Боннар Андре. Греческая цивилизация
Подождите немного. Документ загружается.
112
Ïðÿìî ñòîÿë îí, è öâåë íà ùåêàõ, ïðîáèâàÿñü ñêâîçü êîæó,
Íåæíûé ðóìÿíåö. Êîëåíà ñîãíóâ, íà çåìëå ïðèìîñòèâøèñü,
Ãðóñòíûé ñèäåë Ãàíèìåä — ïðîèãðàë ñâîè êîñòè îí; ïàðà
Òîëüêî îñòàëàñü, è áûë îí íàñìåøêàìè î÷åíü ðàññåðæåí.
(Перевод М. Е. Грабарь-Пассек)
Аполлониючрезвычайноудаютсяэтижанровыекартинки.Онодерживаетпобедыивописании.
НеожиданнопоявляетсяАфродита.Онаберетсыназаподбородок,онаназываетего«негоднымшалуном»,и,чтобы
получить от него нужную помощь, она принуждена пообещать ему «прекрасную игрушку».Этомяч, составленный из
золотыхкругов,сделанныйдляЗевса‐ребенка.Мальчикзаявляетей,чтохочетполучитьмяч«сейчасже,немедленно».Матьне
уступает.Онполучитегопотом!Всяэтасценахарактеризуетсячистоалександрийскойманерой.Этаэпохалюбитиохотно
изображаетвпоэзии,какивскульптуре,детей,почтисовершенноотсутствующихвклассическойлитературеиискусстве.По
крайнеймередоЕврипида.
Далее поэт ведет нас вместе с Ясоном во дворец Аэта. Ясон восхищается чудесами дворца, фруктовыми садами и
виноградниками,самимдворцом.ВнукиАэта(которым Ясон дал пристанище во время своего путешествия) бросаются в
объятиясвоейматериХалкиопы,сестрыМедеи.Общаярадость.Затемофициальныйприем.
В это время Эрот проскальзывает в толпу. «Любовь приходит невидимой, неся в себе волнение страсти. Так
устремляетсяслепеньвсрединустолпившихсятелок.Ивскоре,натянувувходасвойлук,Эротвынулизколчанастрелу,не
бывшуюещевупотребленииикотораядолжнабылапричинитьстолькослез...Егозоркиеглазабегаливовсестороны.Севна
корточкиусамыхногЯсона, он укрепил нарезку стрелы посреди тетивы и пустил стрелу прямовМедею. Безмолвное
оцепенениеохватилоеесердце,втовремякакЭротвспорхнулиисчезиздворца,громкосмеясь.
Стрелагорелавглубинесердцамолодойдевушки, подобнопламени.ДевушканеспускаласЯсонаблестящихглаз.Ее
сердце, полное томления, билось в груди стремительными ударами,унеенебылоникакойдругоймысли,иеедуша
изнемогалаотэтойсладостнойболи.
...Ñëîâíî êàê õâîðîñò ñóõîé íà ïðîæîðëèâûé ïëàìåíü ëó÷èíû
Áåäíàÿ áðîñèò òêà÷èõà, ÷òîá â õèæèíå ïëàìÿ íî÷íîå
Òëåëî òèõîíüêî âñþ íî÷ü, à îíà çàäðåìàòü áû óñïåëà
Ñ òåì, ÷òîá ïîðàíüøå âñêî÷èòü, íî âíåçàïíî îò ñëàáîé ëó÷èíû
ßðîñòíûé âñïûõíåò îãîíü è âåñü õâîðîñò ïîæðåò áåç îñòàòêà,
Òàê æå, â ãðóäè ñòåñíåíî, òàéêîì ðàçãîðàåòñÿ ïëàìÿ
Ñòðàøíîé ëþáâè...
(Перевод М. Е. Грабарь-Пассек)
Инежныещекимолодойдевушкипоочереднотобледнели,токраснеливсмятенииеедуши».
Вот — в прекрасных стихах — вторжение страсти в сердце молодой девушки. Развитие и описание этой страсти
составляютсодержаниевсейтретьейпесни.
ТемвременемЯсонразъяснилАэтуцельсвоегопутешествия.ЦарьуступаетЯсонузолотоерунотолькоприусловии,
еслитотвыйдетпобедителемизпредложенногоемуиспытания.Делоидетобусмирениидвухсвирепыхбыков,изноздрей
которыхвырываетсяпламя.Нужнонадетьнанихярмоивспахатьимиполе,затемзасеятьполезубамидраконаиуничтожить
вооруженныхгигантов,которыевырастутизэтогопосева.Ясонколеблется,«оченьозадаченныйстольтруднымположением».
