Щукин М.Б. Готский путь

Подождите немного. Документ загружается.

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

пытался реализовать план Алариха перебраться в спокойную и богатую Афри-

ку, в Испании готы были вынуждены вести бесконечные войны с проникшими

сюда вандалами и по-прежнему голодали. Переправа, однако, не удалась, сно-

ва помешал шторм. Вступили в переговоры с Констанцием, командующим рим-

скими войсками и представителем двора императора западной части Империи

Гонория. Готам, ставшим вновь федератами, было приказано вернуться за Пи-

ренеи и поселиться в нынешней Юго-Западной Франции, приблизительно на

территории от Бордо до Тулузы, на землях, фактически и так принадлежащих

вестготам. Полосу средиземноморского побережья до Арля римляне оставили

за собой, и она стала предметом вожделений вестготов, что во многом опреде-

лило их дальнейшую политику. Уже через несколько лет римлянам под руко-

водством полководца Бонифация приходится воевать со своими федератами,

но теперь уже в союзе с вандалами.

В 418 г. скончался Валия и королем стал Теодорид, «сын по оружию» Ала-

риха, тоже представитель знатного готского рода Балтов. Возможно, он был

женат на дочери знаменитого готского конунга. Сидоний Аполлинарий в своих

«песнях-карминах» называет его сына Торисмунда внуком Алариха.

Упомянутый же выше римский полководец Констанций занимал весьма вид-

ное место при дворе Гонория, был его ближайшим советником, консулом и т. д.

Гонорий решил устроить судьбу своей сводной сестры, Галлы Плацидии, вер-

нувшейся в Равенну, а также будущее династии (своих детей у него нет), выдав

Галлу за своего любимца Констанция, который, как можно думать, был нерав-

нодушен к принцессе еще со времен ее юности. Гонорий, возможно, обещал

ему это, еще когда отправлял полководца воевать с вестготами в Испанию, тот

на переговорах и выторговал условие возвращения Галлы в обмен на поставки

готам хлеба.

Галла противилась браку, унылый вид престарелого человека не внушал

молодой вдове Атаульфа романтических чувств. Вот как описывает его Олим-

пиодор, знавший, очевидно, или во всяком случае наблюдавший Констанция

лично: «Констанций, когда выступал в процессиях, имел вид угрюмый и мрач-

ный; пучеглазый, с толстым затылком и плоской головой, он ехал, навалив-

шись всем телом на шею своей скаковой лошади, и смотрел искоса то в одну,

то в другую сторону. Всем казалось, по поговорке, что у него „вид, достойный

тирана". Впрочем, „на обедах и пирах он был приятен и вежлив и часто состя-

зался с мимами, игравшими перед столом"» (Olimp. fr. 23). Тем не менее Галла

была вынуждена подчиниться и даже родила Констанцию двоих детей — дочь

Юсту Грату Гонорию и сына Валентиниана.

Весной 423 г. умер Констанций, и положение Галлы при дворе пошатну-

лось. Ее окружала вестготская свита, а с вестготами шла война, между тем

римские войска под руководством Бонифация попали в окружение, они голо-

дали, доходило даже до случаев проявления каннибализма. Галлу подозревали

в сношениях с врагами, в желании уморить брата и отдать престол сыну. Ее

выслали в Константинополь, где родственники тоже приняли ее без востор-

га— не могли простить романа с германским вождем.

Повзрослевший Феодосии к тому времени женился, и этот брак тоже был

мезальянсом, организованным, впрочем, Пульхернсй и Паулином. Взял девуш-

286

Глава VII. ОТ ЛТТИЛЫ ДО ТЕОДОРИХА

ку незнатную, дочь афинского философа, к тому же язычницу, но удивитель-

ной красоты и богатую талантами. Писала поэмы и позже даже изложила Биб-

лию стихами, основала в Константинополе университет. При крещении полу-

чила имя Евдокии. Родила дочь Евдоксию.

В августе того же 423 года на 39-м году жизни неожиданно скончался Гоно-

рий, и вскоре в Равенне объявился узурпатор — начальник секретариата импе-

ратора Иоанн.

Для сохранения династии в обеих частях Империи был лишь один выход —

предоставить западный престол пятилетнему Валентиниану, сыну Галлы Пла-

цидин. Тогда обручили его с двухлетней Евдоксией, провозгласили императором.

