Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

291

}

строительство плотин и проведение каналов, необходимых для от-

воевания земель и контролирования паводков. Чтобы иметь хоть

какие-то доходы, графы Голландии продавали землю посредникам,

которые часто перепродавали ее крестьянам, сохраняя лишь права

на десятину. Таким образом, в большей части Северных Нидерландов

знать и другие землевладельцы не имели никаких юридических прав

на крестьян или землю и получали лишь арендную плату и десятину.

Отсутствие феодализма в Северных Нидерландах определило от-

ношения элит и классов. Элитам не хватало юридического и финан-

сового контроля над землей и крестьянами, и они лишились полити-

ческой и экономической значимости. Духовенство было необычай-

но слабой элитой во всех голландских провинциях. Клирики имели

очень мало юридических полномочий. Церковь собирала несколь-

ко видов десятины. Большинство приходских священников не имели

бенефициев, и их достаток зависел только от платы за религиозные

службы (de Vries, 1974, с. 41 – 43). Следствием этой слабости и факто-

ром, только увеличивающим ее, было то, что в Северных Нидерлан-

дах проживало относительно немного священников.

Когда голландцев стал все больше привлекать гуманизм, а потом

и протестантизм, их отрыв от католической церкви привел к сокра-

щению платы священникам за религиозные службы. Католические

священники ответили на уменьшение своих доходов тем, что брали

себе как можно больше приходов, а это означало, что самих священ-

ников (а следовательно, и католического влияния) на севере стано-

вилось все меньше и меньше (Israel, 1995, с. 74 – 105). Каждая провин-

ция Голландской республики продавала земли, когда-то принадле-

жавшие католической церкви и изгнанным католическим дворянам,

в десятилетия, последовавшие за уходом испанских сил из Север-

ных Нидерландов, после 1590 г. (с. 337 – 341). Этот переход собствен-

ности еще больше сконцентрировал землю в руках городских куп-

цов и богатых крестьян в Голландии и Зеландии

—

двух самых бога-

тых провинциях

²⁵

Отсутствие феодализма в Северных Нидерландах сделало коммерциализацию гол-

ландского сельского хозяйства менее стремительной, чем это было в Англии. Рез-

кое повышение земельных рент в

xvi

—

первой половине

xvii

в. не перевел богат-

ство от лишенных собственности крестьян в руки только что получивших власть

джентри, как в Англии. Случилось другое

—

крестьяне вместе с городскими инве-

сторами и аристократами стали выгодополучателями от роста цен за пахотные

земли. Голландские фермы не могли обеспечить достаточно продуктов, чтобы

накормить растущее городское население Голландии в ее «золотой век». Деше-

вое зерно импортировалось с Балтики, а голландские фермеры сконцентрирова-

292

| 5

Дворяне были доминирующей знатью в менее населенных и ме-

нее богатых голландских провинциях. «Во Фрисландии и Гронинге-

лись на молочных продуктах, овощах и индустриальном сырье. Ренты и доходы

с фермы выросли одновременно с повышением спроса от голландских горожан

(чьи заработки превышали заработки европейских рабочих) на лучшие про-

довольственные товары (этот анализ голландского сельского хозяйства осно-

ван на данных, приведенных у de Vries, 1974; van Houtte, 1977; van der Wee, 1993,

с. 47 – 68).

Победители в процессе укрупнения земли в Объединенных провинциях раз-

нились в зависимости от места. В Голландии большая часть фермерской земли,

которую не держали крестьяне, перешла во владение аристократов и буржуа,

базировавшихся в городах. Концентрация земли «в руках владельцев, проживав-

ших на расстоянии, породила чисто деловые отношения между сельским населе-

нием и феодалом», который видел в земле всего лишь еще одну свою инвести-

цию (de Vries, 1974, с. 39). В «золотой век» богатейшие крестьяне (вместе с город-