Наконецонсоглашаетсянаиспытание,ещенезная,каконизнеговыйдет.
ПослеуходаЯсонаиздворцапоэтведетнаскМедее.
Ясонподнялсясосвоегоместаивышелиздворца.
...Ýñîíîâ íàñëåäíèê
Êðàøå âñåõ ñïóòíèêîâ áûë è ïðåëåñòíåé. È äåâóøêà òàéíî
Ãëàç íå ñâîäèëà ñ íåãî ñêâîçü áëåñòÿùóþ òêàíü ïîêðûâàëà,
Ìóêîþ ñåðäöå òåðçàÿ. À ìûñëè çà íèì, óõîäÿùèì,
Ïðÿìî ïî ñëåäó åãî ïîëåòåëè áûñòðåé ñíîâèäåíüÿ.
(III, 443-447, перевод М. Е. Грабарь-Пассек)
Когдаонскрылсяизвиду,
...Ìåäåÿ
Òàêæå ê ñåáå óäàëèëàñü, íî â ñåðäöå åå áóøåâàëà
Áóðÿ ñìÿòåíüÿ òîãî, ÷òî âñåãäà ïðîáóæäàþò Ýðîòû.
Âñå, ÷òî ñëó÷èëîñü ñåé÷àñ, ÷åðåäîé ïðîíåñëîñü ïðåä ãëàçàìè:
113
Âèäèò, êàêîâ îí ñîáîé è êàêóþ îí íîñèò îäåæäó,
Êàê ãîâîðèë, êàê ñèäåë íà ñêàìüå, êàê îí âñòàë è ê ïîðîãó
Øàã ñâîé íàïðàâèë. Êðàñíåÿ, ñîçíàëàñü îíà, ÷òî íàâðÿä ëè
Êòî-ëèáî ðàâåí åìó. À â óøàõ íåïðåðûâíî çâó÷àëè
Ãîëîñ åãî è ñëîâà, ÷òî ñêàçàë îí, ïîäîáíûå ìåäó.
(III, 451-458)
Онаудалиласьксебе,переживаявсебесамойвсенежныечувства,поднятыевеедушеЛюбовью.Ионабояласьза
него,онастрашиласьбыков,бояласьАэта;онаоплакивалаЯсона,точноонужеумер,ипоеещекамтихоструилисьслезы,
исторгнутыежалостью...Средислезонасказаласебе: «Почему,несчастная,страхтакохватываеттебя?Пустьонпогибаеткак
храбрый или как трус,чтомнезадело?Ах, но все‐таки если бы он мог выпутаться из всего этого без вредадлясебя!Да,
великаябогиняГеката,пустьбудеттак!Пустьонвернетсянасвоюродину,избежавсмерти!Ноеслиегоучасть—погибнуть
здесь,вэтойбитве,пустьонпокрайнеймерезнает,чтояоченьдалекаоттого,чтобырадоватьсятакойегосудьбе!»
Ясон держит совет со своими товарищами и с Аргом,сыномХалкиопы, которого он спас. Молодой человек
предлагаетобратитьсякматериипопросить,чтобытасклонилаМедею, которая является жрицей Гекаты и знает магию,
обучить Ясона волшебству;волшебствопоможетЯсонусмелопринятьиспытание. Этот совет выполняется,ивсемысли
греков,Халкиопыиеесыновей,расположенныхкЯсону,обращеныкодному—кМедее.
ВтожесамоевремяМедея,ведомаялюбовью,приходитсаматуда,кудавсехотятеепривести.Хотяонаинезнает
того,чегождутотнее.
Ìîëîäàÿ äåâóøêà çàñíóëà ñíîì, âîëíóåìûì ãðåçàìè.
Òîëüêî íà ëîæå ñêëîíèëàñü, êàê åé îâëàäåëà äðåìîòà.
Ãîðå ðàññåÿâ, íî òîò÷àñ îáìàí÷èâûé ðîé ñíîâèäåíèé
Ñòðàøíûé òåðçàòü åå ñòàë, êàê îáû÷íî áûâàåò â ïå÷àëè.
