распространение в начале IX века двух эзотерических сект Тэндай и Сингон, учения и обряды
которых считались доступными только посвященным.
Сравнительно гибкое и широкое толкование путей спасения, внимание, уделяемое
обрядности и эстетике ритуалов, - все это в учении названных сект отвечало не только вкусам
хэйанской аристократии, но и более широких слоев феодальной знати. В них соединились и даосские
идеи отшельничества, и синтоистская анимизация всех явлений природы, и созерцательная практика
йогов, обращенная к магическим формулам, обрядам и заклинаниям природных стихий.
Позже (X-XI вв.) раздвоенность между гедонистическими устремлениями и осмыслением
всего земного как бренного, подверженного тлену, усугубляли сознание греха, грядущего возмездия,
вызывали ощущение мимолетности, зыбкости жизни. Поэтому в среде хэйанской знати, оборотной
стороной праздничной жизни которой являлись интриги, убийства, клевета и вероломство, особую
популярность приобретает секта Дзедо. Она предлагает более простые и наглядные пути всеобщего
спасения, чем эзотерические секты Тэндай и Сингон, ее проповеди сводились к тому, что нет
надобности в сложной обрядности, в исполнении ритуалов, монашеских обетов: повторения слов "О,
милосердный Будда Амида!" достаточно для искупления грехов и освобождения от бесконечных
перерождении в будущей жизни. Все эти три буддийские секты оказали существенное воздействие не
только на мировоззрение хэйанской аристократии, но и на развитие архитектуры и пластики Японии.
В глазах хэйанской знати рай стал почти земным, гораздо более осязаемым понятием, чем
прежде, а территория амидийских храмов превратилась в места встреч и развлечений аристократов,
напоминая своеобразные театры, где приобщение к красоте, слитой воедино в образах зодчества,
скульптуры и окружающего ландшафта, заменяло былые таинства эзотерических культов. Поскольку
храм трактовался как прообраз буддийского рая. на землях монастырей и в поместьях семьи
Фудзивара все чаще стали создаваться необычные семейные храмы дворцового типа. Поводом для
паломничества в храм, для религиозных церемоний могло служить теперь не только желание
испросить помощи у богов, но и любое изменение в жизни природы. Придворные в пышных одеждах
в сопровождении парадного эскорта поднимались в горные храмы для любования луной, осенними
листьями, плавающими в озере, нежным цветением вишен. Радостное цветение окружающей храм
природы, как и изысканное убранство храма, вызывали у хэйанской знати, не имевшей склонности к
умозрительным отвлеченным понятиям, чувство восторга, упоения, в котором сливались и
поэтические, и религиозные начала.
Широкое развитие получили сезонные развлечения, связанные с любованием природой -
растениями цветами, а также снегом. Любование природой сопровождалось пирами, музыкой,
танцами и чтением стихов. Пели и танцевали и придворные музыканты, и сами аристократы, и
императоры. Исполнялась изящная музыка. Большая часть песен имела народное происхождение:
песни восточных провинций, воинов пограничной охраны, погонщиков лошадей. К изящной музыке
относились также синтоистские песни, китайская и корейская музыка.
Во время пиров писались и читались стихи; если участвовал император, то он задавал тему;
ценились наряду с этим художественная выразительность и скорость сочинения. Поэтические
состязания в Хэйан стали регулярными; в первой половине IX в придворные соревновались в
сочинении стихов на китайском языке, со второй половины IX в. - на японском языке. Не случайно
поэтому в Хэйан ценились образованность, знание истории и литературы, необходимое и для
служебной деятельности чиновников, и для художественного творчества. Высшая школа, готовившая
в Хэйдззй и Нагаока детей аристократов к чиновничьей деятельности, в Хэйан фактически
превратилась в университет с гуманитарным, преимущественно филологическим уклоном.
Хэйанский университет находился в ведении департамента церемоний и чинов, причем в
начале IX в. он фактически совмещал еще функции средней и высшей школы. Учиться обязаны были
все дети чиновников выше 5-го ранга (всего было 8 рангов); при этом студенты должны были жить в
общежитии на государственном обеспечении. Главным учебным предметом, по крайней мере до
начала IX в., считались конфунцианство и китайская классика; кроме того, изучались китайская
анналистско-биографическая история, японское право и математика. В IX в. к этим предметам была
добавлена филология, преимущественно китайская поэзия, а курсы истории и литературы были
объединены. Тогда же возникла специализация по курсам наук, причем наибольшей популярностью
пользовалась филологическая специализация.
Студенты, за исключением детей высшей знати, получавшей должности по наследству,
должны были сдавать экзамены. Первый экзамен держали в университете; студенты-филологи,
например, должны были по выбору экзаменатора прочесть любое место из китайских "Исторических
записок" Сыма Цяня. Через несколько лет сдавался второй экзамен в департаменте церемоний и