Кремлев Ю. Жюль Массне

Подождите немного. Документ загружается.

Либретто «Короля Лахорского» содержало множе-

ство элементов, способных привлечь внимание публи-

ки. Тут были пылкие страсти восторженной любви и

злобной ревности, экзотика индусских храмов и пус-

тынь, имелся даже загробный мир (рай Индры), где

происходило воскрешение умершего от полученных в

бою ран короля Алима — лишь для того, чтобы он

снова умер в пятом акте.

На постановку затратили огромные деньги: одни

костюмы стоили двести тысяч франков. Премьера со-

стоялась в театре Большой Оперы 27 апреля 1877 го-

да. Утром в день спектакля Массне получил письме-

цо от Г. Флобера: «Я вас жалею в это утро. Я буду

завидовать вам вечером»

Премьера прошла хорошо. Успех был велик, и

впоследствии, до 1900 года, «Королю Лахорскому»

аплодировали двенадцать городов (в том числе

итальянские).

Примечательно, что музыка «Короля Лахорского»

очень понравилась П. Чайковскому. 27 ноября/Э де-

кабря 1878 года Чайковский писал брату Модесту из

Флоренции:

«Я купил «Le roi de Lahore» Massenet и с вели-

чайшим удовольствием играю эту оперу. Черт возьми,

сколько у этих французов вкуса, шика. Советую тебе

достать»

Несколько позднее (в письме к Н. Ф. Мекк от 20

января/1 февраля 1873 года) Чайковский, сопостав-

ляя «Короля Лахорского» с оперой К. Гольдмарка «Ца-

рица Савская», отмечал: «Я отдаю безусловное пре-

имущество Massenet... его опера пленила меня не-

обычайною прелестью фактуры, простотой и в то

же время свежестью стиля и мыслей, богатством ме-

лодий и особенною изящностью гармонии, причем ни-

где нет придуманности, оригинальничания.

...Massenet такой же эклектик, как Гуно: то есть у

Mes souvenirs, p. 108.

П. Чайковский. Литературные произведения и пере-

писка, том VII, стр. 484.

него нет поразительной оригинальности, но зато он

никому не подражает в особенности»

И три дня спустя (23 января/4 февраля) —ей же:

«Когда я играю «Le roi de Lahore», то думаю: «В о г

бы мне такую оперу написать!»

И еще день спустя (24 января/5 февраля) в пись-

ме к брату Модесту: «... я совершенно влюблен в опе-

ру Massenet «Le roi< de Lahore». ...Чего бы я не дал,

чтоб «Орлеанская дева» была (не хуже этой оперы!»

Но в те же годы появились и достаточно критиче-

ские суждения. Прослушав «Короля Лахорского» в

Париже, Э. Ганслик отозвался насмешливо о хвалах

в парижской прессе и, признавая чрезвычайную эф-

фектность постановки, а равно и тщательность пар-

титуры (достигнутую «в поте лица»), указывал на

преобладание блистательной внешности над содержа-

тельностью, декламационных эффектов над музыкаль-

ными и шума над выразительностью.

Немного позднее Ц. Кюи писал в «Голосе» (1882,

№ 15), сравнивая «Жана де Нивеля» Делиба и.«Ко-

роля Лахорского» Массне: «Если Делиб, при своем

небольшом таланте, взял соответствующий сюжет и в

скромных формах написал милую вещицу, то Массне

с талантом, едва ли превосходящим талант Делиба,

взялся за непосильный сюжет и в формах растяну-

тых, якобы широких, написал претенциозную, однооб-

разную, неудовлетворительную оперу».

Недавно новейший биограф Массне Жозе Брюир

заметил по поводу чрезвычайной шумности оркестра

«Короля Лахорского»: «По правде говоря, ни одна

партитура, быть может, не преподносит столько трой-

П. Чайковский. Литературные произведения и перепис-

ка, том VIII, М., 1963, стр. 58.

Т а м же, стр. 66.

Т а м же, стр. 68. В письме к Н. Ф. Мекк от 4/16 де-

кабря 1878 года читаем: «Мне, как и Вам, чрезвычайно

нравится физиогномия Massenet. Что-то тонкое, породистое, нерв-

ное, артистическое есть у него в лице, и все это вместе очень

привлекательно» (Там же, том VII, стр. 510).

Ed. Н a n s

i с k. Musikalische Stationen. Berlin, 1880,

91—92.

яых forte, как эта, — тут одно из заблуждений моло-

дого Массне, слишком часто принимающего звуковой

эффект за эффект драматический»

Думается, что в приведенных нами критических

суждениях о «Короле Лахорском» немало истины.

