Богатырёв П.Г. Вопросы теории народного искусства

Подождите немного. Документ загружается.

А так гиперболически поет белорусская колядка о кресть-

янском коне:

Поттым (под тем.— П. Б.) яворам Лукашка

з конем,

Пред королем хвалицца з конем:

«Нема у короля такого коня!

Коник скоч1у, мора пираскачгу,

Мора пираскач1у, капуцики (копыта.— П. Б.)

ни замоч!у,

Светы вечар, копуцики ни замоч!у»

(116,

стр. 82).

Посмотрим, как та же идея — собрать урожай и иметь

большой приплод скота — отражается в народном изобра-

зительном искусстве. Сначала рассмотрим обрядовое

печенье, выпекаемое на Сочельник, когда исполняются

и колядки.

Болгарский этнограф Д. Маринов собрал большой мате-

риал по обрядовому печенью. Среди этого большого собран-

ного и описанного (с приложением репродукций фотосним-

ков) материала мы находим много образцов обрядового

печенья, выпекаемого к Сочельнику (Бъдня вечер). Обря-

довое печенье, выпекаемое к зимним праздникам и украшен-

ное различными изображениями из теста, должно было

содействовать, по объяснению самих болгарских хозяев,

выпекавших эти печенья, обильному урожаю и богатому

приплоду скота

. Обрядовое печенье, выпекаемое к сочель-

нику и носившее название «гумно», изображало амбар,

наполненный скирдами хлеба, хозяина этого амбара и его

псов,

охраняющих амбар, и должно было содействовать

обильному урожаю. Другое обрядовое печенье, выпека-

емое также к Сочельнику, называлось «кошара» и изобра-

жало крупный и мелкий скот, окруженный оградой и охра-

няемый псами. Это обрядовое печенье должно было содей-

ствовать приплоду скота

Кроме того, на некоторых обрядовых печеньях изобра-

жался плуг и ярмо. Наконец, имелись и такие обрядовые

Собрание рождественского обрядового печенья у сербов

и хорватов имеется в этнографическом музее в Загребе. Литературу

о сербских и хорватских обрядовых печеньях см. 178, стр. 481.

Подобные «обредната георгьовски хлябове», называемые «ко-

шара», «овчарска кошара», «овчарник», «овчарка» и др. с подобными

же украшениями, как и на рождественских «кошарах», пекли у бол-

гар весной на «Гергьов» день (23 апреля). (См. 139, стр. 440—449.)

425

хлебы, на верхней корке которых было изображены и «гум-

но» и «кошара», а также плуг и ярмо (см. 20 стр. 87). Такие

хлебы, как и многие колядки и декламационные пожелания

полазников, должны были сразу содействовать и обильному

^урожаю и большому приплоду скота.

То,

что в колядках и декламационных пожеланиях выра-

жалось словом, здесь выражено изображениями из теста

Отметим, что как раз у болгар и обрядовое печенье ^

на Сочельник и колядки получили особо широкое распро-

странение.

На хлебе из теста трудно провести сравнение между

тем, что в изобилии существует в природе (множество

капель в дожде, муравьев в лесу и т. п.), с тем изобилием,

которое желают и предвещают хозяину.

В изобразительном искусстве трудно выразить то, что

так ярко выражается в словесном искусстве quomodo-

формулой и формулой «столько—сколько».

Изображение на обрядовом печенье у болгар аналогич-

но колядкам, в которых богатство хозяина ни с чем не срав-

нивается и описывается как уже совершившийся факт.

Мы отмечали как характерный признак словесных

пожеланий (песенных и декламационных) гиперболическое

изображение богатства хозяев. Не то в изделиях из теста.

На сравнительно небольшой площади, которую предостав-

ляет размер хлеба, нужно пятью кусочками изобразить

все стадо хозяина. Только в уменьшенном количестве мож-

но изобразить не только то, что желают колядники хозяину,

но и то количество овец, которое в действительности у него

имеется. Приходится прибегать к символическому, так

сказать, изображению стада.

