Коэн Д.Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория

Подождите немного. Документ загружается.

180

ГЛАВА 3

Парсонс: граанское общество меу

радицией и

современностью

Традиция классической социологии, завершителем которой явился Тол

котт Парсонс, редко пользовалась понятием гражданского общества,

ибо несомненно, что это понятие воспринималось ею как некий пережи

ток дискурса о делах человеческих, предпринятого еще до возникнове

ния социальных наук. Тем более примечательным явилось возроение

этого понятия в трудах Парсонса. Правда, здесь оно возникло в новом

обличье и к тому же в контексте новой модели дифференциации. Пар

сонсовская концепция социетального сообщества, под которой он пони

мает нечто, отличное от

кономики, государственного устройства и

кулурной сферы, представляет собой синтез либеральной концепции

гражданского общества, обособленного от государства, и акцента на со

циальную интеграцию, солидарность и сообщество, характерного для

тех социологических традиций, родоначальниками которых являлись

Дюркгейм и Тённис. Этот синтез, в котором и индивидуации, и интегра

ции принадлежит одинаково центральная роль, влечет за собой (что

весьма примечательно) сознательно осуществляемый частичный возврат

к гегелевской теории гражданского общества

. Хотя Парсонс, в отличие

от Гегеля и подобно Грамши, проводит различие между социетальным

сообшеством и экономикой, равно как и государством, преемствен-'

ность между его концепцией и гегелевской все же более явственна, чем

различия меу ними.

Для Парсонса, как и для Гегеля, современное общество структуриру

ется нормативными структурами плюрализма и законностью. У Парсон

са, как и у Гегеля, идет речь о публичности и участии, но им от

ве

дена вто

ростепенная роль. Кроме того, Парсонс, подобно Гегелю, готов говорить

лишь об одной-единственной разновидности современного общества (в

его случае это Соединенные Штаты) как о более или менее совершенном

воплощении заложенного в современности потенциала. «Завершение об

щества ... называемого

современным», состоится, коа получат свое раз

решение интеграционные проблемы данного общества или данного типа

общества. И наконец, Парсонс сознает, сколь многим обязано современ

ное общество историческому проекту эпохи демократических револю

ций, хотя и полагает, что благодаря развитым странам Запада данный

проект полностью завершен и потому уже не существует как проект: «На

иболее привилегированные общества конца двадцатого века в такой сте

пени преуспели в инститионализации наиболее «либеральных» и «п?

грессивныI» ценностей того времени, что предсказать  успех столетие

наз не смог бы

никто»

. Что же касается борьбы этих обществ за eMo-

кратизацию, то она в целом бьша отнесена к XIX в.4.

Р ВИТИЕ ТЕОРИИ ГРСКОГО ОБЩТВА В  ВЕКЕ

181

Последний тезис, согласно которому ценности эпохи революций бы

ли воплощены в действительность, делает парсонсовскую концепцию

современного общества объектом обвинений в «буржуазной апологети

ке»,

выдвигаемых против любых после 1848  попыток обращения к

«утопии» гражданского общества5. Хотя надо сказать, что ПРСОНС идео

логичен не более, чем Гегель, а именно лишь в плане смешения норма

тивных представлений с мистификациями относительно существующих

институтов. Вместе с тем его теория -опять же подобно гегелевской -

выходит далеко за рамки идеологии, связывая эти нормативные пред

ставления со скрытым в современном обществе потенциалом, даже если

сам Парсонс не признает того факта, что данный потенциал был вопло

щен в действительность лишь частично и выборочно.

Деление Парсонсом социальной системы на четыре функции или

подсистемы выглядит совершенно неисторичным; более неисторичным

является лишь утверждение Гегеля о том, что именно современность по

родила дифференциацию на государство и гражданское' общество. Но и

Парсонс настаивает на той мысли, что в обществах предшествующих

эпох недифференцированные институциональные комплексы выполня

ли несколько, а возможно и все вообще основные социальные функции.

Например, в родоплеменных обществах ключевым социальным, куль

турным, политическим и экономическим институтом являлся институт

родства; в период расцвета Средневековья организующим фактором в

социальных, экономических и политических отношениях служил феода

лизм, а абсолютистско-меркантилистское государство представляло со

бой политико-экономическое образование. Благодаря такому подходу

становление современности представляется как обособление того, что

из начально было лишь одной из сторон всех обществ и их институтов,

последние, возможно, были как-то привязаны ко всем функциям, но

при этом их центр тяжести бьm сопряжен с одной-единственной функ

цией. Подобная телеологическая интерпретация истории чревата недо

пустимым проецированием современных западных категорий на пред

шествующие и незападные общества; поэтому вызывает сомнения

универсальная приложимость такой категории, как дифференциация6.

Вместе с тем в анализе современного раЗвития использование данной ка

тегории представляется весьма уместным7.

Для Парсонса социетальное сообщество является интегративной

по

системой общества; функция его состоит в том, чтобы интегрировать

дифференцированную социальную систему путем институционализа

ции культурных ценностей в качестве социально приемлемых и социаль-

"но применимых норм. Дифференциация социетального сообщества от

культурной, экономической и политической подсистем осуществлялась,

согласно Парсонсу, в ходе трех современных революций: промышлен-

182

ГЛАВА 3

ной, демократической и образовательной. Каждая из них являла собой

еще один шаг в «декларировании социетальным сообществом собствен

ной независимости» от других подсистем, которые в ходе этого процесса

также приобретали собственные обособленные институты8. Согласно

Парсонсу, действительным началом процесса обособления социетально

г� сообщества послужил ряд значительных событий в Англии, предшест

вовавших трем революциям: 1) наступление религиозного плюрализма и

веротерпимости, отделившее друг от друга религию и государство и од

новременно в какой-то степени освободившее социетальное сообщество

от увязывания полноправного енства с религиозной принадлежнос

тью; 2) установление поср

�

щством рыночной экономики, свободной ес

ли не от политических, то от социальных ограничений, чисто экономи

ческих отношений; 3) становление аристократической формы предста

вительного правления, приведшее к обособлению правительства и его

слоев поержки (первоначально состоявших из аристократии и нетиту

лованного мелкопоместного дворянства) и стабилизации их взаимоот

ношений при помощи парламентского представительства; 4) формиро

вание законодательства, способствующего ограению социетальной

сферы от произвола, в том числе со стороны самого государства. Пар

сонс дает упрощенное изложение всех этих предпосылок, связывая каж

дый из шагов по обособлению той или иной из четырех подсистем в

еди

ный процесс, даже когда какой-то из этих шагов оказывал влияние и на

другие подсистемы. Так, например, развитие принципа господства пра

ва, связываемое им с институционализацией профессии юриста и уста

новлением системы независимых судов, являлось к тому же и важней

шим подготовительным этапом в процессе вьщеления социетального со

общества.

