
РЕЖИССЕРСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. КИНО ЕВРОПЫ
ХИТИЛОВА ВЕРА
после чего каждая работа X. станови-
лась предметом живейшего интереса.
Становление X. как кинемато-
графиста происходило на фоне воз-
рождающихся традиций чешского
авангарда
20—30-х
гг. в атмосфере
бескомпромиссного поиска молоды-
ми правды о себе и человеке вообще.
Свою дипломную работу "Потолок"
(1962, Первый пр. на Фестивале
киношкол в Хельсинки) она снима-
ет в духе "новой волны", размыш-
ляя о том, как ограничивает себя в
развитии человек, по собственной
инициативе занижающий планку
своих возможностей, как трудно от-
казаться от комфорта вроде бы уже
устроенной жизни и свернуть с на-
езженной колеи на непроторенные
пути, чтобы найти самого себя.
Вслед за "Потолком" на киносту-
дии научно-популярных фильмов
X. снимает ленту "Мешок блох"
(1963, пр. на МКФ в Карловых Ва-
рах), впечатляющую свежестью и
поразительным ощущением прав-
ды. Снятая в стилистике "скрытой
камеры" лента, рассказывающая о
жизни молоденьких учениц техни-
кума, которых сознательно или нео-
сознанно вводят в заблуждение вос-
питатели, приучая видеть в действи-
тельности не то, что они видят, а то,
"что положено", впечатляла свеже-
стью и поразительным ощущением
правды. Оба фильма были закупле-
ны прокатом и демонстрировались
одним блоком под общим названи-
ем "Под потолком мешок блох".
Ставшие манифестацией критичес-
кого подхода к реальности, програм-
много неприятия повествователь-
ных и образных канонов в кинема-
тографе, эти фильмы приносят X.
мировую известность. Своеобраз-
ные социологические исследования
мира молодых, они вносят в чешс-
кое кино новый взгляд на жизнь и
мир, новый угол зрения, новые кри-
терии, не говоря уже о формальном
новаторстве. В обоих фильмах ощу-
щается тяготение X. к синема-вери-
те, кино-правде, хотя она уже ощу-
щает их ограниченность и рассмат-
ривает скорее как путь, чем цель. Ей
не нравится, что фильмы этого на-
правления натуралистически вос-
производят действительность, вы-
хватывают из контекста обрывки
дискуссий и местами как бы вооб-
ще перестают иметь отношение к
киноискусству, игнорируя изобра-
зительно-выразительные
возмож-
ности кинематографа. Ко всему про-
чему это направление, считает X.,
постулирует объективную запись
реальности, так что возникает опас-
ность объективизма и ложной геро-
изации. Уже первые работы X. в из-
вестной степени преодолевали огра-
ниченность синема-верите.
В
1963
г. X. делает еще шаг в сто-
рону от "прямого кино", снимая
один из самых дискуссионных
своих
фильмов, провоцирующую парабо-
лу, снова о смысле жизни, но теперь
еще и о цене человеческой жертвы,
— "О чем-то ином" (1963; Гран-при
МКФ в Мангейме; Спец. пр. МКФ
в Порета Терме, 1964). В нем, дис-
кутируя между собой и оттеняя одна
другую, перед зрителем проходят
параллельно истории жизни двух
женщин: чемпионки мира по гим-
настике Эвы Босаковой и вымыш-
ленной скучающей домохозяйки Ве-
ры, разнообразящей свои обыден-
ные "кухонные" будни банальными
изменами мужу. Это была первая
работа X., последовательно сконст-
руированная в технике двух планов:
реального, где собственно разыгры-
валось действие и где зритель зна-
комился с характером героев, вре-
менем и пространством, — и абст-
рактного,
где
был скрыт более глу-
бокий смысл того, о чем шла речь
на экране. Фильм имел громкий
успех, особенно им восхищались
французские критики. Но высшей
похвалы X. удостаивается от сюрре-
алистов, приемы которых она дей-
ствительно виртуозно использует в
своих ранних (впрочем, как и всех
последующих) работах, добиваясь
высокого напряжения мысли.
