Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

497

на стене пещеры Бернифаль, в окрестностях Лез Эйзи (Дордонь), по-

верх изображенной здесь фигуры мамонта нарисованы примитивные жи-

лища в виде конических шалашей, которые некоторые авторы без до-

статочных оснований считают возможным рассматривать как западни

для поимки этого животного (рис. 246). Подобные же жилища в со-

седнем гроте Фон-де-Гом связаны с фигурой бизона.

Но в мадленском искусстве появляются иногда и такие животные,

роль которых в практической жизни человека была, несомненно, совер-

шенно ничтожной, если не равной нулю. Сюда относится, например,

изображение божьей коровки из Нижней Ложери и златки из грота

Трилобит или кузнечика из пещеры Трех братьев.

Кроме ранее перечисленных животных, во многих местностях

Европы и Северной Азии заметную роль в качестве охотничьей добычи

мадленца играет заяц,

особенно его северный

вид — заяц-беляк. В не-

которых стоянках мадлен-

ского времени его остатки

бывают не менее много-

численны, чем остатки

северного оленя. Остатки

зайца обычны в Восточной

Европе в стоянках эпохи

мадлена — в Гонцах, ниж-

нем слое Боршева II, Су-

поневе и во многих стоян-

ках окрестностей Красно-

ярска, на Енисее, как

Афонтова гора, Пересе-

ленческий пункт и пр. В

гроте Кесслерлох, близ

Таингена, в Швейцарии,

было найдено не менее

500 особей зайца. В боль-

Рис. 246. Фигура мамонта с изображением жилищ

из пещеры Бернифаль.

том числе он встречается

в ряде местонахождений того же времени в Германии, Австрии и Чехо-

словакии.

В названных стоянках (Гонцы, Боршево II, Супонево и др.) часто

попадаются отрезанные и брошенные лапки зайца: такой же прием при-

меняют и современные охотники, на что у нас впервые обратил внимание

В. А. Городцов

. Кости этого животного в мадленское время часто

использовались для изготовления тонких и прочных игл, целая мастер-

ская которых была открыта в Кесслерлохе. В Восточной Европе из труб-

чатых костей зайца выделывались маленькие плоские острия с тонко

заточенным концом, отчасти, * видимо, заменявшие иглы (Гонцы,

Боршево II).

Наличие многочисленных остатков зайца в мадленских поселениях

выдвигает интересный вопрос о том, какие средства мог применять

мадленец для охоты на это быстроногое животное. Вряд ли можно

предположить, что для этой цели могли быть пригодны дротик или

метательные стрелы, которыми мадленцы пользовались при охоте на

других животных. Более соответствующей этого рода охоте, возможно,

В. А. Городцов, Исследование Гонцовской палеолитической стоянки в 1915 г.,

Ин-т археологии и искусствознания РАНИИ, „Труды отд. археологии", I, 1926, стр. 23.

32. Первобытное общество.

Заяц

512 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

была легкая метательная палица, сделанная, может быть, наподобие

бумеранга. Известно, какую роль подобное оружие еще недавно играло

в охоте многих отсталых в своем развитии народностей. Как показы-

вают сцены охоты, сохранившиеся в некоторых гробницах, оно было

в употреблении дал<е в позднее династическое время в Египте. Однако

главную роль в охоте на зайца и других мелких животных, вероятно,

играли силки на затяжной петле, которые и сейчас в большом ходу

для этой цели на севере.

В условиях северной природы заяц кое-где сохранил до нашего

времени свое значение важного промыслового зверя. У одной группы

индейцев, живущих в лесной полосе Северной Америки, охота на зай-

цев играла еще в XIX в. настолько большую хозяйственную роль

в смысле обеспечения их мясом и мехом для приготовления одежды,

что они получили название „заячьих" индейцев. Охота эта у них про-

изводилась главным образом силками.

Интересно, что, несмотря на распространенность его остатков

в становищах мадленской эпохи, заяц весьма редок в памятниках па-

леолитического искусства.

Особую группу в тех же поселениях времени мадлена составляют

животные, на которых человек охотился главным образом ради меха.

