Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 581 –

привело к катастрофической эрозии лессовых почв и, соответственно,

к снижению урожайности.

Нарастающая деградация природной среды под воздействием

антропогенных процессов ставит все более жесткие пределы де-

мографической и экономической экспансии человечества. Предла-

гаемые учеными «нетрадиционные» пути решения экологической

проблемы, такие как переориентация земного производства на био-

технологию, вынесение механического и физико-химического произ-

водства в космос, в обозримом будущем могут рассматриваться лишь

теоретически.

Как с этой точки зрения выглядят перспективы общественного раз-

вития? Здесь, естественно, можно предложить лишь «поисковый про-

гноз». В принципе возможны два варианта развития событий. Один

вариант: часть общества, осознавшая необходимость оптимизации по-

требностей, убеждает остальных и добивается соответствующих це-

лей политическими средствами. Другой вариант: общество все больше

«увязает» в «трясине» потребительства, начинаются войны за сырье-

вые и энергетические ресурсы, природная среда разрушается, в ре-

зультате чего большинство населения планеты вымирает; оставшиеся

в живых приходят к разумной организации общества. Вероятность

реализации подобного варианта, мягко говоря, не является нулевой.

А ведь кроме «внешних», экологических, существуют «внутрен-

ние» пределы развития общества, связанные с природой человече-

ских индивидов. Человеческому организму присущи определенные

качественные и количественные характеристики. Многие достиже-

ния технологического и социального прогресса не «вписываются»

в эти характеристики. Следствием являются болезни, эмоциональные

стрессы, нервно-психические травмы. Горькая ирония судьбы состоит

в том, что, поставив перед собой жизненную задачу обеспечения теле-

сного комфорта посредством материального производства, человек де-

лает не только внешнюю, но и внутреннюю, «собственную», природу

заложницей порочных ценностных ориентаций. Между тем, именно

с этим, сугубо количественным подходом к пониманию развития че-

ловека некоторые западные теоретики связывают общественный про-

гресс. Так, по Р. Арону, о прогрессе общества можно судить в случае

количественного прибавления результатов деятельности, способных

удовлетворить потребности человека.

– 582 –

Теоретическим самооправданием потребительства служит ти-

пично западная идея о том, что удовлетворение материальных по-

требностей является способом спонтанного развития высших духов-

ных потребностей человека. На этой почве благополучно смыкаются,

например, марксистский тезис о том, что, производя материальные

блага, человек развивается сам, и постулат «гуманистической пси-

хологии» о врожденном характере всех человеческих потребностей,

в том числе и высших духовных. В обоих случаях утверждается, что

основой развития человека является производство средств удовлетво-

рения биогенных потребностей человека, духовные же потребности

либо порождаются этим процессом, либо «проявляются» на его осно-

ве, в процессе потребления.

Специфическая динамика потребностей и потребления, вырабо-

танная европейской культурой, как раз и стала глубинным источником

всеохватывающего кризиса современного общества. Как это ни пара-

доксально, именно потребительская парадигма жизни делает прин-

ципиально невозможным «полное» удовлетворение потребностей фи-

зического бытия индивида, ибо совершенствование форм и средств

удовлетворения этих потребностей не имеет объективного предела

внутри себя и «теоретически» может быть бесконечным. Максими-

зация потребления, обусловливая гипертрофированный рост объема

и многообразия материальных потребностей, вызывает дальнейшую

эскалацию материального производства, а вместе с этим — острей-

шие не только экологические, но и экзистенциальные проблемы.

Установка на приоритетное обслуживание телесного бытия не-

избежно делает индивида рабом материальных, а также первичных

духовных, «престижно-статусных» потребностей, выхолащивая его

духовные силы. Культивирование этих потребностей и связанного

с ними экономического интереса ведет цивилизацию в исторический

тупик, что особенно ярко проявилось в развитии американского об-

щества. Еще полтора столетия назад А. С. Пушкин писал о тогдаш-

ней Америке: «Все благородное, бескорыстное, все возвышающее

душу человеческую — подавлено неумолимым эгоизмом и страстью

к довольству».