Снятые один за другим, эти три
фильма с их необычной драматур-
гией, откровенной публицистично-
стью, завораживающей формой и
острой метафоричностью постави-
ли X. (вместе с дебютировавшим в
1963 г. тремя фильмами М. Форма-
ном) в авангард чешской "новой
волны". Помимо прочего, в филь-
мах X. были еще новый взгляд на
женщину и женственность вообще,
позиция, отрицающая какую бы то
ни было ее мифологизацию или свя-
занную с ее изображением сенти-
ментальность. Через женщину X.
начинает исследовать смысл бытия,
жизни, скрытого или явного про-
тивостояния мужского и женского
миров, высшую нравственность,
причем внешние события для нее
всегда менее важны, нежели то, что
скрывается за ними.
В 1965 г. X., демонстрируя высо-
чайшее владение профессией (что,
впрочем, характерно для всех ре-
жиссеров чехословацкой "новой
волны", где в отличие от французс-
кой не было любителей), снимает
для киносборника "Жемчужинки
на дне" по произведениям Богуми-
ла Грабала свой последний фильм в
эстетике черно-белого кино, изыс-
канную по изобразительному реше-
нию новеллу "Закусочная "Мир",
создавая кинематографически выс-
троенное интеллектуальное прост-
ранство, эквивалентное простран-
ству мысли литературного первоис-
точника.
Во второй половине 60-х элегант-
ную кажущуюся простоту формаль-
ных построений первых фильмов X.
сменяет сложность художественных
конструкций, усиливающих степень
её полемической дерзости, хотя на
первый взгляд кажется, что это уже
невозможно. Она уходит от доку-
ментальности и
принципов"сине-
ма-верите" и "прямого
кино",
но
продолжает терзать общество и ре-
альность своими нравственно-аг-
рессивными вопросами, взывая как
к личным страхам и тревогам, так и
страхам и тревогам за судьбу всей
цивилизации. X. пытается реализо-
вать написанный вместе с
Людви-
ком Ашкенази и Йозефом Менце-
лем, отцом И. Менцеля, сценарий
об известной чешской писатель-
нице Божене Немцовой "Помидор
Матильда" (Rajce Mathylda), пере-
кидывающий своеобразный мостик
между исканиями нынешних моло-
дых и неугомонного поколения дея-
телей культуры и искусства XIX ве-
ка, много сделавших для становле-
ния национального самосознания.
Однако под разными благовидны-
ми предлогами этот проект посто-
янно отклоняется кинематографи-
ческим начальством, и X. приступа-
ет к съемкам своего самого яркого и
скандального фильма, философско-
го гротеска "Маргаритки". В цент-
ре фильма аллегорическая история
о двух юных девушках, которые, ре-
шив "оторваться", весело и с выдум-
кой творят всевозможные безобра-
зия, а не дождавшись реакции ок-
ружающих, рвут на себе одежду, и,
прикрывшись обрывками ткани и
газет, появляются в банкетном зале
с накрытыми столами, чтобы, объ-
евшись и упившись, приступить к
тотальной разрушительной деятель-
ности. Девушки необычайно изоб-
ретательны и даже блистательны в
пароксизме разрушения. Но где-то
в глубине их безумия - ощущение
растерянности и трагизма мира, ко-
торый не способен принести истин-
ную радость юным созданиям. Не-
сколько отрезвев, они пытаются
склеить черепки тарелок и навес-
ти хоть какой-то порядок, что им,
естественно, не удается. Слишком
поздно. Свою красочную феерию X.
завершает финальным докумен-
тальным кадром взрыва атомной
бомбы, почти буквально повторяю-
щим начальный. Эпатаж, провока-
* 173*