Как символ хозяина на хлебе может быть изображен

вместо него его посох. На одном из обрядовых рождествен-

ских хлебов, называвшемся «гумно», нет обычного изобра-

жения стоящего у ворот «гумна» хозяина, а вместо него

у дверей лежит его посох-костыль («тояга-патерица») (139,

стр.

282, рис. 22).

Приведем еще пример символического изображения

из теста.

В Боснии, в селе Вредо Босна, старуха на мой вопрос,

для чего изображают на «креном» хлебе птицу (голубя),

ответила: «Ако нема класа, нема птица» (см. 20, стр. 92),

Подробное сопоставление обрядового печенья, выпекаемого

к рождественским праздникам., с колядками см. 178, стр. 477—492,

426

то есть здесь изображение птицы должно символизировать

изображение хлебного поля, на которое прилетает птица

(ср.

178, стр. 481—484).

Обрядовые изделия из теста с изображением различных

предметов часто связаны у славян не только с зимними,

но и с другими календарными (у болгар с Юрьевым днем),

а также семейными обрядами.

Широко распространен у многих народов обряд выпе-

кания из теста фигур в форме птиц, восходящий к далекой

древности (см. 203, стр. 402—403). У восточных славян

(см.

334, стр. 364) и у чехов (см. 338, стр. 277) печенье

из теста, изображающее жаворонков и других птиц, свя-

зано с обрядом призыва весны как средства ускорения

ее прихода. Однако у белорусов обряд печенья птиц

был связан с пожеланием урожая. Здесь дети кричали:

«Бусля, бусля! На тебе галиопу (названиеаиста из теста.—

Я.

Б.), а мне дай жита копу!» (334, стр. 364; ср. 62,

стр.

102).

Подобно тому как на болгарском обрядовом печенье

«гумно» изображает стадо овец с целью содействовать

приплоду, чешская молодежь в области Простеева с той

же целью изображала мелом на столе различных домашних

животных.

Приведем описание этого обычая, данного Зибртом.

«В трактире молодежный комитет садится за стол;

писарь рисует мелом на столе жеребят, телят, цыплят

и т. д. Батраки подхватили крестьянина и провели его два

круга по комнате, потом подвели его к столу, заказали

пиво и просили: «Ну, дядюшка, плати за жеребят». Кресть-

янин заплатил им. Потом танцевали с крестьянкой, дочерь-

ми,

батрачками и от них собирали за телят, цыплят, гусят.

Дочери платили по пяти рейнских ассигнаций, батрачки

по две и три (ассигнации времен Австро-Венгрии.— Я. Б.)»

(338,

стр. 133).

В описании Зибрта нет сведений о том, как были нари-

сованы мелом жеребята, телята, цыплята и т. д., но, без-

условно, то гиперболическое число животных, которое

воспевалось в колядках («сколько звезд на небе, сколько

в дожде капель» и т. п.), «писарь» изобразить не мог.

Своеобразным средством примитивного изобразитель-

ного искусства, преследующим цель выразить идею благо-

пожелания богатого урожая льна, является театральное

или маскарадное переодевание «высоким медведем». При-

ведем это описание:

427

«Интересно упоминание о праздновании последних дней

масленицы в Клатовском крае. В эти дни наряжают мужчи-

ну, медведем, закутывают его ржаной и пшеничной соломой.

На голове у него высокая конусообразная шапка. Крестьян-

ка, танцуя с ним, выражает пожелание, чтобы трава и хлеб

выросли такими высокими, как ряженый, с которым она

танцует» (там же, стр. 117).

Здесь так же, как и в колядке и в декламационных

благопожеланиях полазников, выражается идея, чтобы

трава и хлеба выросли так высоко, как высок ряженный

медведем мужчина.

Но,

разумеется, ряженый, изображающий ненормально

высокого медведя, все же не мог достичь той степени гипер-

болизации, какая достигалась в искусстве слова

—

в коляд-

ках и благопожеланиях полазника.

Вообще в изобразительном искусстве выразить гипербо-

лу труднее, чем в искусстве слова. Особенно это трудно при

изображении гиперболического количества предметов.