Ìíèëîñü åé, áóäòî áû â áèòâó ñ áûêàìè âñòóïèë ÷óæåñòðàíåö,
Íî íå ñòðåìèëñÿ îí áóäòî äîáèòüñÿ ðóíà çîëîòîãî
È íå çà íèì îí ïðèåõàë â ñòîëèöó âëàäûêè Àýòà,
Íî äëÿ òîãî, ÷òîá åå êàê ñóïðóãó ñâîþ ìîëîäóþ
 äîì ñâîé ðîäèìûé ââåñòè. È ïðèãðåçèëîñü åé, ÷òî ñ áûêàìè
Ðàäè íåãî îíà, â áèòâó âñòóïèâ, áåç òðóäà èõ ñìèðèëà.
Âûïîëíèòü ñëîâî ñâîå îòêàçàëèñü ðîäèòåëè, äîëæåí
Ñàì îí áûêîâ áûë ñìèðèòü, à íå ñ ïîìîùüþ äåâóøêè; ññîðà
Âñïûõíóëà ìåæäó îòöîì è ïðèøåëüöåì, è ê íåé îáðàòèëèñü
Îáà, ÷òîá èõ ðàññóäèëà, êàê åé åå ðàçóì óêàæåò.
Âûíåñëà â ïîëüçó ïðèøåëüöà ðåøåíüå, îòöîì ïðåíåáðåãøè.
Ãîðåì îõâà÷åíû ñòðàøíûì, è ìàòü è îòåö çàêðè÷àëè
Ñ ãíåâîì è áîëüþ. Îò êðèêà ðàññåÿëñÿ ñîí, è Ìåäåÿ
 ñòðàõå âñêî÷èëà, øàòàÿñü, çà ñòåíû çíàêîìûå ñïàëüíè
Ðîáêî õâàòàÿñü ðóêàìè...
(III, 616—633, перевод М. Е. Грабарь-Пассек)
Вот тут‐то,всмятении, Медея испытывает желание пойти к кому‐нибудь. Ей хочется пойти и доверить все своей
сестре.Ноееудерживаетстыд.Онаходитвзадивпередбосикомзадверью,потомвозвращаетсяксебеибросаетсявпостель...
Поэтпространноописываетэтуборьбу«стыдливости и отважной любви».НаконецслужанказамечаетМедеювэтом
состоянииибежит,чтобыпредупредитьсестру.
Разговорсестероченьхорош.Медеяобнаруживаетвудивительномипрелестномсмешениинаивность,сдержанность
молодойдевушки,внезапноохваченнойстрастью,ивтожесамоевремявнейстолькоинтуитивнойдипломатиирадилюбви,
или,какговоритпоэт, «столько этих ухищрений, которыевнушаетсмелымЭрот».ЧтокасаетсяХалкиопы, то это
одновременномать,желающаяспастисвоихсыновейотгрозящейопасности,исестра,сочувствующаясвоейюнойсестре.
Сценаоченьудачна,основананавернойитонкойпсихологии.Сестрыпочтинеговорято«чужеземце»вовремяэтого
ночногоразговора.Все,чтоМедеячувствуетпоотношениюкЯсону,толькоподразумевается иостаетсявтени.Онивместе
придумываютсредствоспастисыновейХалкиопы,вслучаееслиАэтзахочетраспространитьинанихкару,предназначенную
длячужеземцев.Однакочувствуется,чтонежностьМедеикдетямеесестры,скоторымионавырослаискоторымионаодних
лет(поэтздесьоченьискусноуспокаиваетнасотносительновозрастаихтетки, Медеи),чтоэта нежностьоченьестественна
дажевтотмомент,когдаМедеяохваченажеланиемвоспользоватьсяеюрадистрасти, гораздо более сильной. Говоря
Халкиопеонежности,которуюонапитаетксвоимплемянникам, Медеячрезвычайноволнуетсестру,ивотужеХалкиопа
кончаеттем,чтоумоляетМедеюспастичужеземца,чтобыспастиеедетей.Именнокэтомукакразиустремляласьхитрость
влюбленной.
114
«Неможешьлиты,—говоритХалкиопа,—сделатьэтодлямоихдетей?Ятебяумоляюобэтом—придумайчто‐
нибудь,найдикакой‐нибудьвыходизэтогоужасногоиспытаниявинтересахчужеземца,оноченьвэтомнуждается!Приэтих
словахсердце Медеи взмыло от радости, еепрелестное лицо вспыхнуло румянцем,и,переполненная счастьем,онабылав
полубеспамятстве».
