Иоганн Густав Дройзен. Историка

Подождите немного. Документ загружается.

militum

207

с консульскими полномочиями, с другой

стороны, в Риме сохранялся старый куриатский коми

ций патрициев наряду с центуриатским всего народа,

но все большее значение приобретали трибутские коми

ции, не созываемые ни по родам, ни по цензу, а образо

ванные из граждан, живущих не в своих домах в горо

дах и сельской местности, но имеющих собственность.

Как видим, преобразования в Афинах и Риме не парал

лельные явления, аналогия с римскими реформами не

объясняет аттические. Но сравнение тех и других дает

нам ряд импульсов, которые способствуют интерпрета

ции аттических отношений.

Исследование народных сказаний, использовавшее

компаративный метод, было более удачным. Ко

гда Ф. А. Вольф путем диакритического метода дока>

зал, что «Илиада», так же как и «Одиссея», не имеют

единой композиции, не являются излияниями поэти>

ческого гения, а составлены из различных песен, тогда

весь мир был изумлен, и большинство выражали сомне>

ния. Даже те, кто приняли вывод Вольфа, не находили

объяснения этому уникальному явлению. Затем Лах>

ман доказал тот же факт на примере «Песни о Нибелун>

гах». Вскоре тот же принцип был выявлен в великих

народных сказаниях индийцев и персов. Как бы ни про>

тиворечили эти факты всем нашим представлениям о

поэзии, а особенно об изумительной красоте тех вели

ких поэм, постепенно приняли этот вывод, и, прагмати

чески интерпретируя многие подобные Х, путем компа

ративного метода сделали заключение, что в поэтиче

ском творчестве можно установить процессы, возмож

ные только на определенной ступени развития народов,

которую мы уже миновали, той ступени, когда сказа

ния и мифы этих народов, их священная и народная ис

тория полностью срослись между собой, и сумма этих

взглядов и историй, известная всякому и как бы нико

гда не исчезающая, передается из уст в уста, живет в от

дельных песнях, например «Wie Zorn sich straft» или

«Wie Liebe mit Leid sich belohnt»,— до тех пор, пока ка

кой>нибудь поэт на свой манер не сложит многие пре

244

красные песни в малое целое! Когда госпожа Робинсон

(Тальви) издала в немецком переводе сербские народ

ные песни, когда обнаружили в «Эдде», вообще в скан

динавской поэзии, отдельные сюжеты из Нибелунгов,

например о Зигфриде и Брунхильде, то получили дока

зательство того, что компаративным путем правильно

интерпретировали эти факты, правильно объяснили

возникновение народных саг.

Тем же компаративным методом были освоены ми

фологемы индогерманских народов.

Но как же быть, если и этого подспорья нет? Если мы

сталкиваемся с совершенно единичными явлениями,

которые тоже желательно понять?

Вот перед нами пирамиды, малые и большие, постро

енные со строжайшим соблюдением правильности

форм, сторон и углов, ориентированные с исключи>

тельной точностью по сторонам света. В какой прагма>

тической связи они находятся с потребностями, воззре>

ниями народа, который их построил? Являются ли они,

как полагал Форхгаммер, цистернами, или это гранди>

озные гробницы? Или они ориентир для кочующих в

пустыне? Почему они встречаются только на поле

Мертвых на Западе от Мемфиса?

Интерпретация здесь попадает в безвыходное поло>

жение; ей не остается ничего другого, как прибегнуть к

гипотезам, т. е. она предполагает связь, которая сама

по себе возможна, и пытается подтвердить самоочевид

ностью вопрос, есть ли эта связь в общем в имеющемся

еще у нас в наличии материале. Лишь со времени раско

пок Шлимана и великих открытий в Ниневии и Вави

лоне мы признали верным так часто высмеиваемое пре

дание греков о финикийских влияниях и иммиграции.