Но престол еще нужно было отвоевать у Иоанна. Армия Восточной империи

во главе с аланами Ардавуром и Аспаром двинулся на Запад. Верность прежней

династии сохранил и Бонифаций, бывший к этому времени губернатором про-

винции Африка. С вверенными ему войсками он тоже высадился в Италии.

Тогда Иоанн отправил одного из своих придворных, Аэция, просить помо-

щи у гуннов. Выбор не случаен — этот знатный римлянин еще в юности, во

время событий 408-410 гг., попал в качестве заложника к гуннам, обучался у

них якобы стрельбе из лука, знал язык, обычаи, имел друзей. Когда и при каких

обстоятельствах он вернулся, остается неизвестным. Трудно также сказать точ-

но, куда направлялся Аэций, достигали ли владения гуннов во главе с королем

Руей уже Среднего Подунавья, или граница проходила еще где-то восточнее?

Судя по разворачивающимся событиям, второе более вероятно. Аэций отсут-

ствовал около года, мог побывать достаточно далеко на Востоке, быть может,

даже в Причерноморье.

По расчетам Иштвана Боны, ставка Руи, а затем его преемников, Бледы и

Аттилы, находилась где-то к востоку от Тиссы, в пограничьс нынешних Румы-

нии и Венгрии, между реками Марошем и Кёрёшем (Бона 1991, S. 64—71), но,

возможно, именно в связи с посольством Аэция гунны перенесли ставку царя

на Запад. До этого, с 415 по 420 г., они были заняты походом против Сасанид-

ского Ирана: выйдя из Причерноморья, пересекли вброд обмелевшую север-

ную часть Каспия, через Каракумы и Копет-Даг вторглись в пределы Ирана,

достигли Ефрата и вернулись обратно в Причерноморье (Шувалов (в печати)).

Вероятно, именно из этого похода были принесены найденные на левом бере-

гу Тиссы золотые монеты персидского шаха Вахрана V (420-438 гг.) и одного

из индийских правителей Кумарагупты (414-455 гг.) (Бона 1991, S. 71). Могли

они, впрочем, попасть сюда и другими путями, связи с Востоком гунны, оче-

видно, не прерывали.

Не исключено, что находки вещей в полихромном гранатово-золотом стиле

около озера Боровое, на восточном побережье Каспия (Бсрнштам 1949; Зассц-

кая 1975; Zaseckaja 1993), и двупластинчатых полихромных фибул джетыасар-

ской культуры Приаралья (Левина 1996) каким-то образом связаны именно с

этим походом гуннов, хотя хронологическое совпадение и не совсем однознач-

но, возможны и другие варианты. И. П. Засецкая, в частности, относит погре-

бение у озера Боровое к более позднему времени — к концу V — началу VI в.

(Zaseckaja 1993, р. 439), а японские исследователи Аназава и Маноме, а также

разделивший их мнение А. К. Амброз — к еще более позднему периоду — ко

287

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

второй половине VI в. (Anazawa, Manome 1980; Амброз 1986). Все трое исхо-

дят из своих представлений о типологии развития ножен и декора рукояти по-

добных кинжалов, аналогии которым известны в Корее и на фресках из Вос-

точного Туркестана.

С другой стороны, Биргит Аррениус отмечает в декоре кинжала ряд элемен-

тов, например использование резных рельефных гранатов, которые свойствен-

ны лишь раннему варианту развития полихромного гранатово-золотого стиля

(Arrhenius 1985, р. 46-55). Кто более прав в этой дискуссии, сказать пока труд-

но, но если П. В. Шувалов прав в своих наблюдениях об изменениях уровня

Каспийского моря и его обмелении на рубеже IV-V вв., то версия Биргит Ар-

рениус получает дополнительное подтверждение — озеро Боровое находится

как раз на восточной оконечности возможного брода через Каспий (Шувалов

(в печати)). Вернемся, однако, к событиям на Западе.

Византийская армия двигалась на Италию в 425 г. двумя корпусами. Сухо-

путный во главе с Аспаром успешно взял Аквилею, а его отцу, переправлявше-

муся морем, не повезло. Буря разметала его флот, Италии достигли лишь два

корабля. Ардабура захватили в плен, доставили в Равенну, но не наказали, а

держали в качестве почетного пленника, позволяли даже передвигаться по го-

роду, чем алан и воспользовался. Он сумел установить связь с сыном. Тайными

дорогами воины Аспара достигают Равенны, им открывают ворота, Иоанн тут

же был схвачен и казнен.

