Разделение властей в современной России: проблемы и перспективы

Подождите немного. Документ загружается.

С.А. ТЕГЕНЦЕВ,

аспирант кафедры конституционного и

муниципального права Института

государства и права Тюменского

государственного университета

РАЗВИТИЕ ЗАСТРОЕННЫХ ТЕРРИТОРИЙ.

ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЙ МЕЖДУ

ОРГАНАМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ СУБЪЕКТОВ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОРГАНАМИ МЕСТНОГО

САМОУПРАВЛЕНИЯ

Законодательство о градостроительной деятельности – достаточно

динамично развивающаяся отрасль российского законодательства.

Градостроительный кодекс Российской Федерации

, являющийся на

сегодняшний день основополагающим нормативным актом, регулирует

градостроительные отношения. Достаточно активно ведется нормо-

творчество в сфере градостроительной деятельности на региональном

уровне. Также по вопросам градостроительной деятельности принима-

ются муниципальные правовые акты. В этой связи актуальной является

проблема разграничения компетенции в сфере регулирования градо-

строительной деятельности между органами государственной власти

субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправле-

ния. На размытость и некорректность многих правовых норм в отноше-

нии полномочий органов местного самоуправления, несогласованность

их с рядом базовых законов неоднократно обращали внимание как уче-

ные, так и политические деятели

. Данные обстоятельства указывались

в качестве одной из причин проблемы внутренних противоречий норма-

тивных положений, превышения компетенции и присвоения «не своих»

предметов ведения органами государственной власти и муниципальных

образований

Общие положения разграничения компетенции в вопросах правово-

го регулирования общественных отношений между органами государ-

ственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного

самоуправления определены Конституцией Российской Федерации.

Порядок распределения полномочий между органами государственной

власти субъектов Российской Федерации и органами местного само-

управления определен Конституцией и законодательством вполне чет-

ко. Остававшийся

долгое время открытым вопрос о праве субъектов

Градостроительный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29 декабря 2004 г.

№ 190 – ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 1 (часть 1).

Ст. 16.

Государственный Совет Российской Федерации. Местное самоуправление в Российской

Федерации: состояние и перспективы развития // Муниципальное право. 2002. № 4.

Новиченко, О.В. О природе полномочий органов местного самоуправления в Российской

Федерации / О.В. Новиченко // Государственная власть и местное самоуправление.

2005. № 7.

191

Российской Федерации на «опережающее» правовое регулирование в

настоящее время урегулирован в ч. 2 ст. 3 ФЗ «Об общих принципах

организации законодательных (представительных) и исполнительных

органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от

06 октября 1999 г. № 184-ФЗ

, в соответствии с которой субъекты Рос-

сийской Федерации вправе осуществлять собственное правовое регу-

лирование по предметам совместного ведения до принятия федераль-

ных законов. После принятия соответствующего федерального закона

законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ подлежат

приведению в соответствие с данным федеральным законом в течение

трех месяцев. Хотелось бы

затронуть еще один аспект данной пробле-

мы, как возможность существования «опережающих» полномочий орга-

нов местно самоуправления, однако данная тема все-таки не является

предметом исследования в настоящей статье.

Достаточно много вопросов возникает при отнесении той или иной

сферы общественных отношений к предметам ведения субъектов Рос-

сийской Федерации. В частности, указанная проблема

касается градо-

строительного законодательства, которое не указано ни в перечне

предметов ведения Российской Федерации (ст. 71 Конституции Россий-

ской Федерации), ни в перечне предметов совместного ведения Рос-

сийской Федерации и ее субъектов (ст. 72 Конституции Российской Фе-

дерации). Такая ситуация способна создать диаметрально противопо-

ложные точки зрения на сферу градостроительства. Известно, что

орга-

ны местного самоуправления вправе принимать муниципальные право-

вые акты по вопросам местного значения (ч. 1 ст. 132 Конституции Рос-

сийской Федерации). Кроме того, муниципальные правовые акты могут

приниматься на основании и во исполнение положений, установленных

соответствующими федеральными законами и (или) законами субъек-

тов Российской Федерации, по вопросам осуществления отдельных го-

сударственных полномочий

, переданных органам местного самоуправ-

ления федеральными законами и законами субъектов РФ на основании

ч. 2 ст. 132 Конституции Российской Федерации.

