Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

191

}¾~  }}} ®  |  ¾

официальное одобрение своих кандидатов на епископские и архиепи-

скопские посты. Многие французские епископаты оставались в ру-

ках одной семьи на протяжении нескольких веков, и держатели поста

уходили на покой, передавая его преемнику из своих родcтвенников.

Епископы, в свою очередь, использовали менее значимые должности

в качестве награды для политических клиентов своих благородных се-

мейств (Salmon, 1975, с. 80 – 113; Shennan, 1969, с. 16 – 19).

Французская католическая церковь потеряла юридическую силу,

подчинившись контролю над своими должностями и финансами. Ко-

рона одобряла манипуляции с законом, к которым прибегали парла-

менты, чтобы оспаривать право церковных судей регулировать ма-

нориальное земельное держание и семейные отношения (Blet, 1959,

с. 88 – 99). Средневековая французская церковь не играла значитель-

ной роли в регулировании крестьянского землепользования в боль-

шинстве областей, как показывает типология элитных структур и аг-

рарных классовых отношений (см. вторую главу).

Английские клирики были успешнее своих французских коллег

в сохранении независимости и финансовой цельности своих постов

в столетия, предшествующие Реформации. Степень папского контро-

ля над английской католической церковью была отражением между-

народного характера церковной иерархии; в

в. папы присылали

в Англию епископов-иностранцев и английские священники делали

карьеру за границей. Некоторые английские бенефиции до середи-

ны

в. держали французские церкви (Swanson, 1989, с. 7 – 11). Папа

был вынужден уступить контроль над церковными должностями и бе-

нефициями в Англии, но уступить королю, а не светским землевла-

дельцам. Бенефиции не попали под постоянный контроль дворян-

ских семейств; скорее, английские короли распределяли епископ-

ства между аристократическими фракциями, что было частью общей

королевской стратегии уравновешивания магнатских партий на на-

циональном уровне (с. 64 – 74, 103 – 122).

Английские короли защищали институциональную автономию

церкви от хищных притязаний светских владык потому, что корона

сама хотела присвоить церковные доходы. На самом деле до Рефор-

мации английская корона была почти единственным светским по-

требителем английских церковных богатств (Swanson, 1989, с. 64 – 74,

103 – 122), в отличие от Франции, где аристократы захватили кон-

троль над бенефициями и другими церковными богатствами, обста-

вив и папство, и монархию (Bergin, 1982; Cloulas, 1958). Английские

короли защищали мирскую власть церкви от светских посягательств

так, чтобы корона могла продолжать использовать клириков в каче-

192

| 4

стве государственных чиновников и сборщиков податей и тем самым

дополнять и уравновешивать мирян, которые, не получая зарплаты,

занимали должности в графствах. Тогда клирики составляли самый

крупный блок, контролируемый королем, в Парламенте, особенно

в Палате лордов, где духовенство занимало практически большин-

ство мест до Реформации (Swanson, 1989; с. 103 – 122).

Королевские судьи ограничивали власть церковных судов в

в.,

но только до той степени, которая была необходима, чтобы позво-

лить короне присваивать церковную собственность и права на дохо-

ды (Swanson, 1989, с. 140 – 190). В результате английские клерикальные

судьи сохраняли независимость для защиты финансовых интересов

церкви против посягательств мирян, даже когда это требовало вме-

шательства в споры между землевладельцами и крестьянами по во-

просам земледержания (см. вторую главу) (Hill, 1963, с. 84 – 92; Houl-

brooke, 1979, с. 7 – 20).

Воздействие Реформации на католические церкви Англии и Фран-

ции и разошедшиеся курсы абсолютизма в этих двух королевствах

можно выводить не из перечня способностей каждой церкви или мо-

нарха порознь, а из результатов союзов и конфликтов, в рамках ко-

торых эти способности развились. Несоответствие между страте-

гическими достижениями и возможностями групп демонстрируют

почти противоположные итоги Реформации в Англии и Франции.

