Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

477

инвентарь стоянки

для рукояток, пестов, долот употреблялся рог северного оленя. Пред-

варительная обработка бивня происходила такими способами:

1. Если требовалось мастёру получить массивный кусок материа-

ла, ori поступал так же, как и при работе по камню, то есть он от куска

бивня, как от нуклеуса, отделял одним ударом крупного отбойника куски

кости, которые употреблялись для дальнейшей обработки (так поступали

при подготовке материала для

скульптурных работ, когда надо

было получить массивный, но

короткий кусок кости).

2. Следующий способ, более

сложный, применялся при заго-

товке материала для тонких длин-

ных орудий. Для этой цели перво-

бытный мастер при помощи либо

крупного резца, либо орудия,

описанного под названием „пла- ?,

кс

2Э

1- Каменный

„ ^ « Мальта. Дисковидныи кремень, ок.

/г н. в.

стина-скребок , надрезал вдоль

бивня на нужную глубину две

параллельные борозды, после чего сбивал пластину ударом отбойника.

Затем такая массивная пластинка, в сечении представляющая четырех-

угольник, расчленялась по слоистости бивня на более тонкие пластинки,

которые, собственно,

/ к\ лб^ЗвШ^)*.

представляют со-

g болванки,

из

ко-

торых путем резания

и скобления камен-

ными орудиями и до-

делывалась нужная

человеку вещь.

Простая кость

обрабатывалась оби-

ванием, то есть от

нее откалывали ос-

колки, пользуясь ее

свойством при ударе

под определенным углом к плоскости разбиваться на куски, подобные

кремневым eclats; обработанное таким образом орудие приострялось

путем длительного скобления острым каменным орудием"

Таким путем получались многие изделия из кости. Сюда относят- Изделия

ся: прекрасные иглы двух типов — обычные небольшие иглы для

шитья и крупные, всегда изогнутые, плоские иглы, иногда украшенные

рядом круглых углублений, служившие, быть может, для вязания;

шилья из приостренных и обточенных обломков кости; замечательные

по тонкости выполнения иглообразные предметы с плоской круглой

шляпкой, в верхней части украшенные рельефной спиральной резьбой,

которые М. М. Герасимов склонен рассматривать, не без известных

оснований, как булавки, которыми могла закрепляться прическа у жен-

щин. Нужно сказать, что они, действительно, поразительно напоминают

булавки для закалывания одежды или прически века бронзы.

Рис. 236. Каменный инвентарь стоянки Мальта. Диско-

видное лезвие топорика, ок. '/г н. в. (по М. М. Гера-

симову).

из

кости

М. М. Герасимов, Мальта — палеолитическая стоянка, Иркутск, 1931, стр. 12;

его же, Обработка кости на палеолитической стоянке Мальта, .„Палеолит и неолит

СССР", 1941, стр. 65.

.....

478 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Не перечисляя других орудий из кости, укажем довольно частую

находку длинных тонких наконечников из слоновой кости, всегда

несколько изогнутых. Такие наконечники в быту примитивных охот-

ничьих народностей, закрепленные по нескольку на конце древка, с рас-

ходящимися в стороны остриями, служили для охоты на державшуюся

стаями водяную птицу. Однако присутствие на уплощенной стороне

многих из этих костяных стержней явно намеренной насечки, подобной

насечке напильника, позволяет думать, что это были, скорее, составные

гарпуны, подобные открытым в позднепалеолитических пещерных посе-

Рис. 236. Бляха (пряжка ?) из бивня мамонта.

Мальта. Лицевая сторона с узором из ямок в ви-

де спиралей, обратная сторона с изображением

змей, 7з н. в.

Рис. 237.

Условное

изображение

змеи. Мальта,

74 Н. В.

лениях Астурии. К ним должны были прикрепляться с помощью обмотки

один или несколько боковых зубьев.