скими торговцами) смогли собрать еще более крупные фермы, скупая землю

у финансово стесненных аристократов и бедных крестьян. Городские капитали-

сты также были основными инвесторами, а следовательно, и основными вла-

дельцами новых земель, появившихся в результате крупномасштабных и дорогих

проектов по осушению (с. 192 – 202). Трансфер собственности привел к укрупне-

нию участков по всем Нидерландам, хотя доли, которые держали буржуа, знать

и крестьяне, различались. Крестьянские держания были ближе к нормальным

наделам во Фрисландии, а не в Голландии и Утрехте

xvi

в. (с. 49 – 73). Крестьян-

ское население выросло в конце

xvi

–

xvii

вв. во всех голландских провинциях

(de Vries, 1974; Israel, 1995, с. 332 – 337).

Городские инвесторы в землю и крестьян разбогатели благодаря высоким

ценам, которые платили городские потребители за голландскую аграрную про-

дукцию. Прибыль была вложена в сельскохозяйственные улучшения. Большие

затраты на осушение и другие проекты по улучшению оказались плохими дол-

госрочными капиталовложениями, так как цены на товары широкого потребле-

ния, стоимость земли и ее рента стали падать начиная с 1680 г. Тем не менее они

обеспечили постоянную основу для отрасли со столь высокой добавленной стои-

мостью, каким было сельское хозяйство, а также его процветание, которое про-

должалось весь

xviii

в.

—

эпоху слабой городской экономики Голландии.

Голландское сельское хозяйство

xvi

в.

—

первой половины

xvii

в. переводило

богатство от городских потребителей ко всем землевладельцам. Чрезмерное нало-

гообложение земли по сравнению с городским имуществом налогом verponding

на арендную стоимость всей собственности переводило богатство от землевла-

дельцев держателям облигаций. Крупные землевладельцы накапливали богатство

в торговле и индустрии и вкладывали некоторое количество денег в землю. Нали-

чие земли не служило признаком элиты в Нидерландах, как это было в Англии.

Классовая поляризация и консолидация богатства в аграрном секторе отступа-

ли на второй план, так как их по большей части определяла более значимая кон-

центрация богатства и власти в городском торговом секторе Северных Нидер-

ландов. Тем не менее относительное богатство голландцев, последовавшее

293

}

не правителями были дворяне-фермеры

²⁶

. В Гелдерне властвовали

сельские дворяне, а в Оверисселе и соседнем Утрехте захудалые дво-

ряне» (T’Hart, 1993, с. 25). Эти дворянские элиты после 1590 г. силь-

нее всех выиграли от продажи католических земель в этих провин-

циях. Одинарные элиты этих провинций осуществляли ограничен-

ный нефеодальный контроль над крестьянами и получали доход,

сдавая в аренду земли, которыми они владели, и со своих политиче-

ских постов.

В Голландии, самой богатой провинции Северных Нидерлан-

дов, знать была слабой элитой. Знатные фамилии легко разорялись

из-за военных или других чрезвычайных расходов, так как получали

сравнительно малый дохода со своих земель. «В Голландии примерно

200 семейств, составлявших провинциальную знать в 1500 г., владели

приблизительно 5 % всей культивируемой земли. Церковь отставала

от них, владея менее 10 %» (Israel, 1995, с. 108).

Слабые знать и духовенство оказались плохими союзниками

для сменявших друг друга на троне правителей, которые объявля-

ли свое суверенное владычество над Северными Нидерландами. Не-

зависимые графы в

–

xiv

вв., графы Бургундии начиная с 1425 г.,

а затем Габсбурги, которые правили после 1482 г., больше всего забо-

тились об извлечении доходов из голландских провинций. Те про-

винции, в которых знать была сильна, делали незначительный вклад

в государственную казну. При графах и Габсбургах провинции с доми-

нированием знати (т. е. все, за исключением Голландии и Зеландии)

приносили лишь 20 % от налоговой квоты (Israel, 1995, с. 286). Реаль-

ные деньги, а следовательно, и политический интерес графов и Габс-

бургов концентрировались в городах, особенно в Голландии. Графы

и Габсбурги обычно пренебрегали слабой знатью Голландии и Зе-

ландии и бедной знатью других провинций в пользу городов, имев-

ших деньги, чтобы выкупить свою автономию и привилегии в обмен

на стабильные платы своему суверену.