Из них особенно следует упомянуть песца, небольшого представителя

полярных хищников, очень напоминающего лисицу, который, в полную

противоположность последней, совершенно не отличается осторожно-

стью и назойливо держится возле самых становищ полярных жителей,

поедая всякие отбросы и похищая все, что только может быть съедено,

вплоть до кож от палаток и ремней от оленьей упряжки.

В некоторых стоянках встречается иногда много костей этого

зверька, очевидно прельщавшего человека своим красивым пушистым

и теплым мехом. Больше всего остатков песца попадается в палеоли-

тических поселениях Восточной Европы, начиная с района, лежащего

к северу от Альп, — в Кесслерлохе, где найдено до 50 экземпляров

этого животного, Швейцерсбильде, Шуссенриде и др. Весьма обычен

он в стоянках европейской территории СССР уже с ориньяко-солютрей-

ского времени, как и в палеолитических местонахождениях Сибири.

Огносительно Мальты (под Иркутском) М. М. Герасимов сообщает, что

там было найдено большое число особей песца, исключительно взрос-

лых животных, причем мясо их, видимо, не употреблялось в пищу, так

как кости чаще всего встречались в нерасчлененном виде. В таком же

состоянии были найдены и кости росомахи, другого хищника, на кото-

рого мадленцы охотились ради его шкуры.

Частые находки обрубленных лапок песца и зайца в стоянках, от-

носящихся как к ранней, так и поздней поре позднего палеолита (Гон-

цы, Боршево II, Афонтова гора, Супонево, Костенки I, Гагарино, Маль-

та и пр.), объясняются также, в первую очередь, обычным приемом,

применяемым при снимании меха.

Такие же сведения имеются в отношении палеолитических поселений

Германии, где в мадленских становищах кости песца редко встречаются

в таком же состоянии, как и кости других животных, то есть в раско-

лотом или обуглившемся виде.

Охота на зверя исключительно ради меха была возможна только

в условиях известного избытка продуктов охоты, в чем нельзя не ви-

деть существенной особенности развития охотничьего общества в север-

ных широтах. Во всяком случае, это представляет разительный контраст

с условиями жизни, например, австралийцев, которые, по сведениям,

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

499

сообщаемым всеми наблюдателями XIX в., не имели возможности пре-

небрегать для поддержания своего существования решительно ничем из

того, что им удавалось добыть и что могло служить для утоле-

ния голода.

Заканчивая обзор охоты в позднюю пору позднего палеолита, уело- Птицы

вий ее развития-в приледниковой полосе северного полушария, следует

упомянуть также некоторые виды птиц, остатки которых чаще других

встречаются в отбросах жилья. Из них на первое место должна быть

поставлена белая куропатка, которая отмечается во многих мадленских

стоянках Европы; далее идут породы водоплавающих птиц — утки,

гуси, лебедь-кликун (остатки последнего найдены в Шуссенриде), а из

хищных птиц — особенно коршун, трубчатые кости которого употреб-

лялись в некоторых стоянках в качестве рукоятей для небольших ору-

дий или для изготовления манков.

ПОСЕЛЕНИЯ МАДЛЕНЦЕВ

Факты, устанавливаемые в отношении характера охоты в мадлен-

ское время, по крайней мере если судить по находкам, сделанным

в Европе, рисуют, таким образом, обстановку, значительно отличающу-

юся от того, что известно для предшествующей, ранней поры позднего

палеолита. Можно видеть, как здесь, — отчасти, несомненно, в связи

с изменением природных условий, имевшим место в конце ледниковой

эпохи, — на смену мамонту, большой лесной лошади и лошади нагорий,

на которых раньше преимущественно охотились первобытные общины

кроманьонцев, приходят северный олень, маленькая большеголовая

степная лошадь, иногда бизон, часто заяц, песец и другие животные.

