Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

ренный национально-демократический характер. Партия высту-

пала за предоставление курдам автономии в рамках иранского

государства. Предлагалось объявить курдский язык основным

языком школьного образования и официальным языком области.

Выдвигалось предложение об образовании местного парламента,

местной полиции и жандармерии. Требования курдских демокра-

тов были отвергнуты тегеранским правительством.

22 января 1946 г. лидеры КДП обнародовали свое решение об

образовании Курдской автономной республики. Были созданы

вооруженные силы республики. Их костяком стали хорошо во-

оруженные повстанцы из племени барзан, которыми командовал

Молла Мустафа Барзани [48]. По происхождению барзанийцы

были иракскими курдами. Наряду с определенными успехами,

лидер КДП и курдского автономного образования Кази Мохам-

мед, его ближайшие соратники встретились с серьезными труд-

ностями. Самой опасной из них стала оппозиция со стороны ряда

влиятельных и сильных курдских предводителей.

Как раз во время обострения взаимоотношений руководства

республики с предводителями некоторых курдских обществ иран-

ские войска и подразделения жандармерии вошли в Курдистан.

Республика была разгромлена. Лидер курдских демократов Кази

Мохаммед, его брат Садр Кази и еще один близкий их родственник

были повешены. Возглавляемым Мостафой Барзани курдским

ополченцам с боями удалось перебраться до советско-иранской

границы и получить политическое убежище в СССР [49].

После этих кровавых событий, в январе 1947 г., состоялись

выборы в меджлис XV созыва. Согласно данным иранской прессы

(журнал «Разм»), из 122 депутатов меджлиса было 62 крупных по-

мещика, 10 собственников промышленных предприятий, 22 выс-

ших чиновника и 28 адвокатов. Тем не менее, впервые в истории в

парламент была избрана большая группа (примерно 25 человек)

демократически настроенных иранских националистов.

4.4. Проблема южной нефти

Одним из важных политических пунктов в работе парламента

нового созыва стало обсуждение ирано-советского соглашения о

создании совместного нефтяного общества. Дебаты проходили в

совершенно новой политической ситуации. В результате вывода из

страны подразделений советских вооруженных сил и разгрома

движений за автономию в Иранском Азербайджане и Северном

Курдистане было сильно подорвано влияние СССР в Иране.

Политический авторитет Кавама значительно возрос. Он стал

активнее пользоваться поддержкой США и Великобритании.

В августе 1947 г. советский посол предложил ему подписать текст

договора по «северной нефти» [50]. Кавам ответил отказом. По-

добный шаг он объяснил необходимостью одобрения текста пред-

варительного соглашения меджлисом. Вскоре в ходе его обсужде-

ния от имени группы депутатов, видных политических деятелей,

в президиум меджлиса поступил законопроект по поводу ирано-

советского соглашения по нефти от 4 апреля 1946 г. Его текст

был подготовлен Шафаком Резазаде, другом Кавама, известным

своими симпатиями к американцам.