за падением их вершины европейской экономики в конце

xvii

в., объясняется

по большей части вложениями в «голландскую бережливость» в течение «золо-

того века».

²⁶

У города Гронинген было «свое собственное суверенное управление. С древно-

сти город имел много власти над сельской округой, владея правами на рынок

основных продуктов… и его попытки сохранить или расширить свои полномо-

чия часто наталкивались на противодействие представителей села» (T’Hart, 1993,

с. 75 – 76). Так как у города была своя автономная администрация, городская элита

Гронингена была чувствительна ко всем усилиям сельской аристократии поощ-

рять фракционизм или перетянуть на свою сторону цеха.

294

| 5

Автономные города больше всех пользовались слабостью прави-

телей, знати и духовенства в Северных Нидерландах, точно так же,

как города пользовались политическим патом в отношениях между

великими державами и аристократическими фракциями в Северной

Италии. Политический пат в Северной Италии вынуждал фракции

«опускаться», чтобы набрать союзников снизу, выстраивая новые эли-

ты сначала из низшего слоя знати, а потом из богатых недворян. По-

литическая жизнь городов-государств Северной Италии стала мно-

гоярусной и характеризовалась сдвигами фракций. Потребовались

столетия, чтобы во Флоренции и других городах-государствах поли-

тическая структура и отношения элит и классов зафиксировались.

Отсутствие аграрных феодальных отношений в Голландии и других

провинциях Северных Нидерландов и происходящая от этого бедность

элит (немногочисленная знать, слабое духовенство, едва ли хоть один

«государственный» чиновник в Голландии и Зеландии и никого, кроме

знати в других провинциях) подорвали все возможности для фракци-

онного конфликта. В результате голландские городские купцы смогли

добиться господства в своих собственных городах, даже не «опускаясь»

вниз за союзниками. Города получали хартии автономии, а городские

элиты институализировали свою власть в обмен на выплату фиксиро-

ванной квоты налогов правящим графам, а позже Габсбургам.

Альянсы между голландскими городами цементировались общей

оппозицией к трем врагам: морю, Ганзе и ретроградам-дворянам, ко-

торые все больше обосновывались на юге. Города (и деревни) долж-

ны были кооперироваться, если хотели закончить строительство

плотин и каналов, требующихся и для сохранения уже существующих

городов, сельских территорий и резервуаров пресной воды от затоп-

ления и осолонения, и для открывания новых земель и водных путей

к поселениям, и налаживания нового вида транспорта.

Купцам и прибрежных, и внутренних городов Голландии нуж-

но было пересилить Ганзу, если они хотели получить и свою долю

от массовой балтийской торговли зерном, лесом и сельдью, и доступ

к богатой торговле, завозя «специи, сахар, красящие вещества, сре-

диземноморские плоды и вино, и испано-американское серебро…

на север» (Israel, 1995, с. 312). Ганза в союзе с немецкими князьями

и императором Священной Римской империи соперничала с Голлан-

дией и за контроль над тем, что постепенно стало провинциями Гел-

дерн, Овериссел, Утрехт, Фрисландия, Гронинген и Восточная Фрис-

ландия (с. 18 – 35).

Успех в борьбе с морем и Ганзой дал Амстердаму и другим важным

голландским городам контроль над сельской территорией и возни-

295

}

кающими Генеральными штатами Голландии

—

коллективным дирек-

торатом и развивающимся рычагом управления в политии под руко-

водством купцов. Угасающая аристократия предприняла несколько

попыток отнять власть у голландских городов. Гражданская вой-

на 1350 г. окончилась решительной победой Cabeljauwen (Трески),

союза городских купцов с графом и его сторонниками-дворянами,

над Hoeks (Крюками), соперничающей коалицией угасающей ари-

стократии и городских цеховиков, занимающих положение, эконо-

мически и политически подчиненное городским купцам.