Такой характер охоты во многом объясняет то, что дают памятники,

относящиеся к мадленскому времени. Конечно, при настоящем состоянии

знаний было бы напрасно пытаться восстановить полную картину тех

изменений, которые испытало первобытное общество при переходе от

ранней к поздней поре позднего палеолита. Для этого материал, на-

копленный буржуазной европейской археологией, хотя и численно огром-

ный, оказывается, поскольку он собирался с совершенно иными целя-

ми, слишком поверхностным в своей фактической стороне и по существу

явно неполноценным.

Во всяком случае, можно все же утверждать, что в мадленское вре-

мя не только происходит значительное усложнение и совершенствование

средств труда, в первую очередь всех тех, которые имели непосред-

ственное отношение к охотничьему хозяйству, а затем и материальной

базы культуры вообще, но и -весь уклад первобытного общества при-

обретает в известной мере иные формы, чем в раннее время позднего

палеолита.

Остановимся, прежде всего, на том, в каких условиях встречаются Распро-

остатки мадленского времени. Должно учесть при этом, что мадленская странение

пора отличается от предшествующего времени позднего палеолита зна-

ма

ленских

v остатков

чительным разнообразием представляющих ее памятников, дающих на

Европе

обширной территории Европы и Северной Азии целый ряд локальных

типов. Это не может явиться большой неожиданностью, поскольку

неодинаковая природная среда, как и усложняющаяся хозяйственная

деятельность населения северного полушария, должны были уже соз-

давать в это, относительно позднее, время палеолита необходимые

предпосылки для такого рода явлений. В различных конкретных исто-

рических условиях должны были, естественно, начинать обрисовы-

ваться некоторые исторические варианты человеческой культуры.

500 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Правда, приходится иметь в виду, что дальнейшее изменение при-

родной среды, вызванное наступлением современной геологической эпохи,

должно было затем коренным образом изменить историческую обста-

новку, в которой совершалось развитие человеческого общества на кон-

тиненте Европы и Северной Азии. Об этом говорят и последующие

судьбы первобытного населения умеренных широт северного полушария.

В СССР, где за последние десятилетия число известных памятников

мадленского времени значительно увеличилось, оно все же еще недо-

статочно для того, чтобы восстановить полную картину смены посе-

лений типа Костенок I и Гагарина поселениями мадленской поры.

Можно, во всяком случае, утверждать, что в соответствующее

время Восточно-Европейская равнина к югу от болотистых низин По-

лесья и долины Оки была уже в значительной своей части заселена

на всем пространстве от Днестра и среднего течения Днепра до побе-

режья Азовского моря. То же можно сказать относительно северного

и восточного (кавказского) побережий Черного моря.

Что касается Поволжья, то здесь следы позднего палеолита пока

все же почти не обнаружены, если не считать интересной стоянки

Талицкого на р. Чусовой, в окрестностях Молотова, и некоторых дру-

гих находок в виде остатков животных ледниковой эпохи в сопровож-

дении следов деятельности человека, как Постников овраг (Куйбышев),

Ундоры, Мулинов остров и иные подобные местонахождения, которые

остаются, однако, еще совершенно недостаточно освещенными. Следы

позднего палеолита снова появляются, если не считать довольно слу-

чайной Томской находки, только на Алтае (описаны Г. П. Сосновским),

затем в долине Енисея, в окрестностях Красноярска и выше по течению

Енисея к Минусинску. Еще дальше на восток и северо-восток они

известны на р. Ангаре, на р. Лене и в Забайкалье. При этом восточно-

сибирский мадлен во всей обширной области своего распространения

оказывается представленным памятниками, обнаруживающими, при мно-

гочисленных общих чертах с европейским мадленом, и свои особенности,

главным образом в очень характерном каменном инвентаре. В послед-

ние годы перед второй мировой войной остатки первобытных стойбищ

близкого типа и, очевидно, того же времени были открыты еще далее

на восток — в лёссовой области северо-западного Китая, к западу от

Пекина, в районе, пограничном с Монголией.

Такое обстоятельство дает основание некоторым авторам (С. Н. За-

мятнин) рассматривать всю эту обширную группу местонахождений

в качестве особой, сибирско-китайской области позднего палеолита.

