Алеврас Н.Н., Гришина Н.В., Краснова Ю.В. (ред.) История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII-XXI веков

Подождите немного. Документ загружается.

331

Ванюшева К. В. Роль межличностных коммуникаций...

университетов Д. И. Анучиным, В. А. Городцовым, Ю. В. Готье, А. А. Спи-

цыным, Ф. К. Волковым и др. читались лекции, содержавшие информацию по

археологии, были созданы Археологические институты. Появлялись методы

и способы оценки квалификации специалистов, осуществлявших профессио-

нальную деятельность – через рекомендации специалистов или выдачу дипло-

мов об окончании обучающих курсов. Социальная потребность в отношении

археологических исследований формировалась путем популяризаторской ра-

боты (издание книг, брошюр, публикация статей в местных газетах, чтение

лекций, организации экскурсий).

На личностном уровне происходило индивидуальное освоение норм и ценно-

стей зарождавшейся профессии. Невозможно стать специалистом изолированно

от профессионального сообщества, поэтому одним из путей приобщения к зна-

ниям были научные коммуникации. Формальные – через изучение специальной

литературы, исполнение инструкций ИАК, рекомендаций МАО и его съездов;

неформальные – путем непосредственного общения при подготовке и проведе-

нии раскопок, личных встреч и переписки, обсуждения планов, способов и ре-

зультатов исследований в научных обществах и на археологических съездах.

Провинциальная археология, в силу ее территориальной отдаленности от

столичных образовательных и научных центров, испытывала проблемы с до-

ступностью и полнотой специальных книжных фондов. Тем более значимыми

становились межличностные коммуникации, которые давали возможность на-

чинающим исследователям усваивать профессиональные нормы, а специали-

стам постоянно повышать квалификацию.

Научное общение завязывалось на заседаниях местных образовательных

обществ, где ученые разных специальностей и интересующиеся соответствую-

щей проблематикой любители выступали с докладами, обсуждали актуальные

вопросы изучения истории края (в том числе древнейшей истории). На Все-

российских Археологических съездах круг общения значительно расширялся,

складывались «незримые колледжи» – ассоциации ученых, объединенных об-

щими интересами, идеями, эти специалисты периодически встречались друг с

другом, обменивались письмами, оттисками статей. Таким образом, провинци-

альный ученый включался в широкую коммуникационную сеть, позволявшую

через частную переписку постоянно обмениваться различной информацией,

оперативно узнавать новости, просить советы.

Главным источником для исследования межличностных связей представ-

ляются письма. Они были естественным средством продолжения диалога, от-

крытого при личной встрече. Ценно то, что научная переписка всегда сопро-

вождала исследовательскую деятельность, начиная с археологов-любителей и

заканчивая современными учеными (хотя и в меньшей степени).

Целенаправленное выявление и изучение эпистолярного наследия ураль-

ских археологов дало возможность рассуждать о роли межличностных ком-

муникаций в профессионализации провинциальной археологии на основании

переписки деятелей Вятской и Пермской губерний конца XIX – начала XX в. с

332

Сообщества историков...

региональными и столичными коллегами. В качестве источников наиболее ин-

формативны не единичные письма, а эпистолярные комплексы, свидетельству-

ющие о постоянном характере контактов археологов. Исходя из собранных к

настоящему времени сведений в научное общение были вовлечены: И. Я. Кри-

вощеков – географ, краевед, археолог-любитель Соликамского уезда Пермской

губернии, член Пермской ученой архивной комиссии (ПУАК); Ф. А. Теплоухов

– лесничий пермского имения Строгановых и археолог во втором поколении,

почетный член МАО, ПУАК; А. А. Спицын – археолог, уроженец Вятской гу-

бернии, сотрудник ИАК; И. Г. Остроумов – историк, член ПУАК; А. С. Лебедев

– археолог, музейный работник Вятской и Пермской губерний; И. К. Зеленов –

археолог, этнограф Вятской, Нижегородской, Казанской губерний; А. М. Таль-

грен – финский археолог; М. С. Тюнин – земский деятель Вятской губернии;

Л. А. Беркутов – член Петербургской Археологической комиссии

На основе содержания их частной переписки был проанализирован процесс

профессионализации на личностном уровне. Выявлены механизмы формиро-

вания определенных знаний, умений, навыков, усвоения норм, ценностей ар-

хеологического сообщества, становления профессиональной морали, а также

выработки профессионального самосознания.