В самом начале этих открытий Иоганн Брандис напи

сал сочинение о семи вратах Фив и их удивительных

именах; для объяснения он выдвинул гипотезу, что эти

семь врат и их названия происходят от финикийцев,

что они повторяли то же число «семь», которое приме

нялось для обозначения городских ворот Вавилона и

его городских стен и обозначало определенное располо

245

жение звезд на небосклоне, например расположение

звезд в момент основания города и т. д., и что семь цве

тов, в которые были окрашены городские ворота, обо

значали определенную констелляцию, и что семь имен

богов служили той же цели. И, пожалуй, ныне уже ни

кто не сомневается, что его гипотеза попала в самое яб

лочко (Hermes, 2, 1867).

Или другой пример, прагматическая интерпретация

войны 1805 г. В 1803 г. Наполеон начал проводить по все

му северному побережью Франции большие фортифика

ционные работы, строить во всех своих и испанских гава

нях флот. В начале 1805 г. все было готово к вторжению;

в Англии волнения достигли своего апогея; французский

флот, чтобы объединиться, проходит под парусами, час

тично в направлении Вест>Индии, частично вдоль испан>

ских берегов; в конце июля не хватает только еще одной

эскадры. От нее, казалось, зависит судьба мира. Назна>

ченный день ее выхода истекает, но она не приходит.

А через три дня вся армия выступает из Булони и поход>

ным маршем движется в сторону Рейна и Австрии. Сам

Наполеон сделал все, чтобы заставить вое окружение и

весь мир поверить, что он в действительности хотел выса>

диться в Англии; в его политической корреспонденции

имеются доказательства этого. И нужно признать, лишь

доказательства того, что он желал заставить весь мир по>

верить, что его план был против Англии. Критическое

упорядочение материала ясно показывает, что такого на

мерения у него не было, с самого начала не было. Но чего

же он тогда хотел? Это только гипотеза, но такая, из кото

рой объясняется все, что с самого начала целью его кам

пании была Австрия, что он выдвигал свой ложный план

только потому, что он хотел держать в сборе в лагерях на

побережье всю свою армию в 150 000 человек, превосход

но выученную длительной и суровой муштрой, чтобы на

нести сокрушительный удар двум императорам.

Как видим, и эта гипотеза относится к компаратив

ному методу, только несколько скрытого типа. Из об

щих наших представлений о политике Наполеона, его

искусстве ведения войны, его образе действий вытекает

246

некая вероятность отдельных сомнительных случаев.

Наполеон вряд ли бы сделал такую ошибку, как внезап

ное изменение объекта своих военных действий, и бле

стящий успех, который принесла ему война 1805 г.,

подтверждает нашу гипотезу о том, что эта война с са

мого начала, с момента подготовительных работ не мог

ла иметь целью высадку в Англии.

б) Интерпретация условий

§ 40

В прагматизме фактов заключается еще один момент.

В § 38 «Очерка» указаны четыре формы интерпрета

ции процесса ходьбы. «Точно так же, как при ходьбе

объединяются: а) механизм шагающих членов, б) на>

пряжение мускулов, обусловленное ровностью или не>

ровностью, гладкостью, твердостью и т. д. почвы,

в) воля, движущая тело, г) цель идущего, ради которой

он идет,— так и интерпретация осуществляется на ос>

нове этих четырех моментов».

Как при ходьбе напряжение мускулов направлено на

почву, по которой идут, поднимаются, ползут, смело

или осторожно шагают, так и всякое деяние является

действием в данных условиях и обстоятельствах, благо>

приятных или неблагоприятных, и по ним — в том чис

ле и по ним — определяется то, что свершено. Итак, они

в том, что сделано, свершено, присутствуют повсюду.

Если мы собрали наш материал, критически очистив

и упорядочив в нем то, что из прошлых фактов имеется

налицо хотя бы во фрагментах и преданиях, то теперь

мы говорим: условия и обстоятельства, при которых

этот факт, этот процесс в свое время имел место, на

сколько у нас есть материала, присутствует в нем, и мы

получим существенную частичку некогда состоявшего

ся процесса, если и насколько мы сможем еще дока

зать, исходя из этого материала, те условия, которые

детерминировали этот процесс или были одним из фак

торов его детерминации.