Наиболее автономная национальная церковь Англии потеряла боль-

шую часть своего имущества и власти при упразднении монастырей,

в то время как французское духовенство сохранило свою управлен-

ческую и финансовую организацию. Английские историки самых

разных направлений рассматривают Реформацию как ключ к после-

дующему развитию английского абсолютизма и резкого расхожде-

ния характера национального политического ландшафта от фран-

цузского. Теоретики всех трех направлений не придавали большого

значения духовенству и Реформации (или тому, что она не осущест-

вилась во Франции). Я предлагаю свое объяснение, почему англий-

ская, а не французская церковная элита подчинилась монархии, а за-

тем прослеживаю, как различные судьбы обеих церквей отразились

на стратегических возможностях, открывшихся перед соответствую-

щими монархиями, а затем оцениваю, насколько состоятельными

оказываются три теории абсолютизма при сравнении с моей, эли-

тоцентрированной, моделью при объяснении развития систем сою-

зов и конфликтов.

Сила институциональной автономии английской церкви была ее

слабостью, если говорить о положении духовенства в английской

193

}¾~  }}} ®  |  ¾

политике. Так как светским землевладельцам не хватало влияния

на церковные назначения и церковные суды противостояли им в кон-

фликтах, связанных с земледержанием, они были не заинтересованы

сохранять церковную власть и имущество. И напротив, французские

дворяне, контролировавшие церковные назначения и доходы с цер-

ковных должностей, хотели сохранить формальную автономию като-

лической церкви, не дав королю ее присвоить. Из 129 человек, назна-

ченных епископами в правление короля Франциска

(1514 – 1547 гг.),

93 были из «дворянства шпаги»: они владели землей и могли вести

военные действия независимо от короны. Большинство епископатов

удерживались внутри дворянских семей, и епископы, уходя на пен-

сию, де-факто имели право назначать себе преемника (Salmon, 1975,

с. 8 – 9). Следовательно, когда короли предъявили свои финансовые

и правовые требования национальной ассамблее епископов, у духо-

венства были достаточно сильные связи с провинциальным дворян-

ством, чтобы сопротивляться угрозам их интересам со стороны ко-

ролей (Blet, 1959). Подчиненность клириков своему аристократиче-

скому роду спасла церковную собственность от присвоения короной.

Независимость английской церкви от землевладельцев на уровне

графства создавала такую ситуацию, при которой монархии требо-

валось контролировать всего несколько дюжин клириков на самом

верху церковной иерархии. Иерархический характер церкви, отсут-

ствие связей между клириками нижнего уровня и светскими земле-

владельцами и господство Генриха

viii

над епископами позволили

ему получить одобрение парламента на перевод церковных доходов

и сборов от иерархов к короне. Благодаря упразднению монастырей

монарх получил права на треть всех английских маноров, до этого

находившихся во владении церкви. Если прибавить к его дорефор-

мационным земельным владениям общую стоимость монастырских

маноров, Генрих

viii

должен был получать по 200 000 фунтов в год.

Этого было достаточно, чтобы гарантировать финансовую независи-

мость короны от аристократии и парламента в мирное время и одно-

временно давало ей средства, необходимые для строительства коро-

левской бюрократии (Hill, 1963, с. 3 – 5).

Успешное присвоение Генрихом

viii

имущества и инфраструкту-

ры бывшей английской католической церкви открыло возможность

для строительства горизонтального абсолютизма, то есть для дости-

жения гегемонии на национальном уровне за счет магнатов, как не-

когда автономной церковной иерархии. Генрих и его преемники

втянулись в союз с мелкими светскими землевладельцами

—

джент-

ри,

—

чтобы обезопасить себя и расширить до национального уровня

194

| 4

господство церкви и государства. Делая так, английские монархи за-

пустили процесс трансформации политики и экономики на локаль-

ном и национальном уровнях.

Неудачные попытки французских монархов присвоить себе ос-

новную часть клерикального имущества и должностей, оставав-

шихся под контролем светских семейств, перекрыли возможно-

сти для строительства сильного абсолютизма, такого как в Англии.

