культуры", затормозив наметившееся еще в предыдущем столетии развитие городской посадской
культуры ("демократические повести", народный скомороший театр и др.). Первое, что обращает на
себя внимание при сравнении новой культуры в традиционной, средневековой, это ее светские
элементы, однако по мере накопления этих элементов происходит скачок к новой культуре - перед
нами одна из существенных закономерностей историко-культурного процесса. Новая культура
возникла в результате развития и углубления свойственного традиционной культуре противоречия
между процессом прогрессивных изменений в материальном и духовном производством и
сковывающей силой авторитаризма, традиционности, иллюзорных религиозных решений жизненных
задач. Потребности абсолютистского государства разрешили это противоречие в пользу светского
характера новой культуры, хотя и ограниченного.
Другой основной чертой новой культуры является ее "открытость" как системы в
противоположность "замкнутой системы" традиционной культуры. Эта замкнутость была
обусловлена параметрами средневековой жизни (разумеется, полной замкнутости не существовало),
что консервировало саму культуру, мешало ее контакту с другими культурами. Открытый характер
новой культуры способствовал имманентным процессам, возникшим в России, обогащал ее
достижениями иных культур, расширял кругозор русского человека о мире, позволял нашей культуре
познавать себя и критически осознавать себя.
Всю культуру екатерининского золотого века пронизывали идеи Просвещения. То, что
способствовало усовершенствованию человеческой культуры - наука, театр, распространение
образования, литература, искусство - пользовалось горячей поддержкой деятелей Просвещения.
Решающую роль в осуществлении своих идеалов большинство просветителей Франции, как и их
последователи в России, отводили просвещенному монарху, способному при помощи законов
создать новое общество, члены которого в отношениях друг о другом будут руководствоваться
гуманными соображениями. Тем более, что сама Екатерина II - этот "мудрец на троне" - была весьма
высокообразованным (по европейским меркам) человеком. Она уже пятнадцати лет читала Платона,
Цицерона, других классиков. Позднее она изучала новейшую французскую литературу,
преимущественно энциклопедистов, хорошо впала и комментировала произведения Вольтера, Дидро,
Деламбера, особенно почитала Монтескье (трудясь над "Наказом", она, по собственному признанию,
"обобрала" Монтескье и его "Дух законов")-, вела оживленную переписку с Вольтером, была хорошо
знакома с английской и испанской литературой.
Просвещение выражало наиболее существенные потребности своего времени, но совершить
переворот "во всем строе тогдашней жизни просветители хотели мирным путем - реформами
"философов на троне", справедливыми законами, распространением разумных взглядов, научных
знаний и гуманных чувств. Понимание особенностей русского Просвещения зависит от адекватности
оценки уровня развития культуры екатерининской эпохи и отказа от дихотомии "Россия - Западная
Европа" и рассмотрения русской истории в контексте общеевропейской. Несомненно, идеи Вольтера
и других просветителей оказались созвучны самым разным представителям русского общества
благодаря смелой и яркой постановке ими проблемы человеческой личности, ее суверенитета,
благодаря новым подходам к морали, проблемам воспитания и т.д. Их влияние прекрасно
сформулировал поэт И.И. Дмитриев: французские просветители - это не "они", воспринимаемые
"нами", нет, они "присутствуют между нами".
Типическими чертами русского просветителя были отвращение к помещичьему произволу и
"чувствительность к крестьянскому состоянию", неприятие наиболее отвратительных проявлений
крепостнической морали (сословной спеси и пр.), стремление изменить положение вещей к лучшему.
Любовь к знанию, науке, театру как средству воспитания - неотъемлемая черта просветителя. Для
судеб русской культуры имело неоценимое значении то, что русские просветители в своей
деятельности были движимы чувствами гражданственности, любви к отечеству.
В конце екатерининского "златого века" возник такой социокультурный феномен, как
дворянская усадьба, связанный с новой тенденцией в общественной жизни. Наряду с гражданскими
мотивами в произведениях творцов блестящей формирующейся русской национальной культуры, все
более настойчиво повторяется идея ухода от государственной, общественной деятельности, неверие в
ее плодотворность. В стихах Державина, Капниста, Львова, в живописи Боровиковского
кристаллизуется образ человека, отвергнувшего суету столичной жизни, обитающего в своей усадьбе
в кругу семьи, друзей, любимого крестьянами, к которым он относится отечески. Такая жизнь дает
физическое и нравственное здоровье, душевный покой, дни наполнены простыми "естественными"
радостями бытия. В стихах Державина поэтизируется природа, самые обычные дела (еда, сон),
переосмысливается понятие богатства, которое состоит отнюдь не в "сокровищах". Созданный им