Типпельскирх К., Кессельринг А. и др. Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых
Подождите немного. Документ загружается.
морально-боевого духа своей армии, которое оно умело искусно использовать.
Когда же эти предпосылки постепенно отпали, война снова стала “нормальной”.
Признать это Гитлер не хотел. Если в операциях первых лет войны большую роль
играла смелость войск, о которой сам Клаузевиц говорит, что “на войне у смелости
особые привилегии”, что “сверх учета пространства, времени и сил надо накинуть
несколько процентов и на нее”
{36}
, то с 1942 года появилась ложная смелость,
которая, чтобы не выразиться еще более сильно, по словам Клаузевица,
заключается в том, чтобы “дерзать против природы вещей, грубо нарушая законы
вероятности”
{37}
. Операции немецкой армии были в конце концов лишены всякой
разумной основы, а руководящие ими лица были скованы в своих действиях.
Поэтому они были заранее обречены на провал.
ЛИТЕРАТУРА
Grеinег Н., Die Oberste Wehrmachtfuhrung 1939-1943, Wiesbaden, Limes Verlag,
1951.
Paget R., Manstein, seine Feldzuge und sein Prozeß, Limes Verlag, Wiesbaden.
Plettenberg M., Guderian. Hintergrunde des deutschen Schicksals 1918-1945, ABC-
Verlag, Dusseldorf.
[89]
Генерал-фельдмаршал в отставке
Альберт Кессельринг
Война в бассейне Средиземного моря
Сегодня, когда наш разум с быстротой молнии постигает мировое пространство и
его геополитическое, политическое и военное значение и связи, мы уже почти не
представляем себе, каким узким был наш кругозор в продолжение десятилетий,
предшествовавших второй мировой войне. Даже наша маленькая Европа вызывала
у нас благоговение своими громадными, да что там, — бесконечными просторами.
В то время как другие народы в течение целых столетий пытались покорить мир,
мы, немцы, воевали внутри своих границ и наряду со многим другим теряли
перспективу, теряли возможность предвидеть грядущее. В этом виновны не одни
мы. Континентальное положение нашего народа, окруженного подчас
враждебными ему державами, вынудило нас быть осторожными и ограничиваться
концентрацией своих сил главным образом для защиты от Востока и Запада.
Немецкие генералы, привыкшие смотреть в этом направлении, стали в ходе
истории виртуозами ведения только континентальной войны. В этом ничто не
изменилось даже тогда, когда развитие техники позволило нам создать мощный
военно-морской флот и такую же авиацию.
Чем был для нас, немцев, Средиземноморский бассейн? Страной, куда мы мечтали
совершить поездку; районом, где когда-то происходили величайшие исторические
события; рынком сбыта да, может быть, такой областью, где можно найти
союзников, которые могли бы обеспечить защиту границ Германии с юга.
Война 1914-1918 годов, после того как уже в самом ее начале Германия потеряла
свои колонии, стала чисто континентальной. Осторожное проникновение немцев в
Средиземноморский бассейн имело целью только защиту южного австрийского
фланга, когда в войну против Австро-Венгрии вступила Италия.
[90]
В 1939 году в Берлине надеялись, что итальянцы с самого начала будут на стороне
Германии. Однако, когда Италия отказалась от этого партнерства, немецкие
политики были явно разочарованы. И лишь когда они научились по достоинству
ценить те выгоды, которые может при нести воюющему народу соседнее
дружественное и невоюющее государство, тогда это разочарование сменилось
полным удовлетворением.
Италия своим “сапогом” и островами, расположенными на юге и западе, глубоко
вдается в Средиземное море, воды которого в южной части омывали в ту пору
берега итальянской колонии в Северной Африке — Триполитании. Италию с ее
североафриканскими владениями можно было считать единым целым,
коммуникации которого были достаточно защищены мощным итальянским
военно-морским флотом и внушительными силами авиации, имевшими
достаточное количество морских и воздушных баз. Этими силами Италия в случае
войны должна была забаррикадировать пролив между Тунисом и Сицилией,
имеющий решающее значение для господства на всем Средиземном море, а также
захватить остров Мальту.