В то же время неспособность французской короны реально контро-

лировать национальную церковь позволила магнатам, менее круп-

ным аристократам и городским нобилям политизировать свои ре-

лигиозные разногласия, создав соперничавшие католическую и гу-

генотскую (протестантскую) коалиции. Религиозный фракционизм

создал зазор для французских королей, позволивший им «опустить-

ся»

⁸

и найти союзников в областях, королевскому вмешательству

в которые некогда мешали организации сплоченных магнатов. Обра-

щение вниз для создания перекрывающихся и конкурирующих орга-

нов коррумпированных держателей должностей, всех верных коро-

лю, стало единственной выигрышной стратегией саморасширения

французской короны, приведшей к созданию второго по качеству, го-

ризонтального абсолютизма.

|

Защищая завоевания Реформации

Реформация Генриха вызвала вспышку ограниченного внутреннего

мятежа и одновременно подкосила королевский контроль и над пар-

ламентом, и над управлением в графствах. Корона использовала

имущество, захваченное во время упразднения монастырей, чтобы

обеспечить поддержку Реформации светской элитой, выступившей

против клерикальной и народной оппозиций. Генрих

viii

продавал

монастырские земли, драгоценности и бенефиции, чтобы оплатить

войны, начатые в 1539 г. Он был неспособен поднять налоги в доста-

точной степени, чтобы покрыть стоимость войны, потому что изгна-

ние большинства клириков из парламента во время Реформации уни-

чтожило группу, приверженную короне (Hill, 1963, с.

–

). Сравне-

ние полученных доходов и денег, потраченных на войну в правление

⁸

См. в примечании 25 к третьей главе определение «опускания» у Уайта (White,

1992).

195

|

 4.1. Доходы и расходы на войну при Генрихе

vii

и Генрихе

viii

Доходы и расходы

Генрих

vii

(1491–1500)

Генрих

viii

(1539–1547)

Получено с пятнадцатины и десятины

Получено через субсидии

Суммарный доход с парламентского

светского налога

Суммарные военные расходы

Доходы со светского налога в % от

военных расходов

136 700

30 000

166 700

107 600

155

180 000

478 200

6 58 200

2 134 000

£~: По военным расходам

—

Dietz, 1964, вступление; по налоговым

доходам

—

Schoﬁ eld, 1963, с. 360 – 361, 415 – 416. Все цифры приведены в фунтах

стерлингов.

Генриха

vii

и Генриха

viii

, показывает резкое сокращение возмож-

ностей короны вынуждать парламент одобрять налоги, которых хва-

тало бы на оплату заграничных походов (табл. 4.1). Генрих

vii

смог

успешно платить за свою главную войну (1491 – 1500 гг.) благодаря

одобренным парламентом налогам, которые составляли либо столь-

ко же, сколько военные расходы, либо были в полтора раза боль-

ше. А Генрих

viii

набрал денег лишь на треть всех военных расходов

из налогов.

Финансовый дефицит частично покрывался рентой, получаемой

с захваченных монастырских маноров, и субсидиями духовенства, на-

лога, взимаемого короной с десятины, который направлял в другую

сторону тот денежный поток, который раньше тек к римскому папе.

Разница между расходами на войну и доходами короны традиционно

покрывалась за счет займов. Но лондонские финансисты не желали

давать деньги под проценты, если могли использовать свой капитал

на покупку у короны церковных земель. Таким образом, деньги бо-

лее чем на четверть стоимости войны

—

больше, чем давали англий-

ские налогоплательщики

—

добывались продажей монастырских зе-

мель (табл. 4.2)

⁹

Обычные поступления короны

—

доходы с королевских земель, удерживаемых

еще со времен до Реформации, таможенные сборы (по которым Парламент

голосовал для каждого нового короля на всю его жизнь и которые короли обыч-

но не повышали без дальнейшего одобрения Парламента), попечительства

(wardship) и другие феодальные сборы

—

все тратились на обычные расходы коро-

левского дома и правительства. Таким образом, военные расходы покрывались

целиком за счет экстраординарных поступлений.

196

| 4

 4.2. Источники экстраординарных доходов

Генриха

viii

(1535 – 1547 гг.)

Источники

Сумма

(в фунтах)

% от общей

суммы

Парламентские светские налоги

Церковные налоги

Казна монастырей

Доход с захваченных монастырских поместий

Продажа бывших монастырских земель

Общая сумма

737 500

712 200

79 500

525 100

789 400

2 843 700

25,9

25,0

2,8

18,5

27,8

100

£~: По парламентским светским налогам

—

Schoﬁ eld, 1963, с. 360 – 361,

415 – 416; по другим доходам

—

Dietz, 1964, с. 137 – 143.