Примечательно, что Парсонс полагает, будто без всех этих трех рево

люций процесс обособления социетального сообщества не получил бы

должного завершения. Согласно одной из линий его рассуения, эти

революции представляют собой в каом случае выделение из какой-ли

бо подсистемы новой интегративной подсистемы9. Согласно другой сво

ей версии'О, Парсонс утверждает, что каждая из революций реально уси

лила другую подсистему - в одном случае экономическую, в другом -

бюрократическо-управленческую. Однако между этими версиями нет

противоречия, ибо Парсонс рассматривает дифференциацию как взаим

ный процесс с положительным балансом, обусловливающий создание

институтов во всех вовлеченных в него сферах. Вместе с тем в изложении

им данного вопроса есть все-таки одна непоследовательность: обособле

ние социетал ьного сообщества от рыночной экономики никоим образом

не вытекает из данного учения о трех революциях - вопреки уверениям

в обратном. В результате ему приходится отказаться от изначdьной па-

РА

ЗВИТИЕ ТЕОРИИ ГРАНСКОГО ОБЩЕСТВА В  ВЕКЕ

183

раллельной структуры. В частности, красочно описанный Парсонсом

драматичный процесс провозглашения социетальным сообществом соб

ственной независимости от государства не находит параллели в отноше

нии социетального сообщества к новому типу рыночной экономики.

Можно предположить, что в данном случае Парсонс СТОнулся с про

блемой, значение которой он хотел преуменьшить:. с проблемой капита

лизма и столетнего противостояния ему социалистов, символизирующе

го, по замечанию Карла Поланьи, самозащиту общества перед натиском

экономики.

В понимании Парсонса, демократическая революция, центром кото

рой являлась Франция, безусловно привела к огромному усилению вла

сти государства, впервые установленной в эпоху абсолютизма. Тем не

менее с точки зрения социетального сообщества первоначальным вкла

дом, который обеспечила эта революция, было порождение нового типа

солидарности, возникновение некоего общенационального коллектива,

члены которого имели равные основания добиваться политических прав

в дополнение к уже утвержденным в Англии гражданским правам ". По

явление коллективизма нового типа влечет за собой смену приоритетов

относительно эпохи абсолютизма: «Социетальное сообщество должно

бьmо обособиться от правительства как более высокой инстанции, име

ющей законное право руководить им»'2. И здесь, в утверждении об одно

временности укрепления государственной власти и становления более

независимого общества, способного защитить себя от этой власти, вновь

не наблюдается никакой непоследовательности, ибо Парсонс справед

ливо отказывается считать власть игрой с нулевым результатом'З.

Очевидно, Парсонс видел в промышленной

«революции»

полную

аналогию революции демократической. Однако подобное верно лишь в

том случае, если рассматривать отношения между политическим устрой

ством и экономикой как объект основного интереса. Соответственно,

ПРОМЫленная революция, центром которой была Великобритания,

явил ась завершением тенденции раннекапиталистического развития,

приведя к небывалому расширению разделения общественного труда (в

дюркгеймовском смысле) и обособлению от государства общества, опре

деляемого как экономическое (как его понимает Поланьи), что вырази

лось во взаимодополняющем развитии обеих ЭТ подсистем (данный

факт был отмечен как Дюркгеймом, так и Поланьи).

. До этого момента говорить об аналогии между двумя революциями

действительно можно. Но аналогия закончится, как только мы, вслед за

Поланьи (со взглядами которого Парсонс в иных местах весьма считает

ся), поставим в центр внимания ось «экономика - социетальное сооб

щество». Вместо дифференциации и взаимодополнительного развития

промышленная революция произвела на свет экономическое общество

184

ГЛАВА З

(рыночную экономику), грозящую подчинить себе независимые соци

альные нормы, отношения и институты. Если от Парсонса трудно ожи

дать восприимчивости к Марксовым рассуениям об овеществлении и

товарном фетишизме, то невнимание его к тезису Поланьи о том, что са

морегулирующийся рынок приводит к «экономизации» общества (про

тив которой и была направлена появившаяся в XIX в. программа самоза

щиты общества) вызывает удивление. Ведь во многом даНая программа

представляла собой аналогию той самой либеральной конфронтации об

щества и государства в XVIII в., на которую отчасти ссьшается парсон

совская концепция демократической революции.

Некоторые аспекты, подчеркиваемые Поланьи при рассмотрении

самозащиты общества от д�структивных тенденций классического капи

тализма, несомненно находятся в одном русле с дискуссией об особенно

стях государства благосостояния хх в. и профсоюзного движения14. Ха

рактерно, что Парсонс полагает, будто разрешением данной проблемы

является приход государства благосостояния. Ведь последнее может счи

таться «преодолением» как капитализма, так и социализма. Нехарактер

но, однако, то, что данная проблема не рассмотрена им в аспекте диффе

ренциации. Возникает подозрение, что последовательно и убедительно

прослевать тему дифференциации применительно к оси «экономи

ка - социетальное сообщество,) попросту невозможно.

Тема образовательной революции вновь обращает нас к данной про

блеме, правда, на этот раз скорее в перспективе будущего. Любопытно,

что именно в этом контексте мы находим наиболее критичные замечания

Парсонса относительно классического капиталистического развития:

«Капиталистическая альтернатива несет в себе, во-первых, свободу от

собственного происхождения и, во-вторых, защиту от «вмешательства»)

со стороны правительства. Социалистическая альтернатива предлагает

мобилизовать власть правительства на установление равенства по всем

фундаментальным вопросам при почти полном игнорировании требова

ний экономической эффективности ... Ни та ни другая альтернатива не

смои обрести надежного фундамента в виде адекватных представлений

о социетальном сообществе и о тех условиях, которые необходимы для

сохранения его солидарности») 15.