В преамбуле текста отмечалось, что, подписывая обсуждае-

мое соглашение, премьер исходил из добрых намерений. Однако

Национальное собрание (меджлис) считает, что содержание под-

писанного Кавамом в апреле 1946 г. предварительного соглаш-

ения относительно «северной нефти» не соответствует условиям

статьи 2 закона о нефти от 2 декабря 1944 г. (Первая статья упо-

мянутого закона запрещала представителям иранского правитель-

ства вести с официальными или неофициальными лицами из ино-

странных государств «переговоры по поводу нефтяных концес-

сий или подписывать какие-либо соглашения».) Исходя из этого,

подписанное с советским представителем соглашение (от 4 апре-

ля 1946 г.) объявлялось «не имеющим законной силы и несущест-

вующим». Как члены Демократической партии Кавама, так и сто-

ронники оппозиции, во главе с доктором Мохаммедом Мосадды-

ком, проголосовали за утверждение предложенного законопро-

екта. Из 104 присутствующих членов меджлиса только двое

высказались против аннулирования соглашения известного под

названием «Кавам-Садчиков». Вместе с тем Шафаком Резазаде в

законопроект был включен пункт, который ставил под сомнение

законность деятельности АИНК [51]. Так, в последнем, пятом,

пункте говорилось: «Правительству вменяется в обязанность во

всех случаях, когда права иранского народа в отношении природ-

ных богатств его страны, будь то ископаемые или другие источ-

ники, ущемлены, например, в случае с южной нефтью, с целью

восстановления национальных прав вступить в переговоры (с

кем, в законе не указывается. - С.А.) и принять необходимые

меры (с целью восстановления нарушенных прав) и об их резуль-

татах поставить в известность меджлис» [52]. Таким образом,

закон от 22 октября 1947 г. выдвигал, по существу, вопрос о не-

избежности переговоров с АИНК относительно соблюдения ею

условий концессионного соглашения 1933 г. и в случае необходи-

мости внесения в него определенных изменений с целью восста-

новления прав Ирана.

В ноябре 1947 г. были возобновлены переговоры между Пир-

ния и Гоби по нефтяному вопросу. На этот раз иранское прави-

тельство предложило обсудить более широкий круг вопросов, что

вызвало отрицательную реакцию АИНК, и в декабре переговоры

были прекращены [53].

После вынужденной отставки Кавама на посту премьер-ми-

нистра его сменил Ибрагим Хакими, выходец из аристократи-

ческой семьи, известный своими связями с Великобританией.

При нем никаких шагов для восстановления национальных прав

Ирана в отношении южной нефти, что требовал закон 1947 г.,

фактически не предпринималось, а А. Наджм, министр финансов

в новом иранском правительственном кабинете, открыто защи-

щал интересы компании. Это было одной из основных причин

быстрого падения правительства Хакими.

При преемнике Хакими, Абдольхосейне Хажире, в августе

1948 г. были возобновлены переговоры между Пирния и Гоби. Но

на этот раз они зашли в тупик. Под давлением общественного мне-

ния Хажир потребовал, чтобы правление компании направило в Те-

геран официальную делегацию для ведения переговоров по вопросу

о нарушении АИНК прав Ирана на южную нефть. Компании при-

шлось командировать в Тегеран делегацию во главе с вице-пред-

седателем своего правления Н. Гэссом. Руководитель иранской де-

легации министр финансов М. Варасте в сентябре 1948 г. вручил

главе делегации АИНК меморандум из 25 пунктов, в котором были

сформулированы основные претензии Ирана к компании [54].

В меморандуме указывалось, что в течение 15 лет со времени

подписания соглашения 1933 г. АИНК нарушало его многие

важные статьи. Далее отмечалось, что в нарушение соглашения

1933 г. АИНК в своих расчетах с иранским правительством не

учитывала колебаний цен на золото и не выплачивала Ирану

предусмотренную соглашением компенсацию. Подчеркивалось,

что увеличение английским правительством подоходного налога

с компаний, в том числе с АИНК, привело к резкому сокращению

доходов Ирана от нефти. Система исчисления концессионных

платежей Ирану, говорилось в меморандуме, не является честной

и справедливой. Не принимая во внимание падение курса фунта

стерлингов и нарушая соглашение 1933 г., АИНК из года в год

выплачивала иранскому правительству все меньшие суммы по

отношению к фактической стоимости добытой нефти. В 1933 г.

сумма концессионных платежей Ирану относительно общей

стоимости добытой нефти составляла 33%, а в 1947 г. - только

9%. Иран считал незаконной продажу нефтепродуктов англий-

скому адмиралтейству, британским военно-воздушным силам и

американским монополиям по ценам ниже мировых. Было указа-

но также на ущерб, который наносило Ирану освобождение АИНК

от подоходного налога и таможенных пошлин на товары, кото-

рые компания ввозила и вывозила. Кроме того, в меморандуме

говорилось, что, несмотря на внесенные иранским правитель-

ством в ноябре 1947 г. предложения, АИНК отказывалось сокра-

тить иностранный персонал и улучшить условия жизни иранских

служащих и рабочих. Выдвигалось требование о необходимости

предоставления иранскому правительству возможности ревизии

счетов и бухгалтерских книг компании, а также первоочередного

пользования информацией о ее деятельности. Иранская делегация

выдвинула и ряд новых претензий. В частности, иранцы обратили

внимание компании на то, что в качестве «роялти» Иран получает

меньше, чем другие нефтедобывающие государства [55].