247

Кто видел так называемого Боргезиева бойца, тому

безусловно бросилась в глаза некрасивая сама по себе

косая линия, образуемая головой, спиной и ногой фигу

ры. Она была бы странной и немыслимой, если бы ее

нельзя было объяснить внешним поводом, ибо эта ко

сая линия указывает на треугольное поле фронтона, в

котором только благодаря этой линии статуя соответст

вовала данному пространству. Пространственное усло

вие, диктуемое полем фронтона, для которого скульп

тор предназначал эту статую, повторяемая в скульпту

ре, идеально в ней присутствуя. Оно одновременно ука

зывает на другие фигуры, расположенные, очевидно, в

этом же пространстве, например «умирающий боец»

208

и группа Аррии и Пета

209

и т. д.

Если рассмотреть это понятие «интерпретация усло>

вий» во всем его объеме, то сразу же представляешь, ка>

кую обширную область охватывает эта интерпретация.

Чем четче прагматическая интерпретация очертила и

объяснила процессы, внутреннюю связь, тем отчетливее

мы ощущаем, как они всегда и везде были обусловлены и

определены этим понятием «Здесь и Теперь», т. е. факто>

рами, средствами. По мере того, как мы постепенно овла>

девали историческим мышлением, иными словами, как

пробуждалось наше чувство реальности, начинавшее

принимать участие в нашем исследовании, нам все боль>

ше хотелось понять эти многие моменты даже там, где

источники немногословны или совсем безмолвствуют.

Сначала поговорим о пространстве. Это прежде всего

то географическое место, к которому относится ка

кой>либо процесс и в контекст которого он укладывается.

География является не только вспомогательной исто

рической дисциплиной. Объявляя своим предметом по

верхность земли и совокупность ее, она объединяет в

себе огромное число космических, физических, естест

венно>исторических связей. Но все, что исследует эта

дисциплина, на каждом шагу вторгается в историче

скую жизнь. Жизнь и сущность любого государства, лю

бого народа зависит до определенной степени от геогра

248

фических факторов его территории. Полководец мыс

ленно проецирует на большие географические простран

ства театра военных действий свои стратегические опе

рации; и тактические передвижения перед решающей

битвой обусловлены малыми особенностями поля бит

вы: там — ручей, здесь — холм, образуемое оврагом бо

лото перед деревней и т. д. Система укреплений, напри

мер, Франции, почти как и сеть военных колоний древ

ней Римской империи определена географическими ус

ловиями. Если нам прагматическая интерпретация объ

яснила тот факт, что в средние века Гамбург, Бремен

были значительными торговыми центрами, располо

женными так далеко от моря, чтобы тем самым по воз

можности приблизить вывоз товаров из лежащих далеко

от моря земель, но в то же время и не слишком далеко, то

география дает нам другие разъяснения, что, во>первых,

прилив доходит до Гамбурга и Бремена с довольно боль>

шой силой и может на такие расстояния принести на сво>

их волнах морские суда против течения; что, во>вторых,

в верховьях местами мелководных Эльбы и Везера плос>

кодонные речные суда не могли рисковать спускаться

вниз по течению до того места, где уже действует при>

лив; следовательно, в этом месте и должен быть естест>

венный перевалочный пункт для товаров, доставляемых

речным путем и заморских товаров.

Разумеется, что касается земледелия и его продукции

интерпретация географических условий охватывает

также климатические и почвенные условия, все те мощ

ные естественные факторы, которые определяют мате

риальную и духовную жизнь народов. Обратимся к при

роде страны Нила, сложившейся в стародавние времена,

как бы неподвижно застывшей, где нет леса, где не идут

дожди, только узкая вытянутая полоска долины реки с

ее регулярными наводнениями, где пылающее солнце на

безоблачном всегда небе делает тень величайшим бла

женством, где падаль, моментально разлагаясь, зарази

ла бы все, если бы не соблюдали величайшую и строжай

шую чистоту — всеми этими естественными условиями

Египта объясняются те грандиозные тенистые храмы, те

249

гробницы глубоко в скалах, то искусство бальзамирова

ния, даже трупов животных и т. д.