Понимаем на американсй манер образоватеная революция, абст

рактно привязанная к оси «культура-социетальное сообщество,), согласно

Парсонсу, предполагает более последовательное освобоение социальной

структуры от всех основа на происхождении человека шаблонов стра

тификации, чем то может обеспечить частная собсеость (капитализм)

или правительственные учреения (социализм) при условии равенства

возмоостей (не гарантирующего, однако, равенства результ

тов). Еще

вее его верее о том, что центральный инональный ком-

РВИТИЕ

ТЕОРИИ ГРСКОГО ОБЩЕСТВА

В  ВЕКЕ

185

екс данной революи - университет - обеспечивает выработку ориен

тированной на ассоаи модели социальной оргазации, которую сле-

дует отличать от бюрократической и идуалистической форм, преа-

гаемых, соответсенно, государством и рыночной экономикой, и противо

поставлять этим формам. Та ким образом, он, как это ни санно, вит в

образовательной революции фар основанной на солидарности коррек

ции не только социализма и капитализма, но и демократической и промы

шленной революций. Короче говоря, образовательная революция сулит по

тенциальное завершее современной эпохи, в результате которого будет

обеспечена независимость и интеграция интегративной подсистемы, со

етального сообщества, т. е. гранского общества.

Утверждение Парсонса о том, что современный университет служит

альтернативной моделью организации как для рынка, так и для бюрокра

тии, звучало бы весьма причудливо, если бы не являлось частным случа

ем его рассуждений о том, что характерной чертой современного амери

канского общества является его опора на ассоциации. Однако прее

чем обратиться к его идеологическим мистификациям, объектом кото

рых явились определенные аспекты данного общества, мы должны осве

тить другую слабость его концепции.

Как уже отмечал ось, по крайней мере одна из тенденций парсонсов

ской концепции (очевидно вступающая в противоречие с другой ее тен

денцией) представляет возникновение современного социетального

сообщества в виде остаточного явления, сопутствовавшего процессу са

мообособления других подсистем в ходе трех революций. В рамках чис

то функционалистской схемы подобное описание не ведет ни к каким

внутренним противоречиям, но Парсонс может держаться в рамках дан

ной схемы только в той мере, в какой его эволюционная модель отказы

вает себе в возможности объяснять действительные механизмы социаль

ных изменений, предполагающих те или иные действия и конфликты.

Поступать так он может только как социолог; как историк он постоянно

сталкивается с проблематикой социальных движений и конфликтов. Но

у социолога-Функционалиста на все готов ответ: радикально-демократи

ческое движение социалисты и новые левые изображаются как участво

вавшие в трех революциях16 фундаменталистские фракции, проекты ко

торых, очевидно, предусматривают нечто вроде короткого замыкания

внутри процессов решения проблем, характерного, по мнению Нейла

Смелсера, для «ценностно-ориентированных двений,) 17. Вместе с тем

Парсонс забывает о другом упоминаемом Смелсером типе движения -

«нормативно-ориентированном движении»), способном позитивно вли

ять на характер социальных изменений. Это теоретическое упущение

Парсонса тем более странно, что именно к этой парадигме он сам отнес

двение за граанские права в Соединенных Штатах18•

186

ГЛАВА 3

В результате такого теоретического «короткого

замыкания»,

харак

терного для подхода Парсонса к социальным движениям, две проблемы

остались не только не разрешены, но даже и не затронуты: речь идет о

проблеме движуших сил, посредством которых происходит самоутверж

дение нового описанного им типа социетального сообщества, и о про

блеме сопротивления все более осовременивающегося социетального

сообщества тенденциям, представляющим угрозу для его обособленного

положения. Рассмотрим обе эти проблемы.

Если говорить о первой проблеме, то в рамках данного анализа аген

ту действия, очевидно, не остается ничего иного, как ускорять социаль

ные преобразования, вызв�нные объективными процессами. Правда,

применительно к прочим подсистемам государственные деятели и юри

сты, предприниматели и управленцы, воспитатели и попечители никог

да не изображаются в виде сторонников какого бы то ни было фундамен

тализма. Таким образом, деятельность на ниве социальных преобразова

ний возможна, но только со стороны элит и в рамках иных подсистем,

нежели социетальное сообщество, ибо обособленный характер послед

него в подобных случаях практически исчезает.

Что касается второй проблемы, то в отношении демократического,

рабочего и студенческого движений (все они описываются Парсонсом

как фундаменталистские) создается впечатление, что их образ действия

и преследуемые ими цели в любом случае подразумевают дедифферен

циацию, Т.е. поглощение современной экономики, государства и образо

вательной системы солидаристским социетальным сообществом, совре

менность которого вследствие этого начинает вызывать сомнения. Ведь

все названные движения действительно обладали некоторыми чертами и

придерживались некоторых идеологий, позволяющих относить их к раз

ряду фундаменталистских именно в вышеуказанном смысле. Однако

Парсонс не заметил того, что в других отношениях те же самые движения

борются как раз за социальную автономию, а значит, за обособление со

циетального сообщества, его норм и институтов. Подобное упушение

есть не что иное, как обратная сторона его же неспособности учесть при

сушую

современному государству, капиталистической экономике и даже

современной науке тенденцию к дедифференциации, Т.е. к поглощению

других социальных сфер. Теория современного общества, не замечаю

щая этой тенденции, с неизбежностью превращается в идеологию и апо

логетикуl9.

Теория социетального сообщества Парсонса - удобный объект 

критики изнутри, ибо в ней он уточняет представление о нормативных

достижениях современности и одновременно изображает эти достеfl

как уже институционализированные. Указывая на проблемы инте



ации,

ставящие под сомнение заявления об успешности институционализации,

РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ГРСКОГО ОБЩЕСТВА В  ВЕКЕ

187

он тем самым лишь облегчает задачу критиков. Концепция социетально

JO сообщества является еще одним ответом Гоббсу и Остину, полагавшим,

что сушествует некий нормативный порядок, лишенный такого deus ех

mасЫnа

, как суверенность2О. Сама эта концепция, соединяющая в себе

члены знаменитой тённисовской оппозиции Gemeinscha/ Ge�escha, со

держит сознательное стремление осуществить некий синтез античных и

современных категорий - подобно тому, как осушествил его Ге гель в сво

ем учении о граанском обществе. Правда, в модели Парсонса уделяет

ся большее, чем у Гегеля, внимание тем элементам, которые являются об

щими для современного и традиционного обществ. Определение социе

тальному сообществу он дает в двух аспектах - «нормативном» И «кол

лективном».

Под первым пони мается система легитимного устройства,

по рождаемая в результате институционализации культурных ценностей;

под вторым - общество как единая, взаимосвязанная, организованная

сушность. Следует отметить, что Парсонс, как и Гегель, готов рассматри

вать это целое как «политически организованный» коллектив коллекти

вов: «Возможно, прототипом ассоциации является само социетальное со

общество, рассматриваемое как организация граждан корпоративного

типа, нормативное устройство которой определяется прее всего кон

сенсусными отношениями»21. Когда же речь идет о современном общест

ве, одинаковое внимание уделяется и множеству зачастую конфликтую

щ групп, слоев, приверженностей и ролей; современное социетальное

сообщество является в лучшем случае «коллективом

коллективов».