Hoeks и социальная группа, которую они представляли, периоди-

чески поднимали восстания, часто в союзе с внешними силами, та-

кими как Ганза. Тем не менее у них никогда не было настоящего шан-

са сбросить правящую олигархию Голландии под руководством куп-

цов. Гильдии в Голландии были так же сильны, как и во Флоренции,

и получали такие же надежные грамоты и монопольные привиле-

гии от городских олигархий, жаждущих успокоить народное недо-

вольство и подавить восстания во время гражданской или загранич-

ной войны (Israel, 1995, с. 119 – 121 и далее). Несмотря на их внутрен-

нюю сплоченность, голландским гильдиям недоставало союзников

из числа элит, необходимых для направления их потенциала улич-

ной борьбы за экономические уступки на достижение политической

роли в городских или государственных органах. У крестьян не было

причин присоединяться к силам Hoeks из-за того, что знать во гла-

ве этой фракции была более требовательным взимателем денег,

чем сборщики налогов, купцы и рантье Cabeljauwen.

Голландская элита с доминированием купцов и элиты в других

провинциях Северных Нидерландов столкнулись с самой серьез-

ной угрозой в лице Испании. Испания повышала свои налоговые

притязания на Голландию, чтобы покрыть свои расходы по защите

всех Нидерландов и борьбе с Францией. Начиная с 1550-х гг. и вплоть

до 1648 г., когда Соединенные провинции добились от Испании при-

знания своей независимости при заключении мирного договора,

Голландия при большей или меньшей поддержке других провинций

противилась этим притязаниям. Борьба с Испанией стала народной

и получала поддержку элит, потому что она затрагивала стремление

голландских протестантов получить свободу вероисповедания, ко-

торой противостояли фанатичные усилия Испании привести всех

подданных Габсбургов в единое католическое состояние. Восьмиде-

сятилетняя война между Испанией и Голландией характеризовалась

отдельными периодами интенсивных и грубых конфликтов, годами

менее насильственного сопротивления и временами, когда Испа-

296

| 5

ния предлагала перемирия в надежде восстановить свои финансо-

вые и военные ресурсы и покорить заново Северные Нидерланды.

Голландцы выиграли свою войну за независимость частич-

но из-за того, что Испания становилась все слабее на протяжении

xvi

–

xvii

вв. Голландцы также получали помощь от противников Ис-

пании, Франции и Англии. Однако голландцы не просто пересилили

истощенную Испанию, чтобы стать независимым захолустьем, таким

как Португалия. Голландцы вышли из своей войны одной из главных

военных и колониальных держав, а с Амстердамом стали финансо-

вой и индустриальной столицей Европы.

Капиталовложения в принуждение в голландской политии

Война содействовала удовлетворению интересов амстердамско-гол-

ландской олихархии

²⁷

в трех направлениях. Во-первых, война подта-

чивала силы главного соперника Амстердама, Антверпена. Война да-

вала голландцам повод устраивать блокаду Антверпена, отрезать его

от торговли и переместить коммерцию в Амстердам. Во-вторых, вве-

денное испанцами эмбарго на Голландию вынудило их создать соб-

ственную колониальную систему и развить торговую систему для пе-

ревозки товаров роскоши из Вест- и Ост-Индии с центром в Амстер-

даме (Adams, 1994b, с. 327 – 332).

В-третьих, война облегчила для купцов захват господства над Гол-

ландией. Восстание против испанского владычества в 1572 г. сопро-

вождалось вычищением всех прогабсбургских католиков и дворян-

чиновников из органов управления городов и провинций, что наи-

более драматично происходило в Амстердаме (Israel, 1995, с. 337 – 341).

