Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

Благодаря попустительству тегеранской полиции, активную

подрывную работу в столице проводили и лично сами члены

английского посольства. Среди них, судя по существующим до-

кументальным материалам, особенно отличался Рабин Зейнер, на

второй срок командированный в Иран на дипломатическую рабо-

ту. Он был направлен в Иран со специальным заданием по лич-

ной рекомендации английского ирановеда проф. Энн Ламбтон [22],

которая в период Второй мировой войны занимала в Тегеране

пост сначала заместителя пресс-атташе, а впоследствии пресс-

атташе в посольстве Великобритании.

Э. Ламбтон была твердым противником Мосаддыка. Она счи-

тала, что иметь дело с ним невозможно. Рабин Зейнер оправдал

доверие Форин офиса. Отлично владея персидским языком, он

досконально изучил умонастроение и политическое кредо многих

представителей господствующего класса Ирана. Большое место в

его деятельности в Тегеране занимала организация публикаций

на страницах иранской прессы враждебных в отношении Мосад-

дыка и его соратников статей. Большинство из этих публикаций,

согласно иранскому историку Ф. Азими, носили клеветнический

характер.

Значительный урон деятельности патриотического прави-

тельства Мосаддыка в этот сложный для него период был нане-

сен экстремистски настроенными мелкобуржуазными национа-

листическими и происламистскими организациями. В их число

входили такие партии и группировки, как «Исламские федаины»

(«Федаян-е ислам»), «Паниранисты», СУМКА, «Арья» и другие.

В 1951 г., сразу после прихода к власти Мосаддыка в качестве гла-

вы правительственного кабинета, «Исламские федаины» предъя-

вили ему четыре требования: сделать обязательным ношение жен-

щинами чадры по всей стране; удалить женщин из государ-

ственных учреждений; запретить по всей стране употребление

алкогольных напитков; ввести обязательное совершение богослу-

жения (намаза) государственными служащими. Согласно одному

из активных и стойких сторонников национального движения

1949-1953 гг. в Иране, английские спецслужбы в этот период

оказали серьезное воздействие на формирование политической

линии руководства «Исламских федаинов» посредством таких

своих людей, как Сеид Зия [23]. Имеются сведения о том, что,

посещая руководителя федаинов Навваба Сафави в тюремной

камере, где тот находился, Сеид Зия по просьбе своих английских

покровителей внушал ему необходимость полного возрождения

принципов традиционного исламского общества и шариата в

Иране. Если бы Мосаддык выполнил требования федаинов, то его

правительство оказалось бы мишенью резких выпадов либераль-

но-демократической части общественности страны. Отклонив их

требование, премьер, который, кстати, был правоверным мусуль-

манином, скорее всего был бы объявлен федаинами врагом ислама.

Правительство отклонило предложение о тотальной исламизации

политического строя страны. Тогда члены «Исламских федаи-

нов», которые в своей деятельности придавали большое значение

индивидуальному террору, стали угрожать физической расправой

Мосаддыку и его близкому окружению. Глава правительства был

вынужден временно перенести свой рабочий кабинет в собствен-

ный дом, который тщательно охранялся [24].

В середине февраля 1952 г. члены организации федаинов

тяжело ранили Хосейна Фатеми. Так, один из самых способных и

стойких соратников Мосаддыка надолго вышел из строя. Весной

того же года федаины угрожали жизни А. Кашани, который еще

недавно им покровительствовал. По требованию федаинов был

вынужден покинуть свой пост министр юстиции Ш. Амиралаи,

один из видных либеральных деятелей Национального фронта [25].

Что касается так называемой «партии Арья», то члены этой не-

большой по численности группы в большинстве своем состояли

из уволенных из армии офицеров. Ее деятельность была направ-

лена на организацию шумных провокационных выступлений про-

тив Мосаддыка. Она финансировалась шахским двором [26].

Аятолла Аболькасем Кашани Хосейни родился в 1882 г. или

1885 г. в Тегеране. В 1918-1920 гг. принимал активное участие в

антианглийских выступлениях в Ираке. В 1919 г. английскими

властями был заочно приговорен к смертной казни. В 1921 г. пе-

реселился в Иран, избегая преследований. В июле 1942 г. был

арестован английскими военными властями в Иране и интерни-

рован по обвинению в сотрудничестве с агентурой гитлеровской

Германии. Осенью 1945 г. был освобожден. В 1946 г. был сослан

в г. Кум. Вернулся в Тегеран в 1947 г. В феврале 1949 г. после

покушения на жизнь шаха был сослан в Ливан. Стрелявший в

шаха фотокорреспондент газеты «Г1арчам-е ислам» («Знамя исла-

ма») был назначен на эту должность по рекомендации аятоллы

Кашани [27]. Накануне возвращения в Иран весной 1950 г. Каша-

ни заочно был избран депутатом в меджлис XVI созыва и ак-

тивно включился в борьбу за национализацию АИНК.