По

добная всеохватывающая коллективная солидарность, достаточная для

обеспечения и способности к эффективной коллективной деятельности,

и соответствующей мотивации22, становится возможной благодаря при

верженности нормам, основанным на консенсусе. Здесь опять Парсонс

допускает унификацию, едва ли соответствующую духу современных об

ществ; представление о том, что в конечном счете «ценности получают

легитимно.сть главным образом от религии», заставляет его считать, что

легитимность социального строя основывается на общности основных

ценностей. Но и в данном случае он готов модернизировать данную кон

цепцию, упоминая (непоследовательно) об «относительном

консенсусе»,

о «той или иной

степени»

консенсуса23, что едва ли способно слть тем

представительным форумом, на котором разрешается мендивидуаль

ный и даже внутрииивидуальный конфликт приверженностеЙ. Та или

иная степень консенсуса не способна обеспечить того «почетного поло

жения внутри любой устойчивой иерархии приверженностей», которое

Парсонс стремится придать приверженности к социетальному сообщест

ву как таковому2

•

ог

из машины, не

анная развязка

(

лат.

)

188

ГЛ З

Если в общих чертах данная концепция может быть подвергнуга кри

тике за то, что в ней недостаточно представлено современное общество,

то отдельные ее элементы способны эту критику опровергнуть. Здесь

опять обнаруживаются поразительные аналогии с Гегелем - на этот раз

в самой архитектонике изложения: современное социетальное сообще

ство понимается прежде всего как рамки, образующие каркас для зако

нов и ассоциаций. Тем самым, как мы уже отмечали применительно к те

ории Ге геля, демонстрируется одно существенное упущение (отсутствует

система потребностей) и одно примечательное новшество (имеется ком

плекс представлений, связанных с понятием гражданства). Последний,

понимаемый с точки зрения трех категорий права, фактически является

порождением системы законов.

Для Парсонса наиболее важным моментом становления современной

системы права является переход от закона как инструмента государст

венной политики к закону как «опосредующему звену,} между государст

вом и социетальным сообществом, формально определяющему обособ

ление одного от другого. Подобная правовая система ставит государство

в «двойственную позицию, обязывающую его оформлять и проводить В

жизнь ряд ограничений, налагаемых на его собственные полномочия'}.

Существование данного парадокса мыслимо лишь в условиях независи

мости судебной власти и корпоративного единства юристов, а особенно

в условиях открытости границ правовой системы, «создающей возмож

HocTь приближения к консенсусу прее полной "легализации" нормы

и ее проведения в знь'} на основе апелляций к «коллективной соли

дарности, нравственным нормам и практицизму,}25. Когда речь идет о

континентальных вариантах, Парсонс приписывает определенный при

оритет развитию обычного права, но совершенно очевидно, что развитие

«конституционализма,}, Т.е. угверждение конституции даже вопреки по

литике государства, всегда бывает структурно связано с обособлением

современной социетальной общности от государства26.

Дальнейшее развитие комплекса представлений о граанств�,_ЯВЛЯ-

 -

ющегося пороением конституционализма и принципа господства !ра-

ва, осуществляется в трех областях: 1) являяс_ь воплощением всеобщих

норм, современные права наделяют конституц более высокими прин

ципами, чем те, что содержатся в традициях отдельно взятых обществ;

2) современное Ражданство, представляя собой пер�ход от объективного

закона к субъективным правам, что придает исковую силу конституцион

ным требованиям и правопритязаниям индивидов и групп; 3) в результате

комплекс представлений о гражданстве не только обусловливает дал�ней;

шее обособление социетального сообщества от

государства,

но и устанав-

---

ивает приоритет первого над вторым в качестве

норма

шного

принци-

па и пОЛитического действия.

РВИТИЕ

ТЕОРИИ ГРСКОГО ОБЩЕСТВА В  ВЕКЕ

189

Парсонсовское определение «общества,} как социальной системы,

характеризующейся высочайшим уровнем самодостаточности, опреде

ленно относится к политически оформленным территориальным обра

зованиям, как правило являющимся «национальными государствами,}27.

Таким образом, ответственные за идентичность обществ··нормативные

структуры никогда не бывают свободны от некоторого партикуляризма,

несмотря на то что сама система культурных ценностей, в которых коре

нится легитимность норм, часто выходит за рамки данного общества28.

Комплекс современных представлений о граанстве с присущей ему

эгалитарной тенденцией не включать в условия членства какие бы то ни

было моменты социального происхоения связан с важной попыткой

обосновать нормы современных обществ не только на транссоциеталь

ных, но и на поистине всеобщих ценностях, которая впервые была пред

принята в учении о естественных правах. Та ким образом, конституцион

ные права становятся нормативным воплощением всеобщих принципов,

представляющих собой ограничение власти государства во имя чего-то

высшего, связанное с интересами определенного политически организо

ванного общества. В понимании Парсонса, демократическая революция

попыталась превратить такие философские притязания на превосходст

во социетального сообщества, «нацию} В реальное главенство в полити

ческой сфере. В рамках данного рассуждения комплекс представлений о

гражданстве сводится к трем типам составляющих - граанскому-по

литическому-социальному, чем и определяется проект по институциона

лизации идеи подобного главенства. «Струурный облик,} современно

го граанства Парсонс считает «завершенным, хотя еще не полностью

институционализированным,}29.

Для Парсонса гражданство в современном пони мании означает рав

ные условия енства в социетальном сообществе, а не в государстве3О•

Гр ажданский или право вой компонент такого членства заключается в

раВНОПРfВИИ, гарантирующем автономные формы деятельности в отно

шении государства - иначе говоря, он означает «негативные свободы,}.

Права, распространяющиеся на собственность, свободу слова, религию,

ассоциации, собрания и личную безопасность, равно как на равенство

(процессуальное и материально-правоiюе) всех перед законом, впервые

были сформулированы в рамках традиции естественных прав и закреп

лены во французской Декларации прав человека, а также в американ

ском Билле о правах. В представлении Парсонса они являют собой

принцип конституционализма, преобразованный в субъективные права

частных лиц; как таковая, функция их состоит в том, чтобы стабилизи -

ровать обособление социетального сообщества от государства31•

Политические права - это не «свободы,} или «вольности» а позитив-

- -

ные права равного участия; они предполагают как возможность косвен-

190

ГЛАВА З

ного участия в представительном щ;авлении через голосование, так и

право влиять на политику. Примечательно, что Парсонс отнес к данным

правам (по крайней мере, в первоначальном изложении своей позиции)

свободу слова и собраниЙ32. Такое наложение говорит о том, что права

участия, особенно когда они столь тесно связаны с негативными права

ми, влекут за собой не устранение дифференциации, а, скорее, появле

ние новых опосредующих структур33, косвенно способствующих диффе

ренциации через взаимопроникновение, а также через новые формы ин

теграции. Именно эти структуры должны, по идее, утверждать приоритет

социетального сообщества, выходя за рамки конституционного государ

ства (Rechtsstaat) , уже установленного негативными правами.