В пределах европейской территории СССР мадленские поселения,

хотя и не так хорошо еще известные, как оседлые стойбища охотников

на мамонта предшествующей поры, все же, несомненно, обещают дать

в ближайшее время ряд первоклассных по своему значению памятни-

ков. С одной стороны, здесь уже давно открыты — правда для несколь-

ко более раннего времени, но уже с чертами высокоразвитой „мадлен-

ской" техники обработки камня и кости — остатки палеолитических

становищ типа замечательной Мезинской стоянки. С другой стороны,

в таких поселениях, как Елисеевичи, Тимоновка, Супонево, относящих-

ся, очевидно, к ранней мадленской поре, помимо разнообразных иных

культурных остатков, имеются находки вещей изобразительного харак-

тера (статуэтка женщины, пластины из слоновой кости, в частности

с характерными мадленскими изображениями рыб), свидетельствующие

о том, что „типичная" мадленская культура, правда все же в несколько

особых ее проявлениях, имела распространение далеко на востоке

Ев

ме

во,

не

об

К:

п<

ч<

В.

п^

Н|

П1

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

501

Европы. Вместе с тем из сопоставления памятников мадленского вре-

мени, обнаруженных на территории СССР, есть основание сделать вы-

вод, что здесь в ту эпоху складывался не один, а, видимо, несколько,

нельзя сказать — типов, но вариантов культуры мадлена, отвечающих

в какой-то мере различному пути развития первобытных общественных

образований. Углубленное изучение памятников этого времени типа

Кирилловской стоянки в Киеве, Елисеевичей, Юдинова, Гонцов и мн. др.

позволяет прийти к заключению, что здесь, на востоке Европы (исклю-

чая, видимо, собственно степные районы северного Причерноморья),

в противоположность приатлантической ее части, мамонт очень долго,

почти до конца той же мадленской эпохи, удерживает значение основ-

ного объекта охоты, тогда как северный олень занимает в этом смысле

по большей части лишь подчиненное место. Такое обстоятельство,

естественно, не могло не наложить определенного отпечатка на харак-

тер материальной культуры восточной группы мадленских племен, как

и населения той же эпохи в Сибири.

Из имеющегося в нашем распоряжении материала особый интерес

для нас представляет прежде всего все то, что дает возможность судить

о характере самих первобытных стойбищ, так как именно места посе-

лений, их планировка, вид и устройство жилищ и т. п. в большей сте-

пени, чем что-либо другое, должны были запечатлеть в себе условия

хозяйственной и общественной жизни охотничьих общин поздней поры

позднего палеолита.

.-.

К сожалению, о мадленских поселениях, как таковых, мало что

известно, несмотря на огромное количество памятников этого времени,

раскопанных западноевропейскими исследователями. По некоторым

подсчетам, в одной только Франции, начиная с XIX в., было открыто

и исследовано до пятисот мадленских стоянок.

То, что можно назвать условно типичной культурой мадлена, в сво-

ем распространении оказывается связанным преимущественно с опре-

деленными районами Европы. При этом мадленские находки образуют

как бы островки, указывающие на сгущение населения в некоторых,

очевидно наиболее благоприятно расположенных, местностях, главным

образом по долинам рек или в полосе предгорий. Такой островок мно-

гочисленных поселений мадленских охотников за северным оленем

можно видеть у подножий Пиренейского хребта, в районе пещерных

стоянок Арьежа, Верхней Гаронны, Нижних и Верхних Пиренеев и про-

винции Сантандер в северо-западной части Испании. Другой такой же

островок составляют богатые находками мадленские стоянки департа-

мента Коррезы, Шаранты и особенно Дордони — прославленного

центра пещерных местонахождений палеолитического времени.

Третья большая группа стоянок Франции во главе с гротом Трилобит

находится несколько восточнее, в области течения рек Кюр и Ионны.

Несколько особо по своему географическому положению стоят на-

ходки в Бельгии, в долинах рек Лессы и Мезы, в окрестностях Динана,

Намюра и Льежа, где в ряде пещер были открыты культурные напла-

стования с характерными мадленскими остатками, хорошо представлен-

ными в изделиях из кремня и кости.