В дни мясопуста, когда водили «высокого медведя»,

;

пожелание хозяевам обильного урожая выражалось и в тан-

!"V'-'

дах. Обрядовый танец с подскакиванием кверху, который

•

',i>'<

должен был содействовать произрастанию полезных расте-

ний, отмечается у чехов уже в XIV веке. Приведем несколь-

ко примеров подобных танцев из книги Зибрта: «У нашего

народа широко распространено поверье: «Как высоко деви-

цы на масленицу подскакивают, так высоко у них вырастет

лен»,

или: «Как высоко девушка на масленицу подскаки-

вает, такой у нее будет высокий лен». В Горжицком районе

уверяют: «Как высоко в последние дни масленицы подска-

кивает девица или парень, так высоко вырастет лен».

По сведениям Крольмуса, в последние дни масленицы в Кра-

левоградском районе замужние женщины тоже танцуют,

и чем выше подскакивают, тем, мол, выше вырастет лен,

в других местах ячмень и другие культуры» (курсив мой.—

П. Б.) там же, стр. 117).

Далее Зибрт приводит примеры подобных танцев в Мора-

вии:

«В Розновском крае говорят: «Как высоко девица в по-

следние дни масленицы подскакивает, так высоко вырастет

лен».

«Как высоко молодежь в последние дни масленицы

подпрыгивает, так высоко вырастут конопля и лен» (кур-

сив мой.— П. Б.; там же).

Вожена Немцова, рассказывая о Словакии, пишет:

«Каждая бабушка, даже высохшая, как виноградная лоза,

428

на масленицу подпрыгивает, чтобы выросла высокая коноп- ]

ля» (там же, стр. 118).

И в народном танце, как и в колядках и в изобразитель-

ном искусстве, выражается благопожелание, чтобы лен,

конопля, ячмень и другие необходимые сельскохозяйствен-

ные растения были высокими, а тем самым, чтобы урожай

был обильным. 1

И здесь, по крайней мере некоторыми танцующими,

сознавалось, что как"высоко они при танцах будут подпры-

гивать, так высоко будут расти полезные растения: лен,

конопля и т. д.

Иногда танец сопровождался словами песни, и тем са-

мым благопожелание выражалось и танцевальным дви-

жением и словами.

Молодые словацкие парни, как об этом рассказывает

Божена Немцова, войдя в комнату, кружились под воткну- \

тым в потолок рожном и пели песню, кончающуюся так:

«Гоп, молодцы, до потолка, чтобы у вас выросла высокая

конопля» (там же).

В танце, при подпрыгивании вверх, танцующие, как

и в изобразительном искусстве, не имеют возможности

выразить свое благопожелание в такой гиперболической

форме, как в словесном искусстве.

Но зато в танцевальном движении более ярко и более

показательно, чем в песнях, выявляется уподобление росту

льна, конопли, ячменя. В танце ярче выражается магия

уподобления.

На примерах благопожеланий доброго урожая и при-

плода скота, выраженных в различных видах народного

искусства во время исполнения календарных обрядов,

достаточно ярко выявляется значение сравнительного изу-

чения различных видов народного искусства. Приведенные

выше примеры ясно показывают, что объединяет различные

виды народного искусства и каковы те специфические чер-

ты,

которые отличают произведение словесного искусства

(например, гипербола количества) от произведения народ-

ного изобразительного и хореографического искусств.

Подобное исследование поможет нам детально выявить

специфические художественные функции различных видов

народного искусства.

Нам кажется, что выбранные нами примеры ценны тем,

что являются образцами древнего народного искусства:

обрядовая поэзия (колядки и декламационные благопоже-

лания), обрядовое печенье и обрядовое ряжение как образ-

429

цы изобразительного искусства и танец с элементами маги-

ческого действа. Надо учитывать, что органическая связь

этих образцов народного искусства с обрядами налагает

на них специфические черты.

Но нельзя ограничиваться изучением народного искус-

ства, только связанного с обрядами. Необходимо расширить

сравнительное изучение различных видов народного искус-

ства на все области народной поэзии, на все области народ-

ной музыки, на все виды народного изобразительного

и хореографического искусства.