И наконец, к тем социaJIьным составляющим гражданства, которые

Парсонс не причисляет к

«правам»,

относятся «ресурсы И

возможности»,

необходимые для претворения в жизнь прав, для создания условий «ре

ьного», а не только

«формального» равенства в пользовании правами.

Речь здесь идет об «адекватных минимальных нормах в отношении

«уровня жизни», здравоохранения и образования». Хотя в данном случае

Парсонс и говорит о «равенстве

условий»,

В действительности он озабо

чен обеспечением реального, а не

«пустого»

«равенства возможностей».

Посмотрим теперь, насколько ему это удалось.

Согласно Парсонсу, «в определенном смысле "социальная" COCTaB�

�

ющая гражданства является наиболее фундаментальной из всех трех» .

Он не дает никаких указаний на TO

в какой мере сказанное относия к

вышеназванному дополнению к комплексу представлений о гpa�HCT

ве. Как бы там ни было, в другом месте Парсонс отмечает отсутствие ана

логий между такими понятиями, как «ажданин» И

«клиент»

государст

ва благосостояния35. Тот факт, что он не говорит о социальных правах, не

отмечает здесь частичного параллелизма с другими составляющими ком

плекса представлений о гражданстве, как в случае политических и граж

данских прав, свидетельствует об осознании им того, что это принципи

ально разные понятия. И он по-настоящему убедителен в обосновании

необходимости присутствия в понятии гражданства социальной состав

ляющей. Те оретическое затруднение заключается лишь в том, что данная

аргументация не имеет непосредственного отношения ни к проблемати

ке обособления социетального сообщества от государства, ни к вопросу

стабилизации этого обособления. При всей справедливости утверждения

о том что независимость социетального сообщества зиждется на

индивидуальных возможностях его членов и на находящихся в их распо

ряжении ресурсах, угроза тому и другому исходит не только от современ

ного государства, но и от современной капиталистичеСК0Й экономики.

И хотя Парсонс, по крайней мере в одном из KOHTeKcTo

. ставит «соци

альную» составляющую гражданства в связь с обособлением экономики

РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ГСКОГО ОБЩЕСТВА В ВЕКЕ

191

и социетального сообщества36, должного развития эта мысль не получает,

поскольку в отношении современного экономического порядка Пар

сонс отрицает наличие какой бы то ни было функциональной необходи

мости и даже уместности вопроса о правах и формах участия:7. Это неже

лание определенно свидетельствует о том, что Парсонс танавливает

соответствие меу «социальной» составляющей и р'олью клиента, а по

следняя явно не входит в комплекс представлений о граанстве. Более

того, роль клиента прямо противоречит идее гражданства, не совмести

мой ни с какими разновидностями патернализма.

Вообще, Парсоне весьма озабочен тем, чтобы отграничить социе

тальное сообщество как от экономики, так и от государства; но ратуя за

специфический, характерный именно для социетального сообщества ор

ганизационный принцип, задающий соответствующую модель диффе

ренциации, он предлагает такую структуру опосредования, которая

обеспечивает стабильность дифференциации лишь между социетальным

сообществом и государственным устройством. Мы уже говорили о том,

что организационной формой социетального сообщества, аналогичной

бюрократии в рамках государственного устройства или рынку в эконо

мике, Парсоне считает принцип ассоциаций. Своими глубинными

структурами ассоциация связана с взаимной солидарностью составляю

щих ее членов, и в этом состоит отличие социетального сообщества от

разнообразныlx индивидуалистических моделей, присущих рынку и бю

рократии. Ведь именно в солидаризме социетального сообщества - рав

но как и в третьем типе индивидуалистической модели, представленной

комплексом идей о гражданстве, - заключается истинный смысл тех

разнообразных попыток синтеза (синтеза современности и традиции,

индивидуализма и коллективизма, Geseschaft и Gemeinschaft) , которым

Парсонс уделяет столь большое внимание.

Ассоциация в парсонсовском понимании есть такая корпорация, меж

ду Членаи которой существует солидарность в смысле консенсуса в от

и общей нормативной структуры38.



apcoHc

считает, что именно

консенсус, устанавливаемый, как правило, благодаря наличию престижа

и репутации, является источником «идентичности» ассоциации, станов

ления коллективного

«мы».

Принцип ассоциации предполагает не толь

ко идентичность, основанную на солидарности, но и иное определение

коллективного действия: согласно этому принципу, решения по главным

вопросам вырабатываются самой организацией, а не просто применяют

ся ею, как это бывает в организациях, построенных по бюрократическо

му принцип По мнению Парсонса, отдельные элементы ассоциации

присущи всем типам организаций, но о наличии ассоциации можно го

ворить лишь в том случае, когда эти элементы доминируют (чего не ска

жешь о современной фирме или об авторитарных правительствах)39.

192

ГЛ 3

Парсонс полагает, что современная теенция благоприятна я появле

ния организаций, построенных не на бюрократических принципах, а на

принципах ассоциации, и утверждает, что данная тенденция, источни

ком которого является социетальное сообщество, распространяется так

же на правительство и на фирмы, хотя в последнем случае (здесь Пар

сонс непоследователен) она не становится главенствующей.

Тот факт, что в своей практике ассоциация допускает сознательное

противопоставление консенсуса, достигаемого путем апелляции к пре

стижу и репутации, консенсусу как соасию с убедительными довода

ми40, свидетельствует о том, что данная ассоциация не вполне современна.

Правда, в ряде случаев -например, говоря о той роли, которую играет

принцип ассоциации в го

осовании, -Парсонс прямо противопостав

ляет

«традиционализм» рациональному деЙствию41. Вместе с тем он за

интересован в выработке специфически современного типа ассоциации,

который бы соответствовал современному социетальному сообществу.