Аятолла Кашани сыграл видную роль на начальном этапе

движения за национализацию иранской нефтяной промышлен-

ности. Через восемнадцать дней после публикации заявления

Национального фронта относительно необходимости национали-

зации английской нефтяной компании в газете «Бахтар-е эмруз»

(13.XII. 1951) появилось обращение Кашани к верующим мусуль-

манам. В нем автор настойчиво призывал всех иранцев включить-

ся в борьбу за национализацию АИНК. И через шесть недель

после этой публикации появились фетвы, изданные Сейид Мо-

хаммедом Таги Хонсари и некоторыми другими известными

аятоллами, которые обязывали своих приверженцев активно под-

держать движение против АИНК [28].

Вышеназванное обращение Кашани, его яркие публичные

выступления в поддержку идеи о национализации нефтяной

промышленности способствовали расширению социальной базы

движения за национализацию АИНК, включению в него массы

торговцев, ремесленников, рабочих мелких предприятий, сель-

ских мигрантов, пауперов и т. д. Эти слои составляли ту часть

иранского общества, которая отличалась большой привержен-

ностью к шиитско-исламской идеологии. Опасаясь ослабления

своей популярности среди верующих, некоторые виднейшие ре-

лигиозные авторитеты, в том числе великий аятолла Мохаммед-

Хосейн Боруджерди, имевший с шахом добрые отношения, избе-

гали открытой критики Кашани. Если учесть, что большинство

шиитского духовенства первоначально было настроено против

Мосаддыка и Национального фронта [29], то становится очевид-

ным значение вклада Кашани в формирование исламо-национа-

листического течения в ходе движения в 1949-1951 гг. в Иране.

Кашани продолжал активно поддерживать Мосаддыка и по-

сле того, как последний был утвержден премьер-министром. В то

же время он предпринимал усилия, чтобы расширить масштабы

своего влияния, включая правительственные структуры и мед-

жлис. Одновременно делал попытки найти союзников среди ре-

лигиозных авторитетов. Одним словом, аятолла намеревался

обеспечить себе особую нишу.

Но ни Мосаддык, который отрицательно реагировал на

попытки вмешательства Кашани в политическую деятельность

правительства, ни сам Кашани, прекрасно сознававший, что пре-

мьер остается самым популярным, неоспоримым лидером нацио-

нального движения, до поры до времени не желали идти на от-

крытый разрыв.

Весной 1952 г. в печати стали появляться сведения о кон-

фликте двух сторон. Близкий к шаху швейцарец, Э. Перрон*, в

мае 1952 г. сообщал одному английскому разведчику о возраста-

нии разногласий Мосаддыка с Кашани и двумя другими амбици-

озными правыми деятелями НФ - Хосейном Макки и Мозаф-

фаром Багаи. Он полагал, что это результат умелой подпольной

деятельности самого шаха. Тем не менее, Кашани все еще пытал-

ся внешне сохранить уважительные отношения с Мосаддыком.

Хотя коварный аятолла не прочь был обсуждать с некоторыми

политическими деятелями вопрос о кандидатуре преемника

«своенравного» премьера. Порою он подвергал премьера резкой

критике за его попытки усмирить правых экстремистов (ислам-

ских и националистических) и дать шанс политической деятель-

ности партии Туде и связанных с ней организаций. В то же время,

согласно военному атташе французского посольства в Тегеране,

Мосаддык даже в последний период своего премьерства не отка-

зывался от тактики «натравливания партии Туде и правых экстре-

мистов друг на друга» (См.: Азими. Указ. соч., с.449).

В изменившихся политических условиях, прежде всего в

связи с приходом к власти правительства Мосаддыка, роль пар-

тии Туде во внутриполитической борьбе усилилась. Хотя фор-

мально партия оставалась запрещенной, фактически она действо-

вала как признанная составная часть существующей политичес-

кой системы. Она имела свои печатные органы и отделения.

Партия также получила возможность содействовать образованию

различных левых профсоюзных и общественных организаций.

Партия Туде, однако, в своей практической деятельности шла

на жесткую конфронтацию не только с придворными, прозапад-

ными и правонационалистическими силами. Она временами на-

стойчиво выступала против правительства Мосаддыка. Согласно

отчету, составленному английским посольством в Тегеране для

* Перрон был личным другом Мохаммеда Резы шаха со студенческих времен.