И только тут, с опозданием на несколько дней, появляется Аэций с 60-ты-

сячной гуннской конницей. Первое столкновение с войсками Аспара не очень

удачно, и Аэций быстро соглашается на компромисс. Разочарованным гуннам

пришлось, вероятно, хорошо заплатить, а сам он получает титул комеса и оста-

ется служить новому императору Валентиниану III. Фактически же правитель-

ницей оказывается Галла Плацидия. Она, без сомнения, дама умная, образо-

ванная и талантов не лишенная.

Огромное впечатление производит уравновешенностью пропорций и объ-

емов, сдержанным колоритом мозаик небольшая часовня в Равенне, так назы-

ваемый мавзолей Галлы Плацидии (Bustaccini 2001, р. 11-25). Внешне эта не-

большая крестообразная кирпичная постройка кажется даже неказистой

(рис. 95), но когда попадаешь вовнутрь, то застываешь в изумлении и восторге.

В полумраке желтоватый свет проникает лишь через небольшие окошки, где

вместо стекла вставлены полупрозрачные пластины алебастра, — над тобой

нависает темно-синее небо купола с мерцающими золотом звездами. На сте-

нах и в проемах — мозаичные сцены из Евангелия (см. цв. вклейку 6:3; 7:1).

Архитекторы эпохи следовали христианским принципам: тело бренно,

и внешняя яркость ему не приличествует, зато душа, интерьер, должны быть в

высшей мерс возвышенными. И этого эффекта они добились.

Я неоднократно видел воспроизведение деталей мавзолея, но это не идет ни

в какое сравнение с тем, что видишь воочию и чувствуешь. Должен признать-

ся, что посещение мавзолея — одно из самых острых переживаний в моей

жизни. Вкус у создателей был отменный.

В мавзолее стоят три резных мраморных саркофага, как считают, Гонория,

Констанция и самой Галлы. Последний, впрочем, остался пустым, Галла умер-

288

Глава VII. ОТ АТТИЛЫ ДО ТЕОДОРИХА

М0*

, гонор'

ла в Риме, там и была похоронена. Два других ныне тоже пусты, поскольку

некогда были разграблены.

У меня сложилось впечатление, что изначально постройка не предназнача-

лась под мавзолей, на саркофагах нет подписей, указывающих на их принад-

лежность. Скорее первоначально это была капелла, домашняя церковь Галлы

Плацидии и ее близких, где она искала успокоения от бурь страстей, разыгры-

вавшихся вокруг.

При дворе Галлы царили изысканность и галантность, и сама она была жен-

щиной во всех проявлениях, но явно не была политиком, личностные отноше-

ния и симпатии для нее были важнее государственных интересов. Например,

в ее распоряжении в 425 г. были два выдающихся полководца своего време-

ни — Аэций и Бонифаций, но она отдала предпочтение третьему, некоему Фе-

ликсу, назначив его главнокомандующим, магистром обоих родов войск. В чем

заключались достоинства этого третьего, неизвестно, на страницах источни-

ков о его военных успехах и талантах ничего не сообщается, но в глазах Галлы

таковые, очевидно, имели место. Первые два полководца, естественно, обижены.

С Аэцием у Галлы натянутые отношения еще со времени изгнания ее из

Равенны, когда подозревали, что она подстрекала вестготов напасть на Аэция,

командовавшего римскими войсками в Галлии. Теперь Галла и посылает туда

Аэция, дабы отбивать вестготов, осадивших Арль. Используя своих союзни-

ков-гуннов, Аэций это успешно осуществляет, демонстрируя свои полковод-

ческие таланты.

Бонифаций, которого Галла тоже не могла жаловать, поскольку именно он,

как помним, в 411 г. при осаде Марсалии собственноручно ранил ее возлюб-

ленного и первого мужа Атаульфа, тоже не получил за поддержку в войне про-

тив узурпатора ничего, кроме того, что уже имел — наместничество в Африке.

Он возвращается туда и разворачивает бурную деятельность по строительству

крепостей, пополнению и обучению армии, борьбе с кочевниками-афрами и

отрядами циркумцеллионов, этих христианских фанатиков-фундаменталистов,

разорявших церкви и владения епископов ради восстановления справедливо-

сти и всеобщей христианской бедности.

Активность Бонифация рождает, однако, в Равенне подозрения, не хочет ли

он, укрепившись, объявить о суверенитете? К тому же он женится на арианке,

что вызывает недовольство и Равеннского двора, и Блаженного Августина, из-

вестного богослова, епископа в городе Гиппон-Регий (современная Аннаба).