Реакция народа и элиты против католиков, союзников Габсбургов,

очистила от них всю политию Соединенных провинций к 1580 г. Же-

стокий испанский террор против протестантов на юге привел к бег-

ству их самих и оттоку их капитала на север в те же десятилетия.

Правящая элита после 1572 г. была почти полностью протестантской,

тем самым проблема религии как основы для разделения внутри ор-

ганов управления республикой и ее провинциями была снята

²⁸

²⁷

Правящая элита Амстердама доминировала в правительстве провинции Голлан-

дия и в определенной степени всех Объединенных провинций в

–

xviii

вв.,

поэтому я буду называть эту правящую группу в оставшейся части этого раздела

амстердамо-голландской олигархией.

²⁸

Конфликты между ремонстрантами (менее ортодоксальными протестантами)

и контрремонстрантами (строгими кальвинистами) разразились в первые деся-

297

}

Сплоченность амстердамской правящей элиты позволила ей бы-

стро и полностью собирать крупные суммы дохода и использовать

их для преследования своих геополитических и экономических це-

лей. Голландские провинции и города сохраняли свои независимые

вооруженные силы на протяжении всех столетий существования рес-

публики. Существовало пять независимых голландских флотов, каж-

дый финансировался из таможенных пошлин и акцизных сборов,

собиравшихся на каждой территории по отдельности, эти флоты

контролировались городами и провинциями, к которым они отно-

сились

²⁹

. Кроме того, собственный флот и армию имели Вест-Инд-

ская компания (

wic

) и

voc

. Все попытки консолидировать пять адми-

ралтейств или поставить их под единое командование провалились.

Неоднократные попытки контролировать вооруженные силы

wic

voc

статхаудерами (губернаторами) или другими назначенцами Ге-

неральных штатов тоже не увенчались успехом. Номинальный кон-

троль статхаудеров над сухопутными силами подрывался тем, что каж-

дая компания финансировалась отдельной провинцией, а также го-

товностью Голландии распустить свои войска, когда иностранная

политика губернатора становилась слишком агрессивной или не со-

ответствовала желаниям и интересам амстердамских регентов

³⁰

Статхаудеры и Генеральные штаты зашли в тупик в своих усили-

ях централизовать контроль над военными силами из-за своей не-

способности создать общенациональную фискальную систему. Го-

рода имели собственные монетные дворы, купцы препятствовали

девальвации, потому что сами зависели от твердой монеты в меж-

дународных сделках. Таким образом, девальвация

—

эффективный

краткосрочный (если не контрпродуктивный в конечном счете) ме-

тилетия

xvii

в. (Israel, 1995, с. 421 – 505). К этому времени членство в правящей

олигархии каждого города и провинции уже зафиксировалось. Претенденты

на общенациональную власть и народные силы оживились, когда вспыхнули

религиозные конфликты начала

xvii

в. Однако народные силы были неспособ-

ны свергнуть городские правительства, и общенациональные раздоры усилива-

ли элиты каждого города и провинции в их решимости сохранить свою власть

в автономных правительствах, менее уязвимых для общенациональных полити-

ческих сил, подрывая образование сплоченной национальной элиты и мощного

национального государства.

²⁹

И Амстердам, и Роттердам

—

каждый имели свой собственный флот, а Хорн и

Энкхёйзен, основные города Северной четверти Голландии, владели третьим. Эти

три голландских адмиралтейства никогда не объединялись. Кроме того, у Зеландии

и Фрисландии тоже были свои собственные адмиралтейства (T’Hart, 1993, с. 39 – 43).

³⁰

Рассмотрение контроля над голландскими вооруженными силами основано на дан-

ных, приведенных у Тхарта (T’Hart, 1993), Израэла (Israel, 1995) и Хейла (Geyl, 1958).