Медея все обещает; она берется найти на другой день Ясона в храме Гекаты и передать ему волшебное средство,
котороесделаетегоневидимым.
ОднакоедватолькосестрапокидаетМедею,каконасноваохваченасомнениямиивнутреннейборьбой.Ееохватывает
стыд и страх: как пойти против воли отца и осуществить свой план в пользу незнакомца!Веськонецночиполонэтими
тревогами.МоментамиМедеяжелает,чтобыЯсонумерионаосвободиласьбыотсвоейстрастиисвоегомучения. «Но,нет,
несчастная,еслидажеонумрет, не надейся избавиться от своих горестей».Нотутжеонарадуется, что спасет того, кого
любит...Онаколеблетсядотехпор, пока вдруг новый прилив стыдливости не повергает ее в отчаяние и не увлекает ее к
решениюумереть, чтобыпокончить совсем этим.Онахватаеттогдаящичек,гдеспрятаныяды,кладетегосебе наколени,
открываетего,выбираетсмертельныйяд,горькоплачанадсамойсобой.
«НовдругужаспередотвратительнымГадесомпроникейвдушу.Онадолгоевремяоставаласьбезмолвной,ивокруг
неевозникаливсемирскиедела,которыетаксладкисердцу.Онавспоминалаобудовольствиях,которыерадуютживых,она
вспоминаласвоихподругиихвеселость;ивидсолнцасталейпредставлятьсявдругвсеболееприятным,померетогокакона
перебиралавсеэтовсвоемсердце.Тогдаонаснялаящичексосвоихколен...Теперьеемысли пришливравновесие.Унее
былотолькоодно желание:увидетькакможноскореезагорающуюсяутреннююзарю,котораядастейобещанныерадости
жизни.Увидетьзарю,бытьприеевосходе.Несколькоразонаотодвигалазадвижкудверей,подстерегаялучизари.Наконец
утренняязаряпослалаейсвойдорогойсвет,аужвгородевсебыловдвижении».
Здесьмыподходимккульминационнойточкепоэмы.Ничтовдальнейшемнебудетлучшеэтойкартинытерзаний
сердца,охваченногоиизмученногострастью.Заметим,крометого,что нигдепоэтнебылболееоригинален,чемздесь.На
этотразпокрайнеймере,вэтойблизостикожидаемойсмерти,кэтомусамоубийству,вконцеконцовотвергнутому,потому
что над ним торжествует любовь, первая в жизни, поэт никому не подражает, он довольствуется тем,чтослушает, как
поднимаютсявглубинеегосуществапротиворечивыеголосалюбви.
Япроцитирую,однако,ещенесколькоотрывковизразговорасЯсоном.ОнвертитсявокругМедеи,чтопозволяетнам
несколькозабытьонедостаткахЯсона.
Это преждевсего волнение молодой девушки в ожиданиивозлюбленного. «Тем временем Медея, хотя онаи была
занята пением со своими подругами,думалатолькооЯсоне. Ни одна новая песня не занимала ее долгое время;онаих
беспрестанно меняла, охваченная тревогой.Онанемогланинаминутуспокойнонаправлятьвзорынагруппусвоих
сверстниц;онасмотрелавдальнадорогуибеспрестанноповертывалаголову.Еесердцебилосьвгруди,готовоеразорваться
каждыйраз,когдаонаслышалашумшагов...Наконецонпоявился,каконатогоихотела,идябыстрымшагом.КакСириус
поднимаетсяизокеанапрекрасенисветел,нодлятого,чтобыпринестибедствиестадам,таквсвоемблескепредсталперед
взорамиМедеисынЭсонанаеенесчастье.Сердцемолодойдевушкипересталобиться;ееглазазаволоклисьтуманом,горячий
румянец залил ее щеки; ее ноги были пригвождены к земле.Девушкиудалились. Он и она оказались друг против друга,
безмолвные и безгласные; так дубы или большие сосны, взросшие бок о бок друг с другом в скалистых горах,остаются
недвижнымивмолчанииветров.Новот,едвалишьповеялветерок,онисразуприходяткдвижениеиотвечаютдругдругу
нескончаемым шелестом.ТакМедеяиЯсонначалиразговор, волнуемые веянием Эрота». Удивительное и великолепное
сравнение двух человеческих существ с неподвижными деревьями, которые «приходят в движение и отвечают друг другу
нескончаемымшелестом»!
