Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

ваться ростом национального сознания у иранских тюрок и курдов.

В июне 1917 г. в письме-депеше к М. И. Терещенко Минор-

ский высказал свои идеи о предоставлении автономии Иранскому

Азербайджану. Он писал: «...имею честь сообщить, что записка

об автономии Азербайджана была составлена мною, сколько пом-

ню, зимою 1908-09 года. Копий было сделано всего 5-6, из них

одна была передана г. Персиани, другая, сколько помню, бар.

Нольде. У меня сейчас копий нет.

Возникла записка по поводу заявлений группы азербайджан-

ских депутатов меджлиса.

Я указывал на особую историю Азербайджана, на этнографи-

ческие и языковые особенности его населения и на резкое отли-

чие характера решительных и более прямых азербайджанских

турок от более тонких, но более мягких и слабых персов.

Я указывал на связи Азербайджана с Закавказьем, невозмож-

ность сразу реформировать всю Персию и на предпочтительность

избрать Азербайджан своего рода опытным полем реформ, отку-

да они могли бы распространиться и далее...

В мысли у меня было переименование Генерального Кон-

сульства в Азербайджане, по крайней мере, в сношениях с Кавка-

зом, в резиденции, как это имеет место у англичан в Бушире,

подчинение ему других консулов Азербайджана, командирование

в провинции русских советников, создание азербайджанцами

провинциального собрания с правом реформировать, прежде

всего податную систему и суд и т. д.

В настоящее время лозунг "национального самоопределения"

особенно силен, и ввиду исключения мысли о завоевательных

намерениях России его, вероятно, легче было бы провести в

жизнь при нашем содействии. "Автономия Азербайджана" упо-

миналась уже не раз на мусульманских собраниях в России (на-

пример, в Елизаветполе*) и, по упорным слухам, также в Тавризе.

Каковы же были бы цели подобной политической тенден-

ции? Для самих азербайджанских турок выгоды объединения и

самоуправления ясны. Среди персидского государственного орга-

низма эта национальная группа составляет самое крепкое и здо-

ровое ядро.

Для России выделение Азербайджана означало бы более тес-

* Речь идет о городе Гянджа.

ное сближение его с Закавказьем и могло бы быть использовано

для проведения реформ и улучшений. До настоящего времени мы

о них много говорили, но фактическое осуществление их всегда

отклоняли от себя и поручали то бельгийцам, то французам и т. д.

Мы как будто не доверяли своим силам и боялись прямого вме-

шательства. Между тем нельзя же сравнивать Закавказье с поло-

жением Персии, которая еще через много лет не получит ничего

подобного; при таком порядке мы могли бы дать немало добрых

советов, тем более что наибольшие аналогии для Азербайджана

дает именно Закавказье, а не Алжир, Конго или Куба.

Что касается боязни "вмешательства", то раз мы широко до-

пускали его с нашими покровительствуемыми и т. д., нечего было

опасаться его и в интересах реформ и справедливости.

Наконец, если прежде мы естественно прятались за "ней-

тральных", а в конце концов тормозили их работу, то теперь, если

нам действительно удастся сблизиться с персидским народом, мы

можем открыто выступать в качестве советчиков. Не добиваясь

сразу прямого участия в реформах, мы могли бы прикоманди-

ровать к нашим консульствам опытных людей, знающих адми-

нистративные и земельные вопросы, для известной агитации и

для направления общественной мысли. Мы действовали бы не

прямо, преподнося реформу сверху, а снизу, стремясь пробудить

интерес к реформам и требование их. Если бы наши агенты

приобрели к себе такое доверие, какое приобрели некоторые не-

мецкие агенты вроде Шюнемана, вероятно, не было бы препят-

ствий к принятию их и формально на персидскую службу.

По отношению к России имеется еще немало предрассудков,

и сразу их не победить, но если персы убедятся, что мы дей-

ствительно за реформы, что мы знаем больше их, что мы хотим

не благодетельствовать, а помочь, что мы не набираем спекуля-

тивных концессий, а хотим поднятия экономической жизни стра-

ны, не исключая из нее участия населения, многое станет осу-

ществляться гораздо легче.

Я повторяю лишь свою старую формулу: "Азербайджан дол-

жен быть опытным полем", на котором мы можем произвести

первые опыты нашей новой политики» [150].