С Августином Бонифаций вел переписку (до нас дошли три письма епископа)

по религиозным и политическим вопросам.

Бонифация вызывают с отчетом в Равенну, но он отказывается ехать. Его

снимают с должности, но все три чиновника, которые везли ему это предписа-

ние, таинственным образом погибают по дороге. Тогда новым комитом Афри-

ки назначается некий Флавий Сигифульт, и во главе корпуса римских войск он

направляется в Африку.

Положение Бонифация действительно сложное: досаждают афры и циркум-

целлионы, на подходе корпус Сигифульта. Опальный губернатор решается на

опрометчивый шаг — приглашает на помощь вандалов из Испании, с которы-

ми, как мы помним, он союзничал еще в войне против вестготов в 423 г.

289

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

Восемьдесят тысяч вандалов и алан с женами и детьми, во главе с их коро-

лем Гензерихом, хромым, психологически неуравновешенным, «бурным в гне-

ве», жестоким, «презиравшим роскошь», но «жадным до богатств» (lord. Get.,

168-169), переправляются через Гибралтар в 430 г. Хотя Гибралтар в самом

узком месте имеет всего семь километров, но там сильное течение, и перепра-

виться на плотах через него сложно и никому еще не удавалось. Возможно,

корабли для переправы были предоставлены именно Бонифацием. А откуда

бы им было взяться в таком количестве у вандалов? Они, однако, двигаются

вдоль северного побережья Африки, все сжигая на своем пути, отнюдь не со-

блюдая союзнических отношений и впервые проявляя свой вандализм.

Такого поворота событий не ожидали ни Бонифаций, ни власти в Равенне.

Серьезность положения все понимали: утрата Африки, основной житницы

Империи, означала голод в Риме, в Италии, да и в прочих провинциях. Бонифа-

ция срочно восстанавливают в должности, он выступает навстречу вандалам,

но разбит и вынужден укрыться за стенами Гиппона-Регия. Во время осады

вандалов умер и Блаженный Августин. Нужно отдать должное и организатор-

ским способностям Бонифация: несмотря на осаду, он сумел эвакуировать из

города и большую часть своих войск, и местных жителей в Карфаген. Пришла

помощь из Византии, но вандалы разбили войска Аспара.

А тем временем Аэций, утвердивший свою славу в Галлии, вернулся в Ра-

венну. Повысить его в должности в награду за успехи можно было, только дав

ему титул магистра обоих родов войск. Но эту же должность занимал и Фе-

ликс — в Равенне оказалось два главнокомандующих, что ненормально и что

не могло не вызвать трений. Между людьми Аэция и Феликса произошло столк-

новение, Феликс и его жена были убиты на пороге церкви.

Став единственным главнокомандующим, Аэций тут же отправился на се-

вер — воевать с ютунгами и франками. А пока он был занят этим, Галла со-

вершила очередной политический промах: она вызвала в 432 г. из Африки

Бонифация и назначила его главнокомандующим, дав, соответственно, еще и

сан патриция. И тем самым спровоцировала гражданскую войну. Аэций с вой-

сками спешит в Италию, в битве при Римини побеждает Бонифаций, кото-

рый, однако, сам был смертельно ранен и вскоре умер. На пост магистра обо-

их родов войск Галла назначает его зятя, Себастьяна, Аэций же скрывается у

своих друзей гуннов, получает от них поддержку, обещает уступить им в слу-

чае удачи провинции Валерия и Паннония Секунда на правом берегу Средне-

го Дуная.

В 433 г. он возвращается в Италию в сопровождении орды гуннов. Плаци-

дия перед таким козырем пасует и вновь назначает главнокомандующим Аэция.

Разочарованным гуннам, рассчитывавшим на добычу, очевидно, пришлось хо-

рошо заплатить. Себастьян же бежит в Костантинополь.

Фигура этого авантюриста-кондотьера, римлянина по происхождению, но

варвара по психологии, весьма характерна для эпохи Великого переселения

народов. На Востоке он некоторое время каперствовал в Средиземном море в

пользу императора Феодосия, своего рода Ван-Дрейк своего времени, затем

каким-то образом оказался в 444 г. при дворе вестготов, отличился при взятии

Барселоны, был за что-то изгнан, укрылся у Гснзериха в Африке, где был поче-

290

Глава VII. ОТ АТТИЛЫ ДО ТЕОДОРИХА

му-то казнен. Жизнь, достойная авантюрного романа (Krawczuk 1978, s. 116;

Wolfram 1980, S. 182; Hydatius fr. 123, 129, 145, 444, 454).