Если рассматривать эту онеру как ступень развития

композиторской деятельности Массне, следует отме-

тить ее безусловным знаком плюса. Здесь было боль-

ше размаха, силы, умения, чем в предыдущих опер-

ных опытах. Театральность блистательно развивалась,

трактовка ансамблей и оркестра свидетельствовала о

растущем мастерстве. Произведений такого масштаба

Массне раньше не создавал.

Кроме того, в партитуре «Короля Лахорского» вы-

годно выступил темперамент молодости, склонный не

щадить и не -ограничивать свои силы. Этот темпера-

мент положительно бил через край. Однако Массне,

уже не раз «находивший себя» в мелких сочинениях,

здесь, в пятиактной опере, пока не нашел себя.

Наиболее привлекательными оказались фрагмен-

ты лирики, указывающие -на формирование ее в пер-

вой большой опере Массне. Лирика была тесно свя-

зана с образом любовной пары (жрица Сита и ко-

роль Алим). Сошлемся на дуэт из второй картины

первого акта (№ 4), на обращение Ситы к жрецу Ти-

муру из финала той же картины, на обращение Алима

к Сите в этом же финале, на дуэт Ситы и Алима s

конце второго действия (№ S), на симфонический

фрагмент в начале финальной сцены третьего дейст-

вия и соответственный антракт к пятому акту, а рав-

но и на другие сходные моменты оперы. Во всех них

нельзя не заметить кристаллизации типичной оперной

мелодики Массне с присущими ей интервально широ-

кими речитативными интонациями, чувствительными

придыханиями и экзальтированными порывами з

кульминациях.

К сожалению, в опере «Король Лахорский» коли-

чественно перевешивали другие элементы, гораздо

В г и у г, р. 35.

менее отвечавшие складу дарования Массне. Тут-то

и появлялся шум, выступало эффектничание — также

темпераментное, >но лишенное органической силы.

Порою Массне стремился к сильным средствам

драматического воздействия. Таковы, например, прон-

зительные малые секунды в начале первого действия

или фанфары с увеличенной секундой и малой тер-

цией, а также внезапные сопоставления мажорных

трезвучий на расстоянии тритона в антракте ко второ-

му акту (эти сопоставления вошли и в увертюру, а

фанфары появляются и дальше).

Но подобные сильные эффекты постоянно обнару-

живают какую-то искусственность, придуманность,

поскольку свирепые и яростные эмоции менее всего

отвечали натуре Массне.

Можно указать и на совсем иного характера про-

счеты— прежде всего на музыку рая, открывающую

третий акт «небесным маршем». И в этом марше и в

последующем танцевальном дивертисменте Массне во-

все не удалось создать поэтическое впечатление поту-

стороннего; он скорее пребывал на уровне салонной

музыки Бенжамена Годара (которого почему-то на-

звал в своих Воспоминаниях гениальным) К

Местами в «Короле Лахорском» Массне стремил-

ся к локальному колориту, пожалуй, особенно явст-

венному в изложении и некоторых вариациях «индус-

ской мелодии» из дивертисмента третьего акта. Но

и здесь применяемые средства (чередования мажора

и минора, альтерации некоторых ступеней) не были

уж столь колоритными.

В целом достоинства «Короля Лахорского» обеспе-

чили ему роль значительной ступени творческого раз-

вития Массне, а недостатки предопределили сравни-

тельную непродолжительность жизни этого произве-

дения на оперных сценах.

В 1877 году Массне написал поэтическую «антич-

ную идиллию» «Нарцисс» (на слова Поля Коллена)

Mes souvenirs, p. 191. Впрочем, музыка третьего акта осо-

бенно нравилась К. Беллегу, который назвал ее шедевром, а

Массне — «музыкальным Лоти» (см.: С о q u i s, p. 74).

для соло и хора с сопровождением фортепиано. §тб

очень изящное небольшое произведение

—

вполне з

строе парнасской поэтики эмоционально-прохладных

созерцаний. Пленительно звучат плески и журчания

равнодушной природы

, призывы нимф и пастухов к

Фебу. В образе Нарцисса местами проглядывают

томность и гедонизм (тогда мы вспоминаем о сочных

гармониях и хроматизмах вагнеровского «Тристана»).

Но это только моменты. Душа Нарцисса холодна, он

тоскует лишь об отражении своей красоты в зыбкой

воде. И, идя на зов невидимого подводного хора,

Нарцисс только сливается с безучастной природой.

А нимфы и пастухи снова славят Феба... «Нарцисс» —

один из маленьких шедевров Массне, чуткое вопло-

щение некоторых характерных сторон его душевного

мира.

Известность Массне во Франции и за ее преде-

лами быстро росла. Его любовь к путешествиям часто

находила себе оправдание в необходимости присут-

ствовать за рубежом на постановках опер.