Украшения Особенно обильно в Мальте представлены разнообразные пронизи,

привески, бусы из самого различного материала — позвонков рыб, мел-

ких камешков, например кристаллов кальцита, с поперечной бороздкой

для привязывания ', но чаще вырезанные из слоновой кости. Рядом с ними

стоят более крупные пластины и бляшки с отверстиями для привеши-

вания, обычно украшенные резьбой из ямок, луночных углублений и па-

раллельных нарезок. Из них особенный интерес представляет крупная

четырехугольная пластина (с небольшим отверстием в центре), которую

М. М. Герасимов считает пряжкой. С одной стороны она/ украшена круп-

ной спиралью из ямок с окаймлением из более мелких спиралей,

с другой — имеет изображение трех змей с большими, раздутыми

головами (рис. 236).

Такое же изображение змеи повторяется здесь в виде плоской

фигурки из кости (рис. 237).

Выше уже говорилось о замечательном детском погребении,

открытом в центре стоянки среди остатков жилья и сопровождавшемся

целым набором украшений (рис. 238, 239).

Подобные украшения —• позвонки рыб, прозрачные кристаллы плавикового

шпата и т. п. — известны в мадленских стоянках Европы. Изредка в виде украше-

ний в поселениях того времени встречаются даже кусочки янтаря, однако местного

происхождения.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

479

Наиболее обычными мотивами орнамента на вещах Мальты явля-

ются круг, спираль, волнистая линия — то, что в мезинских находках

представлено прямолинейным узором из ромбов, меандров и пр.

Рис. 238. Погребение ребенка в

Мальте. Расположение вещей при

погребении:

1 — головной обруч; 2 — ожерелье;

3 — браслет; 4 — кремневый нож;

5 — круглая бляха; 6 — птичка; 7 — костяной

наконечник; S, 9, 10 — орудия из кремня

(по М. М. Герасимову).

Рис. 239. Некоторые вещи, найден-

ные при погребении: ожерелье,

бляха, птичка. Мальта.

Исключительный интерес вызывает находка в Мальте (1928—1932)

двадцати фигурок, вырезанных из слоновой кости, большинство которых

воспроизводит тот же образ женщины, хорошо известный и в палеоли-

тических стоянках Европы. Они представляют здесь и некоторые особен-

ности — в таких, например, деталях, как прическа, которая у многих из

них передана особой манерой, в виде тщательно разделанных локонов.

В общем они трактуют фигуру обнаженной женщины значительно более

грубо и более условно, чем статуэтки типа Костенок, Гагарина и др.

(рис. 240, 241). Некоторые из них снабжены отверстием на нижнем конце,

очевидно служившим для привешивания, как у раннемадленских фигурок

из Петерсфельса.

Статуэтк»

1 „=

480 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Птички

Как уже было отмечено, на двух из этих статуэток, покрытых с го-

ловы до ног странным орнаментом из поперечных полос, В. И. Громову

удалось обнаружить изображение длин-

ного хвоста. Отсюда он делает весьма

правдоподобный вывод, что эти фигурки

представля[ют собой женщин, замаскиро-

ванных в шкуру пещерного льва, имевше-

го, по мнению зоологов, тигровую окраску

Трудно согласиться с М. М. Гераси-

мовым, склонным рассматривать все най-

денные им статуэтки как изображения

женщин. По крайней мере три из них, на

наш взгляд, представляют собой мужские

фигурки, причем одна из них сделана из

куска оленьего рога. Они отличаются

вытянутыми пропорциями и имеют оче-

видные признаки пола.

Любопытную аналогию с мезинскими

птичками представляют найденные в

Мальте фигурки летящих птиц с распро-

стертыми крыльями и вытянутой шеей, в которых нельзя не видеть

изображения гагары или утки в полете (рис. 242). Одна из таких фигурок

была открыта при погребении ребенка, под грудными позвонками. Так

Рис. 240. Женская статуэтка из

кости. Мальта.

Рис. 241.

Женская статуэтка

из кости. Мальта.

Рис. 242.

Фигурка с полосатым узором

и изображением хвоста. Три птички. Мальта.