Из-за обструкционистской позиции представителей АИНК не

удалось добиться прогресса в переговорах. Руководство англий-

ской компании не желало вести переговоры по широкому кругу

вопросов, сформулированных в меморандуме правительства Ха-

жира. Между тем общественность Ирана выражала недовольство

политикой правительства, оказавшегося неспособным претворить

в жизнь статьи закона от 22 октября 1947 г., требовавшие восста-

новления прав Ирана на южную нефть. Все это обусловило паде-

ние кабинета Хажира. 7 октября 1948 г. ушел в отставку министр

финансов Варасте, возглавлявший иранскую делегацию на пере-

говорах с АИНК, а в начале ноября пал кабинет.

16 ноября 1948 г. правительство возглавил известный своими

консервативными взглядами и связями с двором Саед Мохаммед

Марагеи. Новый кабинет предпринял усилия для того, чтобы при-

15 Зак. 65

233

ступить с АИНК к переговорам на базе меморандума, подготов-

ленного при Хажире. Правительство Саеда обратилось за кон-

сультацией к экспертам по нефти, американским и французским.

Те полностью подтвердили справедливость претензий Ирана к

компании, изложенных в упомянутом документе.

В первых числах февраля 1949 г. в Тегеран снова прибыл

Н. Гэсс. Иранскую делегацию возглавил министр финансов А. Голь-

шаян. В переговорах, которые начались 9 февраля и продол-

жались с перерывами до середины июля 1949 г., периодически

принимали также участие иранский премьер и председатель прав-

ления АИНК У. Фрезер.

Определенное воздействие на ход переговоров оказывала на-

пряженная ситуация, которая складывалась в меджлисе и вообще

в политической жизни иранской столицы.

Депутаты меньшинства, выражавшие интересы патриотичес-

ки или националистически настроенной части иранской буржуа-

зии, в своих выступлениях обличали колонизаторскую сущность

деятельности АИНК и других английских учреждений в Иране.

При этом они пользовались поддержкой внепарламентской оппо-

зиции. Так, в январе 1949 г. на одном из заседаний меджлиса де-

путат А. Хаеризаде вручил президиуму письмо, полученное от

группы общественных деятелей страны, в котором была отраже-

на деятельность английского Шахиншахского банка. В нем гово-

рилось, что банк с его широким полномочиями наносит ущерб

финансовой и экономической самостоятельности страны, и пред-

лагалось ограничить его функции кредитованием англо-иранской

торговли. Письмо было подписано известными учеными и об-

щественными деятелями, противниками проанглийского полити-

ческого курса правящей верхушки - М. Нариманом, Данешпу-

ром, М. Кейханом, Ш. Джазаери и др. [56]

Большое впечатление на иранскую общественность произвело

выступление в меджлисе Аббаса Искандари (Эскандари). Депутат

показал, какими путями английские власти в течение ряда десяти-

летий превращали в своих агентов представителей правящих кругов

Ирана, и утверждал, что такие известные политические деятели, как

Хакими, Наджм, Имами (Эмами) являются, по существу, исполни-

телями воли правительства Великобритании. Указав, что главным

орудием английской политики в Иране является нефтяная компания,

Искандери внес на рассмотрение меджлиса законопроект об аннули-

ровании концессионного соглашения с АИНК [57]. Однако в то вре-

мя массовое антианглийское движение еще только начиналось, а

реакционное большинство меджлиса покорно голосовало за поли-

тику шахского двора и правительства. Искандари поддержали лишь

отдельные депутаты. Тем не менее, вопрос о злоупотреблениях

АИНК стал предметом острой дискуссии в меджлисе и вне его -

среди общественности иранской столицы.