Следует сравнить, например, образы людей, животных

и растений в народной лирической песне с теми же образами

в народном изобразительном искусстве или образы Яноши-

ка и «збойников» в песнях, сказках, исторических легендах

с образами на картинках на стекле и т. д.

Подведем итоги нашему краткому экскурсу в область

сравнительного исследования искусства слова, народного

изобразительного и народного хореографического искус-

ства и наметим некоторые перспективы, которые открывает

нам подобное изучение различных видов народного

искусства.

Сравнительное изучение помогает нам установить об-

щие черты, присущие различным видам народного искус-

ства у славян; выявить специфические черты различных

видов народного искусства слова, народного изобразитель-

ного искусства и народного хореографического искусства

у славян, объясняемые как материалом, из которого созда-

ются произведения различных видов искусства, так и тех-

никой создателей этих произведений; уяснить художествен-

ные функции каждого из этих видов искусства; способ-

ствовать установлению различных этапов в развитии

отдельных видов народного искусства — различные виды

народного искусства отображали одни и те же исторические

события и периоды, различные виды народного искусства

одновременно творчески перерабатывали одни и те же

стили (готика, барокко, ампир и т. д.); установить законо-

;

мерности в жизни и бытовании каждого из видов народ-

ного искусства.

Отдельные виды народного искусства органически свя-

заны между собой

и составляют единое целое, единую

художественную структуру.

Так, словесный текст песни тесно и органически свя-

зан с мелодией песни, а также с танцем. Органическая

связь разнообразных видов народного искусства ярко

430

выявляется в народных драматических действах и в на-

родном театре. Изучающим народные драматические

действа как единое целое следует учитывать специ-

фику устной поэзии, народной музыки, народного тан-

ца и народного изобразительного искусства, учитывать

художественные функции каждого из этих искусств, входя-

щих как части в то целое, что составляет иcкyccтвo

драма-

тического действа.

Таковы ближайшие задачи сравнительного изучения

различных видов народного искусства.

Дальнейшие работы, несомненно, поставят перед иссле-

дователями новые, здесь не намеченные задачи.

Посвящаю

профессору

Юлиану Кржижановскому

ФУНКЦИИ ЛЕЙТМОТИВОВ

В РУССКОЙ БЫЛИНЕ

Одним из распространенных художественных средств в рус-

ской устной народной поэзии вообще и в частности в эпиче-

ских произведениях является повторение отдельных сти-

хов,

комплексов стихов, ритмических фигур и т. п. *.

Повторение формул, как уже было отмечено исследова-

телями, является мнемоническим средством, помогающим

исполнителям различных жанров народной поэзии, в част-

ности эпических песен, удержать в памяти значительное

число стихов.

Анализ былин и других эпических и лиро-эпических

песен показывает, что значительное число стихов, иногда

превышающее половину стихов всей песни, следует отнести

к повторяющимся стихам и формулам.

Основной задачей моей статьи является показать, что

повторение — это не только мнемоническое средство, но

и средство, выявляющее в художественной форме основное

содержание и идею былины. Здесь мы проанализируем

повторяющиеся в одной и той же былине комплексы сти-

хов,

по содержанию составляющие целое и как бы под-

черкивающие важные моменты в содержании и идее былины.

В отличие от loci communes (общих мест), которые являют-

ся как бы бродячими местами, переходящими из одной

былины в другую, комплексы стихов, которые мы называ-

ем «лейтмотивами», повторяются, обычно варьируясь, в од-

ной и той же былине.

Мы отличаем доминантные лейтмотивы, играющие основ-

ную роль в содержании былины, и лейтмотивы, которые

не являются главенствующими, но все же играют значи-

тельную роль в содержании былины.

Статья впервые опубликована на русском языке в сборнике:

«Literatura, komparatystyka, folklor. Ksi§ga poswi^cona Julianowi

Krzyzanowskiemu», Warszawa, 1968, s. 693—709.— Ред.

О роли повторения как художественного средства в фольклоре

славянских народов см. 264, стр. 1373—1379.