Может быть, в современном американском обществе что-нибудь

в этом плане изменилось к лучшему? Скорее наоборот, человеческая

жизнь все более подчиняется здесь целям «комфортно-престижного»

потребления, в результате чего индивид теряет свою субъективность,

– 583 –

становясь объектом рыночных манипуляций (Э. Фромм). На место

возвышенного «мыслю — следовательно существую» властно вы-

двигается вполне приземленное «продаюсь — следовательно суще-

ствую». Сегодня «среднему» американцу попросту неведомо, что есть

еще какие-то ценности, кроме удовольствия, комфорта и престижа,

в обслуживании которых и в утверждении своего физического бытия

любыми средствами он видит главную жизненную задачу. Попробуй-

те, например, побудить его к снижению потребления бензина, — это,

по словам Э. Мунье, вызовет у него взрыв отчаяния и безумной па-

ники. Он проголосует за любого политика, который пообещает этого

не допустить.

Не случайно на Западе очень популярна теория, суть которой

представлена в так называемой «пирамиде потребностей», носящей

имя американского психолога А. Маслоу. Эта теория утверждает,

что новые, более «высокие» потребности, проявляются у человека

по мере удовлетворения потребностей низших уровней — материаль-

ных, прежде всего, физиологических потребностей. Отсюда вывод:

потребляй, — и ты будешь духовно развитым человеком. Западных

теоретиков не смущает, что этот потребительский императив не на-

ходит ни серьезного теоретического, ни практического обоснования.

«Установка на максимум» в удовлетворении первичных потреб-

ностей индивида, «входя в резонанс» с ростом потребительных воз-

можностей общества, приводит к тому, что физиологические нормы

удовлетворения биогенных потребностей оказываются превзойден-

ными многократно, складываются разного рода потребительские

культы. Итогом является стагнация личностного, духовного развития

индивида: общество ставит непреодолимый предел развертыванию

и реализации его человеческой сущности.

Такая установка неизбежно прокладывает путь к полному «ци-

вилизованному одичанию», которое, похоже, уже происходит. Ныне,

по оценкам западных социологов, 50% взрослых американцев никог-

да ничего не читают. Литературоведы же утверждают, что за послед-

ние десятилетия по существу исчезла не только американская, но и

великая европейская литература. Попытка найти жизненный смысл

исключительно (или преимущественно) в удовлетворении первичных

потребностей привела западное общество к духовной деградации, ко-

торая сегодня (особенно после балканской и иракской войн с наглой

демонстрацией «морали томагавков») уже не вызывает сомнения.

– 584 –

Снижение потенций развития нравственности и духовности и по-

степенная их утрата неизбежно становятся ценой, которую общество

«массового потребления» платит за свой ценностный выбор. Склады-

вается парадоксальная ситуация, когда человек, стремясь к осущест-

влению своей природы и развивая в этом направлении общественные

процессы, медленно, но верно изживает… сам себя.

3. Проблема критерия общественного прогресса

Сохраняет ли в сложившейся ситуации какой-то смысл идея про-

гресса? Мы не сможем ответить на этот вопрос, не поставив развитие

техники и экономики, а также и развитие общества в целом, в связь

с «человеческим» развитием. От философии требуется осмысление

генезиса, тенденций и путей преодоления кризиса именно в связи

с развитием человека, а не только на основе технико-технологических

решений, таких как ресурсосберегающие технологии, замкнутые про-

изводственные циклы и т. д.

Проблема пределов технико-экономического прогресса и перево-

да его в русло развития человека разрабатывалась в прошлом веке

теоретиками Римского клуба. Эта проблема, подчеркивал его осно-

ватель А. Печчеи, может быть разрешена лишь средствами культуры.

Западная цивилизация «не только не желает считаться с реальными

возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно рас-

точает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного ис-

пользования человеческих возможностей».

Общественный прогресс, по-видимому, может быть бесконечным,

если теоретическая и практическая установка на количественный рост

будет заменена установкой на качественное изменение человека. В цен-

тре всех оценок общества и его прогресса должен быть человек и его

развитие, понимаемое как развертывание его физических и духовных

потенций. Основой этого развития являются потребности, поскольку

именно они выступают исходным импульсом активности человека и —

в этом смысле — всеобщим основанием человеческого бытия. Поэто-

му общество тем совершеннее, чем более благоприятны в нем условия

удовлетворения и развития человеческих потребностей. С учетом этого

может быть обоснован и объективный критерий прогресса.

В литературе высказываются различные суждения относитель-

но взаимосвязи таких понятий, как «сущность» и «критерий». По-

– 585 –

видимому, справедливо утверждение, что не всякий сущностный

признак может претендовать на роль критерия. Этот признак в то

же время должен быть и достаточно определенным, наглядным, опе-

рациональным. Критерий есть не что иное, как наиболее характерный

и «измеримый» признак, на основании которого можно судить о сущ-

ности. Такой критерий как раз и может быть выработан в рамках тео-

рии человеческих потребностей.