как все они имеют отверстия для привешивания, эта находка застав-

ляет думать, что птички наряду с многими другими вещами, сохранен-

ными в этом погребении, должны были составлять часть какого-то убора,

украшавшего древних обитателей Мальтинской стоянки.

Очень хорошая статуэтка того же типа из Бурети, украшенная рядами нарезок,

с прекрасно переданным капюшоном на голове, очевидно, также изображает чело-

веческую фигуру, облаченную в меховую одежду. А. П. Окладников, Новые данные

о палеолитическом прошлом Прибайкалья, „КС *ИИМК", в. V, 1940, стр. 59; также

„Палеолит и неолит СССР", 1941, стр. 106.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

481

мамонта

Среди этих неожиданных открытий, сделанных за много тысяч Изображе-

километров от тех областей Европы, которые буржуазная археологиче.-

ние

екая наука склонна была считать единственным „очагом" замечатель-

ного искусства позднего палеолита, свое 'место должна занять первая

для Сибири находка палеолитической гравюры, воспроизводящей

мамонта (рис. 243). Она имеет вид небольшой пластинки-подвески из

обычного здесь материала — слоновой кости — и украшена на одной

Рнс. 243. Изображение мамонта. Выгравировано на пластинке из

слоновой кости (бивень мамонта). Мальта.

стороне простым узором из ямок, на другой — помещено изображение

мамонта, нанесенное тонкими, но уверенными чертами, обнаруживаю-

щими опытную руку. Животное передано в профиль, с маленькой выпук-

лой головкой и горбатой спиной, то есть таким, как оно известно по

многим произведениям палеолитического искусства в Костенках, Пржед-

мости, на стенах пещер (Бернифаль, Комбарелль, Фон-де-Гом) и в резьбе

по кости (Ла Мадлен, Раймонден и др.).

Вопрос о времени Мальтинской стоянки представляет, несомненно,

большой интерес. Вряд ли можно было бы согласиться с мнением, что

она относится к особенно ранней поре позднего палеолита. Все, что бы-

ло сказано выше, позволяет ее рассматривать, в общей перспективе раз-

вития общества позднего палеолита, как характерный памятник позд-

нейшей поры ориньяко-солютрейской эпохи, очевидно по времени не

слишком отдаленный от Мезинской стоянки.

ИРКУТСК (НАХОДКА У ГОСПИТАЛЯ)

Открытия в Мальте дают возможность понять одну старую, почти

забытую находку, относящуюся к самому г. Иркутску

. Осенью 1871 г.,

при постройке здания для военного госпиталя, на одном из холмов

правого берега р. Ушаковки, протекающей через Иркутск и впадающей

в Ангару, было вырыто несколько каменных наконечников и изделий

из бивня мамонта вместе с просверленными клыками оленя. Два ис-

следователя из местного отдела Географического общества —

И. Д. Черский и А. Чекановский — произвели обследование на месте

находки. Раскопки продолжались всего несколько дней и в последую-

щее время больше не предпринимались, а сама коллекция добытых

ими чрезвычайно интересных предметов куда-то исчезла, видимо при

Г. П. Сосновский, Палеолитические стоянки Северной Азии, „Труды II между-

нар. конф. АИЧПЕ", в. V, 1934, стр. 269.

31. Первобытное общество.

Время

482 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

пожаре музея Географического общества в 1879 г. Вещи эти залегали

на глубине 1,5—2 м в слое лёссовидного суглинка и сопровождались

костями мамонта, носорога, северного оленя, лошади, первобытного

быка и бизона, широкорогого и благородного оленей, большей частью

расколотыми для извлечения мозга.

Судя по сохранившимся описаниям и некоторым рисункам, веще-

ственные находки состояли из пяти „катушкообразных" предметов, вы-

резанных из мамонтовой кости и украшенных орнаментом, орнаменти-

рованного шара из того же материала, нескольких браслетов, восьми

подвесок из клыков оленя и обломков других поделок Вместе с ними

были найдены наконечники из сферосидерита, напоминающие по опи-

санию солютрейские наконечники дротиков, и много отщепов сферо-

сидерита, указывающих на производство каменных изделий.