Ясон излагает свою просьбу,иМедеядрожитотсчастья. «Она слушала его, склонив голову,опустивглаза,с
прелестнойулыбкой.Еесердцетаялоотрадости.Потомонаподнялаглазаивзглянулаемувлицо.Онанезнала,какоеслово
молвить,чтобы начать;ей хотелосьбы сказатьвсесразу.Ипреждевсего,выдаваясебяцеликом,она вытащилаиз‐запояса
волшебнуютраву,которуюонсхватилсрадостью.Конечно,онарадабылабыисторгнутьсамуюжизньсвоюизглубинсвоего
сердцаивручитьееемустемжевосторгом,еслибыонтакжепотребовалиэтого,—такчарующбылблеск,которымАмур
озарилбелокуруюголовусынаЭсона.Онасмотрелананеговосхищеннымиглазами,онатаялаотвнутреннегожара.Такна
розахвидныулетучивающиесякапелькиросыотжараутреннихлучей...Илишьнескородевушказаговорила».
Янепередаюееслов.Медеявнихпрячетсвоесмущениеисвоитайныечувства,даваяточныеуказанияотносительно
способаупотребленияволшебногосредства,длятогочтобывыдержатьиспытание.Кконцусвоейречи,однако,онапозволяет
себевернутьсяксебесамой—движениевначалесдержанное,робкое,нокоторое,развиваясь,делаетсясмелым,вплотьдоедва
завуалированногопризнания.«Итак,—говоритона,—тысможешьувезтизолотоеруновГрецию,оченьдалекоотКолхиды.
Отправляйся,поезжайтуда, куда зовет тебя твое сердце». Говоря таким образом,опустивглазавземлю, она обливалась
слезамипримысли,чтоонскороуедетдалекоотнее.Затемонапродолжала,осмелившисьсхватитьегозаправуюруку,и
стыдливостьеенаминутуисчезла:«Вспоминай,есликогда‐нибудьтывернешьсявсвоюземлю,вспоминайимяМедеи,какия
будувспоминатьотом,ктоуедет...»Чутьдальшетонстановитсяболееугрожающим.«Япрошутебятолькоободнойвещи.
ВозвратясьвИолк,вспоминайобомне,какздесья,наперекормоимродителям,будувспоминатьотебе.Ичтобыоттуда,если
когда‐нибудьтызабудешьменя,прилетеласообщитьмнеобэтомптица‐вестница.Илилучше,чтобыбурипонеслименяпо
115
волнам отсюда в Иолк и чтобы я появилась перед тобой и, осыпав тебя упреками,напомнила,чтотыизбежалсмерти
благодарямне.Да,пустьмнебудетданотогдабезмоеговедомапоявитьсяутвоегоочага,втвоемдворце!»
Здесьревниваяженщинавеликолепнопробуждаетсявмолодойвлюбленнойдевушке.Ясонуудаетсяуспокоитьее:он
обещаетейсупружествоиверность.Влюбленныерасстаютсявнадеждесновавстретиться.
ПесньтретьякончаетсярассказомоборьбеЯсонасбыками,которыхонусмиряет,потомсгигантами,выросшимииз
зубовдракона,которыхонхраброскашивает.Мыпопадаемвобластьэпическойпродукции,лишеннойинтереса.
***
Былобыпростожестоко,передавнесколькопрекрасныхстраницизтретьейпесни,продолжатьэтотэтюдопоэме
«Аргонавтика»,анализируячетвертую—ипоследнюю—песнь.
Этабесконечнаячетвертаяпеснь—рассказовозвращении,которыйнекончаетсявозвращениемаргонавтоввЕвропу.
АполлонийсчитаетсвоимдолгомвыложитьотносительноЕвропы,ЦентральнойиЗападной,атакжеотносительноСеверной
Африкивсюмассусвоихгеографическихпознаний.Поэтическиепредания,относящиесякэтимстранам, псевдонаучные
сведения,извлеченныеизтрудовобэтихместностях,трудов,которыеначалипоявлятьсявеговремя(этоэпохаЭратосфена),
—всеэто,всяэтагрудасведенийприплетаетсякчетвертойпесненаподобиепутеводителя‐максимума,которыйивыведет
Арговоднымпутемкисходнойточке.