298

| 5

тод для властителя собрать деньги в Голландской республике была

недоступна. Большая часть пошлин контролировалась провинция-

ми и городами; регенты Голландии, особенно много инвестировав-

шие в

voc

, подрывали схему Генеральных штатов 1625 г. по консоли-

дации всех пошлин в единых общереспубликанских налоговых отку-

пах. Национальное правительство получало лишь 20 % своих доходов

от налогов и земель в свое непосредственное подчинение. Другие

80 % национальных налогов платили провинции согласно системе

квот (Israel, 1995, с. 285 – 291). Если какая-то провинция отказывалась

или уменьшала выплату, всем другим тоже было позволено сокра-

щать выплаты пропорционально с провинцией-упрямицей

³¹

Провинция Голландия, благодаря своему относительному богат-

ству и тому, что ее экономика концентрировалась в торговле и город-

ском производстве, которое было легче отследить и обложить нало-

гом, обеспечивала большую часть доходов республики. В 1586 – 1792 гг.

от 55 до 65 % всех доходов республики шло из Голландии, и даже тогда

ее богатство недооценивалось относительно других провинций (Is-

rael, 1995, с. 286 – 287). Если мы прибавим сюда траты каждой провин-

ции и адмиралтейства на свои нужды, равно как и военные расходы

wic

voc

, которые по большей части контролировались и принад-

лежали голландцам, то станет ясно, что «государство» в Голландской

республике финансировалось по большей части за средства провин-

ции Голландия.

Когда несколько городских элит Голландии приходили к согласию

относительно военной и торговой внешней политики, у них были

средства финансировать вооруженные силы, необходимые для пре-

следования своих интересов. Часто другие провинции через статхау-

дера или Генеральные штаты тоже соглашались с желаниями Голлан-

дии либо потому, что существовала действительная общность инте-

ресов (ярче всего это проявилось во время войны за независимость

от Испании и в попытках противостоять Священной Римской импе-

рии и Ганзе), либо потому, что у Голландии были способы заставить

остальных следовать своей воле. Когда голландские элиты разделя-

лись, общенациональная политика оказывалась в параличе. В таких

условиях Амстердам (часто в согласии с Роттердамом и другими гол-

ландскими «мирными» городами) использовал свою финансовую

силу отказа, вынуждая республику заключить мир (или Амстердам

посылал собственных дипломатов вести переговоры о мире, кото-

³¹

Организация и доходы голландской фискальной системы представлены у Тхарта

(T’Hart, 1993) и Израэла (Israel, 1995).

299

}

рый должна была принимать и вся республика). И наоборот, Амстер-

дам и его города-союзники, а также

wic

voc

могли содержать соб-

ственные армии и суда, обеспечивая следование своим интересам

за рубежом (тоже часто в сопровождении дипломатии, которую про-

водили посланцы Амстердама, даже не консультируясь с исполни-

тельными или законодательными органами всей республики)

³²

Элиты Голландии проводили ту иностранную политику, какую хо-

тели, они были способны финансировать войны, которые велись

ради их обогащения. В рамках провинции Голландия налоги и по-

винности падали на городских работников. Растущие инвестиции

городских купцов в сельское хозяйство усиливали их предпочте-

ние налогам и повинностям на потребителя, а не налогам на землю

или городскую собственность. «Высокие налоги сохранялись в Гол-

ландии потому, что местные элиты никогда не поддерживали мяте-

жи низших классов, когда те происходили» где-либо еще в Нидерлан-

дах или в Европе (T’Hart, 1993, с. 150). Раннее объединение голланд-

ских элит и получившееся в результате отсутствие какой-либо нужды

в «опускании» в поисках поддержки во фракционном конфликте по-

зволяло им использовать финансовую систему для собственного обо-

гащения, не опасаясь народной оппозиции.

³²

Амстердам и его союзники сократили размеры своих вооруженных сил, чтобы

помешать возобновлению полномасштабной войны с Францией после двена-

дцатилетнего перемирия, срок действия которого оканчивался в 1621 г. (T’Hart,

1993, с. 46 – 47). Этим решением Амстердам обеспечил устойчивое разделение

на Северные и Южные Нидерланды и гарантировал Голландии и самому Амстер-

даму высокую степень автономии от статхаудера, чье общенациональное прави-

тельство было теперь обречено на вымирание. Позже Амстердам заблокировал

планы статхаудера вернуть Южные Нидерланды, отняв их у Франции после того,

как она ушла в 1674 г. с голландских территорий.