С 1 января 2007 года вступил в силу ФЗ «О внесении изменений в

Градостроительный кодекс Российской Федерации и некоторые другие

законодательные акты Российской Федерации» от 18 декабря 2006 г.

№ 232-ФЗ

, в соответствии с которым вводятся схемы «развития за-

строенных территорий». Сущность новых полномочий органов местного

самоуправления заключается в том, что их органы управления вправе

принимать решения о развитии застроенных территорий, на которых

находятся многоквартирные дома, признанные в установленном Прави-

тельством Российской Федерации порядке аварийными и подлежащими

Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнитель-

ных органов государственной власти субъектов Российской Федерации: федер. закон от

6 октября 1999 г. № 184 - ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации.

1999. № 42. Ст. 5005.

О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные

законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 18 декабря 2006 г.

№ 232 –ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 52 (1 ч.).

Ст. 5498.

192

сносу; а также многоквартирные дома, снос, реконструкция которых

планируются на основании муниципальных адресных программ, утвер-

жденных представительным органом местного самоуправления.

Развитие застроенных территорий является новой процедурой реа-

лизации крупных инвестиционных проектов по застройке территорий

микрорайонов и кварталов в населенных пунктах

. Институт развития

застроенных территорий бесспорно интересен с той точки зрения, что

способен увеличить рост объемов жилищного строительства, который

сегодня зачастую существенно сдерживается отсутствием свободных и

обеспеченных инфраструктурой земельных участков. Однако на практи-

ке при применении норм, регулирующих развитие застроенных терри-

торий, встают проблемы, связанные в первую очередь с недостаточной

тщательностью

правового регулирования при разделении соответст-

вующих полномочий между органами государственной власти субъекта

Российской Федерации и органами местного самоуправления.

Статьей 46.3 Градостроительного кодекса Российской Федерации

установлено, что орган местного самоуправления, принявший решение

о проведении аукциона, определяет начальную цену предмета аукцио-

на, сумму задатка и существенные условия договора. Методика опре-

деления начальной цены предмета

аукциона может быть установлена

субъектом Российской Федерации. Слова «может быть установлена

субъектом Российской Федерации» толкуются достаточно широко и со-

ответственно могут вызывать вопросы в части, касающейся определе-

ния того органа публичной власти, который уполномочен в соответст-

вии с федеральным законом устанавливать такую методику. Вполне

резонно может возникнуть следующий вопрос, вправе

ли органы мест-

ного самоуправления в отсутствие методики, установленной субъектом

Российской Федерации, устанавливать её самостоятельно? При бук-

вальном толковании это является непозволительным, поскольку органы

местного самоуправления издают муниципальные нормативные право-

вые акты по вопросам, определенным федеральным законом. Решение

вопроса об установлении методики представляется очевидным – необ-

ходимы изменения в статью 46.3 Градостроительного кодекса

, которые

бы устранили данную правовую коллизию.

Еще одним немаловажным моментом, ставящим под угрозу сущест-

вования полномочия органов местного самоуправления по развитию

застроенных территорий, являются полномочия по распоряжению зе-

мельными участками. Необходимо оговориться, что данная проблема

актуальна только для административных центров субъектов Российской

Федерации. Дело в том, что в соответствии со

ст. 3 ФЗ «О введении в

действие Земельного кодекса Российской Федерации» от 25 октября

2001 г. № 137-ФЗ

распоряжение земельными участками, государствен-

ная собственность на которые не разграничена, в поселениях, являю-

Шарапов В.В. Развитие застроенных территорий / В.В. Шарапов // Право и экономика.

2008. № 2.

О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации: федер. закон от

25 октября 2001 г. № 137 – ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации.

2001. № 44. Ст. 4148.