Аполлонийищетинаходит,плывявверхпоДунаю,некийсеверо‐западныйпуть,которыйпозволяеткораблюАрго
сначалавыйтивАдриатическоеморепорукавуреки,тудавпадающей,—гипотеза,защищаемаяЭсхиломиАристотелем,—
потом,поднявшисьвверхпорекеПоипоодномуизеепритоков,проникнутьв«странукельтскихозер»—это,безсомнения,
Швейцария, — первое упоминание об этой стране в греческой литературе, —затем, спустившись по одному из притоков
Рейна,проследоватьпотечению этойрекидоместа,гдеужасныйкрикГеры,принявшийвидЛорелеи,заставляеткорабль
повернутьобратнои,наконец,поднимаясьповодномупути,выходящемуизНевшательскогоозера(известногосэтойэпохи
доисторическойстоянкойЛатен),найтивсрединекантонаВо(какэтовамнравится!)возможностьпройтиизбассейнаРейнав
бассейнРоны...Какимпутем?Дапоэтойлуже,изкоторойдействительновытекаютпритокиэтихдвухрекикоторуюжители
ВоназываютторжественноишутливоСрединоймира(этотам,гдеМуленБорню!).Сэтогомоментакорабль,несущийнасебе
золотоеруноилюбовьМедеи,должентолькоспуститьсяпоВеножеиРоне,чтобывыйтивСредиземноеморе.
За этим изобилующим неожиданностями путеводителем следуешь с некоторым беспокойством.Кажется,что
география начинает бредить: реки текут в двух направлениях,горы,которыеимеютсяздесьикоторыесточностью
обозначены,еслитолькоониподробнонеописаны,какбудтобынепредставляютсобоюникакихпрепятствий.Надележе
Аполлонийвеликолепнообдумалсвоепроизведение,чтобыполучитьэтотабсурдныйпутеводитель‐максимум.Еслиунего
деланеидут,онвзываеткГере,егобогинеexmachina.Вотпример:водинизотчаянныхмоментов,когданужносделатьтак,
чтобынереидыприпроходеаргонавтовчерез СциллуиХарибдупоигралискораблемвмячдляегоспасения,Аполлоний
придумывает умилостивительное обращение Геры к Фетиде, матери нереид, в таких странных выражениях: «Хотя ты и
свекровь,спасиневестку».Этопотому,чтонекийоракулпредсказал,чтоМедеявыйдетзамужзаАхиллавцарствеАида!
Очень хорошо. Но мольба Геры тем более абсурдна,чтодляосуществленияэтогопредсказания, естественно,требуется
предварительнаясмертьМедеи.Нелепоститакогородадождемсыплютсявчетвертойпесни«Аргонавтики».
***
Напрашиваетсявывод:«Аргонавтика»—этопровал.Аполлонийбылпоэтом.Ногораздоболееблизким,чемонсам
этодумал,кКаллимаху,своемуучителю,скоторымонвелборьбу.Крометого,более,чемонсампредполагал,оноказалсяво
властивкусовсвоихсовременниковиразделялихпристрастиекучености,пагубнойдляпоэзии.(Онспециализировалсяна
географии.)И,помимо всего прочего,он‐такиглубоко любил старикаГомера.Онполагалвовременасвоейчестолюбивой
юности,чтосможетбытьравнымему.Поэтомунеудивительно,чтоАполлоний,временамиоченьталантливыйпоэт,придал
прелестной любовной истории,которуюон задумал рассказать, странную форму географической эпопеи. Он вовсене был
способенсоздатьэпопею,неспособен,каквселитераторыэтойэпохи,ккомпозициивбольшихмасштабах.
Крометого,внутреннеонбылабсолютноневсостояниисочетатьсклонностькгеографическойэрудициисосвоим
поэтическим воображением и художественным чутьем.Поэзиюникогданевдохновляетученость. В Аполлонии —два
человека,причемобаонинеговорятдругсдругом. Он в своем произведении расположил рядышком две вещи, которые
абсолютно несовместимы: любовный роман и географический трактат. Предположим,чтоэтидва«сюжета» — любовь и
география—соответствуют двумсклонностям,двум натурамАполлония.Иеслиемунеудалосьсвестиихвоединовсвоей
поэме,этозначит,чтосамоннедостаточносиленкакличность,длятогочтобысоздатьсвоесобственноевнутреннееединство.
