Аналогичный аргумент можно привести и по поводу интенциональных свойств
чувствительности. Однако отсюда не следует, что интенциональность, присущая способности
чувствовать, по своему смыслу совпадает с ин-тенциональностью языковой способности.
(Надо условиться о том, что термин «интенциональное» двусмыслен и, хотя
интенциональность языка не совпадает по смыслу с интенциональностью чувствительности,
именно первый род интенциональности имеет для нас решающее значение.)
Если согласиться с нашим предположением, что в адекватной теории личность следует
интерпретировать как существо, обладающее языковой компетентностью, то сразу же
возникает вопрос: являются ли личности природными сущностями? Вопрос этот очень важен.
Если мы отождествим «природное» с введенными Фей-глом понятиями «физическое» или
«физическоез», то мы получим некоторые свидетельства в пользу того, что личность не
является природной сущностью, поскольку, по-видимому, не существует «физического» или
«физи-ческогоз» объяснения языка и языковой компетентности, а мы уже видели, что Фейгл,
Селларс, Кернер и Чизом в известном смысле признают нередуцируемость личностей. Тезис
о том, что личности — чаще всего люди, а в случае отсутствия их и представители видов,
отличных от Homo sapiens,—не являются природными сущностями, часто подвергался
критике.
Основные принципы этой критики были разработаны Ноэмом Хомским. Согласно его теории
языковых универсалий, человеческая психика по своей природе структурирована таким
образом, что все так называемые естественные языки являются проявлениями врожденного,
или природного, множества инвариантных правил;
Хомский [1972] писал: «Я использовал менталистскую терминологию совершенно свободно,
но без каких-либо предрассудков относительно вопроса о том, какова должна быть
физическая реализация абстрактных механизмов, постулированных для объяснения явлений
поведения или усвоения знания. Нас ничто не заставляет, как это было с Декартом,
постулировать вторую субстанцию, когда мы имеем дело с явлениями, не вырази-мыми в
терминах движущейся материи (в его смысле), Не имеет большого смысла также развивать в
этой связи вопрос о психофизическом параллелизме. Интересе]
56
вопрос о том, могут ли функционирование и эволюция умственных способностей человека
быть согласованы с системой физического объяснения явлений, как она сейчас понимается,
или существуют новые, пока неизвестные принципы, к которым здесь надо обратиться;
возможно, это принципы, которые возникают только на более высоких уровнях организации,
чем те, которые сейчас поддаются физическому исследованию. Однако мы, безусловно,
можем быть уверены в том, что физическое объяснение рассматриваемых явлений, если их
вообще можно объяснить, будет получено в силу тривиального терминологического
обстоятельства, а именно что понятие «физическое объяснение», несомненно, будет
расширено настолько, чтобы включить все, что только будет открыто в этой области, точно
так же, как оно было расширено применительно к гравитационной и электромагнитной силе,
к частицам, лишенным массы, и к многочисленным другим сущностям и процессам, которые
могли бы рассматриваться как оскорбление для здравого смысла предшествующих
поколений»'.
С этим рассуждением можно согласиться, но только до некоторой степени. По крайней мере
отнюдь не очевидно, что «все, что только будет открыто в этой области», может
содействовать расширению понятия «физическое объяснение». В частности, языковые
универсалии Хомского являются правилами, а не законами природы. И дело здесь не только в
том, что их можно нарушить и изменить и что, следовательно, они проявляют свой
интенсиональный характер. Согласно взглядам самого Хомского, альтернативные и
неэквивалентные правила в принципе могли бы непротиворечиво заменить те пред-