При дворе исполнял обязанности помощника шаха.

Форин офиса, с первых дней июля до 22 декабря 1951 г. из

семнадцати крупных антиправительственных манифестаций в

столице четырнадцать были организованы партией Туде [30].

Функционеры партии прилагали большие усилия, с тем чтобы

отколоть от НФ рабочих, учащихся, студентов и др. Характерно,

что, когда правая оппозиция создавала серьезную угрозу прави-

тельству, антиправительственная деятельность тудеистов ослабе-

вала, и даже в некоторых случаях партия выступала как сторон-

ница Мосаддыка.

В целом политическая линия партии наносила серьезный

ущерб национально-демократическому движению, возглавляемо-

му Мосаддыком. Теоретической базой для данной «марксист-

ской» тактики партии послужили тезисы из известного выступ-

ления И. В. Сталина, в которых утверждалось, что «раньше бур-

жуазия считалась главой нации, она отстаивала права и незави-

симость нации, ставя их превыше всего. Теперь не осталось и

следа от "национального принципа". Теперь буржуазия продает

права и независимость за доллары. Знамя национальной незави-

симости и национального суверенитета выброшено за борт» [31].

Вот почему не только в иранской, но и в международной комму-

нистической печати Мосаддык был наречен лакеем империализ-

ма, деятелем, который создавал возможность проникновения в

Иран американских монополий и т. д. Сохраняя излишнюю при-

вязанность к ЦК КПСС, руководство Туде было не в состоянии

выработать и осуществлять самостоятельную линию в отноше-

нии к патриотическому правительству Мосаддыка, политика ко-

торого в принципе отвечала национальным интересам иранцев.

К весне 1952 г., когда состоялись выборы в меджлис XVII

созыва, политическая ситуация в стране была не в пользу Мосад-

дыка и его сторонников. Мосаддык на словах придавал огромное

значение выборам в меджлис. Но он не мог пересмотреть свои

узкоклассовые политические взгляды, опасался сотрудничества с

леводемократическими силами. Политическая пассивность пра-

вительства и его сторонников, а также уступки Мосаддыка проза-

падным и придворным группировкам привели к тому, что в мед-

жлис были избраны главным образом представители консерва-

тивного крыла господствующих слоев. Последние были настрое-

ны нелояльно и даже враждебно в отношении правительства [32].

Мосаддык с сожалением признавал, что правительство не

сумело предотвратить грубое вмешательство в ход выборов

«чиновников и имущих», враждебно настроенных в отношении

правительства.

На деле же Мосаддык не проявил достаточной настойчивости

для демократизации избирательного права. Дело в том, что некото-

рые члены правительства считали необходимым добиться предо-

ставления женщинам избирательного права. И глава правительства

первоначально одобрил это предложение. Однако отрицательное

отношение шиитского духовенства, и особенно аятоллы А. Каша-

ни к подобной реформе, насторожило членов правительства, и они

от этой идеи отказались. Ряд членов кабинета был также за сни-

жение возрастного ценза избирателей. Такое реформирование из-

бирательного права было бы явно на руку правительству.

Меджлис приступил к своей деятельности 27 апреля (1951 г.)

с утверждения мандатов избранных депутатов. Из-за обструкции,

устроенной антиправительственным большинством в отношении

депутатов, поддерживавших Мосаддыка, эта процедура заняла

почти сорок дней.

Тем временем из-за экономической блокады со стороны

Великобритании и США, а также по причине расширения под-

рывной деятельности со стороны представителей господствую-

щего слоя хозяйственный кризис в стране углублялся. Нарастала

политическая напряженность.

Придворные круги воспользовались ослаблением позиции

правительства. Они вели энергичную работу по консолидации

правых сил. 5 июля 1952 г. Мосаддык выступил по радио. Он за-

явил, что большинство представителей правящих классов, вклю-

чая «известных агентов бывшей компании (имеется в виду АИНК.

- С.А.), вынужденные «выдать себя за сторонников национально-

го движения», ныне «тайно ... готовят почву для возрождения

прежнего положения» [33].

В этих условиях глава правительства попросил меджлис

предоставить ему чрезвычайные полномочия на шестимесячный

срок. Мосаддык добивался также поста военного министра и пра-

ва назначения начальника Генерального штаба и командующих

трех родов войск. В случае получения поста военного министра

Мосаддык надеялся лишить шаха возможности использовать про-

монархически настроенных генералов и офицеров в противобор-

стве с правительством. Предложение Мосаддыка вызвало резко

17 Зак. 65

265

отрицательную реакцию у шаха. Глава государства напомнил

Мосаддыку, что должность военного министра по традиции всег-

да занимал представитель генералитета, кандидатура которого

предварительно с ним согласовывалась. После встречи с шахом

(16.VII.1952 г.) Мосаддык немедленно заявил об отставке своего

кабинета.