Важную область распространения мадленских памятников пред-

ставляют также истоки Рейна и верхнее течение Дуная с известными

стоянками Кесслерлох и Швейцерсбильд (Швейцария), Петерсфельс,

Шуссенрид и др. (южная Германия).

Названные местности включают только наиболее крупные и наи-

более интересные группы мадленских стоянок. Отдельные стоянки и бо-

502 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

лее мелкие группы их разбросаны, конечно, гораздо шире. Между ними,

однако, имеются обширные территории, где находок мадленского вре-

мени нет или почти нет. Это объясняется, можно думать, не только

тем, что здесь не производилось достаточно тщательных поисков, но,

скорее, тем, что отдельные населенные области должны были чередо-

ваться с пустынными, не занятыми человеком, пространствами, куда

люди мадленской эпохи могли приходить, пересекая их в своих охот-

ничьих экспедициях и кочевках, но не основывая здесь своих становищ

на более долгое время.

Таких пустынных, необитаемых пространств должно было быть

еще больше среди необъятных просторов Сибири и Средней Азии.

Перечисленные нами области Европы составляют территорию более

или менее однотипной культуры мадлена, наиболее богато и разнообраз-

но представленной в стоянках Франции. По крайней мере здесь полу-

чают наибольшее распространение произведения палеолитического

„искусства" в виде пещерных изображений и художественно обрабо-

танной кости, затем целый ряд характерных мадленских изделий из

кости и рога: гарпуны, разнообразные виды охотничьего оружия —

наконечники копий и дротиков, копьеметалки, кинжалы, украшенные

рисунками „жезлы начальников" и т. п., которые вне этой области пока

неизвестны или известны в ограниченном количестве.

Рост

сама

обстановка находок остатков мадленского времени, в ча-

населения стности многочисленность подобных памятников в приатлантической

части материка Европы, дает основание думать об1 относительно боль-

шом населении, скапливавшемся в определенных районах, тогда как

в других местностях оно жило разбросанно, небольшими разобщенными

группами. Рассеченный, разнообразный ландшафт в соответствующей

части территории Европы с плоскогорьями и глубокими долинами,

цепями возвышенностей и равнинными участками, многочисленными

реками и т. п., при относительно более мягком климате, чем в иной

части континента, должен был, очевидно, по целому ряду причин

являться особенно привлекательным для первобытного охотника. К. чис-

лу этих причин нужно отнести многочисленные естественные убежища,

обилие важнейшего материала первобытной техники — кремня, бога-

тый и весьма разнообразный мир животных и пр. Все это, видимо,

благоприятствовало в некоторые эпохи значительному росту и уплотне-

нию населения в юго-западной части Европы.

Что касается 'исчезновения мамонта в приатлантической полосе

Европы, который имел такое большое значение в охоте в мустьерское

и ориньяко-солютрейское время, то вряд ли его можно объяснить исклю-

чительно влиянием природных условий.

Переход к охоте на северного оленя мог быть связан с истребле-

нием мамонтов и носорогов, которое могло быть, в свою очередь, вы-

звано, с одной стороны, увеличением населения, с другой — значитель-

ным усовершенствованием средств охоты уже в раннюю пору позднего

палеолита. Во всяком случае, восточнее, начиная уже с приальпийской

области Швейцарии, остатки мамонта, в поселениях эпохи мадлена ста-

новятся заметно многочисленнее. Если же взять Восточно-Европейскую

равнину, где известен уже ряд остатков поселений того времени, —

здесь мамонт в продолжение почти всего мадлена играет очень замет-

ную роль.

То же наблюдается в Сибири — в стоянках, расположенных по

течению Енисея и Ангары. При этом интересно, что там, где охота на

северного оленя приобретает большее значение, как, например, в Мезине

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

503

на Десне (между Новгород-Северском и Черниговом) и в Мальте (под

Иркутском), хотя эти стоянки, видимо, относятся ко времени, пред-

шествующему мадлену в более узком смысле слова, облик культуры —

характер кремневого инвентаря, изделий из кости, проявлений художе-

ственного творчества —• обнаруживает в подобных памятниках черты,

отличающие типичные мадленские поселения Европы.