Вскоре произошло событие, которое было использовано

иранской верхушкой в качестве предлога для наступления на

леводемократические силы. 4 февраля 1949 г. корреспондент га-

зеты «Парчам-е ислам», близкой к религиозной экстремистской

организации «Федаян-е ислам» («Поборники ислама»), совершил

покушение на жизнь шаха, которое было использовано властями

для усиления гонений на оппозиционные силы. Амир Тахери

признал впоследствии, после крушения шахского режима, что

шахский двор преднамеренно распространил ложную информа-

цию о связях покушавшегося с партией Туде [58]. Сделано это

было с целью дискриминации левых сил и оправдания введения в

стране чрезвычайного положения. Лишь по истечении многих

дней консервативное большинство меджлиса добилось прекраще-

ния дискуссии об АИНК и снятия с повестки дня предложения

Искандари [59]. Правительство объявило в столице военное поло-

жение, запретило деятельность НПИ, закрыло ряд оппозицион-

ных газет, как левых, так и происламских.

Как раз в это время наступил кульминационный пункт в ан-

гло-иранских переговорах, начавшихся по инициативе Тегерана.

Прибывший в иранскую столицу У. Фрезер 5 мая встретился с

премьер-министром и вручил ему проект так называемого Допол-

нительного соглашения (из 11 статей) к англо-иранскому согла-

шению по нефти от 1933 г. Фрезер заявил, что это документ

удовлетворяет все основные претензии Ирана. Однако иранская

делегация, возглавляемая А. Гольшаяном, отвергла проект, как не

отвечающий требованиям статьи «D» закона от 22 октября

1947 г. [60]. Тем не менее, шах и его окружение, будто опасаясь

последствий обострения отношений с компанией (они полагали,

что продолжение конфликта усилит массовое недовольство дея-

тельностью АИНК), стали добиваться его принятия правитель-

ством Саеда. Иранский премьер сознавал, что, подписав Допол-

нительное соглашение, он поставит под угрозу свою политичес-

кую карьеру. Поэтому он предпринял поездку в Лондон, где

попытался добиться у руководителей АИНК необходимых, с его

точки зрения, уступок. Саед обратил внимание руководителей

компании и английских политических деятелей на то, что приня-

тие Ираном соглашения произведет самое неблагоприятное впе-

чатление на иранскую общественность. Английские представи-

тели остались глухи к его предупреждениям. Не без давления

шахского двора Саед отступил. 17 июля 1949 г. Дополнительное

соглашение было подписано Гольшаяном и Фрезером, а на сле-

дующий день его текст появился в тегеранских газетах.

Соглашение предусматривало увеличение платежей Ирану с

4 до 6 шилл. за каждую тонну нефти, добытую АИНК (ст. 3), а

также дополнительно по 3 пенса за каждую тонну, добытую

сверх 6 млн. т (ст. 7); кроме того, компания обязалась передавать

Ирану ежегодно 20% сумм, переводимых в ее резервный фонд.

АИНК взяла на себя обязательство после ратификации соглаше-

ния иранской стороной внести в иранскую казну из резервного

фонда 5 млн. ф. ст. в погашение просроченных платежей. Компа-

ния освобождалась от уплаты подоходного налога Ирану; взамен

она обязалась выплачивать Ирану дополнительно по 1 шилл. с

каждой тонны добываемой нефти (соглашение 1933 г. предусмат-

ривало 9 пенсов с тонны). Минимум 20%-ных отчислений от при-

были и вложений в резервный фонд был установлен в 4 млн. ф. ст.

(в соглашении 1933 г. эта сумма была определена в 750 тыс. ф. ст.).

И наконец, соглашение предусматривало 20%-ную скидку на сбы-

ваемые на иранском рынке нефтепродукты, тогда как по согла-

шению 1933 г. скидка частным покупателям составляла 10% [61].