Секретную телеграмму в Петроград с предложением об

автономии для курдов Ирана и Сулеймании (Азиатской Турции)

В. Минорский отправил в феврале 1917 г. В ней, в частности,

говорилось: «Сулеймания - главный очаг курдской письменнос-

ти. Сулейманийцы языком и происхождением тесно связаны с

курдами Соуджбулага (ныне Мехабад в Иранском Курдистане. -

С.А). Было бы достойно наших усилий создать сепаратистское

движение, обещая курдам Сулеймании независимость или полу-

независимость под суверенитетом Персии... Кадры эмиссаров

можно образовать из наших пленных сулейманийцев... Изложен-

ный план представляется практичным, особенно с точки зрения

нашего контроля над железнодорожными подходами из Месопо-

тамии к нашей персидской зоне...» [151].

Представители Временного правительства проявляли замет-

ную политическую активность в отношении населения и других

северных провинций Ирана. Так, при Временном правительстве

по Туркменскому вопросу была создана специальная Гюрганская

комиссия. «Ей вменялось в обязанность предупредить среди иран-

ских туркмен возможность вооруженных выступлений; с полити-

ческой точки зрения следовало доказать туркменам все выгоды

от их сближения с нами (имеется в виду Временное правитель-

ство России. - С.А.) и таким образом парализовать попытки

персов закрепить почти совсем уже порванную связь между

степью (Туркменской. - С.А.) и Тегераном, и тем затормозить на

долгий срок национальное и культурное развитие туркмен». Та-

ким образом, ставился вопрос о создании в Туркменской степи

некоей Туркменской автономной области под эгидой России, что

означало бы «округление ее границ по реке Горган».

Все разрабатываемые в конце Первой мировой войны цар-

скими властями, а после Февральской революции 1917 г. Времен-

ным правительством, экономико-политические проекты свиде-

тельствовали о нараставших интересах российской буржуазии в

отношении Ирана. Надвигающаяся новая волна большевистской

революции оказалась той силой, которая в один миг опрокинула

эти притязания и надежды на имперское наследие.

Октябрьская революция 1917 г. оказала большое воздействие

на внутриполитическую обстановку в Иране. Первоначально Со-

ветская Республика официально отказалась от экспансионистских

планов российской буржуазии и заявила о готовности оказывать

Ирану всестороннюю поддержку в укреплении государственной

самостоятельности.

Одним из первых внешнеполитических актов Советской Рос-

сии стало обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России

и Востока» от 3 декабря 1917 г., определившее официальные

принципы внешней политики советского правительства в отно-

шении Ирана. «Мы заявляем, - отмечалось в нем, - что договор о

разделе Персии порван и уничтожен. Как только прекратятся во-

енные действия, войска будут выведены из Персии и персам бу-

дет обеспечено право свободного определения своей судьбы» [152].

С одной стороны, иранское правительство выразило «свою пол-

ную готовность вступить в переговоры» с советским правитель-

ством «для заключения новых договоров, консульских конвенций

и иных актов на принципах свободного соглашения и взаимного

уважения народов». С другой стороны, оно отказалось признать

официального представителя советского правительства [153].

Поведение правящих кругов Ирана, конечно, было связано с

антисоветской деятельностью английских властей. К весне

1918 г. вывод русских войск из Ирана был в принципе завершен.

Воспользовавшись уходом русских войск, правительство Вели-

кобритании расширило свое военное присутствие в Иране. Оно

распространило британское влияние на Северный Иран и исполь-

зовало его территорию в качестве плацдарма для вооруженной

интервенции в Закавказье и район Закаспия. Направляя в марте

1918 г. в Северо-Западный Иран из Месопотамии англо-индий-

ские части под командованием генерала Денстервиля, одновре-

менно увеличивая численность своих войск в Хорасане, которы-

ми руководил генерал Маллесон, английские власти пытались

получить на это согласие иранского правительства. В ноте, вру-

ченной 12 марта 1918 г. английским посланником в Тегеране

иранскому правительству, британское правительство заявляло о

своем намерении временно ввести в Северо-Западный Иран

подразделения английских вооруженных сил с целью «сохране-

ния порядка» и «защиты интересов союзников». Далее оно испра-

шивало согласие иранского правительства на установление ан-

глийской военной власти в приграничных районах Северо-Запад-

ного и Северо-Восточного Ирана, а также на сохранение подраз-

делений «Южноперсидских стрелков» «до прекращения враждеб-

ных выступлений» против англичан [154].

В ответной ноте правительство мирзы Хасан-хана Мостоуфи

оль-Мамалека квалифицировало введение новых английских час-

тей на иранскую территорию и сохранение подразделений

«Южноперсидских стрелков» как серьезную угрозу независимос-

ти и территориальной целостности Ирана. Оно потребовало не-

медленного вывода английских войск и расформирования частей

«Южноперсидских стрелков» [155].