Вероятно именно тогда, в 433 г., гунны заняли обещанные им земли право-

бережного Среднего Дуная. В этом же году умер царь гуннов Руя, к власти

пришли его племянники Бледа и Аттила. В следующем году они помогли ново-

му главкому римлян разбить бургундов, истребили весь род короля Гундсриха.

Именно эти события 434-435 гг. легли, вероятно, в основу сюжета «Песни о

Нибелунгах», хотя там есть, как было подмечено, ассоциации и с более ранни-

ми, и с более поздними временами. Песнь многослойна.

Если в борьбе с франками, вестготами и багаудами — бандами восставших

галльских крестьян, однако хорошо вооруженными и организованными, Аэций

блистал полководческими талантами, то в Африке он одержал не менее блис-

тательную дипломатическую победу. С Гензсрихом удалось заключить в 435 г.

мир. Вандалам предоставлены и так фактически уже захваченные ими Маври-

тания и Нумидия, но они обязались поставлять «дары» в виде части того афри-

канского хлеба, которым питался Рим, в обмен на военную поддержку римлян

против беспокоивших вандалов местных афров.

Тем временем повзрослел Валентиниан III, ему уже 18 лет, и наконец-то он

смог обвенчаться с нареченной 15-летней Евдоксией. Пока Аэций воевал опять

в Галлии, Галла была занята проблемой этой женитьбы, ведь она давала на-

дежды на объединение в будущем обеих частей Империи. Долго обсуждались

все детали процедуры. Где и как проводить? В Равенне? В Риме? Где-нибудь на

границе? В Константинополе?

Равенна, в конце концов, вынуждена была уступить Константинополю. Хотя

молодые целый, 438-й, год после церемонии бракосочетания прожили в Фес-

салониках, на пограничье двух частей Империи, и, если придавать значение

той символике взаимоотношений, которое придавали ей современники, слу-

чившееся явно было дипломатическим поражением Плацидии. Константино-

польский двор продемонстрировал свое преимущество.

Впрочем, при Константинопольском дворе в то же время разыгрался свой

скандал. Счастливый брак Феодосия и Евдокии расстроился. Сплетничали, что

виной тому роман императрицы с Паулином. Последний был сослан в Каппа-

докию и вскоре там убит, а Евдокия уехала к святым местам, в Иерусалим,

держала там свой двор, выступала в богословских спорах, посещала аскета

Симеона Столпника, излагала в стихах Библию и т. п. Прожила в Иерусалиме

до последних дней своей жизни. Вряд ли все это оказало существенное влия-

ние на ход политических событий, скорее, это лишь характеристика придвор-

ных интриг и нравов.

Существенным было другое. В 439 г. Гензерих разорвал мирный договор с

Империей, осадил и взял Карфаген, захватив и расположенный там римский

флот. Теперь он мог без труда вторгнуться в Италию, что и сделал в 440 г.,

осадив Панорм (Палермо) в Сицилии. В ответ из Византии была направлена

для борьбы с ним флотилия, руководимая, кстати, готами Анеидой, Аринтсем

и Аоребиндом. Но вместо атаки на Палермо и Карфаген эти флотоводцы затея-

ли длительные переговоры с вандалами, и вскоре византийские войска были

отозваны, поскольку на Балканы вторглись гунны, взяли Сирмий, Ниш и даже

291

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА) _^

Филиппиополь, угрожали Константинополю. При появлении вернувшихся из

Сицилии и Африки сил гунны отступили, хотя Империи пришлось расплачи-

ваться деньгами.

В 442 г. с Гензерихом удалось заключить мир, на который король вандалов

охотно пошел, поскольку возникла необходимость приструнить свою вандаль-

скую аристократию, Говорят, что это стоило большей крови, чем если бы войны

продолжались, Гензерих устроил гонения на своих вышедших из-под контроля

подданных. С византийцами договорились, что со временем сын вандальского

короля, Гунерих, женится на Евдокии младшей, только что родившейся дочери

Евдоксии и Валентиниана III.

Существовала, правда, определенная сложность: Гунерих уже женат на до-

чери вестготского короля Теодорида. Гензерих разрешил проблему со свой-

ственными ему беспощадностью и вандализмом: невестку обвинили в загово-

ре, справедливо или нет, ныне сказать трудно, и обезображенной — отрезали

ей нос и уши — отправили к отцу в Тулузу.

