В
ситуациях такого рода и складываются «дискурсные форма-
ции»
(по терминологии М.Фуко), которые «для говорящего ин-
дивидуума имеют нормативное значение, не создаются им, а даны
ему»; «выдумать их нельзя (как нельзя
выдумать
язык)»
1
.
Даже
помимо воли инициатора коммуникативного события само его
«высказывание занимает какую-то определенную позицию в дан-
ной сфере общения», поскольку в силу реализуемой им ком-
муникативной стратегии «имеет свою, определяющую его как
жанр,
типическую концепцию адресата»
2
(рецептивную компе-
тенцию).
Одно
из ключевых мест в становлении учения о коммуника-
тивных стратегиях следует отвести работе М.Фуко «Археология
знания»
(1969).
Своеобразие осуществленного здесь подхода к дис-
курсу было четко сформулировано автором: «Описать высказыва-
ние — не означает анализировать отношения между автором вы-
сказывания и тем, что он сказал (или хотел сказать, или сказал,
не желая); это означает определить, какова позиция, которую
может
и должен занять любой индивид, чтобы быть субъектом
данного высказывания»
3
. В обнаружении такой «позиции» и
состо-
ит цель риторического описания любой дискурсивной практики,
не исключая и художественного письма.
Особо
следует подчеркнуть, что категория стратегии (высший
уровень абстракции в научном описании любой деятельности)
приложима только к дискурсу в целом — интегративному един-
ству креативной, референтной и рецептивной компетенций дан-
ного коммуникативного события
4
. Стратегию нельзя отождествить
с
субъективно преследуемой целью; она есть один из
принципи-
ально возможных путей к той или иной цели. В противополож-
ность тактике, которая формируется и управляется самим деяте-
лем, стратегия им
лишь
избирается.
После
этого свободно из-
бранная стратегия ограничивает деятеля, навязывает ему
базо-
1
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — С. 260, 358.
2
Там же. -С.
271,276.
3
Foucault
M. L'Archeologie du savoir. —
Paris,
1969. — P. 153.
4
А.Д.Степанов в интересном и значительном по своим результатам
исследо-
вании, полемизируя с автором
этих
строк, необоснованно сводит понятие ком-
муникативной стратегии к характеристикам авторской интенции, а не «всей
коммуникативной цепи» (Степанов А.
Д.
Проблемы коммуникации у Чехова. —
М.,
2005.
— С. 54, 55, 323). Ограничиваясь «тем аспектом образа автора, который
стоит
за всеми
коммуникативными
тактиками текста», он заявляет: «Мы можем
исключить из рассмотрения аспект коммуникации "повествователь" — "чита-
тель"» (Там же. — С. 56, 55). Отсюда трактовка коммуникативного события не как
метатекстуального взаимодействия (со-бытия) сознаний, но всего
лишь
как «сме-
щения речевого жанра» в плоскости текста (Там же. — С. 70). Отсюда же и крайне
сомнительный вывод: «Чеховское понимание коммуникации остается по сути
скептическим
даже
в рассказах, неизменно оставляющих у читателей светлое
чувство» (Там же. — С. 335).
276