193

щихся административными центрами (столицами) субъектов Россий-

ской Федерации, осуществляется органами местного самоуправления

указанных поселений, если законами соответствующих субъектов Рос-

сийской Федерации не установлено, что распоряжение такими земель-

ными участками осуществляется исполнительными органами государ-

ственной власти субъектов Российской Федерации. В городе Тюмени

именно такая ситуация, поскольку в соответствии со ст. 14 Закона Тю

менской области «О порядке распоряжения и управления государст-

венными землями Тюменской области» от 05 октября 2001 г. № 411

распоряжение земельными участками, государственная собственность

на которые не разграничена (включая обеспечение выбора земельного

участка, подготовку (изготовление) и утверждение проектов границ), в

муниципальном образовании городской округ город Тюмень, являю-

щемся административным центром Тюменской области, осуществляет-

ся уполномоченным органом исполнительной власти Тюменской облас-

ти. Соответственно налицо проблемы, с которыми столкнулись органы

местного

самоуправления. Справедливо отметить, что муниципальное

образование городской округ город Тюмень наделено соответствующи-

ми государственными полномочиями, которые позволяют претворять в

жизнь институт развития застроенных территорий. Но такая судьба не

является тождественной судьбе каждого муниципального образования,

являющегося административным центром субъекта Российской Феде-

рации. Распоряжение земельными участкам должны осуществлять ис-

ключительно муниципалитеты, иначе институт

развития застроенных

территорий будет под большим вопросом.

Процедура развития застроенной территории является перспектив-

ной для практического применения в масштабных градостроительных

проектах. Вместе с тем эта процедура нуждается в определенной зако-

нодательной коррекции, направленной на решение задачи по устране-

нию коллизий и пробелов текущего законодательного регулирования.

О порядке распоряжения и управления государственными землями Тюменской области:

Закон Тюменской области от 05 октября 2001 г. № 411 // Тюменские известия. № 196.

2001.

194

Р.М. НИЗАМОВ,

аспирант кафедры конституционного и

муниципального права Института

государства и права Тюменского

государственного университета

О НЕКОТОРЫХ ПРАВОВЫХ ПРОБЛЕМАХ СООТВЕТСТВИЯ НОРМ

РЕГИОНАЛЬНОГО ЛЕСНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА НОРМАМ ФЕ-

ДЕРАЛЬНОГО ЛЕСНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Несоответствие регионального законодательства нормам феде-

рального еще совсем недавно считалось обвинением регионов в сепа-

ратизме. Однако в последнее время

в России наблюдались динамич-

ные и масштабные изменения регионального законодательства, в том

числе приведение его в соответствие с федеральным. В свете совер-

шенствования разграничения полномочий, весьма интересным пред-

ставляется проблема соответствия регионального лесного законода-

тельства федеральному законодательству.

Развитие регионального лесного законодательства на сегодняшний

день происходит путем приведения: во-первых, действующего регио

нального законодательства в соответствии с федеральным лесным за-

конодательством и дальнейшая их корректировка в связи с изменения-

ми федерального законодательства. По мнению автора, ярким приме-

ром несоответствия регионального законодательства федеральному

лесному законодательству является процедура назначения руководи-

теля исполнительного органа власти соответствующего субъекта РФ,

осуществляющего переданные ему лесные полномочия, и утверждение

структуры данного органа. Как следует из положений пп. 1, 2 ч. 9,

пп. 1, 2 ч. 10 ст. 83 ЛК РФ, назначение на должность руководителя орга-

на исполнительной власти соответствующего субъекта РФ, осуществ-

ляющего переданные ему полномочия и утверждение структуры данно-

го органа, происходит путем принятия согласованного решения упол-

номоченного федерального органа исполнительной власти и высшего

должностного лица

субъекта РФ.

Вот с этого момента и возникает несоответствие регионального за-

конодательства федеральному лесному законодательству. Примером

данного несоответствия являются положения п. 19 ст. 38 Устава Тю-

менской области, согласно которой Губернатор области (высшее долж-

ностное лицо) назначает и освобождает руководителей органов испол-

нительной власти области (заметим, что про согласование назначения

на должность

речи не идет). Соответствующая позиция была закрепле-

на и в п. 4.1 Положения о департаменте лесного комплекса Тюменской

области (уполномоченный орган Тюменской области, осуществляющий

переданные лесные полномочия). Однако постановлением Правитель-

ства Тюменской области от 26 мая 2008 г. № 143 - п в п. 4.1 Положения

о департаменте лесного комплекса Тюменской области внесены изме-

нения, согласно которым

департамент возглавляет директор, назна-

чаемый на должность по согласованию с соответствующими уполномо-

ченными федеральными органами исполнительной власти и освобож-

195

даемый от должности Губернатором Тюменской области, и введен

п. 4.4, согласно которому структура департамента утверждается Прави-

тельством Тюменской области по согласованию с соответствующим

уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (до

этого данная норма вообще отсутствовала).

Таким образом, несмотря на то, что вышеуказанное противоречие

устранено в Положении о департаменте лесного комплекса Тюменской

области, оно

осталось в Уставе области, имеющем высшую юридиче-

скую силу по отношению к Положению.