Великобритания как вторая держава, сильно заинтересованная в Средиземном
море, владела подходами к нему: Суэцким каналом на востоке и Гибралтарским
проливом на западе. Благодаря тому что в ее руках находился остров Мальта, она
создала себе опорный пункт в самой центральной части Средиземного моря,
который имел огромное значение как в оборонительном отношении — для охраны
британских морских путей из Гибралтара в Порт-Саид, — так и в наступательном
отношении, в качестве постоянной угрозы итальянским морским коммуникациям
между метрополией и Триполитанией. На случай войны, в которой Италия и
Великобритания выступят противниками, обе страны уже имели первую задачу.
Для Италии она заключалась в захвате острова Мальты, для Англии — в его
обороне.
С точки зрения сухопутной войны условия обороны итальянской Триполитании
были хотя и не идеальными, но и не внушали опасений. Со стороны Египта как
места сосредоточения крупных английских резервов на суше, на море и в воздухе
ничего не могло угрожать, так как силы обеих сторон разделяла негостеприимная
пустыня, а слишком
[91]
растянутые коммуникации были бы в постоянной
опасности. Французская Северная Африка также не могла вызывать опасений, так
как французские колониальные войска, как показал опыт, при возникновении
войны в Европе были бы сразу же переброшены для обороны метрополии.
Усиленные с материка сухопутными, морскими и воздушными силами войска,
находящиеся в Триполитании, не должны были встретить особых трудностей.
Эти вопросы никем не поднимались до тех пор, пока к концу войны Германии с
Францией — 11 июня 1940 года — Италия также не объявила Франции войну.
Несмотря на то, что уже в течение нескольких месяцев Италию постоянно
занимала мысль о войне, для ведения ее она была не подготовлена и не вооружена.
Если очень незначительные первоначальные успехи на итало-французской границе
еще как-то оправдывались трудными условиями борьбы в Приморских Альпах, то
отсутствие блокады острова Мальты было вообще нарушением правильной идеи
войны на средиземноморском театре. Эта кардинальная ошибка явилась с течением
времени причиной всех неудач в Северной Африке и на Средиземном море, так как
именно на Мальте, господствующей в этом районе и не затронутой военными
действиями, и решилась окончательно судьба всей войны в Африке и — я говорю
это с полной уверенностью — всей мировой войны.
Было ли значение Средиземноморского бассейна действительно столь решающим?
В мирное время средиземноморские пути играли исключительно важную роль для
наций, ведущих по ним торговлю с другими странами. Они оставались открытыми
и во время войны до тех пор, пока ни одно государство, располагавшее крупным
флотом и авиацией и лежавшее на Средиземном море, не вступало в войну. Для
Германии Средиземное море с помощью итальянцев уже в первый год войны стало
воротами в мир, откуда она могла получать различное необходимое для войны
сырье, которого не было в самой Германии. Для Великобритании оно было
кратчайшим путем к источникам силы империи. С вступлением Италии в войну
положение изменилось: снабжение держав оси из невоюющих стран почти
полностью прекратилось, Великобритания в связи с усиливающейся опасностью
вынуждена была
[92]
использовать наиболее крупные силы для защиты своего
жизненного пространства.
Средиземное море приобрело для Германии еще большее значение, когда она
отказалась от вторжения в Англию и последняя стала для нее постоянной и все
увеличивающейся опасностью. Именно в этот момент, когда уже окончательно
сложилось решение не нападать на острова Великобритании, Германия была
обязана сделать Средиземное море своим основным стратегическим направлением.
Явные преимущества этого заключались в следующем:
1. Господство над Средиземным морем одних лишь морских и воздушных сил оси
нарушило бы сообщение Англии со странами Британского содружества наций, и
этим самым подвоз предметов снабжения был бы замедлен, а возможно, и
значительно сокращен.
2. Гибралтар, Мальта, Александрия и Суэцкий канал не оставались бы в течение
всей войны “бревном в глазу” Для Германии. Средиземное море стало бы
действительно “mare nostro”
{38}
.
3. С устранением британского влияния в Египте его объединение с державами оси
при разумной политике со стороны Германии было бы не проблемой, а вопросом
времени. Оно обеспечило бы державам оси базу для широких действий в тылу
русского фронта.