³}: Суммы в фунтах сокращены до 100 фунтов стерлингов. Парла-

ментские светские налоги включали все расписки за пятнадцатину, десятину

и субсидии, церковные

—

расписки за церковные субсидии, первые плоды, деся-

тину и штрафы. Казна монастырей

—

все золото, серебряная посуда и украше-

ния, полученные королевской казной. Два последних источника доходов

—

общая

сумма, полученная двором приращения; сам двор различал деньги, полученные

как доход с бывших монастырских поместий и от продажи поместий.

Лишение сана многих священников во время упразднения мона-

стырей и подозрения, под которыми многие другие представители

духовенства жили после Реформации при Генрихе

viii

и особенно

после благодатного паломничества (Pilgrimage of Grace, крестьян-

ский протест против упразднения монастырей 1536 г., поддержан-

ный некоторыми клириками)

¹⁰

, сделало корону гораздо более зави-

симой от светских, а не церковных чиновников. Управители-миряне

бывших монастырских поместий и оценщики церковной собствен-

ности, предназначенной на продажу, широко пользовались своим

положением для заключения собственных сделок.

Valor Ecclesiasticus, опись монастырского землевладения, прове-

денная в 1535 г. комиссиями под руководством епископов, которых

королевская власть могла лишить места, и жаждущих продемонстри-

ровать ей свою верность, выявила валовый доход монастырей, рав-

ный 150 000 фунтам в год (Savine, 1909, с. 76 – 100). Эта сумма включа-

ла и налоги с сельскохозяйственных поместий, и «духовный доход»,

который в основном выражался правами на десятину. Всю такую соб-

ственность, и права, и поместья, обычно продавали за 20-летнюю

¹⁰

«Паломничество Благодати» рассматривается у Флетчера (Fletcher, 1968, с. 21 – 23),

Дэвиса (Davies 1968) и Харрисона (Harrison, 1981).

197

|

ренту

—

ежегодный доход в 20-кратном размере (Habakkuk, 1958). Та-

ким образом, монастырские земли имели потенциальную стоимость

3,2 миллиона фунтов

¹¹

. Кроме того, королевская сокровищница по-

лучила ценностей на сумму 79 500 фунтов из распущенных монасты-

рей (Woodward, 1966, с. 125); реальная стоимость монастырских со-

кровищ и та сумма, которую присвоили себе светские ликвидато-

ры этих сокровищ, неизвестна, ее невозможно узнать, так как эти

джентльмены-воры не вели никаких записей. Но какой бы ни была

конечная сумма, корона потратила все свои доходы с монастырских

сокровищ еще до начала войны в 1539 г. и потратила по большей ча-

сти на патронат и демонстративное потребление

¹²

Корона реализовала лишь часть потенциальной прибыли, кото-

рую можно было получить с монастырских земель и прав на десятину.

Фредерик Дитц (Dietz, 1964) подсчитал, что корона получила 789 400

фунтов с продажи ⁄ собственности, захваченной при упразднении

монастырей. Если бы их продали за полную стоимость 20-летней рен-

ты, они бы принесли от 2 до 2,4 миллиона фунтов, в зависимости

от цены на основании валового или чистого ежегодного дохода. Та-

ким образом, корона реализовала от 33 до 40 % потенциальной при-

были, которую могла получить с продажи бывших монастырских зе-

мель. Иначе говоря, если бы короне удалось продать монастырские

земли по полной рыночной цене, она смогла бы покрыть свой воен-

ный дефицит, лишившись всего лишь ⁄, а не ⁄ этих земель.

Корона продавала монастырские земли по цене, ниже рыноч-

ной, по двум причинам. Во-первых, она желала укрепить поддерж-

¹¹

Сейвин (Savine, 1909, с. 77) подсчитал, что «чистый доход» от монастырских земель

(т. е. общий доход минус стоимость управления поместьями) был равен 135 000 ф. ст.

Таким образом, потенциальная стоимость могла быть скорее 2,7 миллиона ф. ст.,

а не 3,2 миллиона. Документы по поместьям и исторические исследования не дают

точного ответа, как, возможно, и сами продавцы и покупатели поместий в

xvi

в.,

на вопрос, следует ли рассчитывать цену исходя из общего или чистого дохода

с поместий. Абаккук (Habakkuk, 1958) показывает, однако, что цены поднимались

до суммы 30-летней ренты к 1560-м гг., из чего скорее всего следует, что в честных

сделках учитывалась самый высокий общий доход.