Амстердам подтолкнул республику к войне с Британией в 1652 – 1654 гг., чтобы

добиться для голландских купцов доступа на испанские и другие рынки, кото-

рые англичане хотели монополизировать, и в 1655 – 1660 гг. к вмешательству в анг-

ло-испанскую войну, чтобы Амстердам и

wic

получили контроль над испанской

торговлей и американскими колониями, и ко второй англо-голландской войне

1665 – 1667 гг. за доступ к Африке в защиту колоний

voc

wic

. Амстердам спрово-

цировал войну 1672 – 1674 гг. с Британией и Францией своей коммерческой агрес-

сией и тайными союзами (зачастую заключавшимися амстердамскими дипломата-

ми даже без того, чтобы поставить в известность другие провинции или чинов-

ников республики). Эта третья англо-голландская война завершилась на условиях,

выгодных Амстердаму, частично за счет других городов и провинций, которые

желали продолжать борьбу в защиту своих интересов. (Эти войны и голландские

политические коалиции, которые способствовали или мешали их проведению,

проанализированы у Израэла (Israel, 1995).)

300

| 5

Голландия, как и Флоренция, финансировала чрезвычайные во-

енные расходы при помощи ценных бумаг, обеспечиваемых налога-

ми. Войны вели к массовому росту государственного долга первой по-

ловине

xvii

в. Задолженность самой Голландской республики под-

нялась с 4,9 миллиона гульденов в 1617 г. до 13,2 миллиона в 1648 г.

Более значительными были долги провинций (особенно Голландии

и ее городов), которые поднялись с 1,5 миллиона гульденов в 1621 г.

до 130 – 140 миллионов в 1650 г. (Adams, 1994b, с. 340). Богатство Голлан-

дии (и единство ее элит плюс отсутствие народных восстаний) обес-

печивало финансовую стабильность и позволяло самой провинции

и ее городам сокращать процентные ставки, оплачиваемые по цен-

ным бумагам, с 8 % в 1606 г. до 4 % в 1655 г., даже перед лицом гигант-

ского и стремительного роста долга (T’Hart, 1993, с. 163)

³³

Долг провинции Голландия, как и долг всех стран со стабильной

валютой, передавал богатство от налогоплательщиков (в основном

городских потребителей) к держателям ценных бумаг. Правящие

элиты были крупнейшими вкладчиками в акции провинций и горо-

дов, однако растущий средний класс Голландии тоже начал получать

все увеличивающуюся долю своего богатства в акциях, особенно ко-

гда элите удалось монополизировать возможности для инвестиций

в землю и мануфактуры, как это всегда было с зарубежными опе-

рациями. К 1660-м гг. в долг республики вложились 65 000 человек

(T’Hart, 1993, с. 173 – 174). Инвесторы из среднего класса поддержива-

ли правление голландских элит потому, что тоже были заинтересова-

ны в стабильности провинциальных и городских правительств, вы-

плачивавшим им проценты.

Жесткость элит и геополитический упадок

Растущая доля доходов голландских элит в

xviii

в. исходила от пол-

номочий, гарантированных постами (Israel, 1995, с. 1006 – 1012; Adams,

1994b). Должности попали под постоянный контроль семейств, в ко-

торых основатели смогли назначить своих потомков наследниками.

Большинство постов давали право назначать меньших членов семьи

или клиентов на низшие должности или посты в

wic

voc

. В Голлан-

дии формально должности не продавались, как во Франции. Вместо

этого правящие семейства каждого города формулировали «догово-

ры о соответствии», поделив все городские посты среди семей с «пи-

³³

Голландия платила проценты по своим долгам с 1542 г. до самого конца республи-

ки с кратким перерывом в 1581 г. (Israel, 1995).