В современной научной литературе в структуре личности профессионала

выделяют несколько компонентов, формирование которых определяет дости-

жение профессионализма. Выделим наиболее значимые компоненты.

1. Психологический компонент, включающий «профессиональную пригод-

ность» как совокупность особенностей человека, необходимых для достиже-

ния эффективности в профессиональном труде, и положительная мотивация.

Возникновению и упрочению ее способствовала моральная стимуляция, одной

из форм которой была поддержка начинающих исследователей авторитетны-

ми учеными. Такой пример мы обнаруживаем во взаимоотношениях молодого

А. С. Лебедева и опытного исследователя А. М. Тальгрена: «Ваша статья в

“Paiva”, в которой, хотя я сознаю это, вы и незаслуженно похвалили меня, но

все же эта статья меня ободрила в то тяжелое для меня время»

. Другой формой

возможно считать сообщения о важности, востребованности производимых

ученым исследований, что выразилось в ответе А. С. Лебедева А. М. Тальгре-

ну: «Чем дальше, тем больше Ваша книга, изданная Кукарским обществом, за-

интересовывает учреждения и специалистов. Я не раз встречал ссылки на нее

в разных изданиях <…> Таким образом, Вы теперь видите, что Ваш труд при-

носит большую пользу нашей возрождающейся и просыпающейся от дремоты

необъятной России»

. Таким образом, подобные высказывания служили своео-

бразной внутренней формой научного вознаграждения, чрезвычайно важного

для человека умственного труда.

2. Интеллектуальный компонент – теоретические и исторические знания

научных основ данной деятельности, представления о ее предмете, месте в

обществе, функциях, принципах, включенные в мировоззрение специалиста.

Интеллектуальный компонент усваивался в процессе профессиональной под-

333

Ванюшева К. В. Роль межличностных коммуникаций...

готовки – при изучении специальной литературы, на лекциях и в ходе нефор-

мального общения с более опытными коллегами. Профессиональные нормы

вырабатывались также «изнутри», в региональной переписке провинциальных

деятелей порой делались эмпирические обобщения. Так, в 1886 г. пермский

лесничий И. Я. Кривощеков пишет управляющему имением, который, кроме

этого, еще глубоко интересовался археологией, Ф. А. Теплоухову, что «без вся-

кой теории, чутьем начинает различать древнерусские вещи от чудских». Это

значит, что обычный служащий, исполняя поручения и инструкции по покуп-

ке древних вещей от образованного начальника – археолога-любителя, прихо-

дит к неосознанному выделению определенных критериев для классификации

предметов. Затем он, как сам пишет, «втягивается в археологический вкус…»

и в конце концов принимает вывод о генетической связи древних и современ-

ных народов: «…есть много оснований думать, что современные пермяки и

зыряне есть потомки Чуди», – пишет он

. При моральной поддержке и патро-

нате Ф. А. Теплоухова И. Я. Кривощеков внес значительный вклад в изучение

истории Пермского края – обследовал средневековые городища в Соликамском

и Чердымском уездах, раскапывал Чазовской I могильник V–VI вв.

Кроме того, личное общение позволяло проверять и корректировать имеющи-

еся знания, а значит повышать уровень компетентности провинциальных иссле-

дователей. «Простите меня за мои суждения, – пишет А. С. Лебедев А. М. Таль-

грену, – не будучи специалистом, я их высказываю, но я надеюсь в случае ошибок

с моей стороны встретить от вас авторитетные исправления и указания»

3. Практический компонент – включает в себя полученные или самостоятель-

но выработанные практические умения и навыки, правила и нормы, важные для

успешной созидательной деятельности. На первых порах заимствовался опыт

иностранных коллег, зафиксированный в научных публикациях. Но в силу отсут-

ствия еще системы сбора и распространения библиографических сведений по

археологии информация о специальных изданиях доходила до провинциальных

исследователей случайным образом по каналам личных связей. И. Я. Кривоще-

ков сообщает Ф. А. Теплоухову: «Вы изволили упоминать о неимении руководств

для правильной раскопки могил и курганов, в бумагах моего брата я случайно

нашел указания Уральского общества на эти книги; первая из них Anleitung zu

wissenchattlichen Beobachtungen auf Reisen, где статья Вирхова дает указания на

предосторожности при раскопках, и вторая: инструкции для антропологических

наблюдений Борка»

. Таким образом, частная переписка выполняла важную

информационно-справочную роль в процессе накопления знаний.