Нет необходимости перечислять бесконечное много

образие условий, встречающихся здесь. Как видим,

речь идет не только о топографической наглядности,

локальном колорите и о местном характере историче

ской картины; и если в XV—XVI вв. авторы историче

ских описаний, особенно риторических, подражая «За

пискам» Цезаря, любили примешивать географию, то

они не понимали, что Цезарь приводил подобные опи

сания — и ему было необходимо это делать — не для ук

рашения, а просто в практических целях для интерпре

тации описываемых им событий.

Кроме географических, пространственных условий

имеются условия времени, которые вытекают из того

Теперь, в котором имел место исторический процесс,

т. е. из его бывшего некогда настоящего. Сначала тем,

что данный процесс, данный факт возник именно в та>

ком виде, а затем стал одним из одновременных собы>

тий, которые со всех сторон своим движением воздейст>

вовали на этот процесс, на этот факт.

Имеющиеся у нас для исследуемого нами факта мате>

риалы будут так или иначе обязательно отражать те со>

стояния, в которые он переходил, и даже если они не

дают непосредственных доказательств такого рода, то

направление, вид, энергия наступающего нового вы

светят те моменты, которые так идеально содержатся в

нем. Мы мало знаем о положении Англии эпохи нор

мандского завоевания, но каким же слабым и бессиль

ным, по всей вероятности, было это политическое и со

циальное образование в конце англосаксонского перио

да, если герцог норманнов с несколькими тысячами

авантюристов смог покорить и поработать густонасе

ленную и богатую страну и основать свое военное гос

подство на долгие годы.

Факт, который на основе наших верифицированных

материалов мы хотим реконструировать, по отношению

к ситуации, в которую он вступает, является ее противо

250

положностью, ее критикой и ее судом. К большому ряду

всего до сих пор пережитого и оформленного — ибо это и

есть сложившееся состояние — присоединяется этот но

вый факт, чтобы, подчиняя его себе, то усиливая, то по

нижая, изменить его и представить и определить его в

таком измененном виде. В таких четких изменениях, в

напряженности и неустойчивости, в столкновениях но

вых форм, их энергии, в том, как они стремятся утвер

дить себя, возникают возможности, для интерпретации

этого ряда временных факторов, которые застало новое в

том социальном порядке, с которым оно должно было

считаться. В тех мерах (аграрные законы, передача су

дов в ведение всадников и т. д.), которые Тиберий и Гай

Гракхи считали необходимыми для проведения своих

реформ, можно увидеть целый ряд пришедших в упа>

док, пагубных социальных порядков Римской республи>

ки, с которыми Гракхи хотели покончить, а именно пол>

ное разложение старого крестьянского сословия, лати>

фундии и пастбища, основанные на рабском труде, де>

градация судебной системы в руках оптиматов и т. д., ис>

следователь поступил бы опрометчиво, если бы захотел

проследить и рассказать о каждом из этих аспектов бес>

хозяйственности в отдельности, ему следовало бы со зна>

нием дела, совершенно свободно прокомментировать ка>

ждую меру, предлагаемую реформами Гракхов, выявив

ее повод, тенденцию и форму, он мог бы из имеющегося у

него материала набросать очерки тех социальных поряд

ков, которые хотели реформировать Гракхи; и, устано

вив таким образом основные характерные черты, он бы

имел отдельные заметки об исчезновении крестьянских

усадьб, падении сельского благосостояния и аграрного

производства, господстве ростовщического капитала,

обескровлевании провинции, деморализации и люмпе

низации массы народа, о вопиющем противоречии меж

ду свободами граждан и государственными правами, об

их глубоком упадке и произволе властей — такие замет

ки стали бы для нас свидетельствами, как бы этапами

движения к тому состоянию общества, каковое во време

на Гракхов находилось в стадии разложения.

