29
Он обозначает проблему сохранения психического содержания, воз-
никшего на ранних стадиях развития, и делает вывод, что оно не всегда
разрушается и может сохраняться. Тогда совершенно необязательно ис-
точником религиозности является некое безмерное «океаническое чувст-
во», ибо, утверждает Фрейд, «чувство только тогда может стать источни-
ком энергии, когда оно само является выражением сильной потребности.
То, что религиозная потребность является производным инфантильной
беспомощности и пробужденной тоской по отцу, кажется мне бесспорным,
тем более что это чувство не просто тянется из детской жизни, а постоянно
подкрепляется страхом перед всемогуществом судьбы» [104]. Для Фрейда
океаническое чувство скорее представляется первой попыткой религиозно-
го утешения, «способом отвергать опасности, угрожающие Я со стороны
внешнего мира». Впрочем, он признается, что ему трудно оперировать
«этими едва уловимыми величинами» [105].
Далее Фрейд непосредственно опирается на свою работу «Будущее
одной иллюзии», пишет, что он называет религией ту систему заповедей и
обещаний, которая является составляющей религиозности всякого «обыч-
ного человека». И личный бог, по его убеждению, все-таки лучше «без-
личного, смутно абстрактного принципа», выступающего в качестве ра-
ционалистического акта избавления. Как и раньше Фрейд ратует за заме-
щение религии наукой и искусством в соответствии с изречением Гёте: «У
кого есть наука и искусство, у того есть религия; у кого же нет ни того, ни
другого, тот да обретет религию!» [106].
К объяснению сущности феномена религиозности индивида Фрейд
возвращается в «Человек Моисей и монотеистическая религия». Он анали-
зирует народное предание о Моисее, пишет, что догматы веры в разных
религиях, будучи психическими реалиями, несут историческое зерно, ис-
торическую истину. История человечества отражается в «архаическом на-
следии» [107], которое содержит следы воспоминаний, общих для всех
людей. И чем воспоминания, фиксируемые в народном предании туман-
ней, тем богаче здесь почва для человеческой фантазии.
Для развития невроза, в котором Фрейд усматривает аналогию рели-
гиозности, характерно, что он восходит «всегда и везде к очень ранним
впечатлениям детства» [108]. Важным в возникновении невроза а, следова-
тельно, религиозности, является то, что переживания, запечатленные в
первые пять лет жизни, в той или иной мере забываются. Но при этом наи-