При проведении первых самостоятельных практических исследований про-

винциальные деятели часто уточняли требования Императорской Археологи-

ческой комиссии у столичных профессионалов, что давало возможность вести

исследования на должном профессиональном уровне. А. А. Спицын консуль-

тировал вятских исследователей, а также помогал пермским деятелям. Разъяс-

нения И. Г. Остроумову – члену Пермской ученой архивной комиссии, звучали

так: «Остаюсь при уверенности, что только Археологическая комиссия может

334

Сообщества историков...

разрешить производить раскопки на казенных, общественных и церковных

землях. Пермский музей может без труда получить от Комиссии законное раз-

решение, на общих основаниях, т. е. представить отчет о раскопках…»

Позднее опыт нарабатывался путем непосредственного участия в археоло-

гических раскопках специалистов. В письме земской управы Вятской губернии

в ИАК сообщалось, что «господин член археологической Комиссии А. А. Спи-

цын по просьбе одного из учредителей Сарапульского земского музея любезно

обещал сообщить господину Беркутову руководящие указания как теоретиче-

ски, так и практически при археологических работах, предположенных теку-

щей весной в Лужском уезде»

. Позднее в переписке Л. А. Беркутова и пред-

седателя музея Сарапульского земства М. С. Тюнина нашли отражение такие

профессиональные нормы, как использование научных методов в получении и

обработке археологического материала (метод раскопок, разведок, анкетиро-

вания, систематизации, метод аналогий), обязательное составление отчетов о

раскопках и публикация результатов исследований.

4. Ценностный компонент – это фундамент профессиональной морали, т. е.

ценности, которые определяют приемлемые цели, способы деятельности, кри-

терии оценки результатов. Важным было уважительное и бережное отношение

к памятникам древности. И. Я. Кривощеков писал Ф. А. Теплоухову по поводу

покупки чудских вещей, что «эта покупка, благодаря Вашему поручению, при-

несла мне много пользы <…> более проникся уважением к этому малоизвестно-

му народу»

. А А. С. Лебедев не мог безразлично смотреть на массовую продажу

местных археологических находок, поэтому в письме М. С. Тюнину он «журит»

его за недостаточную внимательность к памятникам культуры: «…необходимо

Вам с самого начала весны следить за Ананьинским могильником, чтобы вещи

из него не попадали случайно заезжающим людям, или кому бы то ни было»

Другой ценностью было самоотверженное служение на благо своей страны

и народа, в частности в деле науки и просвещения. В то время ученый мог

отказаться от предложения занять почетное место, если не чувствовал в себе

силы достойно организовывать исследовательскую деятельность: «Дано пред-

положение избрать меня, – пишет А. С. Лебедев А. М. Тальгрену, – в пред-

седатели секции (родиноведения), но я едва ли соглашусь, т. к. не чувствую

себя достаточно подготовленным для роли руководителя такой организации. А

я уверен, что при хорошем руководителе эта секция может сыграть огромную

роль в деле изучения России»

5. Эмоционально-волевой компонент – это внутренний регулятор саморазви-

тия. Профессиональный ученый должен постоянно находить в себе силы разви-

ваться, повышать уровень своей квалификации, не опускать руки под давлением

различных обстоятельств, будь то финансовые трудности или политическая не-

стабильность: «Если бы в это время я вам писал, – сообщает А. С. Лебедев в дру-

гом письме А. М. Тальгрену, – то мои письма были бы грустными. Но сейчас я вам

скажу – силен русский народ. Сейчас опять много сил, веры. Вся разруха пройдет,

со всеми ретроградами, провокаторами, большевиками и прочей нечистью – это

335

Ванюшева К. В. Роль межличностных коммуникаций...

случится, верю, скоро. Наряду с разрухой ведь у нас много идет и созидательной

работы»

. Он заражал своей волей окружающих: «Ради Бога, доктор, ничуть не

падайте духом и не думайте об эмиграции. Надо вам делать невозможно. Поверь-

те, настроение, подобное вашему, переживают очень многие культурные люди в

России. Это настроение могло бы явиться и у меня, но я глубоко верю в будущее

России и на все, что происходит у нас, смотрю, как на переходящее»

Кроме того, для раскрытия темы продуктивным способом изучения яв-

ляется классификация межличностных коммуникаций по территориально-

пространственным группам. В рамках исследовательской организации – об-

разовательного общества, за ее пределами на региональном, общероссийском,

возможно, международном уровнях тематика и стиль общения были разными,

отличались также цели этого взаимодействия.