4. Несомненно, что Испания, балканские государства, Турция и арабские страны
должны были бы открыто высказаться за или против Германии. Можно с
уверенностью предположить, что большинство из этих государств стало бы на
сторону Германии, так как это представляло для них определенный военный,
политический и экономический интерес. Великобритания, таким образом,
лишилась бы основы своего владычества.
5. Из схемы на стр. 99 видно, что районов, откуда западные союзники могли
организовать наступление на такую обширную территорию держав оси, оставалось
бы чрезвычайно мало. Наконец, у союзников в их последующих операциях не было
бы такого опыта крупного десантирования, какой они получили на
средиземноморском театре.
[93]
Короче говоря, недостаточная моральная и материальная подготовленность Италии
к войне, возникающие отсюда недостатки в выборе стратегической цели,
односторонняя континентальная политическая направленность Германии и
связанное с этим игнорирование средиземноморского театра — все это явилось
причиной того, что козырь, который обеспечил бы державам оси максимальные
шансы на выигрыш, был потерян.
Война в Африке
Наступление войск маршала Грациани в Египте, начавшееся 12 сентября 1940 года,
желаемых результатов не принесло. Напротив, итальянцы вынуждены были
отступить и оставить 22 января 1941 года Тобрук, а к 8 февраля 1941 года — всю
Киренаику. В ходе этого сражения почти все итальянские силы, насчитывавшие до
130 тыс. человек, были рассеяны.
Военная кампания против Албании и Греции, начатая Италией 28 октября 1940
года, вызвала принципиальное несогласие Гитлера. Она вскрыла односторонние
политические и экономические интересы Италии, а также показала недостаточное
понимание необходимости концентрации всех сил на достижение главной цели
войны на Средиземном море — на завоевание Северной Африки. Результаты этой
ошибки не замедлили сказаться.
Действия британского военно-морского флота, предпринятые с трех опорных
пунктов Великобритании на Средиземном море, которым Италия, несмотря на весь
свой современный флот. не сумела дать решительного отпора, постепенно
парализовали и без того плохо организованное сообщение между Италией и
Африкой.
Для того чтобы восстановить прежнюю обстановку, оба противника должны были
найти соответствующие решения.
Великобритания встала (с 1 марта 1941 года) на путь поддержки Греции и этим
значительно ослабила себя для продолжения войны в Северной Африке.
Германия оказалась вынужденной, откликнувшись на призыв Италии о помощи в
Северной Африке, сформировать немецкий корпус “Африка”. Этот корпус после
довольно трудной переброски в Триполи (24 февраля 1941 года) начал свой
победный марш через Аджедабию (3 апреля
[94]
1941 года), Дерну (8 апреля 1941
года) на Эс-Саллум, однако овладеть упорно оборонявшимся Тобруком он не смог.
Затем Германия была вынуждена 6 апреля 1941 года (то есть еще до начала войны
с Россией) ввести свою армию на Балканы, чтобы после уничтожения югославской
армии (с 17 по 27 апреля 1941 года) предотвратить поражение итальянской
экспедиционной армии занятием греческой метрополии до 1 июня 1941 года
захватить остров Крит, выбросив там воздушный десант. Англичане наряду с тем.
что пострадал их престиж, потеряли также важный опорный пункт в южной части
Европы и в Средиземноморском бассейне.
Только что изложенные мероприятия 1941 года показывают, что как у англичан,
так и у держав оси существовало стремление обеспечить себе господствующее
положение на Средиземном море путем захвата наибольшего количества подходов
к нему. Не делая практических выводов из военно-политического соотношения
сил, обе державы, предпринимали шаги. которые были лишь паллиативами, не
способными вызвать решающих изменений в расстановке сил и не повлиявшими
даже на выбор стратегических целей. Однако поражение Великобритании в Египте
и Триполитании заставило британское командование понять важность этих целей,
что вместе со сменой командования и усилением английских войск сделало их
последующие операции более успешными.