Рассмотренные выше проявления многоаспектного кризиса «тех-

ногенной» цивилизации, по оценкам ряда западных глобалистов (Р.

Атфилд, Х. Ролстон, У. Сперри, В. Хесле, Р. Хиггинс), являются след-

ствиями ориентации на неадекватные жизненные ценности, которые

в свою очередь детерминированы сложившейся в современном обще-

стве ущербной системой индивидуальных потребностей. Поэтому

формирование психологически и экологически приемлемых потреб-

ностей предстает ныне как новый этап их эволюции и как индикатор

социального прогресса. Благодаря работам А. Печчеи, Д. Медоуза,

Э. фон Вайцзеккера, Н. Н. Моисеева и некоторых других западных

и отечественных мыслителей идеи рационального регулирования

динамики потребностей и потребления становятся все более попу-

лярными. На конференции ООН по окружающей среде и развитию

в Рио-де-Жанейро (1992 г.) в докладе Г.-Х. Брундтланд категория «по-

требности» была названа ключевой исходной категорией концепции

устойчивого развития общества.

В основе представлений, способных выступить основанием тео-

рии общественного прогресса, находится объективность человеческих

потребностей и иерархичность их системы. Эта система обусловлена

биологической, психологической, социальной организацией индиви-

да и не зависит от его сознания. Это — функциональный инвариант:

каждый должен удовлетворять потребности, объективно присущие

его организму. Кто-то предпочитает смирновскую водку фруктовому

соку, но это не значит, что она полезнее для организма. Можно произ-

вести медико-биологическую экспертизу и убедиться: он так устроен,

что сок для него полезнее. Подобная оценка выявляет объективную

ценность предмета для определенного субъекта. Оптимизация по-

требностей предстает в этом свете как существенный признак обще-

ственного прогресса, если мы исходим из того, что она определяется

социальными условиями.

– 586 –

Выше говорилось, что прогресс производительных сил до сих пор

осуществлялся за счет ограничения уровня удовлетворения потреб-

ностей целых общественных классов, порождая антагонистические

противоречия в обществе. Создание технико-экономических условий

для оптимального удовлетворения индивидуальных потребностей

всей массы населения порождает объективные предпосылки перехо-

да к новому этапу общественного развития, где оно утрачивает анта-

гонистически противоречивый характер. С достижением обществом

этого «критического» рубежа индустриальной зрелости возникают

общественные условия для осуществления социального равенства,

коренным образом отличающегося от первобытного. Социальное ра-

венство становится равенством общественных возможностей разви-

тия личности и прежде всего — удовлетворения и развития ее потреб-

ностей. Такое равенство — показатель прогрессивности общества.

Однако помимо технико-экономических и социальных предпо-

сылок развития человека оптимизация потребностей требует выра-

ботки также и новых ценностных ориентаций индивидов и общества

в целом. Дело в том, что индивид, в отличие от животного, может

свободно ранжировать свои потребности в процессе их удовлетворе-

ния, и нередко понимаемое определенным образом «качество жиз-

ни» предпочитается самой жизни, — человек скорее погибнет, неже-

ли откажется от своих потребностей, приобретенных им в процессе

личностного развития. Несомненно, что способ такого ранжирования

является функцией культуры как социального феномена: для каждо-

го общества типичны свои способы ранжирования потребностей, и в

той мере, в какой преобладающий способ этого ранжирования обе-

спечивает развитие личности, он тоже выступает показателем про-

грессивности общества.

Нередко среди философствующих публицистов, ученых и даже

профессиональных философов раздаются голоса, что общество

не может и не должно брать на себя задачу формирования личност-

ных качеств человека, чтобы не нанести ущерб человеческой природе.

По этому поводу можно сказать лишь, что независимо от сознатель-

ных намерений общество веками и даже тысячелетиями формиру-

ет эти качества. Чем же оно повредит человеку, если осознает свои

возможности в этом отношении и будет целенаправленно создавать

условия, наиболее благоприятные для человеческого развития, вме-

сто того чтобы убивать человеческое в человеке, как это происходит

– 587 –

(тоже тысячелетиями) в силу «проклятого невежества» и неумения

понять, что именно нужно человеку для его физического и психиче-

ского здоровья, а то и по корыстному намерению тех, кто преследует

интересы, несовместимые с подлинным гуманизмом?