Многие из собранных в культурном слое стоянки расколотых ко-

стей животных носили следы обработки в виде срезов, царапин и т. д.

Некоторыми авторами высказывалось — в сущности, конечно, без

достаточных оснований — сомнение в палеолитическом возрасте иркут-

ских находок. В этом смысле известный исследователь Сибири Черский

проявил значительную проницательность, определив их время не только

как палеолит, но даже более точно — как солютре или начало мад-

ленской эпохи

К сожалению, раскопки этой стоянки, может быть не менее заме-

чательной, чем Мальта, до сих пор не были возобновлены.

БУРЕТЬ

К числу памятников того же характера должно причислить —

в качестве третьего известного нам теперь местонахождения, относя-

щегося к той же более ранней поре палеолита Сибири, — не раз уже

упоминавшуюся стоянку Буреть на Ангаре, расположенную сравнитель-

но недалеко от описанной выше Мальты. С последней ее сближает и

характер фауны, представленной в Бурети мамонтом, носорогом, быком,

лошадью, джигетаем, северным оленем и другими видами. Интересно,

что в Бурети, как и в Мальте, кости животных — крупные кости ма-

монта, целые черепа носорога, рога северных оленей — использовались

наряду с плитами известняка для сооружения стен и кровли обнару-

женных здесь жилищ. Такое обстоятельство указывает, очевидно, на

более или менее безлесный, тундро-степной характер ландшафта по Ан-

гаре, ныне занятой зоной лесов таежного типа.

Особенное значение палеолитического памятника, открытого

у с. Нижняя Буреть (раскопки его относятся к 1936—1940 гг.), заклю-

чается в том, что его исследователю А. П. Окладникову удалось обна-

ружить здесь, благодаря применению новой, советской методики рас-

крытия палеолитических поселений, остатки четырех, довольно хорошо

сохранившихся жилых сооружений.

Само палеолитическое поселение в Бурети расположено вдоль

берега р. Ангары, на пологом склоне сравнительно невысокой над-

луговой террасы, примерно на высоте в среднем 13-—14 м над уров-

нем реки.

Не все жилища здесь одинаково сохранились, но судя главным

образом по лучше сохранившемуся жилищу (№ 2) они представляли

А. С. Уваров, Археология России, Каменный период, т. I, М., 1881,

стр. 231—238 и т. II, стр. 4—5.

Г. П. Сосновский, ук. соч., стр. 270.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

483

Буреть,

отчасти наземные, отчасти несколько углубленные в почву овальные

в плане сооружения с невысокими земляными стенками, укрепленными

вертикально поставленными большими плитами известняка и, как это

часто наблюдается в подобных жилищах палеолитического периода,

крупными и мелкими костями животных. Окружавшая внутреннее про-

странство жилья невысокая валообразная насыпь дол-

жна была нести на себе упиравшиеся в нее своими

концами жерди куполообразного перекрытия, скреп-

ленного посредством каркаса в виде целого сплетения

рогов северного оленя

Описываемое жилище (№ 2) имело около 5—6 м

в длину и около 4 м в поперечнике, кроме того — ко-

роткий крытый коридор, служивший входом и обра-

щенный в сторону реки. Такой выход, как мы видели,

имело вполне сходное по своему устройству палеолити-

ческое жилище, открытое С. Н. Замятниным в Гага-

рине, на Дону. Как указывает А. П. Окладников, жи-

лища этого типа имеют замечательное сходство с по-

луподземными жилищами чукчей (так называемые

валькар — „дома из челюстей кита"), как они рисуют-

ся в прежних описаниях очевидцев, например Мерка,

Богораза и др.