251

Конечно, там, где подтверждающих заметок нет,

можно будет на основании зарождающегося нового сде

лать достоверное обратное заключение о наличии таких

обусловливающих факторов. Мы знаем мало или вооб

ще ничего не знаем о социальных порядках иудейского

и эллинистического мира приблизительно времени ро

ждения Христа; но учения, тенденции зарождающего

ся христианства показывают в тогдашних отношениях

моменты, благодаря которым стали возможными быст

рые успехи нового. Интерпретация сможет понять

нравственные и религиозные условия этой для нас не

ясной эпохи.

Естественно, в тогдашнем реальном мире имелись и

уже давно вынашивались такие социальные условия.

В них, в их размеренной, инертной повседневности из

живших тогда никто не мог узреть, что такая жизнь не

могла так дальше продолжаться, а она еще продолжа>

лась, когда новое в ней уже было и начало действовать.

Только при историческом рассмотрении, только с точ>

ки зрения нового факта, который уже наступил и начал

действовать, эти вновь возникшие отношения, приме>

ненные для интерпретации этого факта, получают свою

логику и значение. Детали таких состояний являются

не сами по себе условиями, которые приводят и должны

привести к таким преобразованиям, ибо иначе нужны

были бы только эти условия, чтобы вызвать такое по

следствие; а новое становится возможным тогда, когда

такие условия есть, и возникшее новое показывает ис

следователю, что они имелись. С точки зрения этого

возникшего нового ему представляются эти состояния

как предпосылки и условия.

Только обратной стороной того же фактора является

одновременность многих действий. Одной из славных

заслуг астрономии является то, что Леверрье

210

1845 г. на основании наблюдаемых отклонений в траек

тории Урана узнал наличие гипотетической планеты и

вычислил ее место на звездном небе, затем в сентябре

1846 г. Галле

211

в Берлине нашел ее на вычисленном

месте. В историческом мире, естественно, все протекает

252

под воздействием многих одновременных факторов, и

крупные политики, церковные деятели, предпринима

тели и финансисты из практики очень хорошо знают,

что часто очень далекие моменты оказывают на дела не

гативное влияние и умеют вычислить его причину. Как

только торговля с Индией ушла со Средиземного моря,

так как был открыт путь в Индию вокруг Африки, Фуг

геры поспешили перенести из Аугсбурга в Брюгге свою

банковскую контору, которая была основана на путях

между Венецией и лежащими на Балтийском и Север

ном морях ганзейскими городами, и торговля, ставшая

теперь океанской, была вынуждена перенести свой де

нежный рынок и главный перевалочный пункт товаров

на Шельду и в устье Рейна. Нельзя было бы понять по

литику Фридриха Великого, которая привела к Первой

Силезской войне, не учитывая того обстоятельства, что

осенью 1739 г. Англия объявила войну Испании из>за

английской торговли и контрабанды с испанской Аме>

рикой и что Франция вследствие династического дого>

вора Бурбонов намеревалась вступить в войну на сторо>

не Испании; одновременность этих событий имела для

Фридриха II значение, поскольку он и начал войну

только в расчете на конфликт между Францией и Анг>

лией и следил внимательно за развитием противоборст>

ва этих двух крупнейших держав в Европе.

Именно в таких ситуациях интерпретация очень час

то в состоянии найти намного больше, чем могут дать

источники, особенно средневековые, да и вплоть до

XVIII в.; они, как правило, учитывают лишь то, что по

ближе к ним, или свое местное. А наши немецкие исто

рии по отдельным вопросам или истории отдельных зе

мель слишком упорно придерживаются этой традиции,

характеризующейся узостью кругозора, полагая, что

нельзя найти уже ничего, кроме того, что есть в источ

никах. Написанная блестяще английская история Ма

колея и в этом отношении прямо>таки бедна; она рас

сказывает свою историю так, словно Англия в целом све

те была одна>одинешенька, и английская история была

монологом, разве только что время от времени случа

253