Поэтвнемподавлен, он позволил себе подчиниться моде своего времени,котораяпоставилавопаснейшееположение
собственнопоэзиюикотораявконцеконцовзадушилаееподтяжестьюэрудиции,неосвоенной,неочеловеченной.
НоАполлонийошибсянетольковоценкеприродыиобъемасвоеготаланта,оношибсяиввыборелитературного
жанра,вкоторомлучшевсегомогбыпроявитьсяеготалант. Этот жанр не был эпосом, требований и законов которого
Аполлоний не знал и который он избрал из ученического мальчишества только потому,чтоегостарыйучительосудил
116
именноэтотжанр.ЧемуАполлониймогбыположитьоснование,еслибыимелболееясноепредставлениеосебесамом,так
это любовному роману, который действительно возник несколько веков спустя после него из той смеси любви и
приключений, противоречивых страстей и блужданий по свету,изтого,что, хотя и неотчетливо,выраженов«Дафнисе и
Хлое»ипоменьшеймерев«Эфесской повести» Ксенофонта Эфесского. Аполлоний на этом последнем творческом пути
греческогогениявсе‐такитворецлитературныхжанров,ихпредвестник,неведомыйсамомусебе.
Нонебудемпеределыватьисториилитературы.АполлонийнемогзабытьГомера.ОнпочиталсебяновымГомером.
Одинанглийскийкритикговоритобэтомегопритязании,чтоэтобыл«провалчестолюбивыхустремлений».
Основаниедля егославы налицо.Аполлоний,незнаяинежелаятого,недостигнув полногоуспеха,—первыйиз
греческихроманистов.
Воздадимемудолжное.Аполлоний—поэт.Иногдаондажебольшойпоэт. Добавим,взвешиваянашислова,чтоего
поэзия — следствие романтического темперамента. Дело идет не о том,чтобыещеразопределитьромантизм, но о том,
чтобы попростуотметить,чтоэтаисториястрасти,рассказанная Аполлонием, распространяетромантический аромат,что
онапоказываетсветитенивсердцахгероев,авразвивающихсясобытиях—теньсамуюгустуюисветсамыйсверкающий.
Однаизхарактерныхчертромантическоготемперамента—этосклонностьккрайностями,болеетого,кпереходуотодной
крайности к другой, противоположной. Но ведь любой истории страсти свойственны эти живые противопоставления
ценностей.
Аполлоний неплохо выбрал свой сюжет,покрайнеймеречастьсвоегосюжета. Он очень живо почувствовал в
переживаниях Медеи эти контрасты необычайно бурной страсти, которая обрушивается на простую молодую девушку,
страсти,котораяранитдушуискреннюю,почтинаивную,почтидетскую. Романтическая любовь с первого взгляда,
охватившаяМедеюпривидеЯсона,спервойжесценыроманаобнаруживаетэтиужасающиеконтрасты:молодаядевушка,
оченьблагоразумная, совсем неопытная в любви, охваченасамой непреодолимой страстью— колдовством. Онамгновенно
отдаетсяцеликомэтомучувству,этомуочарованию,такжекаконабезоговорочноотдастсячужеземцу.Ивтожесамоевремя
ежеминутно она овладевает собою или пытается полностью овладеть собой.Романтизмиестьтепротиворечия, которые
возникаютисменяютдругдруганепрестанновсердцеживыхсуществ.Вночныечасы,которыеследуютзаэтимударомгрома,
личность Медеи строится на антитезе всеобъемлющей стыдливости ивсепоглощающейстрасти.Медеяздесьнепрестанно
низвергаетсяснебесвпреисподнюю,каккогда‐тосказалГюго.Онакидаетсяиксмертиикжизниводномитомжепорыве.
Сценасящичком,которыйонаоткрываетусебянаколенях,чтобывынутьоттудаадипокончитьсжизнью,ееслезыосамой
себеивнезапновозникающиевнейприсоприкосновениисосмертьюобразыжизни,отбрасывающиееесновакрадости,к
любвиЯсона,—всяэтасцена—сценазаконченногоромантизма(законченного,тоестьпреждевсегосовершенного)!Ясчитаю
ее,рассматриваяподэтимугломзрения,уникальнойвгреческойлитературе.