Тем временем, несмотря на враждебные действия англичан и

представителей дипломатической миссии царской России в Теге-

ране, прибывший 18 января 1918 г. в иранскую столицу времен-

ный представитель Российской Советской Социалистической Рес-

публики К. Бравин сумел установить контакт с некоторыми пат-

риотически настроенными иранскими государственными и поли-

тическими деятелями. Он ознакомил их с внешнеполитическими

заявлениями большевистского правительства. Сильное впечатле-

ние в Иране произвели опубликованные в Петрограде советским

правительством рассекреченные документы из архива царского и

Временного правительства. В их число входили документы, рас-

крывающие захватнический характер политики России, Англии и

других империалистических держав в отношении Ирана.

Патриотически и демократически настроенные иранские по-

литические деятели проявили склонность к установлению офици-

альных отношений с большевистским правительством. При их

содействии Бравину удалось распространить в иранской столице

следующее заявление: «В Тегеран я прибыл несколько дней тому

назад и уже имел ряд встреч. Этим заявлением сообщаю, что я го-

тов приступить к переговорам с членами иранского правитель-

ства относительно аннулирования всех незаконных договоров и

соглашений, на которые свергнутое царское правительство силой

заставило пойти слабое иранское государство. После отмены кон-

цессий, как представитель революционного правительства Рос-

сии, я готов от его имени подписать почетный договор с иран-

ским правительством» [156].

Опираясь на заявление Бравина и на внешнеполитические

акты советского правительства как на правовые документы меж-

дународного значения, иранское правительство, возглавляемое Сам-

сам ос-Салтане (Наджаф Кули-ханом Бахтияром), 30 июля 1918 г.

опубликовало официальную декларацию об аннулировании капи-

туляционного режима и всех неравноправных договоров, заклю-

ченных Ираном с иностранными государствами. В этом докумен-

те, в частности, говорилось: «Исходя из того, что ныне прави-

тельство России сделало свободу и полную независимость всех

народов своим идеалом и целью своих устремлений, извещая

неоднократно как официально, так и неофициально об отмене

договоров и концессий, полученных у Ирана путем принуждения,

и из того, что Иран подобно всем другим государствам имеет

полное и законное право на свои экономические ресурсы и на

свободу, нижеподписавшиеся ответственные члены иранского

правительства приняли решение отменить и объявить недействи-

тельными все упомянутые (неравноправные) договоры и концес-

сии и настоящим извещают об этом как представителей ино-

странных государств, аккредитованных в нашей столице, так и

наших представителей, пребывающих в зарубежных странах, а

также весь (иранский) народ» [157].

Как Англия, так и США и Франция отказались признать

декларацию иранского правительства. Дипломаты западных дер-

жав усмотрели в ней двойную опасность. Во-первых, они опаса-

лись, что если она получит международное признание, то приме-

ру Ирана могут последовать многие другие зависимые государ-

ства Среднего Востока. Во-вторых, декларация иранского прави-

тельства, опубликованная вслед за заявлением представителя

РСФСР, свидетельствовала о готовности правительств двух со-

седних стран установить друг с другом дипломатические отноше-

ния. Именно поэтому правительство Самсам ос-Салтане стало

для англичан крайне нежелательным. Сразу же после обнародо-

вания декларации оно вынуждено было подать в отставку [158].

1.7. Британский план на Среднем Востоке

Вскоре, в сентябре, в Тегеране главой английской диплома-

тической миссии был назначен сэр Перси Кокс, занимавший до

этого пост политического резидента в зоне Персидского залива.

Весной 1918 г. он был вызван в Лондон, где вместе с видным

специалистом по Среднему Востоку Арнольдом Вильсоном ока-

зывал содействие руководителям Форин офиса в разработке но-

вой английской политики в отношении Ирана и Месопотамии.

Вдохновителем и главным автором этой политики был

министр иностранных дел Англии лорд Керзон. К концу Первой

мировой войны британские либеральные деятели выступали за

проведение в Иране более гибкой политики и за отказ от прямо-

линейного имперского курса. Однако бывший вице-король Ин-

дии Керзон не желал считаться с велением времени и вынашивал

идею установления над Ираном английского протектората. Кер-

зон считал, что уход с иранской арены царской России создал

реальные предпосылки для осуществления такого плана.