Аналогичная ситуация была заложена в п. 14 ч. 1 ст. 34 Устава

ХМАО - Югры, пп. 1.8, 5.1 Положения о Департаменте лесного хозяйст-

ва ХМАО - Югры (уполномоченный орган ХМАО - Югры, осуществляю-

щий переданные лесные полномочия). Постановлением правительства

ХМАО - Югры от 20 декабря 2007 г. № 329-

п несоответствие норм По-

ложения о Департаменте лесного хозяйства ХМАО - Югры нормам ЛК

РФ было устранено. Однако возникла иная - в данных нормах закреп-

лено согласование структуры и кандидатуры руководителя уполномо-

ченного органа с Министерством природных ресурсов РФ. А согласно

п. 2 Положения о федеральном агентстве лесного хозяйства (в ред. По-

становления Правительства

РФ от 11 июня 2008 г. № 445) и пп. 2, 5.5.17

Положения о Министерстве сельского хозяйства РФ, Федеральное

агентство лесного хозяйства находится в ведении Министерства сель-

ского хозяйства РФ, и только данное министерство осуществляет со-

гласование структуры уполномоченных органов исполнительной власти

субъектов РФ, осуществляющих переданные полномочия Российской

Федерации в области лесных отношений, а также

назначение на долж-

ность руководителя органа исполнительной власти соответствующего

субъекта РФ, осуществляющего переданные ему полномочия.

Таким образом, общим для данных регионов является проблема

оперативности внесения изменений в региональное лесное законода-

тельство, процедурные вопросы, а также сам факт неустранения дан-

ных противоречий в основных законах субъектов РФ.

Весьма интересным в данном случае

является судебная практика по

данному вопросу. Так, Судебная коллегия по гражданским делам

Верховного суда РФ своим определением от 28 ноября 2007 г. № 6 -

ГО7 - 16 установила, что, поскольку отдельные полномочия РФ в облас-

ти лесных отношений переданы Рязанской области, а их осуществле-

ние возложено на Управление природопользования Рязанской области,

то губернатор Рязанской области

назначает на должность начальника

Управления природопользования Рязанской области, а также утвер-

ждает структуру этого Управления по согласованию с Министерством

природных ресурсов Российской Федерации (прим. автора – 11 июня

2008 г. Министерство сельского хозяйства). Кроме того, суд обоснован-

но посчитал, что отсутствие в Уставе Рязанской области и положении

об Управлении природопользования Рязанской области указаний

о на-

значении губернатором Рязанской области на должность начальника

Управления природопользования области, утверждении им структуры

этого Управления по согласованию с уполномоченным федеральным

органом исполнительной власти по существу означает, что высшим

должностным лицом субъекта РФ осуществлено правовое регулирова-

ние одних и тех же отношений иначе, чем это сделано в федеральном

196

законе. Между тем, как неоднократно указывал в своих решениях Кон-

ституционный суд РФ, именно нарушения требований определенности,

ясности и недвусмысленности законодательного регулирования не

обеспечивают единообразного понимания и толкования правовых норм

правоприменителями, что приводит к нарушению принципа равенства

всех перед законом и верховенства закона (например, Постановление

от 17 июня 2004 г. № 12 - П).

Вышеуказанные

несоответствия регионального лесного законода-

тельства нормам ЛК РФ являются одними из ярких примеров бессис-

темности регионального лесного законодательства и недостаточной

работы органов государственной власти субъекта РФ по обеспечению

соответствия своих нормативных правовых актов федеральному лес-

ному законодательству, а также неразработанностью и слабостью ме-

ханизмов принуждения к соблюдению органами власти субъекта

РФ

норм лесного законодательства.

Во-вторых, путем осуществления правового регулирования пере-

данных лесных полномочий. Хотелось бы отметить, что органы госу-

дарственной власти субъектов РФ успешно решили данный вопрос. Се-

годня практически в каждом субъекте РФ принят региональный закон о

регулировании лесных отношений. Однако нечеткость и расплывча-

тость собственных лесных полномочий субъекта

РФ и их открытый пе-

речень порождают разночтение федерального лесного законодательст-

ва различными органами. Так, по мнению прокурора Ивановской облас-

ти, Правительство Ивановской области, приняв постановление «Об

осуществлении отдельных полномочий в сфере лесных отношений»,

превысила свои полномочия. В данном постановлении запрещены

сплошные и выборочные рубки на территории Ивановского муници-

пального

района Ивановской области, что, по мнению прокурора, не

соответствует положениям ст. ст. 82, 83 ЛК РФ, которые не содержат

полномочий субъекта РФ по введению ограничений использования ле-

сов. Однако Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда

РФ, в своем определении от 07 ноября 2007 г. № 7 - ГО7 - 16 не согла-

силась с данным утверждением и установила

, что данное постановле-

ние соответствует положениям ЛК РФ.