С гуннами, вторгшимися на Балканы, византийцам удалось заключить мир

лишь два года спустя, в 443 г. Условия были жесткими. Восточная Империя

обязывалась выплатить единовременно 6 тысяч фунтов (1962 кг) золотом и

платить 2500 фунтов ежегодно за сохранение мира. По представлениям гун-

нов, император становился данником и подданным гуннских царей. Хотя, во-

обще-то говоря, выплаты составляли лишь около трех процентов бюджета

Империи. Византийцы расценивали их иначе. Кроме того, византийское пра-

вительство должно было платить по 12 золотых за каждого человека, ушедше-

го с территорий, контролируемых гуннами, в Империю. Если соответствую-

щей выплаты не последует, то беглеца следует вернуть гуннам. Они, очевидно,

были заинтересованы в руках и умах профессионалов — ремесленников раз-

ного профиля, ювелиров, купцов, писцов, интеллектуалов и прочих, — необ-

ходимых для поддержания административной структуры гуннского сообще-

ства, огромной «гуннской» империи, простиравшейся от Дуная до Дона, а может

быть, даже до Волги или до Арала. Западной частью руководил Бледа, а вос-

точной — Аттила, считавшийся «младшим». Иштван Бона полагает, что ставка

Аттилы в это время, в 443^44 гг., находилась где-то в районе современного

Бухареста, а до того — в Добрудже (Вопа 1991, S. 54-55), но прямо из источни-

ков это не следует, она могла находиться и восточнее, в Причерноморье.

В 445 г. произошел «путч», Бледа был убит, Аттила стал единоправным пра-

вителем, занял ставку дяди и брата в Потиссье. Иштван Бона полагает, что в

«путче» приняли участие командующий отрядом скиров Эдикон, король гепи-

дов Ардарих и «обретший повадки мужа» король остготов Валамир, именно

они привели Аттилу к власти (ibid. S. 63-64), но основано это предположение

лишь на свидетельствах источников о преданности этих персонажей гуннско-

му царю в дальнейших событиях. Ардарих и Валамир будут сражаться на сто-

роне Аттилы в Каталаунской битве 451 г.

После «путча» послы Аттилы по нескольку раз в год посещают Константи-

нополь. Громоздкая бюрократическая машина Византии работала медленно,

установленные договором выплаты то и дело задерживались, возникали слож-

ности и с перебежчиками: византийцы утверждали, что они всех уже вернули,

292

Глава VII. ОТ АТТИЛЫ ДО ТЕОДОРИХА

а гунны представляли все новые и новые списки. Кроме того, для Аттилы это

был еще и способ обогащения своих приближенных за счет Феодосия: по про-

токолу послам полагались богатые подарки.

Возникающие трения в 447 г. вылились в еще один набег гуннов, восполь-

зовавшихся подходящим случаем — 27 января землетрясением были разруше-

ны возведенные Феодосией стены Константинополя. Рухнули и башни, где

хранились запасы хлеба. Но за два месяца жители города сумели вес исправить

и даже построить новые укрепления. От нападения на столицу гунны отказа-

лись, грабили Грецию, дошли до Фермопил. Требования свои они ужесточили,

хотели создания «санитарной зоны» на пять дней пути — от Сингидунума (ны-

нешнего Белграда) до Нов во Фракии. Все население отсюда должно было быть

выселено, дабы затруднить передвижение перебежчиков.

Один из эпизодов дипломатических игр этого времени — обмены посоль-

ствами — детально описан Приском Панийским. Не буду излагать его целиком,

да и известен этот эпизод достаточно хорошо, в нем множество чрезвычайно

интересных этнографических деталей быта гуннов и нравов двора Аттилы.

Отмечу лишь некоторые моменты, характеризующие эпоху переселений в

целом. Одно из посольств гуннского царя, например, возглавляли не гунны,

а упомянутый Эдико, или Эдикон, германец-скир, «муж скифский», как гово-

рит Приск, и римлянин Орест, находившийся на службе у Аттилы. Позднее

Одоакр, сын Эдикона, свергнет последнего римского императора Ромула Авгу-

стула, сына Ореста, пока же оба отца дружно отстаивают интересы гуннского

царя при дворе византийского императора.