Даже при рассмотрении вопроса о голосовании он отмечает, что мобиль

ность, присущая ассоциям, и возможность принадлежности к не

скольким ассоциациям отчасти противоречит триционному представ

лению об ассоциациях (возможным исключением здесь является

семья)42. Названные черты являются функциями первого специфически

современного принципа ассоциаций: добровольности, благодаря которой

вступление в ассоциацию и выход из нее становится относительно про

стым делом; в основе этого принципа лежит нормативный принцип сво

боды ассоциаций. Вторым принципом современной ассоциации являет

ся принцип равенства ее членов; он представляет горизонтальную

модель, противостоящую иерархической организационной модели. Тре

тий принцип - nроцедурали -обеспечивает возможность голосования

и определенные формальные правила, регулирующие процедуру обсуж

дения. Так как форма обсуения и рассмотрения пони мается как спо

соб достижения консенсуса через убеждение, в данных трех принципах

можно усмотреть пример применения великой триады современности -

свободы, равенства и солидарности -к модели ассоциации.

С другой стороны, современность модели зависит от того, какую ин

терпретацию получают термины

«консенсус», «убеждение»,

«солидар

ность» и «влияние».

Отталкиваясь от Дюркгейма, Парсонс не может не

сознавать различия между традиционной и современной солидарностью.

В некоторых случаях солидарность, достигаемая посредством консенсу

са, отождествляется непосредственно с идеальным типом добровольной

ассоциации4З. Но Парсонс отмечает важность и еще одного типа соли

дарности, соларности типа Gemeinscha - «взаjмоотношений диф

фузной

солидарности»,

основанной на «общей

принадлежности»44.

Таким

образом, данные две модели соответствуют: 1) достижению солидарнос-

РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ

РА



СКОГО ОБЩЕСТВА В  ВЕКЕ

193

ти через обсуждение и рассмотрение вопросов индивидами, по своему

свободному выбору участвующими в ассоциации, 2) выработке консен

суса меу индивидами на основе изначально заданной диффузной со

лидарности, не подвергаемой сомнениям или тематизации. К сожале

нию, ключевая концепция влияния имеет тенденцию поднять первую

модель второй, обеими же ими пользуются, поочередно принимая то од

ну, то другую в качестве основания для при обретения влияния.

Концепции влияния принадлежит основная структурная роль в пар

сонсовской теории обособления социетального сообщества. Влияние,

наряду с деньгами, властью и ценностными ориентациями, является од

ним из четырех обобщенных символических посредников взаимообме

на, замещающих собой отношения прямых переговоров или «бартера»

четырех подсистемах, регулируя их внутренние связи, равно как и их об

мен друг с другом45. Хотя В утверждении исторических процессов эво

люции форм деятельности, регулируемых через посредников, Парсонс

не столь настойчив, как Никлас Луман, однако и его теория позволяет

сделать вывод о том, что свое истинное значение такие посредники об

ретают именно в современных дифференцированных обществах, созда

нию которых они способствуют. Между тем в подходе Парсонса к совре

менному характеру влияния, рассматриваемого в качестве посредника,

наличествуют три не нашедшие своего разрешения тенденции. Во-пер

вых, аналогия с деньгами и властью и мысль о том, что влияние нахо

дится в отношении полной взаимозаменяемости с любым другим из по

средников, содержат указание на современный принцип интеграции,

сводящий коммуникацию к генерации и приему кодов, а действия -к

адаптации к взаимоотношениям, устанавливаемым «за спиной у дейст

вующих

субъектов».

Эта концепция не способна обосновать различие

между организационными принципами социетального сообщества, с

одной стороны, и аналогичными принципами экономики и государст

венного устройства, с другой, а к интеграции через солидарность она от

носится как к разновидности контроля46. Во-вторых, довод О том, что

влияние «должно осуществляться через убеждение ... в том смысле, что

объект убеения должен быть приведен к мысли, что если он примет

подсказываемое ему решение, то это будет соответствовать интересам

коллективной системы, с которой солидарен и он сам, и тот, кто его

убеает»47,

является признаком специфически современной модели,

хотя

и принципиально отличной от денег и власти. Это отличие точно

подмечено в мысли о том, что если деньги и власть функционируют как

посредники, изменяя ситуацию, в которой находятся действующие

субъекты, то влияние (равно как и ценностная ориентация) функцио

нирует как посредник через воздействие одного человека на намерения

другог048. И последнее, Парсонс, не придя ни к какому решению по по-

7. Заказ ! 832.

194

ГЛАВА З

воду того, в чем именно состоит роль влияния как «генерализированно

го средства

убеждения»49, вместе с тем явно склоняется к мнению, что

все дело здесь не во «внутренней» достоверности аргументации влия

тельных личностей, а в их репутации и престиже. Здесь данная модель

легко может превратиться в модель традиционной интеграции дейст

вия, если только не уточнить более последовательно, чем у Парсонса,

что с точки зрения сформулированных выше проблем сами основания

репутации личности должны быть доступны для аргументированной за

щиты и критики. Хотя Парсонсу была не чужда подобная мысль50, она

несовместима с другой его мыслью - о том, что способность одного че

ловека влиять на другого коренится в области диффузной солидарнос

ти, солидарности типа Ge meinschajt.

Конечно, Парсонс уверен в том, что ему удалось обосновать обособ

ление современного социетального сообщества от государства и эконо

мики в терминах категорий ассоциации и влияния. Поэтому перед ним

возникает гегелевская проблема формулирования соответствующих опо

средованиЙ. Применительно к оси «социетальное сообщество - госу

дарство»

речь может идти лишь о классических опосредованиях, унасле

дованных плюралистической традицией от Гегеля и То квиля, как-то: об

щественность, лобби, политические партии, законодательная власть -

все это суть каналы социетального влияния на администрацию государ

ства51. Эффективность функционирования этих каналов, согласно Пар

сонсу, зависит от наличия системы массовых коммуникаций, которые он

называет «функциональным эквивалентом некоторыIx сторон общества

типа

Gemeinschaft» ;

тем самым он снова пороает все те неоднозначно

сти, характерные для его теории влияния. Через все его рассуение

проходит убеждение, что взаимодействие социальных электоратов с те

ми или иными инстанциями политической системы ни в коей мере не

искажено вмешательством денег и власти и что между «общественной

поддержкой» и «общественным влиянием» существуют симметричные

отношения обмена.

Поскольку парсонсовское исследование проблемы дифференциации

социетьного сообщества и экономики неудовлетворительно, не при

ходится удивляться и непониманию им того, что и в этом контексте его

теория, в отличие от гегелевской, нуждается в целой серии опосредова

ний52. Подобные опосредования ограниченно присутствуют в ряде его

работ. Например, мы узнаем о том, что тенденция создания ассоциаций

проникает и в экономику, стимулируя создание профессиональных объ

единений и опекунских советов. Однако в

случае

с современными

фирмами, по мнению Парсонса, членам

ассоциаЦИ

(акционерам) при-

надлежит пассивная роль, в то время как совет директоров усваивает бю

рократические формы правления53. Что касается рабочих, Парсонс от-

РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ГРАНСКОГО ОБЩЕСТВА В



ВЕКЕ

195

вергает любую модель демократического участия в управлении54, огра

ничивая сферу деятельности профсоюзов (в пространстве между домаш

ним очагом и рабочим местом) улучшением экономического положения

рабочего класса55.