Свою внешнеполитическую концепцию Керзон обосновал в

меморандуме, составленном в 1918 г. По его мнению, главным

фактором, вызывавшим необходимость изменения английской

политики в Иране и соседних с ним странах, явился рост нацио-

нально-освободительного движения на Ближнем и Среднем

Востоке. «Мы не можем допустить, - писал Керзон, - существо-

вания между рубежами нашей Индийской империи в Белуджи-

стане и нашим новым протекторатом (имеется в виду Ирак. -

С.А.) очага беспорядков, враждебных интриг, финансового хаоса

и политической неразберихи». Керзон был осведомлен о масшта-

бах влияния идей новой русской революции на иранцев, что

вызывало у него тревогу. Он писал: «...если Персия будет остав-

лена одна, имеется много причин опасаться того, что она под-

вергнется большевистскому влиянию с севера». Таким образом,

цель была ясна: чтобы не допустить распространения на Иран

влияния большевистской революции, следует установить над

этой страной контроль Великобритании.

Дальнейшее развитие событий в значительной степени под-

твердило прогнозы Керзона.

Иранской нефти в меморандуме придавалось большое зна-

чение. В заключительной части документа Керзон писал: «И, на-

конец, мы обладаем в юго-западном уголке Персии огромными

активами в виде нефтепромыслов, которые работают на британ-

ский военно-морской флот и которые обеспечивают нам домини-

рующее положение в этой части света» [159]. По замыслу Керзона

новая английская политика в Иране, вслед за установлением про-

тектората над Ираком, должна была обеспечить Великобритании

полное господство в богатой нефтью зоне Персидского залива.

Добиваясь реализации разработанного Керзоном плана, ан-

глийские дипломаты приложили немало усилий, чтобы у власти в

Тегеране вновь оказался Восуг од-Доуле. Еще в мае 1918 г. ан-

глийский посланник Ч. Марлинг приступил к тайным перегово-

рам с шахским двором, обещая в случае смещения Самсам ос-

Салтане и министров его кабинета и назначения на пост премьер-

министра Восуг од-Доуле выплачивать ежемесячно Ахмед-шаху

Каджару субсидию в размере 15 тыс. туманов.

Сразу же после отставки кабинета Самсам ос-Салтане, 30 ию-

ля 1918 г., формирование нового кабинета было поручено Восуг

од-Доуле. Новый премьер-министр относился к числу тех пред-

ставителей иранской аристократии, которые пришли на полити-

ческую арену в период конституционной революции 1905-1911 гг.

Керзон признавал, что Восуг од-Доуле «всегда был дружественно

настроен в отношении английских интересов» [160].

8 августа 1918 г. Восуг од-Доуле представил Ахмед шаху

членов своего кабинета. Первоначально в него вошли некоторые

политические деятели, выступавшие против полного подчинения

политики правительства интересам Великобритании. Однако

вскоре Восуг од-Доуле реорганизовал правительство: посты ми-

нистров иностранных дел и финансов он предоставил каджар-

ским принцам Фируз мирзе Носрет од-Доуле и Акбер мирзе

Сарим од-Доуле, «убежденным, - по словам Керзона, - в том, что

будущее Персии зависит от установления дружественных довери-

тельных отношений» с Великобританией. «Сам шах, - отмечал

Керзон, - занял такую же позицию и поддерживает своих ми-

нистров» [161]. Добавим, что сразу же после образования каби-

нета Восуг од-Доуле Ахмед шах стал получать обещанную ан-

глийской миссией субсидию.

В конце 1918 г. английская миссия в Тегеране приступила к

тайным переговорам с Восуг од-Доуле, Фируз мирзой и Сарим

од-Доуле о заключении всеобъемлющего соглашения, регулиру-

ющего отношения между Великобританией и Ираном. Перего-

воры происходили в условиях, когда значительная часть Север-

ного Ирана была оккупирована английскими войсками, а в Юж-

ном Иране под командованием английских офицеров продолжали

функционировать части «Южноперсидских стрелков».

9 августа 1919 г. соглашение было подписано. Оно предоста-

вило Великобритании возможность установить свой контроль над

всеми сферами иранской экономической и политической жизни, а

также над вооруженными силами. Великобритания обязывалась

создать в Иране под руководством своих инструкторов единую

армию, провести с помощью своих советников административ-

ные и финансовые реформы.