Державы оси были удовлетворены невероятно быстрым и грандиозным успехом
Роммеля, показавшего свое высокое мастерство в командовании, и ограничились
обычными полумерами. Если прискорбная сдержанность Гитлера в отправке сил на
Средиземное море была понятной уже ввиду большой потребности в войсках на
востоке, то у итальянского командования отсутствовали всякое понимание
обстановки и твердая воля действовать в соответствии с ней. Для него война в
Северной Африке все еще представляла собой колониальную войну, которая хотя и
принимала все более европейские формы, но велась при затрате несравненно
меньших сил и средств. Оба партнера имели растянутые и находившиеся под
непрестанной угрозой коммуникации. Их немногочисленные армии не были
обучены для ведения войны м пустыне и не имели воли добиться решающего
исхода на
[95]
средиземноморском театре военных действий. И все же англичанам
было значительно легче, так как они лучше немцев понимали значение
средиземноморского театра для ведения войны в целом и вдобавок к тому у них не
было забот о каком-то втором театре войны. Британской метрополии уже ничто не
угрожало. Что же касается держав оси, то итальянцы уже устали и в глубине души
были настроены отрицательно к продолжению борьбы и тем более к мысли о
тотальной войне. Немцы в силу континентального склада своего мышления
считали, что они слишком много вложили в войну на востоке, чтобы еще
направлять свои силы и средства на средиземноморский театр. В результате всего
этого слабые немецкие и итальянские военно-морские и воздушные силы очень
быстро потеряли господство на море и в воздухе. Из общего количества
итальянских и немецких конвоев в конце 1941 года около 80% оказались
потопленными. О снабжении, отвечавшем требованиям войны, уже не могло быть
и речи. Недостаточное снабжение итало-немецких войск и наряду с этим
эффективное усиление британских сил вынудили Роммеля 6 декабря 1941 года
прекратить бои за Тобрук, после того как в ноябре англичане начали свое давно
ожидавшееся общее наступление. В конце декабря 1941 года войска держав оси
вынуждены были после вторичной потери Бенгази отойти к Сирту. Долгие,
слишком долгие колебания партнеров Германии привели в конце ноября 1941 года
к переводу штаба 2-го воздушного флота в Италию. Ему была поставлена задача
ударами с воздуха по Мальте обеспечить надежность морских коммуникаций
между Италией и Триполитанией. Разрешение вопросов о порядке подчинения в
районе военных действий, долгие приготовления немецких эскадр в портах
Сицилии, Крита и Греции, а также действующая на нервы затяжка в переброске
авиации — все это хотя и позволило значительно снизить потери конвоев (в январе
1942 года потери составили вместо 80% только 20%) благодаря
концентрированному применению незначительных сил авиации для их охраны, но
к полному разрешению проблемы не привело. В этот промежуток времени удалось
пополнить немецко-итальянские войска людьми и техникой, так что нанесенный
Роммелем 21 января 1942 года с позиций у Эль-Агейла внезапный удар имел
полный успех, в результате чего его войска при эффективной
[96]
поддержке
воздушного флота “Африка” к 6 апреля 1942 года достигли Эс-Саллума.
Таким образом, Мармарика
{39}
опять перешла в руки держав оси.
Существенным для этого периода боевых действий было, между прочим, и то, что
обе воюющие стороны снова почувствовали сильный недостаток в снабжении. В
период наступления англичане, так же как и немцы, не могли наладить
бесперебойное снабжение своей армии, ушедшей вперед на целых 2 тыс. км, в
условиях бездорожья, потому что единственная железная дорога, проходившая по
Египту, кончалась в 180 км от ливийско-египетской границы. Удивительно, что
даже такие порты, как Дерна и Бенгази, которые были вполне пригодны для
стоянки судов, англичане использовали не в полной мере. Державы оси сделали
для себя из этого выводы на будущее. Однако этим проблема снабжения не
разрешалась: большие расстояния от фронта до двух крупных портов
Триполитании (Триполи — 1,5 тыс. км и Бенгази — свыше 500 км) вызывали
чрезмерную перегрузку автотранспорта, а перевозка морем была по-прежнему
ненадежной.
Существенное улучшение наступило лишь тогда, когда начались воздушные
налеты на Мальту. Эти налеты проводились с 2 апреля по 10 мая 1942 года. Теперь
стали возможными снабжение воюющих войск в Мармарике, пополнение всех
военных складов в Триполитании и подтягивание пополнений и новых соединений.