Обнародование текста Дополнительного соглашения вызвало

бурю в оппозиционных кругах, так как соглашение никоим обра-

зом не удовлетворяло требования, сформулированные в меморан-

думе иранского правительства. Тем не менее, уже 19 июля согла-

шение было передано на рассмотрение меджлиса [62].

Однако форсировать утверждение Дополнительного согла-

шения меджлисом не удалось. Несмотря на то, что переговоры с

АИНК протекали втайне и в основном в условиях военного поло-

жения, отдельные общественные организации и политические

деятели тщательно изучали условия сдачи нефтяных концессий в

других странах и различные аспекты деятельности АИНК. Акти-

висты партии «Иран», представлявшие главным образом неболь-

шую группу националистически настроенной тегеранской интел-

лигенции, и меньшинство меджлиса решили совместно высту-

пить против утверждения Дополнительного соглашения [63].

функционеры партии подготовили разоблачающие АИНК и пра-

вящие круги материалы, а депутаты меньшинства использовали

их в своих выступлениях. 23 июля 1949 г., когда начались прения

по поводу Дополнительного соглашения, депутат X. Макки начал

свою рассчитанную на четыре дня речь против утверждения

соглашения. Большинство меджлиса угадало тактику меньшин-

ства, которое намеревалось затянуть дебаты до истечения срока

полномочий меджлиса XV созыва, т. е. до 28 июля 1949 г. Поэто-

му депутаты, выражавшие взгляд двора и правящей верхушки

(Шариатзаде, Аболькасем Амини, Батманкылыч), пытались вос-

препятствовать выступлению X. Макки, порою прибегая к угро-

зам. Со своей стороны, депутаты меньшинства (Багаи, Кермани,

Хаеризаде, Азад), желая разоблачить проанглийский, антинацио-

нальный характер политической линии большинства меджлиса и

шахского двора, обратились с интерпелляцией (запросом) к пра-

вительству Саеда, в которой обвинили его во вмешательстве в

законодательные функции парламента, с тем чтобы в интересах

АИНК добиться утверждения Дополнительного соглашения [64].

С окончанием работ меджлиса XV созыва, так и не утвердив-

шего проект Дополнительного соглашения, завершился началь-

ный этап борьбы иранской общественности против утверждения

этого документа.

С начала 1949 г. происходили отдельные выступления рабо-

чих и студентов за восстановление прав Ирана на южную нефть,

а после июля 1949 г. - против заключения Дополнительного

соглашения. Отрицательное влияние на рост антиимпериалисти-

ческого и демократического движения оказывало военное поло-

жение, а также репрессии властей. Но вопрос о южной нефти по-

степенно становился главной общественной проблемой страны.

Поэтому как правящие круги, так и представители национальной

буржуазии, впервые вышедшие на политическую авансцену как

активная сила, придавали большое значение предстоявшим выбо-

рам в меджлис XVI созыва, которому надлежало решить вопрос о

Дополнительном соглашении.

Встревоженные ростом антиимпериалистического и лево-

демократического движения, наиболее опытные политические

деятели из правящих кругов выдвинули идею создания второй

палаты парламента, сената, рассчитывая с его помощью умень-

шить значение меджлиса. Законопроект о созыве сената, предло-

женный меджлису министром внутренних дел Манучехром Эгба-

лем, был утвержден в мае 1949 г.

Согласно положению, утвержденному меджлисом XV созы-

ва, из 60 членов сената 30 должны были назначаться шахом, а

остальные - избираться из близкого ко двору ограниченного кру-

га лиц. Таким образом, учреждение сената еще больше укрепляло

позиции главы государства. Конституционные права населения и

парламента были урезаны также созывом в 1949 г. Учредитель-

ного собрания, на незаконность и непредставительность которого

неоднократно указывали демократические круги. Учредительное

собрание пересмотрело некоторые статьи конституции, касавши-

еся прерогатив шаха. Монарху были предоставлены более широ-

кие права в отношении роспуска меджлиса и сената. Эти маневры

придворных сил свидетельствовали о намерении не допустить

усиления в меджлисе позиций представителей национальной бур-

жуазии и добиться утверждения Дополнительного соглашения.

