
86
ку, то это один вид помощи, а если запустит болезнь — средства на
оказание медицинской помощи, например, на операции и лечение в
хирургическом отделении, вырастают многократно. Государству име-
ет смысл подсчитать, сколько оно теряет на этом.
Опять же, после любого хирургического вмешательства, не говоря
уже об ампутации, пациента выписывают «на долечивание в поликли-
нику». Но понятно, какая у бездомного поликлиника. То есть нога у
него загниет, и он, скорее всего, опять станет клиентом хирургическо-
го отделения. И еще выше отрежут.
С точки зрения эпидемиологии. При отсутствии возможностей под-
держивать себя в чистоте уличные бездомные легко могут представ-
лять опасность для окружающих из-за риска распространения педику-
леза. В Петербурге сложная ситуация: есть только одна
дезинфекционная станция, на которой бесплатно пройти обработку
невозможно, требуется заплатить 300 рублей. Весьма дорогое удоволь-
ствие.
С лечением туберкулеза в Петербурге более или менее нормально
— со справкой от «Ночлежки» можно пройти обследование и лечь на
лечение в стационар. И государственные учреждения четко понимают,
насколько опасен туберкулез. Но проблема в том, что после любого
стационара, где удалось вылечить открытую форму туберкулеза, че-
ловек возвращается на улицу, на которой, с большой вероятностью,
при плохом питании и при плохих внешних условиях этот туберкулез
снова рецидивирует.
В идеале, после стационара требуется долечивание в санатории,
но большинству бездомных, понятно, оно недоступно.
Проблему бездомности следует признать актуальной еще с точки
зрения воинской обязанности. Бездомный не может встать на учет —
не может быть призван в армию. Большинство бездомных в том возра-
сте, что, конечно, уже служили, но все равно должны стоять на учете,
так как если, не дай бог, что случится, то человека же надо призвать.
Государство и в этом теряет.
Важно или не важно для общества, чтобы человек имел докумен-
ты? Вот бездомный ребенок, который не может получить паспорт. То
есть по закону он может получить его по месту фактического обраще-
ния, но мы сталкиваемся с такими фактами, когда миграционная служ-
ба в лучшем случае посылает его к нам. А дальше абсурдная ситуа-
ция. Например, человек стоит у нас на учете, а живет в
Василеостровском районе. Приходит в свое, по месту фактического
проживания, отделение милиции. Там смотрят — зарегистрирован в
«Ночлежке», которая находится в другом районе. И ему говорят: иди
туда, где зарегистрирован. Он идет, и тогда недовольно то отделение,