Общество, сознательно изменяя содержание деятельности сво-

их членов и социальные формы ее осуществления, может эффектив-

но влиять на динамику их потребностей. Вопрос заключается лишь

в том, содействует ли это влияние оптимизации потребностей инди-

видов. Именно возрастание способности общества содействовать раз-

витию и оптимизации системы индивидуальных потребностей можно

рассматривать как важнейший объективный критерий общественного

прогресса. Поэтому проблема такого критерия тесно смыкается с во-

просом о критериях оптимизации потребностей индивидов.

Общество является тем более развитым и прогрессивным, чем

точнее потребности его членов соответствуют критериям рациональ-

ности и разумности. Латинское ratio в переводе на русский язык есть

разум, но, если учесть философскую традицию, связывающую раз-

ум с идеей, с оценкой действительности с точки зрения ее совершен-

ства, позволяющей «схватить» жизнь в ее полноте и целостности (И.

Кант, Г. Гегель), а рациональность — с ограниченной целесообраз-

ностью (М. Вебер), то «рациональность» и «разумность» представ-

ляются нетождественными: они различаются в смысловых оттенках.

«Рационально» то, что целесообразно; «разумное» может иметь тот

же смысл, но может обозначать соответствие тем или иным идеалам.

Развитие материальных и духовных потребностей в силу особен-

ностей их генезиса и динамики не может подвергаться рационализа-

ции на основании одного и того же критерия. Рационализации как

разумному ограничению подлежит рост материальных потребностей,

в то время как развитие духовных потребностей обладает такими до-

стоинствами, как безграничность и универсальность. Каждая духов-

ная потребность в отдельности тоже, естественно, возрастает по мере

ее удовлетворения, но мера роста духовных потребностей представ-

ляется неопределенной (по-видимому, они все могут возрастать без-

гранично) и не подлежащей специальному регулированию.

Таким образом, оценка с точки зрения рациональности прило-

жима лишь к фундаментальным потребностям, удовлетворяемым

продуктами материального производства. Каждая из них имеет как

оптимальную меру своего удовлетворения, так и отчетливые преде-

– 588 –

лы насыщения. Относительно первичных (биогенных) потребностей

индивида вопрос об их рациональности решается достаточно про-

сто: их удовлетворение, как и их динамика должны сообразовываться

с нормами, обусловленными структурой организма и условиями его

существования. Надо, к примеру, чтобы удовлетворение пищевой

потребности соответствовало научно обоснованным медицинским

нормам, — тогда оно будет способствовать сохранению жизни и здо-

ровья индивида. Это относится ко всем потребностям вещественно-

энергетического взаимодействия индивида с окружающей средой —

в пище, тепло-, газо- и водообмене, физическом движении, отдыхе,

сне, физической безопасности, т. е. сохранении анатомического стро-

ения тела, физиологических функций органов и организма в целом.

Однако проблема рационализации материальных потребностей

осложняется тем, что в современном «цивилизованном» обществе

материальное потребление характеризуется избыточным разнообра-

зием предметов, и это придает ему характер «престижно-статусного»

потребления. Удовлетворение одними и теми же предметами и био-

генных, и престижно-статусных потребностей стало той «гремучей

смесью», которая буквально «взрывает» нашу планету, поскольку та-

кая «смесь» инициирует эскалацию материального производства.

Это обстоятельство требует согласования материального потре-

бления с критериями, которые прямо не связаны с существованием

отдельного индивида. Такие критерии вытекают из необходимости

сохранения инвариантов в системе «общество — природа». Другими

словами, сегодня, как никогда раньше, обострилась необходимость

согласования уровней, форм и средств удовлетворения всех фунда-

ментальных, т. е. биогенных и престижно-статусных, потребностей

с экологическим критерием.

Отсюда следует, что критерий рациональности потребностей

человека является многомерным: он включает в себя соответствие

их удовлетворения целям самосохранения и индивида, и общества,

и человечества. При этом общие потребности выживания челове-

чества превалируют над потребностями индивида, и соответствие

удовлетворения и роста потребностей индивида этим потребностям

является — в указанном смысле — высшим критерием их рацио-

нальности. Так, «в идеале» любой акт удовлетворения потребностей

материальными средствами должен быть подвергнут экологической

«экспертизе».