В парсонсовском рассмотрении взаимоотношений Me�y социеталь

ным сообществом и экономикой, существующая капиталистическая

практика возводится в ранг нормы или, по крайней мере, функциональ

ной необходимости. Однако в целом его теория социетального сообще

ства сознательно (хотя и неудачно) строил ась с расчетом на создание мо

дели, преодолевающей те альтернативы, которые могут быть описаны

как капиталистический экономизм и социалистический этатизм. Пора

зительной частью этой теории является заявление о том, что посткапита

листическая - постсоциистическая модель не есть только контрфак

тическое нормативное конструирование социально-политического

проекта, что она реализована, хотя и не полностью, в современном аме

риканском обществе. Та к, вновь разумное становится действительным, а

действительное - разумным:

«Существующий ныне в Соединенных Штатах новый тип социеталь

ного сообщества, более чем любой другой отдельно взятый фактор, под

тверждает справедливость нашего мнения о том, что эта страна играет

ведущую роль на новейшем этапе модернизации. Мы полагаем, что в

этой стране в существенной степени реализовано подчеркнутое в социа

лизме требование равных возможностей. Реализация этого требования

предполагает ничие рыночной системы, строгого правопорядка, отно

сительно независимого от государства, и "национального государства",

освобожденного от всех разновидностей религиозно-этнического кон

троля... Прежде всего, американское общество продвинул ось дальше

всех прочих соизмеримых с ним по масштабам обществ в отказе от преж

них форм неравенства, определяемого социальным происхождением, а

также в.институционализации эгалитарной по своей сути модели ... Аме

риканское общество ... институционализировало гораздо более ширький

спектр свобод, чем любое из прежних обществ»56.

По мнению Парсонса, Соединенные Штаты являются родиной не

только образовательной революции с ее акцентом на «модель ассоциа

ции»,

но И наиболее успешного синтеза результатов демократической и

промышленной революций. Американская модель представительного

правления и федерализма приводит к самой высокой степени обособле

ния социетального сообщества от государства. Подобное стало возмож

ным потому, что данное общество наиболее свободно от ограничений на

членство, связанных с социальным происхождением и политическими

соображениями; и (что куда более спорно) потому, что данная политиче

ская система в наименьшей степени скована социальными ограничения-

196

ГЛ З

ми на участие налюбых уровнях. Представительное правление превраща

ет всех енов социетального сообщества в собственный слой поддержки,

но саму политическую систем обладающую щирокой свободой дейст

вия, формирует разделение властей. Национальные и федеральные пред

ставительные структуры обеспечивают, согласно Парсонсу, нежащее

опосредование между государством и социетальным сообществом.

Столь же уверенно заявлять о наличии сходной степени дифферен

циации между социетальным сообществом и экономикой Парсонс вряд

ли может (впрочем ввиду непоследовательного характера его норматив

ной концепции у него и нет достаточных стимулов делать подобные за

явления). Кажется, он готов признать, что в силу отставания американ

ской «социальной составляющей

гражданственности»

от аналогичной

составляющей европейских государств всеобщего благосостояния57,

рыночная экономическая рациональность обладает здесь более выра

женным влиянием на социальную жизнь. Тем не менее он утверждает,

что американское общество преодолело также и устаревшую, доказав

шую свою несостоятельность альтернативу капитализма и социализма,

которую он описывает в терминах отсутствия правительственного кон

троля ,над экономикой, с одной стороны, и тотального правительствен

ного контроля, с другой58. Справедливости ради оговоримся: парсон

совский анализ содержит наводящую на размышление идею, что ни

капитализм, ни социализм не слишком искушены «в соответствующих

концепциях социетального сообщества и в предпосылках сохранения

солидарности последнего». Между тем описание им Америки как пост

капиталистического-постсоциалистического общества исходит в пер

вую очередь из факта появления смешанной экономики; вероятно, ему

невдомек, что вмешивающееся в экономику современное государство

всеобщего благосостояния тоже способно представлять угрозу сущест

вованию социальной солидарности. Возможно, Парсонс полагает -по

крайней мере, в данном контексте, -что преодоление сбоев в функци

онировании капиталистической системы посредством государственно

го регулирования и перераспределения в рамках рыночной экономики

равносильно установлению контроля над экономикой со стороны об

щества. Возможно также, что такой контроль представляется ему осу

ществимым благодаря вторичному посредничеству представительного

правления, обеспечивающего более непосредственную форму контроля

над государством. Однако асимметричность двух форм предполагаемо

го контроля очевна. Любая попытка отождествления социального

контроля с государственным регулированием косвенным образом ли

шает

Парсонса возможности делать акцент НlдиФференциации между

этими сферами. Даже само понимание представительного правления

как фактора социального контроля расходится (незаконным образом) с

Р

ВИТИЕ ТЕОРИИ ГСКОГО ОБЩЕСТВА В  ВЕКЕ

197

нарисованной Парсонсом картиной внутренней дифференциации по

литической системы, а также с его заявлением о том, что подлинный

механизм правления обеспечивают элиты.

Будем справедливы, Парсонс говорит также о существовании струк

турных позиций, с точки зрения которых можно было бы разработать

аналогичную систему контроля над государством и экон

микой. Амери

канское общество, по его мнению, является наиболее подходящей пло

щадкой для развития принципа ассоциаций, который выступает у Пар

сонса в качестве альтернативы и капитализму, и этатизму, символизируя

соответственно освобождение и современной экономики, и современ

ного государства от любого социального контроля. Развивая линию ана

лиза, начатую Токвилем, Парсонс приходит к выводу, что особое значе

ние плюралистическая версия ассоциаций приобрела благодаря своей

укорененности в истории Америки. Американский протестантизм бла

годаря особенностям своей организации благоприятствовал как плюра

лизму, так и институту ассоциаций. В случае ассоциаций это определось

тем, что по своей организационной форме многие церкви представляли

собой именно ассоциации, в то время как благосклонное отношение к

плюрализму объяснялось множественностью вероисповеданий и отно

сительно долгой историей веротерпимости. Но чрезвычайно обогатили

эти течения и некоторые секулярные модели общественной жизни, в

особенности исключительно долгая история существования доброволь

ных ассоциаций и более поздняя, но при этом еще более значимая мо

дель включения в американское общество целого ряда этнических групп,

которым удалось сохранить свою индивидуальную идентичность. Борь

ба чернокожих американцев за гражданские права, которой Парсонс по

святил одну из лучших своих работ, явилась для него кульминационным

моментом всего предшествовавшего развития нормативных и организа

ционных моделей внутри американской истории59.