Кроме того, Массне стал выступать и как дири-

жер

. Так, например, в ноябре 1877 года Массне ди-

рижировал музыкой «Эриний» в Анжере, а в мае 1878

года — сюитой «Драматические сцены» в Лондоне.

В начале 1878 года Массне, отправившись с Гарт-

маном в Италию, наслаждался свиданием со столь

нежно любимой им страной. В Риме Массне получил

аудиенцию у папы Льва XIII и был представлен ко-

ролеве Маргарите.

В августе Массне с женой и дочерью опять был

в Италии — он посетил Милан, гостил у нотного изда-

теля Джулио Рикорди на вилле д'Эсте.

Вернувшись в Париж, где он жил теперь на ули-

це Генерала Фуа (General Foy), вблизи шбора ов.

Отметим продолжительно переливающийся в начале и в

конце органный пункт тонической квинты ми-бемоль мажора, на

который наложены блики других гармоний.

По словам А. Брюно, «Массне обладал чудесным, убежда-

ющим, неотразимым талантом дирижера» (В г и пе а и, р. 26).

Августина, Массне осенью одержал новые победы на

пути признания и почестей.

7 октября 1878 года он был приглашен профессо-

ром контрапункта, фуги и композиции в Консервато-

рию, на место умершего Франсуа Базена, который,

как говорят, некогда даже не захотел принять Масс-

не в свой класс, считая его «паршивой овцой»

30 ноября того же года Массне был избран чле-

ном Института Франции (высшего научно-художест-

венного учреждения, состоящего из пяти академий).

Во втором туре выборов Массне получил на пять го-

лосов больше Сен-Санса. Тогда он послал своему по-

терпевшему поражение конкуренту весьма любезную

телеграмму: «Мой дорогой коллега, Институт совер-

шил большую несправедливость», — имея в виду то

обстоятельство, что Сен-Санс по заслугам и летам

имел больше прав на -избрание. Ответ Сен-Санса зву-

чал далеко не столь любезно: «Я совершенно разде-

ляю Ваше мнение»

Оценку Сен-Сансом творчества Массне в целом мы

приведем позднее. А пока следует отметить, что пос-

ле смерти Визе и Делиба он был главным соперни-

ком Массне, и претендентом на пальму первенства

среди французских композиторов. Дружба между

ними не складывалась и, безусловно признавая досто-

инства друг друга, они, однако, сохраняли в личных

отношениях подозрительность и отчужденность.

Любопытен в этом отношении анекдот, верно ха-

рактеризующий как эту отчужденность, так и пора-

жавшие всех современников находчивость и остроумие

Массне. Одна дама спросила у Массне, каково его

мнение о Сен-Сансе. «Безусловно, — ответил Масс-

не, — он самый достойный и выдающийся среди

нас». — «Но, — продолжала дама, — Сен-Санс говорит

о вас совсем иначе». — «А разве вы не знаете, —не-

Н. Prunieres. Silhouettes («La Revue Musicale», 1926,

№ 6, p. 10).

R. Berthelot. II у a cinquante ans, mourait... «monsieur»

Massenet («Musica», № 103, Octobre 1962, p. 44).

возмутамо отпарировал Массне,— что композиторы

обычно говорят противоположное тому, что думают?»

Краткий, но выразительный литературный портрет

Массне оставил нам Пьер Лало: «Во время своей мо-

лодости и моего детства это был человек с тонкой

талией и легкой походкой, с гладким лицом, выра-

зительным и подвижным, с блестящими карими гла-

зами, с волнистой линией рта, с высоким и прежде-

временно обнажившимся лбом, с речью ласкающей и

льстивой. Все в нем, как и <в его искусстве, хотело

нравиться и нравилось»

Стремление Массне к успеху, жажда успеха за-

ставляли его не пренебрегать различными средствами.

Одним из главных была самая лестная оценка испол-

нителей и вообще лиц, причастных к организации ус-

пеха. Где тут кончалась свойственная Массне добро-

желательность и где начинался расчет—судить труд-

но. Но, безусловно, и то и другое имело место — от-

нести все за счет доброжелательности было бы столь

же неверным, сколь и представить Массне хладнокров-

ным дельцом. Он не был таковым хотя бы потому,

что обладал живой, чувствительной душой худож-

ника.