Внутренняя коммуникация предполагала наиболее оперативный обмен инфор-

мацией, решение текущих проблем: «На письмо Ваше <…> имею честь уведо-

мить, что раскопка Бородкинского кургана <…> остановлена, дальнейшие рабо-

ты будут производиться по лету; относительно же результатов работы <…> мною

было лично доложено Вам», – пишет И. Я. Кривощеков Ф. А. Теплоухову

Общение с коллегами, работавшими в провинции, имело более широкий

масштаб и определялось территориальным разделением археологических ис-

следований между специальными обществами с целью максимально эффек-

тивного охвата памятников, задачами поддержки, контроля состояния архео-

логических объектов, а также консультаций по изучению памятников с учетом

местной специфики. А. С. Лебедев советует И. К. Зеленову с сомнениями и

предположениями о найденном им Пьяноборском могильнике в Вятской гу-

бернии обратиться к казанскому исследователю: «…лично я думаю, что самым

компетентным по этому вопросу человеком является П. А. Пономарев»

На общероссийском уровне взаимодействие археологов позволяло быть

в курсе состояния и изменений в дисциплине в целом. Например, в письме

А. А. Спицына И. Г. Остроумову 1925 г. вскрывается проблема с публикацией

археологического материала: «Что Вы, что Вы? Мы здесь только и мечтаем,

как бы где-нибудь <…> Только на местах и печатают, а здесь ничего. Кроме

разве вещей с громким наименованием и с ног сшибательного содержания»

Коммуникации археологов создавали условия для обмена профессиональной

информацией посредством пересылки современных специальных изданий. С

подобными целями часто А. С. Лебедев обращался к А. М. Тальгрену: «Док-

тор, мне помнится у Вас есть печатный указатель литературы по родиноведе-

нию в Финляндии? Если можно, то пришлите мне»

Но независимо от территориальной отдаленности ученые рано или поздно

находили близких по духу и мировоззрению коллег и в дружеских посланиях

раскрывали глубокие профессиональные переживания, основанные на анализе

собственной деятельности, делились радостями, поражениями, проектами. Та-

ким образом, пространство письма превращалось в поле рефлексии, благодаря

которой рождались новые идеи.

336

Сообщества историков...

Несомненно, в процессе профессионализации археологии в России в целом

и в провинции в частности немалая роль принадлежала формальным сред-

ствам передачи информации – через указы императоров, инструкции государ-

ственного учреждения ИАК, рекомендации МАО. Однако именно в ходе меж-

личностного общения происходил оперативный обмен информацией, поиск и

передача необходимой литературы, поддерживался высокий уровень личной

положительной мотивации. Свидетельства межличностных коммуникаций от-

ражают различные грани протекавшего процесса профессионализации архео-

логической науки, но влияние частных контактов заметнее на росте личного

профессионализма ученых. Они служили средством передачи знаний, ценно-

стей, проверки уровня собственной компетенции, самоанализа исследователь-

ской деятельности.

Переписка является богатым источником для изучения историографии ар-

хеологии, поэтому одной из современных задач в этой области видится собира-

ние фонда этих источников, как из личных фондов археологов, так и научных

и общественных учреждений и организаций. Эта работа открывает большие

перспективы для понимания процесса становления и развития археологиче-

ской науки.

Примечания

В исследовании были использованы письма И. Я. Кривощекова – Ф. А. Теплоухо-

ву (1886–1888 гг.), А. А. Спицына – И. Г. Остроумову (1903–1930 гг.), А. С. Лебедева

– А. М. Тальгрену (1911–1928 гг.), М. С. Тюнину (1909 г.), И. К. Зеленову (1910 г.),

Л. А. Беркутова – М. С. Тюнину (1910–1911 гг.) и др.

«Надо торопиться жить, торопиться работать» : письма А. С. Лебедева А. М. Таль-

грену // Вестн. Удмурт. ун-та. Сер. «История и филология». Вып. 2. Ижевск, 2008.

С. 179.

Там же. С. 185.

ГАПК. Ф. 613. Оп. 2. Д. 114. Л. 9.