Bc� это моо бы подсказать Парсонсу, что движения, существующие

внутри современных модернизированных обществ, отнюдь не обяза

тельно являются фундаменталистскими, что они способны актуализиро

вать универсалистский, нормативный потенциал (в данном случае речь

идет о предпосылках демократической революции) и при этом порож

дать и сохранять частные ентичности. Несмотря на это, он, к сожале

нию, по всей вимости, рассчитывал, что принцип ассоциации получит

повсеместное распространение не благодаря новым движениям, возни

кающим в рамках описанных моделей, но исключительно как социальное

следствие так называемой образовательной революции, под воздействи

ем предполотельно присущей ей коллегиальной модели организа

ции. Однако Парсонс не объяснил, каким образом присущие универси

тету формы ассоциации смогут трансформировать бюрократические

198

ГЛ 3

структуры в остальной части общества или каким образом можно защи

тить эти формы от воздействия на них экономического богатства и поли

TичecKoй власти. Одна из причин того, что, несмотря на явную осведом

ленность Парсонса в делах современных университетов, он не задался

этими вопросами, состоит в том, что данные вопросы отождествляются

им с притязаниями предполагаемого им фундаментализма. Так, напри

мер, в движении студентов и «новых левых» он отмечал исключительно

фундаменталистский и коммунитаристский аспекты и игнорировал вы

двигаемые этими движениями требования демократизации университе

тов (и предоставления прав в сфере создания и функционирования ассо

циаций), а тае обеспечения автономии и обособления от экономичес

ких и политических институтов. Догматически отвергая эти двения,

он тем самым отгородился от важного дискурса, который во многих от

ношениях неразрывен с его собственным6

Этот вопрос имеет СуШественное значение, так как Парсонсом пол

ностью признается тот факт, что в наше время «ассоциационизму» не

возможно давать те же обоснования, что и в XIX в., когда Америка была

страной небольших городов; ведь уже То квиль считал эти обоснования

несколько устаревшими6

. Но все его попытки разработать соответству

ющие современные альтернативы терпят поражение, ибо он никоа не

принимает во внимание негативного потенциала современных институ

тов. Выходя за рамки теории элитарной демократии и справедливо ука

зывая на ПРИСуШий представительным институтам элемент социального

контроля, Парсонс вместе с тем совершает ошибку, обойдя вниманием

их олигархические тенденции и стилизуя СуШествующие политические

элиты под «функциональный эквивалент

аристократии», в котором

«крайне нуждаются

демократии»6

Он справедливо утверждает, что плю

ралистические традиции американского общества имеют большое нор

мативное значение, но игнорирование им специфической асимметрич

ности и избирательности как неотъемлемых черт СуШествующей практи

ки плюрализма является недальновидным и ошибочным63. И наконец,

он

прав в своем нежелании принимать всерьез тезис о массовом общест

ве и в своей оценке непреходящего значения «родства И дружбы» вкупе с

«действиями И отношениями, характерными для

ассоциаций»64,

но он не

прав, когда полагает, что это делает ненужным про ведение другого раз

личия - различия меу «культурой

общества» и «массовой

культурой».

В самом деле его взгляды на массовую культуру и средства массовой ин

формации могли бы конкретизировать идею о наличии двух тесно свя

занных с этим различением тенденций - тенденций к манипуляции и к

налаживанию демократической коммуникации6S. Вместо этого, отме

тив, что деятельность современных средств массовой информации чре

вата такими последствиями, как чрезмерная концентрация и упадок

РАЗВИТИЕ

ТЕОРИИ

ГРА



НСКОГО ОБЩЕСТВ

А В 

ВЕКЕ

199

кулурных стандартов и манипуляция ими, а также политическая апа

тия, Парсонс не замечает или по крайней мере резко преуменьшает зна

чение данных тенденций для американского общества! А представив

систему массовых коммуникаций как своего рода рынок66, он непосле

довательно заявляет, что эта система являет собой «фхнкциональный

эквивалент некоторых черт общества типа

Gemeinschajl »67.

Неудивительно, что столкнувшись с подобными трудностями в

попытке обосновать свою теорию ассоциации с помощью конкретных

современных тенденций, Парсонс занялся поиском функционального

эквивалента Gemeinscha. Однако в данном контексте выбор им в качест

ве такого эквивалента средств массовой информации означает не что

иное, как молчаливое признание собственного поражения. На уровне те

ории косвенное при знание этого обнаруживается в подчеркивании Пар

сонсом проблем интеграции современного американского общества,

разрешение которых явилось бы завершением самой современности.

Ведь, как нам следует заметить, он не признает того факта, что диффе

ренциация социетального сообщества и ассоциации как его организаци

онной формы ни в одном отношении не являются завершенными. Не

видит он также какой-либо уШербности или противоречивости в куль

турных ценностях современных обществ. Скорее он склонен считать,

что успешная дифференциация и реорганизация породили интеграци

онные пробелы или отставания, с которыми пока еще не удалось спра

виться, ибо нормы, способные обеспечить достаточно высокий уровень

мотивации, легитимности и солидарности, еще надлежащим образом не

институционализированы. В результате социетальное сообщество ока

зывается «эпицентром» будущих конфлиов, урегулировать которые с

помощью денег и власти не удастся. С другой стороны, требования но

вых движений, предъявляемые к принципам участия и к формированию

сообщества, если рассматривать  исключительно в фундаменталистских

вариан.тах как признак тех проблем, с которыми сталкивается интеграция,

смогут привести к какому-либо решению лишь ценой масштабной дедиф

ференциации и регрессии. Неясно, какой именно путь выбирает сам

Парсонс из того спектра возможных решений, что заключены между

двумя указанными крайностями.

Если говорить абстрактно, собственная теория вынуждает Парсонса

думать, будто только выработка новых форм влияния может привести к

ус

ановлению нормативного консенсуса, обладающего символическими

ресурсами, способными интегрировать социетальное сообщество (соли

дарность), а также служить регулятором его взаимообмена с государством

(легитимность) и экономикой (мотивация). к сожалению, из-за неопре

деленности его теории влияния трудно понять, какие именно решения

проблем социальной интеграции следуют из данной теории. Например,