Византийцы (идея упомянутого выше евнуха Хризафия) пытаются органи-

зовать через Эдикона убийство Аттилы, предлагая скиру огромную сумму в

50 фунтов золота. Тот, сначала согласившись, выдает, однако, тайный заговор

византийцев своему патрону.

При ставке Аттилы Приск, участвующий в ответном посольстве, встречает

и греков, и выходцев из римских провинций, верно служащих гуннскому пра-

вителю и предпочитающих жизнь среди варваров жизни в Империи. Встретил

он здесь и послов Валентиниана III, пытающихся отвлечь гуннов восточными

делами и склонить их к новому походу против персов. Именно тогда некий

Ромул из римского посольства и рассказал Приску о пограничном положении

гуннской державы с империей Сасанидов и о возможностях прохода через Кас-

пий, очевидцем которого он якобы был (Шувалов (в печати)). Римская затея,

кажется, оказалась удачной: в 451 г. гунны попытаются оказать помощь армя-

нам, поднявшим восстание против персов. Впрочем, без особого успеха, вес-

ной гуннские конники не смогли перейти Кавказ, и в мае восстание было по-

давлено (Вопа 1991, S. 93-94). Но на ходе истории это сказалось: в нюне 451 г.

из-за отсутствия достаточного количества конницы на Каталаунских полях

Аттила не сможет применить свойственную гуннам тактику накатывающихся

волн конных стрелков, основную массу его войска составят союзные герман-

цы, и бой придется вести по европейским правилам. Аттила его проиграет.

В те же годы вестготам удается вновь проникнуть на территорию Испании.

Вместе с римлянами они воюют в 446 г. против испанских свевов, захватывают

богатую добычу, но затем договариваются. Свевский король Рехиард женится

293

на одной из дочерей Тсодорида, а пришедшие с нею вестготы поселяются в

районе Сарагосы.

Тогда же в сложной дипломатической игре Аттиле неожиданно выпала «ко-

зырная дама» — Юста Грата Гонория, дочь Галлы Плацидии и старшая сестра

Валентиниана III. Еще одна романтическая история. Юсте уже около тридцати

лет, но мать и брат пока тянут с ее замужеством, дабы не создавать династиче-

ских сложностей. У принцессы тайный роман с управляющим ее двора Евге-

нием. Роман становится достоянием гласности. Евгений поплатился жизнью, а

Юсту высылают в Константинополь. В момент скандала принцесса, не лишен-

ная, вероятно, честолюбивых замыслов, посылает своего человека, евнуха

Нарцисса, с письмом к Аттиле, где просит заступничества. Аттила в ответ пред-

лагает руку и сердце. Жен у него множество, но его языческая религия и пред-

полагает многоженство, для него проблем нет.

Соответствующее гуннское посольство направляется в Константинополь, тре-

буя в приданое западную часть Империи. Феодосии, естественно, уведомляет о

случившемся и Равеннский двор. Там схватили Нарцисса, и под пытками он вы-

дает интригу. Разъяренный Валентиниан требует казни сестры за предательство,

но вступается мать — Галла Плацидия. Опальную царевну, несмотря на ее со-

противление, срочно выдают замуж за престарелого сенатора Геркулана, челове-

ка достойного во всех отношениях и далекого от политики. Через несколько лет

Юста Гонория умрет таинственным образом в родовом поместье Геркулана.

Осенью 450 г. скончалась и прожившая бурную жизнь 60-летняя Галла Пла-

цидия. Случилось это в Риме, там ее и похоронили, саркофаг в Равенне остался

пустым.

Аттила прислал еще одно посольство, требовавшее предоставить власть на

Западе его невесте и продемонстрировавшее перстень, который Гонория яко-

бы прислала своему избраннику. Ему ответили, что он опоздал, принцесса уже

замужем, а женщины никогда не правили в Риме. Прямой конфликт гуннов и

Империи стал неизбежным.

Кстати, заговор византийцев на жизнь Аттилы, описанный Приском, навер-

ное, имел и политическую подоплеку именно в этой ситуации. В принципе,

убивать гуннского царя не имело смысла. Любой из возможных наследников

продолжал бы политику отца: требовал бы денег, посылал бы бесконечные

посольства. А вот убрать именно Аттилу смысл имело, у наследника не было

бы уже возможности «разыгрывать козырную даму», предъявляя письма и пер-

стень Юсты Гонории, требуя приданого. Заговор, как известно, провалился, а

Аттила все равно требовал своего, и поводом его похода на Запад, по всей ве-

роятности, была именно интрига с Юстой Гонорией.