К востоку от Альп остатки мадленской поры известны все же

в значительно меньшем количестве. Вероятно, не случайно и то обстоя-

тельство, что им здесь присущ более однообразный характер в смысле

состава вещественных находок. Таковы местонахождения этого рода

в Германии, Австрии, Моравии, Польше.

Некоторые из мадленских стойбищ этой области выделяются по

находкам обработанной кости, как пещера Костелик (иначе Пекаряа),

к востоку от Брно (Моравия), и Машицкая пещера в верховьях Вислы,

на берегу р. Прадника (Польша). Однако собранные здесь изделия из

кости и рога все же не так обильны и разнообразны, как, например,

в некоторых пещерах Дордони.

О поселениях этого времени довольно хорошее представление мо- Ла Мад

жет дать пещерная стоянка Ла Мадлен. Культурные остатки здесь лен

залегают у основания известнякового утеса, на берегу р. Везеры, под

длинным, но невысоким скалистым навесом, расположенным почти

непосредственно у самой воды. Эти остатки здесь тянутся на протяже-

нии 15 ж, представляя толстый слой всякого рода отбросов обитания,

накопившийся в продолжение мадленской эпохи. В нем можно просле-

дить не менее 8 или 10 отдельных жилых прослоек, свидетельствующих,

очевидно, о том, что мадленские охотники не раз возвращались под

защиту удобно расположенного навеса.

Таким образом, охотничий лагерь в пещере Ла Мадлен можно

представить в виде стоянки небольшой общины из нескольких десятков

человек, использовавшей естественное углубление скалы в качестве

места жилья, защитив его, вероятно, легким сооружением из жердей

и шкур животных. Такой характер носит и большинство других посе-

лений мадленской поры в долине р. Везеры.

На основании имеющихся данных можно заключить, что обычно Остатки

мадленские стоянки этого района содержат следы жилищ, которые жилищ

должны были иметь характер простейших сооружений в виде как бы

односкатной крыши, прислоненной к подножию скалы. По своему осно-

ванию такая постройка была укреплена крупными камнями, как это

делают полярные народности для укрепления своих чумов. Весьма

вероятно, что подобное сооружение проконопачивалось мхом и пере-

крывалось для сохранения тепла оленьими шкурами. Приходится

думать, что жилища такого характера, имевшие опорой скалу, могли

служить лишь в зимнее время, так как в более теплые, дождливые

сезоны и весной, при таянии снега, стекавшая по скале вода делала их

все же мало удобными для обитания.

Какой вид могли иметь такие жилые сооружения, можно судить Их изоб

также по рисункам, сохранившимся среди других палеолитических ражения

изображений на стенах пещер, особенно в богатой палеолитическими

стоянками долине р. Везеры. Такие рисунки (рис. 247) отмечены в пеще-

рах Фон-де-Гом, Бернифаль, Комбарелль, Ла Мут, причем в первых двух

пещерах эти изображения представлены особенно характерно и ясно,

хотя известны они и в более южных местонахождениях — Верхней

Гаронны, Нижних Пиренеев и даже в области Кантабрийских гор

в Испании, близ побережья Бискайского залива.

504 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Странно, что изображения хижин встречаются здесь обычно в связи

с изображениями животных — бизона, мамонта (Фон-де-Гом, Берни-

фаль), лошади (Комбарелль, Лурд) и т. д. Такая связь вряд ли может

считаться случайной. Может быть, в этих животных следует видеть

. (см. рис. 246) покровителей и мифических пред-

ков отдельных поселений палеолитических

охотников, подобно животным — родовым

тотемам североамериканских индейцев.

Некоторые из указанных рисунков, видимо,

воспроизводят жилища более прочного типа,

сохранившиеся от предшествующего времени.

Другие, скорее, можно понять как шалашевид-

ные легкие постройки с остовом из жердей,

вероятно, чаще всего перекрывавшимся шку-

рами животных.