«Надо торопиться жить, торопиться работать»… С. 177.

ГАПК. Ф. 613. Оп. 2. Д. 114. Л. 15.

ГАПК. Ф. Р. 72. Оп. 1. Д. 18. Л. 2.

Мельникова О. М. Становление профессиональной археологии в российской провин-

ции в начале XX в. : А. А. Спицын и музей Сарапульского земства (по материалам ЦГА

УР) // История и практика археологических исследований. СПб., 2008. С. 121.

ГАПК. Ф. 613. Оп. 2. Д. 114. Л. 9–10.

ЦГА. Ф. 349. Оп. 2. Ед. хр. 7. Л. 23–24.

«Надо торопиться жить, торопиться работать»… С. 179.

Там же. С. 187.

Там же. С. 189.

ГАПК. Ф. 613. Оп. 2. Д. 114. Л. 25–26.

ЦАНО. Ф. 993. Оп. 1. Ед. хр. 65. Л. 2.

ГАПК. Ф. Р. 72. Оп. 1. Д. 18. Л. 5.

«Надо торопиться жить, торопиться работать»… С. 177.

337

Зезегова О. И. Женщины-историки «Ecole russe»...

О. И. Зезегова

(Сыктывкарский государственный университет, г. Сыктывкар)

ЖЕНЩИНЫ-ИСТОРИКИ «EcOLE RUSSE»

Крупнейшие представители «Ecole russe» И. В. Лучицкий, Н. И. Каре-

ев, Е. В. Тарле сотрудничали с Высшими женскими курсами. Об ученицах

профессоров - Софье Михайловне Глаголевой-Данини (1884–?), Александре

Александровне Матвеевой-Леман, Марии Аркадьевне Буковецкой

(1888–

1946), обучавшихся на Бестужевских курсах в 1908–1913 гг., отечественная

историография доносит лишь отрывочные сведения, однако без упоминания

работ историков не обходятся сегодня исследования, посвященные истории

Французской революции или «русской исторической школе»

В архиве ВЖК сохранилась запись А. А. Матвеевой-Леман

, в которой чи-

таем, что она бесплатно была оставлена на курсах для продолжения научной

карьеры за весьма удовлетворительные успехи. Кареев заметил талантливую

ученицу и предложил опубликовать ее работу «Праздник Верховного Суще-

ства» в «Историческом обозрении». Этому сюжету посвящали уже свои труды

А. Олар

и Н. В. Водовозов

. Статья А. А. Матвеевой, основанная на критиче-

ском изучении источников, представляла собой более подробное изложение

этого эпизода истории Французской революции. Исследователь больше дове-

ряет повествованиям очевидцев, не упуская из виду того, что «власть и влияние

Робеспьера были безмерны»

. Периодические издания кажутся автору «прямо

списанными одно с другого». Недоверие у А. А. Матвеевой вызывают и позд-

нейшие поколения писателей и историков, большинство из которых опирались

на одну из главнейших газет той эпохи «Монитер». Журналисты издания не

были очевидцами праздника, как доказывает автор, а пользовались при изло-

жении планом Давида и программой “Detail des ceremonies”, вышедших в виде

брошюр, оказавшись в неведении того, что она была изменена. А. А. Матвеева

обращает внимание и на отношение народа к новому празднику. Так, совре-

менники и очевидцы говорят «о радости и удовлетворении народа», но после

9-го термидора появились свидетельства того, что «многие из зрителей» требо-

вали «мщения за все совершенные Робеспьером убийства»

. Историки первой

338

Сообщества историков...

трети XIX в. находят, что «народ не был доволен праздником», и это результат

католической реакции. Косвенным доказательством того, что праздник при-

шелся по душе народным массам, является тот факт, что после низвержения

Робеспьера созданный им культ исчез не сразу, кое-где праздники продолжа-

лись, были воздвигнуты храмы в честь Верховного Существа.