¹²

Исследование Дитца (Dietz, 1964) правительственных финансов, а также компиля-

ция и анализ Брэддика первичных и вторичных фискальных источников (Braddick,

1994) показывают, что денежные суммы, полученные от аренды и продажи бывших

монастырских земель и продажи монастырских сокровищ, как только они прихо-

дили в сокровищницу британской короны, не откладывались про запас, чтобы

покрывать расходы в будущем. Таким образом, королевские поступления в пред-

военные годы (1535 – 1539) и монастырские сокровища, большая часть из которых

была захвачена до 1539 г., скорее всего, Генрих

viii

сразу же тратил или раздавал.

198

| 4

ку Реформации светской элитой и давала монастырские земли в дар

или продавала их по дешевке, чтобы вознаградить своих политиче-

ских союзников. Во-вторых, она зависела только от светских оцен-

щиков и управителей при продаже монастырских земель, тем самым

создавая для них возможности для осуществления самостоятельных

сделок, так как люди, достаточно известные в каждой местности,

управляющие крупными поместьями от имени короны, были главны-

ми претендентами на эту собственность. Как только пришла война

и короне потребовалось большое количество наличности и срочно,

Генрих

viii

был вынужден выставить много маноров на рынок одно-

временно. Синдикаты лондонских финансистов были единственны-

ми покупателями, способными собрать капитал, чтобы купить боль-

шое количество маноров сразу же. Отсутствие конкуренции со сто-

роны позволило синдикатам контролировать рынок и сбивать цены.

По схожим причинам короне не удалось реализовать полную стои-

мость годовой прибыли с монастырских поместий, которые она за-

хватила, но не продала. Дитц указывает на сложность подсчета этой

недостачи, так как Генрих

viii

«никогда не держал все монастырские

земли в своих руках одновременно, потому что большинство собст-

венности и земель первых репрессированных монастырей было от-

чуждено еще до того, как дома тех, кто стал жертвой позднее, попа-

ли в руки короля» (1964, с. 137). Тем не менее сумей Генрих

viii

полу-

чить полную чистую прибыль с захваченных монастырских земель,

он смог бы профинансировать всю войну целиком, только продавая

монастырские земли

¹³

Перри Андерсон утверждает, что решение Генриха

viii

атаковать

Францию привело к продаже монастырских земель: «большая часть

этой громадной непредвиденной прибыли была потеряна, а вместе

с ней и шансы для английского абсолютизма заложить твердую эко-

номическую базу, независимую от налогообложения, одобряемого

парламентом… Один из самых бесславных и непоследовательных за-

¹³

Я основываю свое утверждение на следующих подсчетах: чистый доход с мона-

стырских земель был 135 000 ф. ст. в год. Корона захватила практически все земли

до 1539 г. Если корона целиком получала чистую прибыль с ренты за восемь лет

с 1539 по 1547 гг., то это составило 1 080 000 ф. ст., сумму лишь на 234 000 ф. ст.

меньше всей, полученной с рент и продаж монастырских земель с 1535 по 1547 гг.

Из этого мы можем заключить, что корона сократила свои экстраординарные

расходы на 8 %, чтобы покрыть дефицит, или одолжила требуемую сумму, осо-

бенно если учесть, что финансисты не имели возможности инвестировать налич-

ность в монастырские земли, которые не были выставлены на продажу, если

корона не реализовала с их ренты полную потенциальную прибыль.

199

|

граничных походов в английской истории вызвал влиятельные, хотя

и надолго скрытые последствия для внутреннего баланса сил англий-

ского общества» (1974, с. 124 – 125)

¹⁴

Оценка Андерсоном ситуации, безусловно, более точна, чем у сто-

ронников государственно ориентированного анализа. Рост воен-

ных расходов интерпретировался как показатель мощи государства

и Майклом Манном (1980, 1986), и Чарльзом Тилли (1985). Манн по-

лагает, что «военная цель государства была по-настоящему функцио-

нальна и ее можно было использовать для частных государственных

нужд. Развитие постоянной финансовой машины и наемнических

армий давало возможность для улучшения монархической власти»

(1980, с. 198). В выкладках Манна Англии приписывается смешан-

ная роль: вся страна выступает как актор в международных конфлик-

тах, а английский монарх

—

как актор внутри страны. Англия к концу

xvi

в. действительно стала европейской военной крупной державой.

