в местах сгущения женских клаузул. Таков, например, сегмент
повествования, выделенный в особый абзац рассказа об отноше-
нии Вулича к игре:
Когда
он явился в цепь, там была уже сильная
перестрелка.
Вулич не заботился ни о пулях, ни о шашках чеченских:
он отыскивал своего счастливого понтёра.
Повтор
женских клаузул в сочетании с интонацией Вулича
(мужские
анакрусы) исподволь указывает на внутреннюю бли-
зость
такого поведения повествователю: Печорин легко ставит
себя
на место героя ситуации, свидетелем которой сам не был.
Сочетанием женских клаузул с дактилическими анакрусами
(ритмическая тема волюнтаризма) интонирована анонимная ме-
дитативная реплика о свободе воли и ответственности. Этим под-
тверждается
на ритмическом уровне (семь женских клаузул под-
ряд, перебиваемые
лишь
одной дактилической —
тоже
«печорин-
ской»)
исходная созвучность «авторизованной», как она была
названа выше, реплики самому Печорину. Указанное сочетание,
сопровождающееся
понижением акцентуарной плотности ритми-
ческих рядов, характеризует также строй фраз, посвященных На-
сте
и старухе (ср. высказанное предположение о женских персона-
жах
как стимулах печоринского своеволия).
Подобные
примеры
выявляют
посредническую, связующую
роль актантной (решительной) интонации повествователя, сопря-
гающей рассмотренные
выше
полярные темы в ритмико-интона-
ционное единство целого. Ритмической моделью построения тек-
ста
с этой точки зрения может служить микрофрагмент повество-
вания, завершающий эпизод 1 сюжета: 6н взял шапку и ушёл. Это
мне
показалось странным — и недаром!..
Данный отрезок повествования знаменателен как семантиче-
ски (новелла совершает в этом месте крутой сюжетный поворот,
спровоцировавший
уход
Вулича и последующие события;
Печо-
рин больше не увидит фаталиста), так и ритмически (плотность
акцентуации 0,45 — максимальная для повествования на всем про-
тяжении текста). Первый и второй ритмические ряды принадле-
жат
интонационной теме Вулича, второй и третий — теме самого
повествователя, третий — теме казака. Интонация Печорина, от-
талкиваясь от интонации первого (ритмическая чужеродность муж-
ской
клаузулы), затем совмещается с интонацией последнего (жен-
ская
клаузула и дактилическая анакруса третьего ритмического
ряда образованы одним и тем же ударным слогом). Не так ли и
сюжетообразующая
роль при активном посредническом вмеша-
тельстве Печорина переходит от фаталиста к волюнтаристу?
Анализ ритмической структуры прозаического текста весьма
трудоемок, громоздок и не всегда обязателен для решения конк-
ретных задач того или иного научного исследования. Однако именно
этим
«прощупыванием пульса» художественного высказывания в
конечном счете и проверяется предельная мера смыслосообраз-
91