5.2. Пятидневное премьерство Ахмеда Кавама

Политические противники Мосаддыка с нетерпением ждали

его возможной отставки. В июне 1952 г. они организовали тай-

ные встречи Ахмеда Кавама с послами США и Соединенного Ко-

ролевства (по отдельности). После этих встреч послы заверили

сотрудничавших с ними противников Мосаддыка в том, что в

случае отставки правительства они приложат все усилия с тем,

чтобы Кавам был назначен главой нового правительства. Шах

первоначально не одобрял кандидатуру Кавама как преемника

Мосаддыка на посту главы правительства. Но когда Мосаддык

добровольно подал в отставку, шах без промедления поддержал

кандидатуру Кавама в качестве нового премьер-министра. Кавама

поддержали также сенат и правое большинство меджлиса. Но

первое же выступление (18.VII.1952 г.) Ахмеда Кавама в качестве

премьер-министра вызвало резкое обострение внутриполитичес-

кой ситуации.

В своем официальном заявлении глава нового правительства

обвинил Мосаддыка в преднамеренном ухудшении отношений

между народами Ирана и Великобритании. «Мосаддык пожертво-

вал целью во имя средств, и законные притязания к одной компа-

нии превратил в источник вражды между двумя народами...», -

говорилось в нем. Он угрожал жестоко расправиться посредством

«революционных трибуналов» со всеми активными участниками

движения, возглавляемого Мосаддыком, называя их «преступни-

ками». Кавам обещал в скором времени разрешить нефтяной воп-

рос и восстановить порядок и законность в стране. Он резко осу-

дил тех, кто, по его словам, «под предлогом борьбы с красным

экстремизмом усилил черную реакцию (явный намек на шиит-

ских священнослужителей. - С.А.), нанеся сильный урон свободе.

Они свели на нет полувековые усилия, направленные на утверж-

дение конституционного строя. Питая уважение к священному

учению ислама, я вместе с тем добьюсь отдаления веры от поли-

тики и буду препятствовать распространению фанатизма и рет-

роградных убеждений» [34].

Известие о вынужденной отставке Мосаддыка, также грубые

нападки Кавама на участников движения за национализацию

всколыхнули буквально весь Иран. Антиправительственные де-

монстрации, манифестации и стачки охватили многие города и

населенные пункты. 17 июля 28 депутатов меджлиса - сторонни-

ков Мосаддыка - выпустили воззвание, в котором подчеркнули,

что развитие национального движения может быть продолжено

только под руководством Мосаддыка. Они потребовали немед-

ленной отставки Кавама. 19 июля вслед за Тегераном в Тебризе в

знак протеста были закрыты все лавки и магазины. В тот же день

в Реште произошли столкновения между полицией и сторонника-

ми Мосаддыка. Многолюдные выступления в поддержку НФ

состоялись в Абадане, Керманшахе, Исфахане, Ахвазе и ряде

других городов страны. С требованием о возвращении к власти

Мосаддыка выступили кашкайцы, а также некоторые полукоче-

вые племена Хузестана. В Исфахане демонстранты напали на

здание, занимаемое сотрудниками американской миссии. Куль-

минацией народных выступлений стали события, имевшие место

в Тегеране 21 июля (30 тира - по иранскому календарю). Всеоб-

щая забастовка и манифестации в столице переросли в этот день

в восстание, в ходе которого власти вынуждены были вывести на

улицу армейские части, включая танковые подразделения. Впер-

вые в современной истории страны широкое участие в восстании

приняли женщины. Опасаясь дальнейшего разрастания восстания,

шах вынужден был отступить. Впоследствии он писал: «Чтобы

предотвратить гражданскую войну, я был вынужден 22 июля

принять условия Мосаддыка и вновь утвердить его премьер-

министром» [35].

Некоторые авторы скоропостижное падение кабинета склон-

ны приписать пассивной поддержке Кавама шахом. С этим согла-

ситься никак нельзя. Большинство политических группировок

выступило против Кавама, рассматривая его как прямого ставлен-

ника Запада, решившегося свести на нет явные достижения Ира-

на в борьбе за национализацию АИНК. Надо иметь в виду и то,

что Ахмед Кавам в этот период не обладал той силой воли, поли-

тической изворотливостью и гибкостью, способностью идти на

временные уступки ради главной цели - одним словом, качества-

ми, которые ему принесли успех в 1947 г. Тогда ему удалось

добиться вывода из Иранского Азербайджана задержавшихся там

частей Советской Армии, избежав резкого осложнения отношений

с Советским Союзом.