Не останавливаясь «а вещественном инвентаре,

представленном находками в Бурети, в частности,

например, на обработанном кремне, поскольку послед- Рис. 244. Статуэтка

ний обнаруживает здесь близкое сходство с Маль-

той, — отметим лишь две интересные статуэтки из

слоновой кости, открытые А. П. Окладниковым среди

остатков жилищ

Первая из них (1936) — вытянутых пропорций, типа небольших

мальтинских фигурок (высота 12,2 см), украшенная рядами поперечных

(ногтевидных) нарезок, идущих не только по туловищу, но и на руках

и ногах (руки у нее опущены вдоль тела), — изображена, очевидно,

в меховой одежде с закрывающим голову капюшоном, то есть в костюме,

напоминающем меховой костюм эскимосских женщин. В противополож-

ность обычным фигуркам этого типа у данной статуэтки намечены черты

лица — глаза, близко поставленные и несколько характерно скошенные,

нос (рис. 244).

Другая статуэтка, меньших размеров, передает фигуру полной обна-

женной женщины с отвислой грудью и руками, сложенными на животе.

Голову ее украшает, видимо, шапочка, но, может быть, и обрамляющая

лицо прическа.

Отметим еще черту, сближающую Буреть со стоянками европей-

ской территории СССР типа Александровки (Костенки IV), — наход-

ку здесь миниатюрного диска из темнозеленого нефрита с признаками

шлифовки и маленьких галечек из той же породы, — возможно, свое-

го рода заготовок для подобных поделок.

А. П. Окладников, Палеолитические жилища в Бурети, „КС ИИМК", в. X,

1941, стр. 24.

Там же, стр. 27.

А. П. Окладников, Новые данные о палеолитическом прошлом Прибайкалья,

„КС ИИМК", в. V, 1940, стр. 60; его же, Палеолитическая статуэтка из Бурети,

„Палеолит и неолит СССР", 1941, стр. 104. Всего здесь найдено пять статуэток,

в том числе одна из зеленого змеевика.

484 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

АЛЕКСАНДРОВА (КОСТЕНКИ IV)

О значительном многообразии, характерном для вещественного ин-

вентаря памятников мезинского типа, может дать представление инте-

ресное палеолитическое поселение Александровка, открытое в окрест-

ностях с. Костенки. Собственно, остатки древнего поселения находятся

здесь в пределах названного села, но в том его (южном) конце,

который в настоящее время выделен в самостоятельную единицу —

с. Александровку. Стоянка расположена в самом устье большого

Александровского оврага, того оврага или лога, в котором находится

и Тельманская стоянка. В отличие от большинства других памятников

Костенко-Боршевского района палеолитические остатки в Александрова

приурочены к краю очень невысокой надлуговой терраски, возвышаю-

щейся всего на 3—4 м над современной поймой Дона. Сам куль-

турный горизонт залегает здесь неглубоко, всего на 1,5 м от по-

верхности почвы, в делювиальном лёссовидном суглинке, покрывающем

аллювиальный нанос, из которого, в основном, сложена первая над-

луговая терраса.

В ходе раскопок А. Н. Рогачева (1937—1938) на месте древнего

поселения им были обнаружены остатки двух больших жилищ, распо-

ложенных рядом, почти параллельно одно другому, на расстоянии все-

го в 15—20 м и принадлежавших, таким образом, одному времени (од-

ному поселению). Оба жилища имели вид неглубоких помещений, вы-

рытых в лёссе и целиком заполненных толстым слоем всевозможных

культурных остатков палеолитического возраста. Первое из этих жи-

лищ имело около 34 л в длину, второе — 24 м, при одинаковой ши-

рине, в среднем около 5—6 м. По средней линии обоих жилищ тянул-

ся ряд очагов обычного типа — в виде неглубоких чашеобразных

лунок, заполненных черной зольной массой (костным перегаром). В пер-

вом жилище было девять очагов (причем часть таких очагов в запад-

ном конце жилья, очевидно, не сохранилась), расположенных группами,

с интервалами между ними. Три группы очагов здесь отвечают, судя

по общей планировке, трем, соединенным в одно целое, жилым поме-

щениям хижины (длинного дома).

Во втором, значительно меньшем по своим размерам жилище было

также девять очагов — вытянутых в один ряд, без интервалов, строго

по средней линии жилья i.