Н. И. Кареев отметил, что труд А. А. Матвеевой представляет «собой крити-

ческий разбор всех известий, имеющихся на счет того, как прошел этот патри-

отический праздник»

. А. Олар также был знаком с работой Матвеевой. Более

того, до поступления на ВЖК она являлась студенткой Сорбонны и написала

под его руководством статью “Еtudе critique sur la journee de 20 рrairial аn II”, за

которую была удостоена “diplome d’etudes universitaires”

. Современные исто-

рики не обходят вниманием статью А. А. Матвеевой, если их научный интерес

лежит в сфере политической истории Французской революции

Знакомство с фондами Национального архива Парижа и департаментских

архивов провинции Дофинэ побудили и С. М. Данини выбрать для своих шту-

дий историю Франции XVIII в. В 1912 г. выходит в свет ее первое научное

исследование

. Ею «по крупицам» были собраны документы о крестьянских

волнениях, относящихся к трем периодам: волнения до революции, волнения

конца июля – начала августа 1789 г. и волнения после 4 августа. Эти события

лишь вскользь упоминал французский социалист Ж. Жорес

. Современники

были склонны считать эти бунты «злокозненными махинациями врагов отече-

ства». С. М. Данини, напротив, обнаруживает причину крестьянских волнений

«в материальном положении сельского населения, сделавшемся особенно не-

выносимым в последние годы старого порядка в связи с начавшейся сеньори-

альной реакцией, возобновлением “terriers”, взиманием упущенных или давно

забытых феодальных повинностей, выколачиванием недоимок за много лет»

Она приходит к выводу, что «никакие репрессии, действия превотальных су-

дов, виселицы, постои войска, переполнение тюрем не могли устрашить народ

и прекратить начавшееся крестьянское движение, и отдельные вспышки вол-

нений и акты насилия встречаются и дальше»

. В том же году статья С. М. Да-

нини была опубликована в виде брошюры

В 1914 г. ученики и коллеги Н. И. Кареева подготовили сборник к 40-летию

его профессорской деятельности, в котором приняли участие А. А. Матвеева

и С. М. Данини. В небольшой статье А. А. Матвеевой, основанной на актах

продаж в департаменте Жиронды, выясняется степень «участия городского

населения в приобретении земель, поступивших в продажу по указу Учреди-

тельного Собрания»

. Распродажа национальных имуществ, конфискованных

во время ВФР, имуществ короля, церкви и мигрантов привлекала внимание

русских и французских историков – И. В. Лучицкого

, М. М. Ковалевского,

М. Мариона

. Заслуга А. А. Матвеевой состоит в подготовке таблицы с указа-

нием социальной (ремесленники, земледельцы, купцы, свободные профессии,

буржуа

) и гендерной (женщины) принадлежности покупателей, количества

купленной земли и ее стоимости. Исследователь делает вывод, что «буржуа

339

Зезегова О. И. Женщины-историки «Ecole russe»...

являются самыми многочисленными покупателями, но по величине затрачен-

ного капитала первое место занимают купцы»

. Этот вывод Матвеевой не рас-

ходится с посылкой А. Д. Люблинской

, Е. В. Киселевой

, С. Н. Короткова.

Последний пишет: «Буржуазия завладела большей частью богатств Франции,

но лишь благодаря национальным имуществам она сумела так значительно и в

столь сжатые сроки расширить свои владения»

Обширная статья С. М. Данини «К истории сеньории в Дофинэ в XVIII в.»

опирается на сеньориальный архив баронов Сушон дэ Про, хранящийся в де-

партаментском архиве Верхних Альп под названием «фонд Робер». Автор

показывает быстрое возвышение представителей третьего сословия до титу-

лованной аристократии на примере семьи Сушон. Далее она описывает рас-

пределение поземельной собственности в сеньории, в том числе в виде таблиц

и диаграмм, из которых следует, что большинство земель находилось в руках

крестьян, в то время как владения сеньора в каждом приходе были невелики.

С. М. Данини подчеркивает тяжесть сеньориальных платежей и стремление

сеньора возобновить забытые и надуманные повинности и налоги, что привело

к восстанию крестьян в апреле 1789 г.

После окончания Бестужевских курсов историки приступают к препо-

давательской деятельности. С. М. Данини преподает на курсах Лесгафта

М. А. Буковецкая в гимназиях А. И. Болсуновой и О. К. Витмер, на вечерних

курсах для взрослых, женской реформаторской гимназии

Местом встреч трех слушательниц ВЖК мог быть и неформальный кружок

молодых историков. Заседания кружка проходили на квартирах С. М. Данини

и А. А. Матвеевой. В сохранившихся воспоминаниях Н. С. Штакельберг обна-

ружены забавные характеристики его членов, написанные в честь трехлетия

кружка. Вот одна из них: «Пироги и все там вкусно, Кто готовит так искусно?