– 589 –

Рационализация потребностей выступает важнейшей предпосыл-

кой их оптимизации, однако последняя представляет собой движение

к разумным потребностям. Понятие «разумность» по отношению

к потребностям включает в себя аксиологический аспект, которого

лишено понятие «рациональность». Все критерии рациональности

характеризуют лишь количественную меру, объем, рост удовлетво-

ряемых потребностей, их соответствие тем или иным ситуативным

пределам и ограниченным, «частным» целям индивида, общества,

человечества. В отличие от этого, развитие потребностей всегда есть

не что иное, как переструктурирование их системы и включение в нее

потребностей более высоких уровней. Если рациональность выступа-

ет как характеристика отдельной потребности, то разумность — это

признак целостной системы потребностей.

Понятие разумности, выражая оценку достигнутого уровня раз-

вития системы потребностей субъекта, в то же время обозначает факт

безграничности структурного усложнения (универсализации) этой

системы. Разумность потребностей — это их интегративное качество,

соответствие их системы идеалам собственно человеческого, лич-

ностного развития. Здесь системообразующим фактором и принци-

пом оптимизации системы потребностей выступает такой аксиологи-

ческий феномен, как соответствие ее высшим духовным ценностям.

Как известно, гуманистическая философия выдвинула идеал ду-

ховно развитой личности, способной к социальному творчеству. А это

значит, что разумна такая система потребностей человека, которая за-

ключает в себе потенциал безграничного и всестороннего развития

личности. Следовательно, наиболее общим, «системным» признаком

разумности потребностей личности выступает мера структурного

«богатства» и функционального многообразия их системы, а наиболее

адекватным понятием для характеристики «подлинно» разумных по-

требностей является понятие «универсальность». Именно ограничен-

ные и универсальные потребности соотносятся как неразумные и раз-

умные. Универсальность потребностей — это мера их разумности,

их «человекотворческое» качество, их гуманистический потенциал.

Концепция иерархичности потребностей позволяет утверждать,

что «ядро» всей системы разумных потребностей человека составля-

ет потребность в творческом труде. Потребность в творческом тру-

де — это вершина «пирамиды» человеческих потребностей, самый

мощный двигатель всестороннего развития человеческой природы.

– 590 –

Именно такая «вершинность» духовно-творческих потребностей де-

лает их высшим критерием разумности потребностей субъекта.

Из сказанного следует, что судить о прогрессивности того или

иного общества можно лишь по такому показателю, как степень

распространения в этом обществе высших духовных потребностей

и прежде всего — потребностей в творческой деятельности. Обще-

ство развивается по пути прогресса, если оно создает все более бла-

гоприятные условия для оптимизации потребностей индивидов, для

формирования у них системы разумных потребностей, для все боль-

шей универсализации этой системы вплоть до появления потребно-

сти в творчестве.

Мы уже видели, что такие потребности «противопоказаны» обще-

ству, в котором человек служит производству прибыли и «вещному»

потреблению. Здесь существует невидимый барьер на пути развития

сущностных сил человека — интересов, способностей и потребно-

стей, — поскольку доминируют производительность, «серийность»,

стереотипное тиражирование вещей. Общество подобного типа функ-

ционирует в «автоматическом» режиме расширенного воспроизвод-

ства одних и тех же потребностей по схеме «потребности — произ-

водство — удовлетворение и воспроизводство потребностей».

Развитие общества подчиняется возвышению потребностей лич-

ности в том случае, когда труд становится мерой достоинства чело-

века, а деятельность, насыщенная творческим содержанием, входит

в число общественных приоритетов и выступает оптимальным спосо-

бом самоутверждения индивида. Само устройство социума, система

воспитания личности и стимулирования труда должны побуждать лю-

дей к творческому самовыражению, а тем самым и к самосозиданию,

к развитию собственной человеческой сущности. Тогда самоутверж-

дение личности становится результатом ее самореализации, объекти-

вирования ее сущности и внутренних потенций. В таком обществе

начинает интенсивно «работать» социальный механизм развития

способностей и потребностей личности: общество функционирует

по схеме «потребности — производство — удовлетворение и возвы-

шение потребностей».

Именно такое общество развивается по пути прогресса, ибо его раз-

витие соответствует критерию оптимизации потребностей. Что же каса-

ется уровня развития производительных сил, то это, конечно, не крите-

рий прогресса, но характеристика потенциала прогрессивного развития;