Можно было приступить к выполнению более крупных задач, ставших
безотлагательными. К ним относились: захват острова Мальты с одновременным
нарушением движения английских конвоев из Гибралтара на восток и обратно;
продолжение наступления в Северной Африке с целью захвата Тобрука и закрепление
успехов путем овладения всей территорией итальянской колонии вплоть до
границы, а при известных обстоятельствах и до Сиди-Баррани и, наконец,
подготовка и проведение наступления для захвата Египта (Александрия, Каир),
стабилизация положения
[97]
держав оси в средиземноморском бассейне и
возможное тогда проникновение на Ближний Восток и Кавказ.
Гитлер и Геринг, хотя и рассуждали каждый по-своему, однако оба были
противниками захвата Мальты. Лишь в феврале 1942 года командующему
войсками Юга было дано разрешение на подготовку и проведение этой операции.
Наступление на Мальту было совершенно необходимо, так как для операции,
нацеленной в глубь африканской территории, овладение островом было
предпосылкой для организации правильного снабжения армии. Если, несмотря на
это, с согласия всех командиров соединений, принимавших участие в операции,
было решено сначала предпринять наступление против 8-й британской армии, а
затем — наступление на Мальту, то это вызывалось тем, что обстановка на
сухопутном театре военных действий существенно изменилась. Наступление,
начавшееся 26 мая 1942 года, было в своих начальных стадиях весьма
рискованным, но затем 21 июня 1942 года, получив большую поддержку с воздуха,
оно привело к быстрому захвату Тобрука и к большим потерям англичан убитыми
и пленными. Этот большой успех войск держав оси, снова поднявший престиж
Италии, побудил фельдмаршала Роммеля, наперекор обоснованному возражению
главнокомандующего войск Юга, но с личного согласия Гитлера и Муссолини,
продолжить наступление до Нила. 3 июля 1942 года он вынужден был
остановиться у Эль-Аламейна, когда против потрепанных сил его армии и авиации
выступили значительные свежие силы англичан. Недостатки этого наступления
были очевидными. Чтобы пополнить свои войска и удержать позиции у Эль-
Аламейна, необходимо было значительную часть сил держав оси,
предусмотренных для наступления на Мальту, перебросить в Северную Африку.
Это было равносильно отказу от вторжения на Мальту; но это означало также, что
снабжение африканских войск держав оси и населения итальянской колонии
ставится в дальнейшем под вопрос. Средиземноморский бассейн сыграл, даже с
точки зрения континентального наблюдателя. свою роковую роль. Единственная
коммуникация, Греция — Крит — Тобрук, оставшаяся у держав оси в качестве
последней добычи, не могла даже приблизительно компенсировать потребности
армии. Из близко расположенного Египта, находящегося под английским
господством, наши
[98]
конвои подвергались все большей опасности нападения
флота и авиации противника.
К этой неблагоприятной обстановке, сложившейся на востоке, прибавилась еще не
известная по своим масштабам и целям, но все же ощутимая опасность в виде
готовившейся в западной части Северной Африки новой крупной операции
союзников. Даже самый оптимистический наблюдатель должен был признать, что
средиземноморский театр в руках союзников стал козырной картой. Так, в конце
1942 года на средиземноморском театре военных действий поднялся занавес к
прологу трагедии Германии.
Теперь своего разрешения потребовали и дальнейшие крупные оперативные
проблемы.
Первая проблема касалась обстановки в Египте. Поскольку цели” которые ставили
перед собой немцы при движении к устью Нила, достигнуты не были, следовало
подумать над тем, что правильнее — наступать или немедленно начать отход. С
нашего всеобщего согласия Роммель решился на первое. Позиция у Эль-Аламейна
была исключительно хорошо оборудована. Войска были пополнены, и их теперь
было больше, чем в предыдущие периоды. Недостатки в снабжении касались
только горючего, но, как показал опыт прошлого, при успешном наступлении
запасы горючего можно было легко пополнить из оставленных противником
складов и хранилищ. Важно было суметь провести наступление еще до конца
августа, то есть в тот момент, когда силы Монтгомери еще не находились в полной
боевой готовности. Для продолжения наступления к Нилу имелись довольно
веские причины. Поскольку взять Мальту было уже невозможно, нужно было
попытаться создать новые коммуникации в восточной части Средиземного моря
путем захвата Александрии. К этому прибавлялось и то, что за счет успешного
наступления на Востоке можно было разрядить обстановку, складывавшуюся в
связи с готовящимся наступлением союзников на Западе. К сожалению,
наступление, начавшееся 30 августа 1942 г., не оправдало наши самые
минимальные расчеты. Вследствие сильного превосходства англичан в воздухе и
обилия минных заграждений войска остановились на первом этапе наступления.