А еще раньше, летом 450 г., погиб в расцвете сил 50-летний Феодосии, —

упал неудачно с коня. На смертном одре он будто бы указал как на своего пре-

емника на некоего 60-летнего седовласого Маркиана, одного из офицеров Ас-

пара. Сестре Пульхсрии для поддержания легитимности права Маркиана на

престол в ее 54 года пришлось отказаться от своего монашеского образа жизни

и выйти замуж за оного Маркиана, возможно, сугубо формально. Он же ока-

зался действительно правителем весьма мудрым, сильным и справедливым.

Его короткое правление называют «золотым веком» Византии. По отношению

294

Глааа VII. ОТ АТТИЛЫ ДО ТЕОДОРИХА

к гуннам Маркиан занял достаточно жесткую позицию, отказался от всех обя-

зательств прежнего правительства, тем более, что Аттила в это время больше

обеспокоен отношениями на Западе.

Пострадал евнух Хризафий, тот самый, что некогда интриговал против Пуль-

херии, поговаривали, будто бы скандал с Паулином был делом именно его рук,

и тот самый, который пытался подкупить Эдикона. Евнуха обвинили во всех

промашках прежнего правительства и казнили.

«Козырную даму» Аттиле разыграть не удалось, она была бита, и он напал

на Галлию. Во-первых, здесь находилась армия Аэция, и ее нужно было нейт-

рализовать или разбить; во вторых, Гснзерих из Африки слал посольства, уго-

варивал напасть на вестготов, побаиваясь, очевидно, гнева Теодорида за обе-

зображенную дочь; в-третьих, франкские принцы начали делить наследство —

один просил помощи у Аэция, другой у Аттилы. Второй, по расчетам Иштвана

Боны, был Хнльдериком, сыном Меровеха и отцом Хлодвига, создателя госу-

дарства Меровингов (ibid., S. 124-127).

Весной 451 г. огромные силы гуннов и их союзников — остготов, гепидов,

герулов, бургундов и прочих — переправляются через Рейн, Марну, Секвану и

долиной Луары продвигаются к Аурслиану (Орлеану).

В письме к Валснтиниану Аттила уверял, что идет воевать лишь с вееттго-

тами, а в письме к Теодориду старался убедить последнего в необходимости

совместной борьбы с римлянами. Посольство римлян в Тулузу, открывшее карты

Аттилы Теодориду, сорвало коварную интригу короля гуннов, — вестготы объ-

единяются с римлянами в борьбе против Аттилы.

Войска последнего тем временем уже осадили Орлеан, в округе которого живут

и аланы во главе с их вождем Сингибаном. Аланы колеблются и уже готовы

склониться на сторону Аттилы. По его замыслу, они должны были под видом

союзников римлян войти в город, а затем открыть ворота гуннам. Почувствовав-

шие, однако, неладное, орлеанцы алан в город не впустили. Тем не менее Орлеан

вынужден капитулировать, и в тот самый момент, когда гунны «получали ключи»,

на горизонте появилось войско Аэция. На подходе были и вестготы Теодорида.

В решительную битву под Орлеаном Аттила не стал вступать, а начал, напро-

тив, отступать, чтобы сконцентрировать силы. Битва произошла уже в Шампа-

ни, около современного городка Шалон-сюр-Марн, на Каталаунских полях, —

знаменитая «битва народов». С обеих сторон действительно выступали самые

разные племена, собственно гунны и римляне составляли лишь меньшую часть,

практически вся Европа была втянута в битву. Остготы сражались против своих

сородичей вестготов, часть франков и бургундов воевала на стороне Аттилы,

другая — на стороне римлян. Силы были приблизительно равными, «битва —

лютой, переменной, зверской, упорной» (lord. Get. 207), нагромоздили горы тру-

пов, и лишь темнота развела войска. Гунны укрылись в своем вагенбурге, сам

Аттила при отступлении едва не погиб. Аэций и вестготский принц Торпсмунд

чуть было не попали в плен: заблудившись в темноте, они оказались в располо-

жении врагов. Но обошлось, возможно, потому, что Аэций знал язык гуннов.

К утру стало ясно, что в битве погиб Теодорид, король вестготов. Пал от

копья острогота Андагиса, отца того Гунтигиса Базы, которому позже будет

служить нотарием Иордан (lord. Get., 209, 266). Торисмунд, раненный в ноч-

295

Ий-