Одновременно активизировались общественные и политичес-

кие деятели, выражавшие интересы национальной буржуазии.

Становление политической платформы национальной буржуазии

протекало в условиях нарастания разногласий между правитель-

ством и оппозиционными силами. В сентябре-октябре 1949 г. в

Тегеране состоялся ряд встреч оппозиционно настроенных деяте-

лей столицы. Это были политические деятели, журналисты, пре-

подаватели университета, юристы, деловые люди, духовные лица

и т.д. Понимая, что проводимый правительством курс фактически

лишает их всех возможности быть избранными в меджлис, они

решили приложить коллективные усилия для того, чтобы добить-

ся прекращения прямого и грубого вмешательства властей в ход

выборов в меджлис XVI созыва [65]. Было решено с этой целью

воспользоваться «бестом», т. е. традиционной иранской формой

протеста против политики властей. Специальная комиссия долж-

на была определить место «беста».

14 октября 1949 г., когда оппозиционеры встретились в доме

известного политического деятеля доктора Мохаммеда Мосадды-

ка, тот заявил, что, по его мнению, лучшим местом для «беста»

является шахский дворец. Его предложение было одобрено. Это

означало, что, выступая против злоупотреблений властей в ходе

парламентских выборов, оппозиционные деятели решили апелли-

ровать к шаху как к главе государства. Участники будущего «бес-

та» во главе с Мосаддыком направились в Мраморный дворец.

Министр двора А. Хажир передал шаху пожелание прибывших, и

тот разрешил пропустить во дворец 20 человек. Кроме Мосадды-

ка в эту группу вошли, в частности, доктор Мозаффар Багаи,

публицист Хосейн Макки, аятолла Гарави, директор газеты

«Дад» Амиди Нури, директор газеты «Сетаре» Ахмед Малеки,

адвокат Карим Санджаби и др. Через некоторое время Амиди

Нури и еще один из принявших участие в «бесте» покинули

шахский дворец. Их заменили Аллаяр Салех и Амир Теймур

Калали. В конце концов участники «беста» и правительство при-

шли к соглашению о том, что власти прекратят вмешательство в

ход выборов в меджлис [66].

Возглавлявший эту группу оппозиционеров доктор Мохам-

мед Мосаддык был популярным общественным и политическим

деятелем. Он родился 22 мая 1882 г. в Тегеране в семье высоко-

поставленного чиновника финансового ведомства. Его мать была

внучкой знаменитого каджарского принца Аббас Мирзы, сына

Фатх-Али-шаха Каджара. Образование Мосаддык получил в Ира-

не, Франции и Швейцарии. В 1914 г. в Невшателе (Швейцария)

защитил докторскую диссертацию в области права. В 20-х годах

занимал различные государственные посты: был губернатором

провинции Фарс, некоторое время исполнял обязанности минист-

ра иностранных дел. Избирался в меджлис, где голосовал против

законопроекта о провозглашении Реза хана шахом (1925 г.).

В 1928 г. был отстранен от политической деятельности. В июне

1940 г. его арестовали по обвинению в антигосударственной дея-

тельности, но в декабре того же года освободили. Находился под

надзором полиции в своем имении в деревне Ахмедабад. Вскоре

после отречения Реза шаха (1941 г.), в 1943 г. Мосаддык был из-

бран в меджлис XIV созыва, где стал лидером внефракционной

группы депутатов. Он приобрел широкую популярность своими

разоблачительными выступлениями против вернувшегося в Иран

в 1943 г. известного англофила Сеида Зии. В тот период Мосад-

дык выступал с тезисом о необходимости проведения Ираном

курса «пассивного равновесия» во внешней политике. Суть этой

идеи - не допустить преобладания в Иране какой-либо великой