В разных местах в полу жилищ, кроме очажных лунок, было обна-

ружено много небольших круглых ямок, с которыми оказались связан-

ными все более интересные находки. Их форма и небольшие размеры

(диаметр 20—30 см, глубина 30—40 см) позволяют думать, что по

крайней мере часть таких ямок могла служить для укрепления жердей,

поддерживавших кровлю жилища.

Вплотную примыкая ко второму, меньшему жилищу, в его южном

конце и посередине его западной стороны находились еще два поме-

щения, как бы остатки небольших округлых хижин (диаметр около

6 м), каждая с особым очагом в центре ее. Совершенно иной характер

находок, резко отличавший эти „округлые жилые комплексы", как на-

зывает их А. Н. Рогачев, от „длинных жилищ", свидетельствует, надо

полагать, об их разновременности, хотя единство планировки как будто

говорит вместе с тем о небольшом расхождении во времени обоих па-

леолитических поселений. Относительно принадлежности и того и дру-

гого поселений к переходной к мадлену поре, следующей за костен-

А. Н. Рогачев, Палеолитическое поселение Костенки IV, „КС ИИМК", в IV,

1940, стр. 36.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

485

ковским временем, — на основании всей совокупности фактов вряд ли

можно сомневаться. При этом длинные жилища в Александровке дают,

в основном, инвентарь „иозднеориньякского" характера, тогда как в

округлых жилых комплексах их вещественные остатки сохраняют еще,

скорее, „солютрейские" черты.

Для длинных жилищ в особенности характерен кремневый инвен-

тарь, где преобладающим видом изделий являются, с одной стороны,

так называемые острия типа граветт и иные типы „пластинок с притуп-

лённым краем", с другой — обломки пластинок и отщепы кремня, зате-

санные особым приемом, преследующим цель их значительного утонче-

ния — для более удобной вставки в пазы костяного или деревянного

стержня, — а равно и их заострения.

Среди скребков здесь преобладают концевые скребки на удлинен-

ных пластинках, то есть уже скребки собственно мадленского типа.

Резцов — немного. Кроме некоторого количества обычных простых ору-

дий из кости (шилья, лощила), здесь встречаются просверленные зубы

животных (песца) и небольшие просверленные раковинки пресновод-

ного моллюска (Neretina sp.).

Кремневый инвентарь округлых жилищ заметно отличается от

описанного выше инвентаря длинных жилищ. Для него характерны на-

ходки нескольких орудий типа листовидного солютрейского клинка с

одно- или двусторонней обработкой посредством отжимной ретуши. Рез-

цов — много. Скребки отличаются массивностью. Орудий, наиболее ха-

рактерных для округлых жилищ, здесь, наоборот, почти нет. Значи-

тельно больше обработанной кости.

Но особенный интерес представляют здесь многочисленные тонко

выточенные и зашлифованные поделки из мягкого камня в виде дисков

двояковыпуклой формы с острыми ребрами (диаметр 3—8 см). Закон-

ченные подобные диски имеют правильное круглое отверстие в центре.

Среди поделок из мергеля следует отметить находки маленьких фигурок

мамонта, близких к Костенкам I, также находку в одном из таких жи-

лищ небольшой головки животного, вырезанной из мергеля. В этом

жилище около очага на полу лежали два черепа пещерного льва и верх-

няя челюсть этого животного.

В составе фауны Александровки имеется мамонт, носорог, лошадь,

северный олень, сайга, волк, медведь, пещерный лев, песец, росомаха,

заяц и некоторые другие животные.

При сопоставлении с другими позднепалеолитическими поселения-

ми вещественный инвентарь длинных жилищ в Александровке по всему

своему характеру ближайшим образом напоминает „псевдоориньякский"

инвентарь стойбищ типа Аносовки (Костенки И), Глинища (Костен-

ки III), нижнего горизонта Кирилловской стоянки, Елисеевичей и дру-

гих подобных памятников так называемого раннего мадлена.