Подобные изображения бывают различны

в своих подробностях, но сохраняют некото-

рые основные черты, позволяющие видеть в них.

сооружения вроде шалаша или шатра, то кону-

совидной формы, то имеющие низкие стенки,

разлогую, сведенную на конус или двускатную

крышу и один или два небольших входа.

Очевидно, они покрывались шкурами, камы-

шом, корой и другим пригодным для этой цели

материалом. В таких легких переносных шала-

шах еще в недавнем прошлом переживали

долгие и суровые зимы кочевые саамы (лопари),

ненцы и другие народности крайнего севера *.

Следует упомянуть, что истолкование этих

рисунков как изображений западни малоосно-

вательно. Такое объяснение приходится считать

тем более неубедительным, что подобные по-

стройки с узкими, низкими входами меньше

всего могли служить западней или ловушкой

для крупных травоядных животных и могли бы

годиться разве для небольших хищников,,

охота на которых в быту позднепалеолитиче-

ских охотников Западной Европы вообще не

играла столь существенной роли, чтобы быть

предметом такого исключительного внимания.

В этих изображениях жилищ обращает на

себя внимание центральный массивный столб,

поддерживающий все сооружение, от которого

идут поперечины, служащие упором для крыши.

Интересно, что некоторые рисунки как будто

дают основание думать, что роль этого столба

могло играть выбранное, для такой цели дерево, скорее всего хвойное —

ель или пихта, у которой удалялась вершина, но часть ветвей сохра-

нялась и служила как настил легкой крыши, для чего устраивались

особые подпорки. Это предположение может иметь известное подтверж-

Рис. 247. Изображение

жилищ в палеолитичес-

ком искусстве Франции и

северной Испании.

Некоторые из приведенных выше, на рис. 247, изображений жилищ (2-е—

4-е сверху), насколько можно судить, представляют собой все же, скорее, углуб-

ленные в землю помещения, перекрытые невысокой шалашевидной кровлей из

жердей.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

505

дение в том обстоятельстве, что кремневый инвентарь мадленского вре-

мени часто поражает отсутствием каких-либо специальных рубящих

орудий, необходимых для широкой обработки дерева в крупных изде-

лиях и прежде всего, конечно, в строительной технике, тогда как в бо-

лее раннее время палеолита рубящие орудия из камня и кости известны

уже в ряде находок.

Иногда там же встречаются рисунки сооружений иного харак-

тера — округлой формы, с двойными входами, которые явственно

напоминают „ульеобразные" снеговые хижины эскимосов (см. рис. 247,

верхний).

В таких чертах естественно представить себе жилища подвижных,

кочующих общин охотников на северного оленя, которые в ледниковый

период стремились использовать, где это было возможно, для устрой-

ства жилья неглубокие навесы или пещерные убежища.

Насколько известно, жилые сооружения в виде прочных полу-

подземных жилищ, так широко распространенные в предшествующую

ориньяко-солютрейскую пору, становятся значительно более редким

явлением в мадленское время. Однако они вряд ли могли исчезнуть

на всем пространстве Европы. Некоторые данные, свидетельствую-

щие о существовании подобных жилищ, имеются и для эпохи мадле-

на, хотя они, нужно сказать, все же остаются сравнительно немного-

численными.

Шуссенрид

Значительный интерес в этом смысле представляет стоянка Шуссен-

рид, в Вюртемберге, в области, прилегающей с севера к Боденскому

озеру, исследованная в 1866 г. О. Фраасом. Здесь при раскопках было

найдено значительное количество культурных остатков в виде орудий

из кремня и разнообразных изделий

из рога северного оленя. Их типы

дают возможность датировать время

стоянки позднемадленской эпохой.