432

Проанализируем лейтмотивы былины «Илья Муромец

и Калин-царь», пропетой Гильфердингу Т. Г. Рябининым

(38,

стр. 18—35).

Сначала рассмотрим доминантный лейтмотив этой были-

ны,

который мы назовем «стоять за веру, за отечество».

Этот лейтмотив проходит через всю былину и повторяется

в ней десять раз.

Анализ указанного лейтмотива мы проведем рядом

с пересказом ее содержания. Это поможет нам показать,

что лейтмотив «стоять за веру, за отечество» является дей-

ствительно доминантным.

Былина начинается с повествования о том, как князь

Владимир засадил старого казака Илью Муромца в глубо-

кий погреб. Дочь Владимира понимает, что только один

Илья Муромец мог бы постоять за веру, за отечество, и ста-

рается спасти богатыря. События в былине развертываются:

Калин-царь «подъехал ведь под Киев-град» и князь Влади-

мир,

повторяя слова дочери, горюет, что теперь нет в жи-

вых Ильи Муромца, и некому постоять за веру, за оте-

чество.

Сопоставим ряд лейтмотивов «стоять за веру, за отече-

ство» в речи дочери Владимира и в речи самого Владимира.

А он (Илья.— П. Б.) мог бы постоять один за

веру-за отечество,

Мог бы постоять один за Киев-град,

Мог бы постоять один за церкви за соборный,

Мог бы поберечь он князя да Владимира,

Мог бы поберечь Опраксу королевичну

(там же, стр. 18).

Некому стоять теперь за веру, за отечество,

Некому стоять за церкови ведь за божий,

Некому стоять-то ведь за Киев-град,

Да ведь некому сберечь князя Владымира

Да и той Опраксы королевичной!

(там же, стр. 21).

Продолжаем краткий пересказ содержания былины.

Дочь Владимира извещает отца, что Илья жив, и Вла-

димир просит Илью, повторяя доминантный лейтмотив,

«стоять за веру, за отечество»:

А й же старыя казак да Илья Муромец!

( : )

28 П. Богатырев

433

А постой-ко ты за веру, за отечество,

И постой-ко ты за славный Киев-град,

Да постой за матушки божьи церкви,

Да постой-ко ты за князя за Владимира,

Да постой-ко за Опраксу королевичну!

(там же, стр. 22).

Глагол «постоять» теперь стоит в imperativum, при этом

он повторяется во всех пяти стихах. Дальше идет «общее

место»— седлание Ильей Муромцем коня. Потом Илья

осматривает силушку татарскую и едет к двенадцати свято-

русским богатырям.

Илья Муромец повествует богатырям о грозящей Киеву

опасности. Свою речь Илья Муромец обращает к Самсону

Самойловичу и к святорусским богатырям трижды. На этот

троекратный призыв Ильи Самсон Самойлович каждый раз

дает один и тот же отрицательный ответ. Мы цитируем

рядом призыв Ильи Муромца и ответ Самсона Самойловича,

как яркий пример одного и того же лейтмотива, в одном

случае используемый как просьба-обращение, а в другом—

как отказ исполнить эту просьбу с повторяющимся отри-

цанием не:

Говорил им старый казак да Илья Муромец:

Крестный ты мой

батюшка,

Самсон

Самойлович,

И вы русский могучий богатыри,

Вы седлайте-тко добрых коней

А й садитесь вы да на добрых коней,

Поезжайте-тко

да во раздольицо чисто поле

(там же, стр. 25).

Говорит ему Самсон Самойлович:

А й же, крестничек ты мой любимый,

Старыя казак да Илья Муромец!

А й не будем мы да и коней седлать,

И не будем мы садиться на добрых коней,

Не поедем мы во славно во чисто поле

(там же, стр. 26).

К этому лейтмотиву-призыву Илья Муромец трижды

добавляет доминантный лейтмотив «стоять за веру, за оте-

чество». Самсон Самойлович в своем ответе тоже трижды

повторяет этот лейтмотив с отрицанием не при глагольных

формах:

434