Действительно, пункт 17 «подлинного» протокола № 116 заседания высшего партийного
органа имеет текст, не способствующий пониманию того, о чем конкретно идет речь[199].
В его левой колонке «Слушали» коротко зафиксировано: «17. Об изъятии ценностей из
церквей, (предложение т. Троцкого)», а в правой колонке «Постановили» лаконично
записано: «17. Утвердить». Все это оформлено не на листе бумаги, простой или
линованной, а на бланке ЦК РКП(б) в виде одного из экземпляров выписки из протокола,
как и постановление о событиях в Шуе из протокола заседания Политбюро от 20 марта
1922 г. Несомненно, что данное обстоятельство — еще одно свидетельство в пользу
«опросного» характера утверждения почто-телеграммы Троцкого. Тем не менее, на
машинописной выписке нет никаких помет и записей о проведенном опросе, как,
впрочем, нет и адреса для рассылки данного постановления. Отсутствуют в бланке
документа дата его изготовления (рассылки) и исходящий номер. Вместе с тем, выписка
подписана красными чернилами рукой ответственного секретаря ЦК РКП(б) Молотова.
От руки синими чернилами проставлен в тексте ее левой и правой колонок и номер
пункта. Напомним, что этими же чернилами была проставлена помета о принадлежности
на почто-телеграмме Троцкого от 23 марта 1922 г. Следовательно, можно предположить,
что номер пункта данного постановления и помета, приписывающая к нему почто-
телеграмму Троцкого, написаны одновременно, в момент оформления «подлинного»
протокола № 116 заседания Политбюро от 23 марта 1922 года.
При оформлении в январе 1926 г. «хранилищного» протокола этого заседания Политбюро
делопроизводители ЦК партии вновь никак не обозначили реально имевшую место
«опросную» процедуру принятия изучаемого постановления, впечатанного пунктом
17[200]. Данный пункт ничем не отличается здесь от других
[137]
пунктов с постановлениями, принятыми непосредственно на заседании.
Ничто не говорит об опросе и еще одна обнаруженная машинописная выписка,
сохранившаяся в тематическом деле фонда Политбюро в АПРФ. Она изготовлена на
бланке ЦК ВКП(б) 1930-х гг. и также не содержит информации ни о проведении
голосования, ни о получателях выписки. В силу того, что она является отпуском, нет на
ней и подписи-росчерка секретаря ЦК партии. Всего таких позднейших по времени
изготовления выписок было отпечатано две[201].
В одно и то же время, когда делались «хранилищный» протокол и позднейшие выписки,
теми же самыми машинистками были сняты еще и три заверенные копии с инициативного
документа, с почто-телеграммы Троцкого от 23 марта 1922 г. Одна из них сохранилась в
деле с «хранилищным» протоколом № 116 заседания Политбюро от 23 марта 1922 г.
[202]Две другие, одной машинописной закладки, отложились вместе с отпуском
позднейшей выписки в тематическом деле АПРФ[203]. По всей видимости, эти копии
были сделаны не с экземпляра подлинника из дела с «подлинным» протоколом заседания
Политбюро, а с одного из экземпляров копий, изготовленных в Бюро Секретариата для
рассылки членам высшего партийного органа. Данное предположение базируется на
разночтении адресов экземпляров почто-телеграммы из дела с «подлинным» протоколом
и из дела с «хранилищным» протоколом и тематического дела АПРФ. На копиях из дела с
«хранилищным» протоколом и тематического дела АПРФ вместо адреса «В Политбюро»
набран традиционный при размножении в Бюро Секретариата для рассылки членам
Политбюро заголовок: «Всем членам Политбюро ЦК РКП для сведения, т.т. Ленину,
Сталину, Каменеву, Зиновьеву, Молотову». Более того, заверенный подписью-росчерком
Шерлиной экземпляр из дела с «хранилищным» протоколом изготавливался с другой
копии документа Троцкого, заверенной Бураковой. Заверительная формула подписи с
фамилией Бураковой на рассматриваемом экземпляре была передана машинописью, перед
заверительной формулой подписи Шерлиной. Таким образом экземпляры почто-