В-третьих, путем обеспечения мер федерального воздействия, при-

меняемых в случаях неисполнения судебных решений о признании

нормативных правовых актов субъектов РФ не соответствующими Кон-

ституции РФ и федеральным законам. В теории это означает досрочное

прекращение полномочий законодательного (представительного) орга-

на государственной власти

и высшего должностного лица (руководите-

ля высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта

РФ. Данное положение подтверждается Постановлением Конституци-

онного суда РФ от 4 апреля 2002 г. № 8-П, согласно которому должен

быть установлен такой контрольный механизм, который обеспечивал

бы эффективное исполнение органами государственной власти субъек-

тов РФ их конституционной обязанности соблюдать Конституцию РФ

федеральные законы и не допускать принятия противоречащих им за-

конов и иных нормативных актов. Нормативные предписания субъекта

Российской Федерации, признанные актом судебной власти противоре-

чащими Конституции РФ, во всяком случае утрачивают силу и, следова-

тельно, перестают быть составной частью основанной на ней правовой

197

системы РФ. Неподчинение органа государственной власти субъекта

РФ решению Федерации, выраженному в судебном решении, обязы-

вающем отменить принятый им нормативный акт, противоречащий Кон-

ституции РФ и федеральным законам, представляет собой непризнание

верховенства Конституции РФ (прим. автора - как одного из принципов

разграничения полномочий) и, по существу, означает присвоение орга-

ном государственной власти

субъекта РФ не принадлежащих ему вла-

стных полномочий и суверенных прав РФ. Таким образом, регулирова-

ние мер федерального воздействия и механизма их реализации, по су-

ти, представляет собой конституционно обусловленный комплексный

правовой институт.

На практике прецедентов, когда за принятием судебных решений,

устанавливающих незаконность и отменяющих региональные норма-

тивно-правовые акты,

следовало бы досрочное прекращение полномо-

чий законодательного (представительного) органа государственной

власти и высшего должностного лица (руководителя высшего исполни-

тельного органа государственной власти) субъекта РФ, нет. О наличии

прецедентов признания регионального законодательства не соответст-

вующим федеральному было рассмотрено выше.

Таким образом, подводя итог рассматриваемому вопросу, хотелось

бы отметить, что преодолению негативных тенденций

, ведущих к нару-

шению правового единства России, будет способствовать:

1. Упорядочение регионального нормотворчества.

2. Усиление роли федеральных органов государственной власти в

вопросах обеспечения единого правового пространства РФ, реализуя, в

первую очередь, следующие направления:

– создание эффективной системы судебной защиты единства пра-

вового пространства РФ;

– создание системы информационного обеспечения федеральных

органов государственной

власти о состоянии регионального законода-

тельства, в частности - через формирование федерального реестра

нормативных правовых актов в РФ, включающего в себя нормативные

правовые акты федерального и регионального уровней государствен-

ной власти, а также уставы муниципальных образований.

3. Усиление взаимодействия органов государственной власти субъ-

ектов РФ и региональных подразделений органов юстиции, суда и

про-

куратуры в процессе разработки проектов региональных нормативных

правовых актов.

В завершение рассматриваемого вопроса хотелось бы отметить, что

на сегодняшний день, пусть и не так оперативно, как хотелось бы, про-

цесс приведения регионального лесного законодательства к федераль-

ному продолжается. А иногда приходится и констатировать, что регио-

нальное законодательство более взвешенно и

эффективно, и тогда

федеральное законодательство должно приводиться в соответствие с

этими положениями.