Этим был дан исчерпывающий ответ на вопрос о правильности и целесообразности
наступления. Было бы лучше либо с самого начала перенести
[99]
оборону в тыл на
позицию у перевала Хальфая, либо достигнуть этого рубежа, ведя сдерживающие
бои, чтобы затем организовать здесь прочную оборону.
Решение отдать всю Северную Африку (подобная идея разбиралась наряду с
другими) было в то время уже неосуществимо вследствие превосходства
противника на море и в воздухе, а также готовящейся им операции в западной
части Средиземного моря. С началом наступления Монтгомери (23 октября 1942
года), которое принудило Роммеля к отступлению, думать об эвакуации войск
было уже некогда. Однако немецко-итальянская танковая армия смогла в скором
времени оторваться от противника так далеко, что ее отход мог совершаться
вполне организованно.
Загадка на Западе как второй вопрос, подлежавший разрешению, оставалась
неразрешенной вплоть до 8 декабря 1942 года, причем обвинять кого-либо в
преступном бездействии нельзя. Навязанная союзниками война нервов оставляла
открытыми любые возможности, начиная с прохода их войск через Африку и до
высадки десанта в Северной Африке, в Южной Франции. Италии и на ее островах
и даже в Греции. Несмотря на самые убедительные просьбы командования, Гитлер
отказался помочь корпусу “Африка” и послать в Сицилию достаточно крупные
силы, чтобы в случае высадки противника где-либо в Тунисе или на самой
Сицилии иметь возможность оказывать посильное влияние на ход боевых
действий. Первая крупная десантная операция союзников на алжирском побережье
не встретила, откровенно говоря, никакого сопротивления. Второму воздушному
флоту пришлось увеличить радиус действия вплоть до Алжира и, следовательно,
сократить соответственно бомбовую нагрузку. Французские войска оказали
сопротивление лишь в нескольких пунктах, а затем с переходом Дарлана на
сторону союзников и вообще прекратили его. Французские моряки потопили свои
корабли в собственных портах. Франция вышла из игры, и державы оси были
предоставлены самим себе.
Теперь, как это часто случалось в ходе второй мировой войны, необходимо было
сымпровизировать оборону Туниса, представлявшегося нам всегда недоступным
раем, и “поддержать” несуществующий мост в Триполитанию к немецко-
итальянской танковой армии. То, что это
[100]
все-таки было осуществлено,
представляется нам сегодня почти чудом. Несомненно, что по сравнению с
прошлым мы имели тогда решающие преимущества: самый короткий путь из
Сицилии в Тунис и Бизерту был в наших руках. К тому же 8-я английская армия
все еще находилась на расстоянии 3 тыс. км от Туниса, а не привыкшая к войне
англо-американская армия вторжения, помимо больших трудностей, какие она
встретила в горах и пустыне, должна была преодолеть расстояние до Туниса,
равное 500 км. Но трудности, с которыми приходилось сталкиваться армии держав
оси, были еще более серьезными; у итальянских войск уже не было прежнего
боевого духа, немецкие войска прибывали очень медленно и в недостаточном
количестве. Снабжение продовольствием и материальной частью полностью не
отвечало суточному расходу, а транспортные средства в виде кораблей охранения,
присланных сюда для пополнения транспортного флота (от крупного судна до
парома), даже приблизительно не удовлетворяли ежедневно увеличивающийся
спрос. Несмотря на это, удалось создать и удержать предмостное укрепление
восточное Туниса, наладить важное для снабжения сообщение с Роммелем и
согласовать отход немецко-итальянской танковой армии со строительством
оборонительных позиций в Тунисе. Но широко задуманная операция на
внутренней линии, то есть против открытого правого фланга экспедиционной
армии союзников, а также наступление на 8-ю английскую армию успеха не имели.