Совершенно иначе выглядят вещественные находки в округлых жи-

лищах, где еще вполне жива техническая традиция ориньяко-солютрей-

ской поры и в приемах обработки кремня, и в типических формах

орудий, в вещах изобразительного характера (фигурки из мергеля)

и т. п.

мадленское общество

Поздней поре палеолита обычно дается название мадленской эпохи

по имени грота Ла Мадлен, в Дордони, во Франции. Названный грот

получил в свое время большую известность главным образом благодаря

связанным с ним находкам массы разнообразных изделий из кости и

486 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Характер-

ные

особен-

ности

рога северного оленя. Нетрудно указать целый ряд черт, позволяющих

отличить культурные напластования того времени от культурных гори-

зонтов предшествующей поры.

В настоящее время в результате многочисленных исследований

можно считать доказанным, что характерной особенностью мадленских

горизонтов в палеолитических местонахождениях Европы является чрез-

мад'лёнских вычайное развитие обработки кости и рога, которые в эту эпоху ста-

поселений новятся почти на первое место в ряду материалов, используемых чело-

веком для разнообразных хозяйственных и иных целей. Кость, рог

северного оленя, бивни мамонта, представлявшие прекрасный материал

для всевозможных изделий, вытесняют кремень в его применении для

изготовления охотничьего вооружения и различных орудий труда.

Это не значит, что кремень теряет свое значение в мадленскую

пору как основной материал для производства орудий, предназначен-

ных для обработки иных материалов, то есть для того, чтобы резать,

пилить, остругивать, просверливать и т. д. В этом отношении ни кость,

ни рог не обладают такими качествами — твердостью, прочностью, —

которые могли бы позволить заменить ими кремень для производства

орудий.

Таким образом, кремень и иные сходные с ним породы (роговик,

яшма, кварцит и пр.) еще долгое время составляли единственный мате-

риал, пригодный для выделки такого рода инструментов, которые могли

служить для обработки кости, рога, дерева, кожи. Лишь с помощью

их могли изготовляться разнообразные изделия, удовлетворявшие расту-

щим потребностям мадленских охотников. В соответствии с этим сам

кремневый инвентарь в позднее время позднего палеолита приобретает

иной облик, чем в предшествующую эпоху. Здесь появляется целый

ряд новых видов орудий. Но вместе с новыми требованиями, предъяв-

лявшимися в ту эпоху к орудиям из камня, изменяется и общий харак-

тер этого инвентаря. Он получает явственно выраженные признаки под-

чиненного, технического назначения, что может создать впечатление

некоторого, кажущегося, упадка, если его сопоставить с высокими по

качеству солютрейскими кремневыми изделиями.

Другим существенным признаком мадленских поселений можно

считать расцвет палеолитического искусства, связанный в значитель-

ной степени с достижениями мадленцев в области обработки кости и

рога. Образчики этого искусства становятся тем более разнообраз-

ными и многочисленными, чем дальше в своем развитии уходит техни-

ка мадлена, пока это замечательное творчество не изменяет неожидан-

но свой характер с переходом к азильской эпохе.

Все исследователи, имевшие дело с мадленским временем, соглас-

ны в том, что оно представляет картину усиливавшейся суровости кли-

мата. Об этом говорит фауна мадленских стоянок не только на терри-

тории к северу от Альп, — в ту эпоху еще не освободившихся от своего

ледяного покрова, — но и значительно южнее, вплоть до побережья

Средиземного моря, Пиренеев и Бискайского залива.

Здесь повсюду первое место начинает занимать полярный мир жи-

вотных во главе с северным оленем, огромные стада которого паслись

в то время на всем юго-западе Европы, у подножий Пиренейского

хребта. Рядом с ним стоит мускусный овцебык, одно из наиболее не-

требовательных животных полярной природы, затем песец, росомаха,

полярный заяц, лемминги и обитатели холодных степей — степная ло-

шадь и антилопа-сайга, находившие вполне благоприятные условия для

размножения в долинах и нагорьях Европы. Далее идут мамонт и сибир-