198

А.В. ЛЕБЕДЕВА,

аспирант кафедры гражданского права

и процесса юридического факультета

Южно-Уральского государственного

университета

ОБЕСПЕЧЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОЙ ГАРАНТИИ НАСЛЕДОВАНИЯ

В УСЛОВИЯХ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ

Конституция РФ гарантирует право наследования, которое включает,

согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 16 января

1996 г., как право наследодателя распорядиться своим имуществом,

так и право наследников (

в том числе и обязательных) на его получе-

ние

Положения ст. 35 Конституции являются частью той её главы, кото-

рая носит название «Права и свободы человека и гражданина» и по-

ложения которой признаны основами правового статуса личности

(ст. 64 Конституции РФ). Кроме того, в этой главе право наследования

является единственным гражданско-правовым институтом, которому

предоставлена гарантия

. Между тем в ней есть также положения еще о

трех гражданско-правовых институтах. Однако ни одному из них гаран-

тии не дается. О праве частной собственности сказано лишь, что оно

«охраняется законом» (ч. 1 ст. 35). То же сказано об интеллектуальной

собственности (ч. 1 ст. 34). Не устанавливается гарантия и для права на

жилище

(ч. 1 ст. 40).

Кроме того, наделение права наследования гарантией ставит его на

тот же уровень, что и другие права и свободы, которым Конституцией

дается гарантия: свобода совести и вероисповедания (ст. 28), свобода

мысли и слова (ч. 1 ст. 29) и др. В этом отношении конституционный

статус права наследования сближается также со статусом социального

обеспечения

(ч. 1 ст. 39), образования (ч. 2 ст. 43) и др.

Анализируя конституционное содержание понятия гарантии, приме-

ненного ст. 35 ч. 4, следует также отметить, что предметом гарантии

являются права и свободы, играющие в Конституции ключевую роль. В

частности, предметом гарантии являются сами права и свободы чело-

века и гражданина (ч. 1 ст. 17), их равенство (ч. 2 ст. 19),

а также защита

прав и свобод человека и гражданина - государственная (ч. 1 ст. 45) и

судебная (ч. 1 ст. 46).

Важно отметить, что в вышеуказанном постановлении Конституци-

онного Суда РФ обозначена фигура гаранта права наследования. Кон-

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 января 1996 г. № 1

- П по делу о проверке конституицонности частей первой и второй ст. 560 ГК РСФСР в

связи с жалобой гр. А.Б. Наумова// Собрание законодательства Российской Федерации.

№ 4. Ст. 408.

Рубанов А.А. Конституционная гарантия права наследования: свобода наследования и

Гражданский кодекс России / А.А. Рубанов // Государство и право. 2002. № 9. С. 57.

199

ституция РФ сформулировала свое положение в безличной форме, ус-

тановив, что «право наследования гарантируется» (ч. 4 ст. 35). В По-

становлении же сказано, что «право наследования, предусмотренное

ст. 35 (ч. 4) Конституцией Российской Федерации... обеспечивает гаран-

тированный государством переход имущества».

Таким образом, гарантия права наследования, предусмотренная на-

званной статьей, исходит от Российской Федерации и тем

самым она

несет конституционную обязанность быть гарантом как права завеща-

теля распорядиться своим имуществом, так и права наследников на

получение имущества умершего.

Кроме того, ключевым моментом в этом постановлении является

вывод, что Конституция РФ не провозглашает абсолютной свободы на-

следования. «Она, - отметил Конституционный Суд РФ, - как и некото-

рые другие

права и свободы, может быть ограничена законодателем, но

только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ кон-

ституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных инте-

ресов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности го-

сударства ... то есть при условии, что ограничение носит обоснованный

и соразмерный характер»

Вместе с тем, однако, трудно не согласиться с современными ис-

следователями конституционного права, отмечающими, что «несмотря

на то, что в Российской Федерации утверждается новый подход во

взаимоотношениях человека и государства, Конституция России про-

возгласила права человека высшей ценностью, Российская Федерация

в настоящее время не относится к государствам, в которых реально

гарантируются права и свободы собственных граждан»

С другой стороны, очевидно, что «хромает» правовой механизм реа-

лизации гарантированного государством права. И основная проблема,

на наш взгляд, состоит в том, что в недостаточной степени «подключа-

ется» к этому механизму гражданское общество, которое будучи систе-

мой самостоятельных и независимых от государства общественных от-

ношений и институтов способствует самореализации индивидов,

кол-

лективов в осуществлении частных интересов.

Рубанов А.А. Указ. соч. С. 58.

Гончаров И.В. Конституционные основы федерального вмешательства при защите ос-

новных прав и свобод человека и гражданина в субъектах РФ. Автореф. дисс. на соиск.

уч. ст. д-ра юрид. наук. – М., 2004. С. 9.

200