Таким образом, после ожесточенных, но ставших бесперспективными боев группа
армий “Тунис” была вынуждена в ночь с 12 на 13 мая 1943 года оставить Тунис.
250 тыс. немецко-итальянских солдат попали в плен. Воздушные и морские силы
смогли, взяв на борт материальную часть войск, отойти в Сицилию. Фельдмаршал
Роммель избежал горького конца — ликвидации этого театра военных действий, —
генерал-полковник фон Арним, его негласный преемник, принял на себя это
тяжкое бремя.
Борьба за Италию
Взгляд на карту, помещенную рядом, убеждает нас в том, что с потерей Туниса
Средиземное море целиком перешло в руки противника, что он открыл ворота в
Европу и что действия его авиации и танков-амфибий стали возможными во всех
\101 — карта\
[102]
направлениях. Над Италией нависла непосредственная угроза
вторжения. Следовало ожидать, что народ и армия, уставшие от войны, начнут
колебаться. К этому прибавилось еще одно отягчающее обстоятельство — по
непонятным причинам итальянцы придавали организации обороны своего
полуострова весьма малое значение. Строившиеся немецкими управлениями
строительных работ укрепления, сооружение которых форсировалось
главнокомандующим войск Юга и итальянским верховным командованием, нигде
не соответствовали нормам прочности. Не было достигнуто и какое-либо заметное
улучшение в строительстве оборонительных рубежей в Сицилии.
Обстановка с каждым днем становилась все более напряженной. Невероятным
счастьем, однако, было то, что союзники, наслаждаясь своей победой, сразу же не
начали преследования. Это было не только выгодно, но и внесло ясность в
создавшуюся обстановку. Нар яду с концентрацией в Сицилии крупных
итальянских сил командованию немецкой армии удалось привести там в боевую
готовность еще две немецкие дивизии, в Сардинии — усиленную немецкую
дивизию и на Корсике — усиленную бригаду. Кроме того, на всех островах были
сосредоточены очень крупные силы авиации. Главнокомандующий немецкими
войсками в Италии полагал, что союзники сделают Сицилию своим основным
направлением, а вспомогательный удар нанесут по Реджо-ди-Калабрии.
Предполагать, что их постигнет неудача при их численности и превосходстве в
воздухе и на море, союзники не могли. 10 июля 1943 года, захватив в течение 11-12
июня итальянские острова Лампедузу и Пантеллерию и подавив в результате
налетов крупных сил авиации с 19 мая по 11 июня всю противовоздушную оборону
острова, союзники силами двух армий, имея около 2800 судов, начали операцию по
захвату Сицилии. Однако победа досталась Александеру нелегко. Риск был и на
стороне союзников. Боевые действия немецких войск (итальянские дивизии почти
полностью выпали из обороны) облегчались тем, что союзники распылили свои
силы по всему острову в совершенно ненужных направлениях. Лишь 17 августа
1943 года под прикрытием сплошной завесы огня зенитной артиллерии немцы
покинули остров через Мессинский пролив, захватив с собой всю находившуюся
там технику.
[103]
В то время когда в Сицилии уже шли бои, 25 июля 1943 года был свергнут
Муссолини, и это вызвало сильные колебания в политических и военных кругах
Италии, которые, однако, совершенно не отразились на состоянии немецких войск.
Но дальнейшее взаимодействие с итальянским командованием и в меньшей
степени с итальянскими фронтовыми командирами было во всяком случае
значительно затруднено.