Порою Массне настолько неудержимо хотелось

обогнать своих соперников, что он прибегал к почти

детским хитростям. Так случилось, например, 17 де-

кабря 1873 года, на концерте музыкального фестива-

ля (на парижском Ипподроме), где исполнялась му-

зыка Массне, Гуно и Сен-Санса. Массне дирижировал

третьим актом «Короля Лахорского». И вот он, не

предупредив никого, пополнил состав оркестра медной

бандой, неожиданный взрыв звучности которой выз-

вал гром аплодисментов! ...Соперники же были ото-

двинуты на второй план

В г u n е a u, pp. 25—26. По свидетельству JI. Шнейдера,

речь в этом разговоре шла о Рейере, а не о Сен-Сансе (Schnei-

der, 1926, р. 40). Но эта версия представляется нам менее

правдоподобной.

С о

u i s, p. 43.

См. I m

г t,

p. 182.

Вероятно, уже с 1877 года

Массне работал над

ораторией («священной легендой») «Богородица»,

партитура которой была закончена 22 августа 1378 го-

да

. Оратория имела четыре части: 1) Благовещение;

2) Брак в Кане Галилейской; 3) Святая пятница и

4) Успение (либретто Шарля Гранмужена).

В начале 1879 года Массне ездил в Будапешт, Ми-

лан, Венецию на постановки «Короля Лахорского»

(весной этого года состоялась также премьера «Ко-

роля Лахорского» в Риме).

Весной же 1872 года Массне написал романсовый

цикл «Любовная поэма» (на слова Поля Робике) из

шести номеров. Первый .из них, пожалуй, наиболее

примечателен чертами стилизации старинных напевов,

заставляющими вспомнить «Балладу о Фульском ко-

роле» из «Фауста» Гуно. № 3 («Открой свои глаза

голубые») стал особенно популярным — скорее всего

благодаря лирическому порыву в конце. Но и неко-

торые другие романсы цикла ему, в сущности, не

уступают. Особенно хочется отметить №• 5 («Почему

ты плачешь?»), музыка которого, не лишенная «шу-

манизмов» (синкопы, короткие экспрессивные фраз-

ки), хорошо передает преходящие печаль и тревогу

любви в минуты, когда на счастье набегает облако

Последний номер цикла — дуэт во славу любви -

привлекает внимание восторженностью и радужной

игрой гармонических красок.

По-видимому, в 1879 году была написана Шестая

оркестровая сюита Массне (подзаголовок «Феериче-

ские сцены»), первое исполнение которой состоялось в

Лондоне в марте 1881 года. Эта сюита

выказала ряд

черт, присущих прежним блестящим партитурам

Массне, и в частности черты шумной, трескучей ин-

струментовки. Но, думается, было бы несправедливым

не заметить тут прорастания новых элементов. Вэ

втором разделе оервой части с его квинтовыми орган-

Mes souvenirs, p.

III.

P о u g i n, p. 74.

В составе четырех частей: 1) Шествие; 2) Балет; 3) Ви-

дение и 4) Вакханалия.

ными пунктами га быстрым движением параллельных

терций сказались, по-видимому, традиции четких, рез-

ко ритмованных рисунков, которые любил Визе. Во

второй части эффекты звукового пленера словно бы

заставляли предчувствовать некоторые образные эле-

менты -ноктюрна «Празднества» Пебюсси. В третьей

части Массне нашел упоительный колорит томных ре-

читативов валторны на фоне арпеджио арф и мягких

подголосков струнного квинтета. Здесь дало себя

знать нечто восточно-знойное, что позднее объединило

образные сферы Дебюсси и Бородина. Последняя

часть сюиты оказалась более ординарной.

7 июня 1879 года на концерте, данном в Опере в

пользу пострадавших от катастрофического наводне-

ния в венгерском городе Сегедине (Сегеде), был ис-

полнен «Героический марш Сабади», написанный

Массне. Эта (весьма шумная композиция для огромно-

го состава оркестра (с восемью саксофонами, четырь-

мя фаготами, четырьмя тромбонами, четырьмя арфа-

ми, большой батареей ударных, включающей колоко-

ла, и т. д.) была посвящена «аббату Листу». После

«Венгерских сцен» (Второй оркестровой сюиты^ «Ге-

роический марш» явился новым ярким воплощением

венгерского в музыке Массне. По духу это была па-

раллель к «Ракоци-маршу» Берлиоза.

Летом в 1879 и 1880 годы Массне жил в Пурвиле,

где оркестровал свою новую оперу «Иродиада».

19 июля Массне пришлось по обязанностй произ-

нести в Академии изящных искусств речь о Ф. Базе-

не, который, как уже говорилось выше, не пргазнал

некогда его дарования и опустевшее место которого

Массне занял в кресле Академии. Естественно, что

Массне не был в восторге от такой задачи; он нашел

возможность ввести в заключение своей речи тонкую

иронию, сказав, что Базен был «первоклассным про-

фессором» и что, возможно, это «составило его худо-

жественную индивидуальность, его истинное своеоб-

разие»

Schneider, 1926, р. 289.