Большое значение для победы противников шахского двора и

Кавама имела активная позиция ряда шиитских религиозно-поли-

тических лидеров, в первую очередь такого влиятельного автори-

тета, как аятолла Кашани. Кашани дал в печати интервью, в кото-

ром назвал нового премьера деятелем, «воспитанным под сенью

диктатуры и деспотии», и «политическим предателем». В заявле-

нии Кашани, в частности, говорилось: «Всем мусульманским

братьям необходимо решительно выступить на путь великого

джихада («священной борьбы». - С.А.) и еще раз продемонстри-

ровать проводникам проимпериалистической политической ли-

нии, что попытки восстановить их былое могущество и господ-

ство потерпят крах, и что мусульманский народ Ирана не разре-

шит никаким чужестранцам руками своих испытанных наемни-

ков попирать его государственный суверенитет...» [36].

5.3. Возвращение Мосаддыка к власти в результате

восстания 21 июля 1952 г.

Восстание 21 июля могло стать поворотным пунктом в исто-

рии объединения мосаддыковцев с левыми. Большой знаток Ира-

на периода 50-х годов и нефтяной проблемы Ф. Рухани утвер-

ждал, что активизация деятельности партии Туде в критические

дни 20-21 июля была поддержана руководителями НФ и группи-

ровкой аятоллы Кашани. Согласно другим, более достоверным,

сведениям, самоотверженное и широкое участие простых тудеис-

тов в выступлениях против прихода к власти кабинета Кавама

произошло без инструкции или решения руководства партии.

Лишь впоследствии партийный пленум одобрил подобное пове-

дение первичных организаций.

Что бы ни было, в результате восстания 21 июля «оппозиция

сверху» потерпела явное политическое поражение. Мосаддык

вернулся к власти. 22 июля меджлис подавляющим большин-

ством (61 из 64) утвердил указ шаха о назначении Мосаддыка

премьер-министром Ирана. К вечеру 22 июля было получено

известие о решении Международного суда, признавшего свою не-

компетентность в урегулировании конфликта между Ираном и

Англией. Это решение было воспринято патриотическими сила-

ми как новая победа, и она была отмечена в столице и ряде дру-

гих городов бурным ликованием. Шах был вынужден удовлетво-

рить требование Мосаддыка и утвердить за ним также пост

военного министра.

Июльские события, главным образом включение в борьбу за

возвращение к власти лидера национального движения и деяте-

лей ряда колеблющихся группировок, свидетельствовали об уве-

личении политических шансов Мосаддыка и его близких сорат-

ников из НФ. Однако для реализации этих шансов правительству

предстояло разрешить не только целый ряд сложнейших полити-

ческих, но и социально-экономических проблем. В донесении,

направленном в Лондон за несколько дней до июльского кризиса

1952 г., один английский дипломат подчеркивал, что «все бога-

тые и влиятельные люди этой страны находятся в оппозиции к

Мосаддыку». После июльского восстания, вследствие которого

правительство Мосаддыка вернулось к власти, эти враждебные

силы, как показал дальнейший ход событий, не изменили своего

отношения к Мосаддыку. Правительство было в состоянии осла-

бить оппозицию лишь посредством разработки и осуществления

политических и социальных реформ демократического характера.

Для судьбы правительства Мосаддыка не меньшее значение при-

обрело преодоление экономических, прежде всего текущих фи-

нансовых, трудностей, которые особенно усилились к лету 1952 г.

Сокращение государственных расходов, повышение на 30%

налога на табачные изделия и на 50% пошлин на импортируемые

легковые автомобили, а также другие мероприятия, осуществляв-

шиеся с октября 1951 г., оказались не в состоянии поправить

финансовое положение. Вследствие отказа имущих слоев населе-

ния приобретать облигации внутреннего займа, надежды на изыс-

кание средств внутри страны также рухнули. Процветала спеку-

ляция, увеличилось число безработных. Быстрыми темпами рос-

ли цены на продовольствие и товары широкого потребления.

Правительство пыталось облегчить положение народных масс

путем стабилизации цен на сахар, чай и хлопчатобумажные тка-

ни, из которых изготовлялась большая часть одежды иранцев. Но

все это не дало ощутимого результата.

Сложившаяся в стране тяжелая экономическая ситуация яви-

лась последствием целого ряда обстоятельств. Среди них перво-