СМЕРТЬ АБУ БАКРА
Радостная весть о победе при Аджнадайне застала Абу Бакра тяжело больным: 8
августа он помылся, его продуло, и началась сильная лихорадка, все более и более
изнурявшая его. Родные и близкие предлагали позвать врача, но Абу Бакр отказывался от
лечения. Почувствовав приближение кончины, он решил заранее подумать о преемнике,
чтобы избавить общину от того кризиса, в котором она оказалась после кончины
Мухаммада. Выбор его пал на Умара б. ал-Хаттаба, который все дни болезни руководил
молитвой, а до этого, если верить многочисленным свидетельствам средневековых арабских
историков, был его ближайшим советником. Своим предположением Абу Бакр поделился с
Абдаррахманом б. Ауфом, тот заметил с сомнением: "Конечно, он достойнее других, но —
груб". Абу Бакр успокоил: "Это оттого, что ему казалось, что я слишком мягок, а когда все
ляжет на него, то он оставит многие свои привычки" [+79].
Талха, с которым он говорил о том же, был более резок: "Ты оставляешь вместо себя
Умара, хотя и видел, что испытывают люди от него, [даже] когда ты с ним, а что будет, когда
он останется с ними один? Ты встретишься с Господом твоим, и он спросит тебя о твоей
пастве". Абу Бакр помолчал и ответил: "Что ты стращаешь и запугиваешь меня Аллахом?
Когда я встречу господа моего Аллаха и он спросит меня, то я отвечу: "Я оставил вместо
себя лучшего из твоих людей" [+80].
Добившись поддержки верхушки мухаджиров, Абу Бакр продиктовал Усману краткое
распоряжение о преемнике, которое затем было передано Умару. Несомненно, что воля
умирающего стала известна за пределами узкого круга доверенных лиц, но на этот раз
ансары не заявили претензий на верховную власть в общине, может быть потому, что
наиболее активные и авторитетные из них находились в это время далеко от Медины.
На следующий день, в понедельник 22 августа [+81], после захода солнца первый
халиф скончался, дожив, как и Мухаммад, до 63 лет, в чем правоверные усматривали знак
особой милости. Аллаха за благочестие. Мусульманская традиция подчеркивает
чрезвычайное бескорыстие и скромность жизни Абу Бакра: став халифом, он продолжал
пасти своих овец и торговать одеждами на базаре, пока не оказалось, что это отвлекает от
руководства общиной; после смерти он не оставил "ни динара, ни дирхема" — ничего, кроме
одного раба, водовозного верблюда и поношенной одежды ценой в пять дирхемов [+82].
Разобраться в истинности этих сообщений очень трудно. Мы знаем, что свой капитал в 40
000 дирхемов, нажитый в Мекке, Абу Бакр истратил постепенно на помощь мусульманам-
беднякам, на помощь самому Мухаммаду и на общественные нужды, но в то же время
трудно поверить в нищенскую бедность бывшего купца средней руки. Во-первых, мы знаем,
что для возмещения убытков от прекращения торговли община назначила халифу две или
две с половиной тысячи дирхемов в год, но он потребовал добавить еще пятьсот, и получил
эту добавку [+83]. Конечно, эта сумма должна была показаться следующим поколениям
ничтожной, но она не была настолько мала, чтобы дом был совершенно пуст даже при трех
женах, — она равнялась жалованью советника второго ранга в префектуре Африки при
Юстиниане I или заработку десяти квалифицированных ремесленников [+84]. Во-вторых,
известно, что Абу Бакр составил завещание относительно своего имущества, отец,
переживший его, которому досталась 1/6 наследства, уступил ее сыновьям Абу Бакра [+85],
вряд ли в этом случае речь шла только о поношенной одежде и водовозной кляче. Можно
объяснить даже, откуда родились слова о том, что после Абу Бакра не осталось "ни динара,
ни дирхема": при обследовании общественной казны, хранившейся в отдельной каморке в
доме Абу Бакра, действительно не было обнаружено ни того, ни другого [+86] — все деньги,
поступавшие в казну, он сразу же делил между мусульманами Медины. Словом, по
сравнению со многими мухаджирами-богачами Абу Бакр был беден, но представлять его