Однако ее военная мощь не помогла английским монархам в битве

с внутренними врагами.

Вопреки тому, что утверждает Манн, армии наемников, находив-

шиеся на континенте и северной границе Англии, не давали коро-

не силы для противостояния вооруженным магнатам внутри стра-

ны. Английские армии были наемными потому, что крупные лорды,

сидя в парламенте, никогда не стали бы финансировать местную ар-

мию, которую можно было бы обратить против них. Коронные ар-

мии были распущены в конце войны. Дорогие укрепления распола-

гались за границей или на побережье и у границы, а не в тех местах,

где они могли бы угрожать господству магнатов в графствах.

Война не только не помогла заложить военную мощь английской

короны, которую можно было бы обратить против внутренних элит,

но и фатально ослабила корону в ее попытках построить в Англии

политический абсолютизм. Война требовала много ресурсов и сра-

зу, без отсрочки, чтобы платить армии и флоту и снабжать их всем

необходимым. Короли вынужденнно шли на политические соглаше-

ния с теми, кто мог дать им наличные деньги, чтобы оплатить войну.

Планы Генриха

viii

сохранить запас поместий, чтобы финансиро-

вать политическую независимость от парламента и создать королев-

скую бюрократию, которая могла стать базисом английского абсолю-

тизма, были нарушены необходимостью финансировать войну. Лон-

¹⁴

Дитц настаивает практически на том же. Он заключает, что для войны со столь

незначительными итогами «Генрих потратил свои ресурсы. Он оставил своему

сыну долг… обесценившиеся деньги, и истощенные поместья» (1964, с. 158).

200

| 4

донские купцы

—

единственный источник готового капитала

—

нашли

в себе силы отказать королю в займах и потребовать продажи цер-

ковных маноров в обмен на финансирование войны.

Уступки Генриха лондонским купцам являются образцовым при-

мером того, как маневры короны в рамках международной структу-

ры ослабляют ее в конфликте против элит национального уровня.

Парламент созывался на свои сессии на протяжении всех веков, ко-

торые исследовал Манн (1980), потому что короне был нужен сроч-

ный доступ к ресурсам, контролировавшимся сельскими и город-

скими элитами. Усилия короны мобилизовать английские ресурсы

для международной войны институализировали парламент как фо-

рум для организации интересов светской элиты. Война и торговля

благоприятствовали централизации ресурсов в государственной ор-

ганизации, что позволило Англии конкурировать с другими нациями

на международном уровне. Однако эта организация состояла не толь-

ко из государственных менеджеров Теды Скоцпола (Theda Skocpol,

1979) или партии войны Манна. Стратегии короны в международной

борьбе с другими монархами создали государственную организацию,

мобилизовавшую сначала магнатов, а затем и более широкий круг

элит на национальном уровне.

Таким образом, война стала регулярным событием в жизни евро-

пейских монархий и государств

¹⁵

. Войны начинались по разным при-

чинам: в надежде на территориальные или финансовые приобрете-

¹⁵

Кажется, сложно объяснить войну в терминах рационального выбора. Лучшая

попытка принадлежит Маргарет Леви (Levi, 1988). Она не утверждает, что война

окупается для нации в целом за счет получения колоний и рынков. Вместо этого,

она говорит, что война перемещает ресурсы от подданных королям, потому

что национальная идея (например, общей национальной идентичности и пат-

риотизма) выковывается во время войны, и вследствие этого война представ-

ляет корону как защитника национальных интересов, убеждая подданных пла-

тить налоги для поддержки войны. Леви идет дальше и делает предположение,

что когда повышается стоимость войны, повышается и способность правителя

убеждать подданных оплачивать ее стоимость. Леви не поясняет, почему доро-

гие войны должны вызывать более сильное чувство патриотизма, особенно если

войны ведутся за границей, далеко от взгляда платящих налоги подданных. Леви

сравнивает Англию и Францию и утверждает, что более слабая позиция англий-

ских королей на переговорах со знатью, вынуждала их идти на уступки, кото-

рые повышали способность убеждать или заставлять подданных платить нало-

ги. Французские короли были сильнее и меньше торговались, но из-за этого они

также получали меньше добровольной поддержки налогов и за большую стои-

мость «действенности» (например, сбора налогов). (Основная суть доводов Леви

дается ей на с. 95 – 121).