Повара или богини? Шефом кухни кто? Данини!»

С. М. Данини также посещала «салон Тарле» и кружок Кареева, где встре-

чались его «способные и обещающие в будущем ученики»

. В мемуарах Каре-

ев писал: «Участие в моем семинарии принимали и некоторые слушательницы

Высших Женских курсов. Среди них отмечу А. А. Матвееву (по мужу – Леман),

уже кое-что печатавшую, а также назову С. М. Данини, которая примкнула

к семинарию после того, как самостоятельно поработала в общей сложности

около года во французских архивах…»

. С семьей Кареевых С. М. Данини

поддерживала тесные отношения, о чем свидетельствует открытка, отправлен-

ная с курорта

Результатом работы семинара Кареева стал сборник статей «Из далекого и

близкого прошлого»

, в котором была опубликована статья С. М. Данини по

истории промышленности и торговли. А. А. Матвеева в «Анналах» прорецен-

зировала этот сборник этюдов

Немалую роль в популяризации работ выпускниц Бестужевских курсов сы-

грал Тарле, являвшийся редактором «Анналов». В этом историческом журнале

были опубликованы статьи М. А. Буковецкой, С. М. Данини, А. А. Матвеевой.

340

Сообщества историков...

В первом выпуске «Анналов» помещена историографическая статья Да-

нини по аграрной истории дореволюционной Франции. Особенно высоко она

оценивает работу соотечественников: «…недаром французы с уважением

говорят о Русской школе в изучении французской революции и признают ее

громадные заслуги»

. В следующем выпуске опубликовано ее историографи-

ческое исследование «Научное изучение Великой Революции. Сорокалетие

журнала Олара “La Revolution française”», которое совпало с 40-летием «со

времени появления первого большого труда Альфонса Олара». В отличие от

А. А. Матвееевой, С. М. Данини обращает внимание на то, что все напечатан-

ное «о революции ее участниками и свидетелями <…> носит яркий отпечаток

партийной принадлежности и идеологии их авторов; беспристрастие их – хи-

мера; это публицистика, а не история». Начало применения научного метода в

изучении французской революции ученый связывает с деятельностью А. Ток-

виля и А. Олара. А. В. Сидоров в своей статье не обошел вниманием исследо-

вания С. М. Данини, отметив, что ей принадлежит историографический анализ

аграрного вопроса в ВФР и обнаружение вклада выдающегося французского

историка А. Олара в изучение этого сюжета

В следующих двух томах «Анналов» были опубликованы статьи М. А. Бу-

ковецкой. Первая представляла собой рецензию на вышедший в Берлине рус-

ский перевод книги Л. Мадлена о ВФР

. Вторая – «Развал королевской армии

во Франции первые годы Великой Французской революции»

посвящена ма-

лоизученной теме истории армии Французской революции. Армия представ-

лялась в основном как военная организация, ни в одном труде она не рассма-

тривалась как учреждение, связанное с революцией и прошедшее вместе с ней

все этапы своего развития. В этом и состоит новизна постановки проблемы

М. А. Буковецкой. Опираясь на работы французских и отечественных авторов,

французскую прессу того времени, М. А. Буковецкая описывает сложную си-

туацию в армии в последние годы старого режима. Автор обращает внимание

на то, что просвещенная часть общества понимала необходимость проведения

реформы в армии. Особое внимание М. А. Буковецкая уделяет законодатель-

ным мероприятиям Учредительного Собрания, касающихся армии, и прежде

всего Декрету 6 августа 1790 г. и представляет историографический анализ

этого акта во французской научной литературе. Автор приходит к выводу,

что «весь декрет в целом является компромиссом между страхом оттолкнуть

от Революции солдатскую массу и желанием ввести в определенные законом

рамки ее “самочинно” создавшуюся организацию»

. В заключительных стро-

ках историк пишет: «Накануне восстания в Нанси, этого кульминационного

развала королевской армии, общественное мнение с одной стороны и неорга-

низованные, стихийные солдатские мятежи с другой стороны – толкали На-

циональное Собрание на путь реформы армии»

Восстанию в Нанси М. А. Буковецкая планировала посвятить свой следую-

щий этюд в «Анналах», который так и не увидел свет в связи с началом раскру-

чивания «Академического дела». «Анналы» были объявлены органом, «обслу-