что ценность информации убывает в

соответствии с широко применяемым в экономических исследова-

ниях правилом «постоянного процента». Например, если рейтинг

документа уменьшается на 10% в год при первоначальном отсчете,

взятым за 100%, его ценность в каждый последующий год будет:

90, 81, 73, 66, 59, 53, 48, 43, 39, 35... и

т.д. То есть в конце каждого

последующего года его потенциал будет составлять 90% от ценно-

сти на конец предыдущего года. «Нет такой информации, — заме-

чал Л.В. Шебаршин, — которая обладала бы вечной ценностью.

Жизнь на месте не стоит, совершенствуется и техника и защитная

система. Что важно сегодня — через год теряет значение

, а через

пять лет тем более»[101].

Интерес, предъявляемый к конкретному аналитическому

продукту, к тому или иному материалу со временем убывает. Про-

исходит естественный процесс исчерпания информационного по-

тенциала, заключенного в данном документе, и информационно-

аналитический доклад из актуального состояния переходит в архив.

Одновременно идет процесс постоянного сжатия и концентрации

информации.

В силу чего каждый свежий отчет в сумме со ссылка-

ми на предыдущий может рассматриваться как перекодированный

заново, все более сжимаемое изложение новых и старых результа-

тов. Это приводит не к линейному увеличению объема, а к струк-

109

турной реорганизации системы научного знания об объекте иссле-

дования в целом.

В количественном, наукометрическом плане процесс старе-

ния научной информации, в частности, выражается обычно в виде

графика, отражающего распределение числа ссылок в научной ли-

тературе по данной тематике в зависимости от времени цитируе-

мых публикаций. Исследования «переднего края» научных дисци-

плин

показывают, что большинство ссылок приходится на работы

сравнительно недавнего времени. Ученые как бы сворачивают ин-

формацию, опираясь практически лишь на своих непосредствен-

ных предшественников и сохраняя при том преемственность в раз-

витии научного знания. «Иными словами, –– разъяснял россий-

ский науковед А.И. Яблонский, –– концентрация информации в

последних изданиях свидетельствует о

том, что если бы были

уничтожены все публикации старше десяти лет, то, возможно, бы-

ли бы утрачены невосполнимые историко-культурные ценности, но

непосредственное информационное содержание знания при этом

практически не уменьшилось бы»[102].

Аналогичные по характеру процессы с концентрацией ин-

формации протекают и в стенах внешнеполитических представи-

тельств и служб. Со временем

под влиянием многих факторов от-

ношение и внимание к документальным материалам может изме-

ниться. Причем даже простое перемещение бумаг с полки на полку

может повлечь за собой смену акцентов в информационно-

аналитических мероприятиях. Например, до лета 1958 г. докумен-

ты, касавшиеся Алжира, сходились в I Европейском департаменте

МИД СССР, в досье по

Франции. Летом 1958 г. алжирские дела

были переданы в ведение департамента Африки, в центре интере-

сов которого стояло укрепление позиций СССР в Северной Афри-

ке, в то время как работники I Европейского департамента дорожи-

ли в первую очередь развитием советско-французских отноше-

ний[103].

Без регулярной работы по выборочному обновлению инфор-

мации и внесению

соответствующих изменений во внешнеполити-

ческий курс нельзя добиться успехов на международной арене.

Так, по утверждению посла Д.Ф. Сафонова, у СССР не было хоро-

шей продуманной перспективной программы по развитию связей с

Африкой. Какие-то временные, краткосрочные планы в отношении

110

той или иной страны не могли ее заменить. Поэтому практические

шаги в Африке определялись в основном сиюминутными желания-

ми, а они были довольно просты, с ярко выраженным утилитарным

уклоном: хотелось, чтобы освободившиеся от колониализма и ста-

новившиеся политически независимые африканские страны ориен-

тировались на Советский Союз. Отсюда вытекали близорукие дей-

ствия

и неэффективная помощь, а как итог — положение СССР на

континенте продолжало ухудшаться и его присутствие к началу 90-

х годов свелось к минимуму[104].

Внесение корректив в устаревшую информацию облегчается

при наличии системы. Она должна предупреждать о конкретных

документах или фактах, требующих повторного изучения, а также

о необходимости проверки правильности и соответствия

вновь по-

лученной информации. Нужно придумать порядок памяток для

главного алфавитного указателя. К слову, использовать цветные

коды, которые бы указывали дату изъятия материала из картотеки

для обновления.

Поскольку не всегда требуется обновить весь отчет, необхо-

димо разработать подсистему для обозначения разделов, требую-

щих периодического контроля. «Формально, — советовал Ч.

Миллс, — записи желательно

группировать по нескольким круп-

ным направлениям, внутри которых более мелкие темы будут ме-

няться из года в год»[105]. Здесь также можно применять цветовые

коды. Для компьютера необходимо иметь специальные программы

для извлечения сведений. Аналитик должен тесно сотрудничать с

экспертами по автоматизированной обработке данных, если он хо-

чет успешно решить задачу

выборочного обновления материалов.

Постоянная погоня за самой свежей и секретной информаци-

ей, которая часто тут же устаревает, водит спецслужбы и аналити-

ков по замкнутому кругу. Поэтому в качестве вспомогательного

метода политического прогнозирования специалисты рекомендуют

исследовать и использовать принципы и стандарты профессио-

нального мышления, функциональные комплексы стереотипов, т.е.

понятия и научные

категории, использующиеся, к примеру, в поли-

тике и военной практике США.

Они утверждают, что в конце концов мышление очень кон-

сервативно. Все хитросплетения политиков, спецслужб и диплома-

тов вызревают в традиционной атмосфере научной, военной или