Весьма любопытна сама обста-

новка находок. Поселение располо-

жено te области Верхне-Швабской

возвышенности, на водоразделе меж-

ду Рейном и Дунаем, в зоне рас-

пространения морены альпийского

оледенения, оставленной максималь-

ным продвижением ледников к се-

веру. Здесь протекает ручей Шуссен,

благодаря заболачиванию которого

образовалась обширная торфяная

низина. В процессе ее осушения

посредством водоотводных канав был открыт этот важнейший памят-

ник мадленской эпохи. Обнаруженные здесь остатки палеолитического

поселения залегали под толстым слоем современного торфа и более

древнего известнякового туфа, образовавшегося благодаря деятель-

ности известковых источников, отложивших вдоль берега ручья на до-

вольно большом протяжении слои тонкого, пропитанного известью

песка.

Собственно культурные остатки были сосредоточены на небольшом

пространстве в углублении в моренном грунте, которое по расчистке

имело вид ямы с плоским дном и довольно крутыми стенками (рис. 248),

Рис. 248. Поперечный профиль во-

досборной канавы у Шуссенридского

источника, прорезавшего яму палео-

литического жилища.

S06

ГЛАВА ШЕСТАЯ

около 10—11 м в длину и несколько меньше в ширину. Имеются основа-

ния думать, что она имела округлую форму. Глубина ее была довольно

значительна. По крайней мере на 1,6 м, считая от дна, она была запол-

нена чередующимися слоями растительных остатков (мха) и песка, выше

которых идет довольно мощный

пласт туфа.

На приводимом нами разрезе

(рис. 249): 1 — обозначает морен-

ный нанос с валунами; 2 — слой ила

или голубоватой глины, мощностью

в 0,9—1,2 м, с культурными остат-

ками, залегающими в основании

слоя; по границе 2 и 3 слоев зале-

гает некоторое скопление камней,

обвалившихся откуда - то сверху;

3 — легкий известняковый туф тол-

Рис. 249. Схематический разрез палео- щиной В 1,2—1,5 м; 4 — торф МОЩ-

литической землянки в Шуссенриде. ностью В 2 1 2 4 М

Само заполнение ямы составляет,

считая снизу: а) растительный слой, залегающий на галечнике, мощ-

ностью в 15 см; содержит большую часть обработанных кремней;

б) растительный слой (10 см) с преобладанием остатков Hipnum дтоеп-

landicum; в) слой песка и мха с обломками костей и рогов северного

оленя (около 1 м); г) торфяной мох (8 см); д) туф (около 1 м) с много-'

численными остатками раковин, главным образом улиток; е) слой корич-

невого мха с редкими обломками рогов и костей; преобладает Hipnum

groenlandicum; ж) слой торфа.

Таким образом, преобладающие виды мха, заполняющего яму,

являются типичными-полярными и высокогорными формами.

На дне ямы встречались зола, уголь, кости животных, изделия из

рога и кости, почерневшие от огня шиферные и песчаниковые плиты

от очагов и много обработанного кремня. Этот интереснейший памят-

ник в археологической литературе на Западе фигурирует как яма, слу-

жившая для сваливания отбросов. В действительности не может быть

сомнения, что он представляет собой остатки жилища того типа, кото-

рый был нами описан для более ранней поры позднего палеолита.

Представляется совершенно невероятным, чтобы мадленские охотники

на северного оленя тратили свое время на рытье огромной ямы

для отбросов; это тем более неправдоподобно, что никаких других

остатков жилья по соседству обнаружено не было.

Не приходится говорить о том, что еще менее правдоподобным

было бы предположение, что человек мог использовать для жилья без

всякого перекрытия естественно образовавшуюся яму. Такая яма была бы

совершенно непригодна для обитания, поскольку в ней должны были

накапливаться дождевые воды и ,пр.

Вся обстановка находок в Шуссенриде говорит о полуподземном

жилище-землянке. Интересно, что в находящейся рядом пещере ника-

ких следов обитания не замечалось.

Шуссенрид представляет большой интерес и в другом отношении.

Благодаря тому, что культурные остатки были прикрыты толстым

слоем мха, они большей частью прекрасно сохранились. Кость пора-

жает своей свежестью. Очень возможно, что именно приток грунтовых

вод вследствие заболачивания местности и вынудил охотников Шуссен-

рида покинуть свое обиталище.