Со взятием союзниками Сицилии началось их первое настоящее вторжение на
европейскую территорию, которое позволило осуществить широкие операции как
против самой Германии, так и против подвластных ей территорий. Но и тут
державам оси улыбнулось счастье, ибо союзники не продолжили наступление
сразу же до Реджо-ди-Калабрии. Поэтому до 3 сентября 1943 года, то есть до того
дня, когда Монтгомери начал переправу через Мессинский пролив, чтобы затем
двинуться на Реджо-ди-Калабрию, немецкие войска смогли усилить свои
оборонительные рубежи на многих направлениях. Наступление Монтгомери имело
целью выяснить, сумеет ли итальянское командование сдержать данное им
немецкому командованию слово бороться до последнего солдата. Если бы это было
так, то даже превосходящим силам союзников удалось бы захватить итальянский
полуостров только с большими потерями и в длительных боях. Однако цели
дальнейших действий союзников еще не были ясны. Переправа союзников через
Мессинский пролив и наступление против немецких войск в Реджо-ди-Калабрии
еще не говорили за то, что борьба велась именно за Италию. Конечно, этого нужно
было ожидать в первую очередь. Однако противник мог переправиться и на
Балканский полуостров, скажем из Апулии через Адриатическое море, и оттуда
начать общее наступление на южное крыло Восточного фронта. Высадка войск
союзников в бухте Салерно, начавшаяся 8 сентября 1943 года и сопровождавшаяся
высадкой на второстепенном направлении в районе Таранто, должна была развеять
последние сомнения. С почти полной уверенностью можно было говорить о том,
что союзники собираются осуществить вторжение в Европу через Италию. С
занятием Апулии союзники получали в руки такую область, из которой они при
наличии тяжелых самолетов могли вести воздушную войну против
[104]
южных и
юго-восточных провинций Германии. А по достижении долины реки По они
получали возможность усилить воздушную войну против южных районов
Германии, используя для этого даже легкие бомбардировщики. Это неизбежно
отразилось бы на объеме промышленной продукции и на безопасности сообщения
внутри страны. В оперативном отношении англо-американцам были открыты
ворота на восток и на запад. При продвижении союзников в восточном
направлении южное крыло немецкого Восточного фронта оказывалось повисшим в
воздухе, а при наступлении через Западные Альпы могло быть очень быстро и
легко осуществлено вторжение в приатлантические области Европы.
С выпадением Италии из коалиции стран оси и с высадкой десанта союзников в
бухтах Салерно и Таранто положение немецкого командования стало чрезвычайно
серьезным. Чтобы найти выход из создавшегося положения, нужна была очень
сильная воля. А обстановка складывалась так: немногочисленные немецкие
дивизии были расставлены между итальянскими дивизиями для ведения береговой
обороны; пять отборных итальянских дивизий находились вблизи Рима и имели
задачу поддержать предполагавшийся воздушный десант союзников в районе
Рима, атаковать стоявшие там две слабые немецкие дивизии и уничтожить
немецкие штабы сухопутных и воздушных сил; более крупные немецкие силы на
островах Сардиния и Корсика могли быть легко отрезаны от остальных немецких
войск. Ожидать, что главный штаб вооруженных сил пришлет какие-то свежие
силы из Север ной Италии, было бесполезно. Последнее означало, что немецкие
войска, находившиеся в южной и центральной частях Италии, были своим
верховным командованием совершенно сняты со счетов.
Однако насколько благоприятными были предпосылки для союзников, настолько
незначительными были их действительные успехи. Немецкому командованию
удалось боевыми действиями и инженерно-техническими мероприятиями
настолько замедлить продвижение союзников, что последние только в самом конце
1943 года достигли позиции “Густав”, центром которой был знаменитый Монте-
Кассино. Большинство критических для немецкой армии моментов преодолевалось
ею, как например в районе Термоли (3 октября 1943 года), в упорных и
кровопролитных боях ввиду
[105]
сильного превосходства союзников на суше и в
воздухе. Выгодным при этом было то, что союзники почти полностью отказались
от опережающих морских и воздушных десантов. Операции союзников по-
прежнему проходили без изменений. Это облегчало принятие эффективных
контрмер. После устранения неясностей в порядке подчинения войск в Италии
путем передачи командования целиком и полностью в руки главнокомандующего
войск Юго-Запада оборонительные сооружения в тылу этого района с передним
краем, проходящим по Апеннинам между Специей и Римини, а также на побережье
Лигурийского и Адриатического морей, были доведены до необходимого уровня
боевой готовности.
После нескольких мощных подготовительных ударов с суши и с воздуха,
проведенных с начала января до конца Марта 1944 года по позиции “Густав” на