
20
ции.  Теория,  бесспорно, блестящая  и  была  заведомо  обречена на 
успех, если бы ее автором был не Анри Пуанкаре. Этот ученый весь 
свой запал пускал на научные свержения, а вопросы популяриза-
ции и публикации считал, скорее всего, выше своего достоинства. 
Поэтому после нескольких неудачных попыток пристроить статью 
в значимые издания текст  напечатали  в  январе следующего года 
в малотиражном итальянском научно-популярном журнале. А вся 
слава ушла к немецкому служащему патентного бюро из Цюриха 
Альберту Эйнштейну. По существу, он использовал те же преоб-
разования Лоренца, что и Пуанкаре. Но положил их в основу ново-
го учения как кинематическую аксиому и повернул все так, чтобы 
математический аппарат Лоренца-Пуанкаре логически вытекал из 
его теории, а не наоборот, теория являлась следствием математиче-
ских выкладок. Вдобавок Эйнштейн волевым решением упразднил 
из теории относительности эфир (экий молодец!), рассудив, что 
незачем брать в рассмотрение то, чье существование доказать не-
возможно. Вдобавок со свойственной всем немцам аккуратностью 
он позаботился о понятности изложенного материала. В результате 
его статья «К электродинамике движущихся тел», опубликованная 
в журнале «Анналы физики»
4
, оказалась почти полностью лише-
на математических формул, сложных оборотов речи и ссылок на 
других авторов. Хотя без помощи в создании Специальной Теории 
Относительности  (СТО)  не  обошлось.  Например,  у  Эйнштейна  
не было достаточной квалификации, чтобы самостоятельно разо-
браться в выкладках Лоренца,
 и с этим ему помогали математики, 
что уж говорить о вкладе Пуанкаре в развитие и появление теории 
относительности. Пуанкаре после выхода статьи Эйнштейна пре-
кратил всякие публикации на эту тему и всячески избегал разгово-
ров о цюрихском коллеге. 
Судьба свела двух  гениев лишь единожды, в 1911 году. После 
этой встречи неунывающий немец написал своему близкому дру-
гу:  «Пуанкаре  (по  отношению  к  релятивистской  теории)  все  на-
чисто  отрицал и показал  при  всей  своей  тонкости  мысли  слабое 
понимание ситуации».  Пуанкаре  же  отделался  парой  шаблонных 
фраз: мол, профессор неплохо выглядит и много улыбался, но было 
видно,  что  личность  Эйнштейна  ему  крайне  неприятна.  Забегая 
вперед, хочу сказать, что спустя 15 лет, когда появление квантовой 
4
 В этом же журнале наряду с новоиспеченным гением публиковались уже признанные к 
тому времени светила физики, как, например, Макс Планк.