Патриотически настроенная часть иранской общественности

сразу же распознала в этом соглашении попытку установить над

Ираном английский протекторат. Сообщение о заключении

8 Зак. 65

соглашения вызвало настоящую бурю в политических кругах

Тегерана. Резко осудили соглашение представители тегеранского

базара - главного экономического центра страны. Влиятельный

представитель торгового капитала Моин от-Тоджджар и Имам-

джоме (имам главной мечети Тегерана) заявили, что соглашение

направлено «против интересов страны». Они охарактеризовали

его как серьезную угрозу независимости Ирана [162].

Заключение соглашения вызвало подъем антиимпериалисти-

ческого и демократического движения в северных провинциях

Ирана. Английские политики вначале не придавали этим выступ-

лениям серьезного значения. Более того, Кокс сообщал лорду

Керзону, будто противники соглашения составляют незначитель-

ное меньшинство иранского общества [163].

Стремление Великобритании установить свой протекторат

над Ираном вызвало недовольство ее союзника - Франции. За-

ключение соглашения 1919 г. обострило англо-французское со-

перничество на Ближнем и Среднем Востоке. Открыто враждеб-

ной была и позиция правительства США, с которым в этот пе-

риод Тегеран стремился установить дружеские контакты.

Более радикальную позицию заняло советское руководство.

В специальном обращении «К рабочим и крестьянам Персии»,

опубликованном 30 августа 1919 г., оно охарактеризовало его как

кабальный и заявило, что «не признает англо-персидского дого-

вора, осуществляющего это порабощение».

Английское правительство настойчиво форсировало реали-

зацию соглашения. По настоянию Форин офиса в конце октября

1919 г. в Англию приехал Ахмед шах Каджар. Еще раньше, в

сентябре, в Лондон прибыл министр иностранных дел Фируз

мирза. Во время своей встречи с Керзоном он передал ему устное

послание Восуг од-Доуле. Иранский премьер выразил, однако,

желание, чтобы во время англо-иранских переговоров был обсуж-

ден, помимо условий соглашения 1919 г., также ряд вопросов,

урегулирование которых могло бы принести «огромную пользу»

его правительству [164]. Среди этих вопросов первостепенное

значение придавалось переговорам по нефти, в частности отно-

сительно отсрочки выплаты «роялти», которую, согласно концес-

сионному соглашению, заключенному с д'Арси, АПНК обязана

была внести иранскому правительству. Восуг указывал, что

решение этого вопроса может сыграть важную роль в успокоении

«общественного мнения», сильно взбудораженного заключением

англо-иранского соглашения 1919 г.

Правительство Восуга намеревалось получить у АПНК при-

читающиеся Ирану нефтяные доходы, что дало бы ему возмож-

ность несколько облегчить финансовое положение государства.

Первый этап переговоров иранского правительства с АПНК

начался во второй половине сентября 1919 г. в Тегеране. 23 сен-

тября он завершился заключением предварительного соглашения,

предусматривающего при исчислении доходов Ирана с 16%-ной

долевой базы перейти на тоннажную, т. е. исчислять «роялти» с

каждой тонны добытой нефти. Однако соглашение так и не было

окончательно утверждено сторонами.

В мае 1920 г. в Лондоне начался второй этап переговоров с

АПНК. От имени иранского правительства их вел все еще нахо-

дившийся в Лондоне министр иностранных дел Ирана Фируз

мирза. Компанию представлял председатель ее правления Ч. Грин-

уэй. Переговоры вновь велись в основном по вопросу о замене

системы исчисления иранской доли доходов. Хотя в них также

обсуждался вопрос об участии Ирана в приобретении новых ак-

ций компании.

История этого вопроса такова. Во время своего пребывания

осенью 1919 г. в Лондоне Фируз мирза получил известие о том,

что правление АПНК намеревается выпустить новые акции на

сумму 7,5 млн. ф. ст. и что две трети этих акций будут предло-

жены английскому правительству, а треть - распределена среди

частных акционеров. Иранский министр попросил Керзона, что-

бы тот оказал содействие иранскому правительству в приобрете-

нии незначительной части новых акций. Если иранскому прави-

тельству удастся купить хотя бы небольшую долю указанных

акций, утверждал Фируз мирза, это произведет в Тегеране благо-

приятное впечатление и упрочит положение кабинета Восуга. По

причинам политического характера Керзон счел желательным

пойти навстречу Ирану в этом вопросе. Однако министерство

финансов Великобритании полностью отказалось удовлетворить

иранскую просьбу [165].

Фируз мирза установил контакт с Сиднеем Армитейдж-Сми-

том, который в соответствии с условиями англо-иранского согла-

шения 1919 г. должен был занять пост главного финансового со-

ветника Ирана. При его посредничестве Фируз мирза предложил