Норядомсромантизмомстрастиисэффектамиконтрастов,допускаемымистрастью,уАполлонияимеетсядругая
черта,которуюможноквалифицироватькакромантическую, не злоупотребляя этим словом, — это определенный прием
приобщатьприродукдушевномусостояниюгероя.СовременныеромантикиидажеужеВергилийвоспринимаютприродув
ее созвучии с нашими чувствами или, наоборот, в ее диссонансе с ними. Онипризываютприродустрадатьснамиили,
наоборот,онинегодуют,чтоонаостаетсяравнодушнойкнашимстраданиям.Ноэтоодноитоже:втомивдругомслучае
природа воспринимается субъективно, не существуя вне связи с нашим душевным состоянием. Но эта форма восприятия
природы очень редко встречается в древности. (ЛишьСафоиногдасоединяеттакприродусосвоимистрастными
переживаниями.)Длядревнихпоэтов, касавшихся природы,она—реальность, существующая сама про себе, великая
божественнаяреальность,вкоторойчеловекимеет,конечно,своеместо,нооткоторойпоэтинедумаеттребоватьизменений
всоответствиистем,чтоончувствует.
Я замечу,чтодушевныепереживанияМедеи— хотя Медея определенно и не взывает о сочувствии природы —
включаются в общий фон как естественные для чувств, испытываемых ею. Медея, как многие романтические героини,
нуждаетсявлунномсвете.Этолунноеосвещениенезамедлилопоявитьсявдвухследующихслучаях.Так,лунаподнимается
надгоризонтом,когдаМедеяубегаетиздомаотца,и—верхромантизма—вмомент,когдаонапроходитчерезкладбище!
ДругоеместопоэмыпоказываетнамМедеюуокнаеекомнаты,онасмотритнавосходящуюлунуиловитеелучивскладки
своейтонкойрубашки.Критикаобнаруживаетвэтомотрывкеколоритнемецкогоромантизма.
***
Оставим Аполлония. Не забудем о наличии конца,отойпоследнейточке,окоторойдолгозабывалАполлонийв
своейчетвертойпесни.Аполлонийимелмногочисленныхнаследников,этодоказывает, чтоегопроизведение,какимбыоно
ни было искусственным, обремененным влиянием среды и тяжестью классической традиции,чтоононебыло, однако,
целикомобращено к прошлому. Греческий роман,яужесказалэто,родилсяизэтойпоэмы.Но Аполлоний имелодного
гораздо более знаменитого наследника. Вергилий, создавая песнь о любви Энея и Дидоны,вчетвертойпесни«Энеиды»
воспроизводит,заканчиваетипреобразуеттретьюпеснь«Аргонавтики».ВосхитительнаяпоэмалюбвиДидоныследуетшагза
шагом по стопам Медеи.МынечитаембольшеАполлония.Лучшееизегопроизведенияперешловэтупеснь«Энеиды».
Вергилийпоглотил его,использовав допоследней крошки.Более того,онне толькоегопоглотил, онегостер,уничтожил,
выбросил вон из живой литературы,почтивсегдазавершаято,чтоуАполлонияиногдаоставалосьзаконченнымлишь
наполовину.
117
Одинпример.Водномместе,довольнокрасивом,вчетвертойпесни«Аргонавтики»(известно,чтотакиеместатам
редки!) аргонавты, выброшенные на берег Ливии, проводят в пустыне дни за днями без воды.Вдругпорывночноговетра
приноситим таинственный шум, подобный звукушагов на песке.Кое‐ктоизнихидетвзглянуть,чтотамтакое,иЛинкей,
обладающийзоркимвзором,«думает,чтовидитГеракла,одногоиоченьдалеко,совсемнакраюбезграничнойравнины,как
видят или как могут увидеть молодую луну сквозь туман».Сравнениепрелестносамопосебе, но оно не совсем удачно
применено. Геракл и первый серп молодой луны немного не подходят друг к другу, для того чтобы быть объединенными
такимобразом; в конце концов сравнениене достигает целии кажетсяприклеенным украшением.Вергилийвозобновляет
этототрывокв«Энеиде»впеснионисхожденииОдиссеявАид,вдвухстихах,переведенныхизАполлония:«...ионузналее
средитеней».Нонужносначалапроцитироватьпо‐латыни:
...agnovitque per umbras
Obscuram qualem primo qui surgere mense
Aut vidit aut vidisse putat per nubila lunam
1
.
1
...Дидона
В роще блуждала огромной; троянский герой, едва только
Близ от нее оказался, ее распознал, среди мрака
Зримую смутно — какой в первый месяца день на восходе
Видишь иль мнишь, что увидел луну среди облачной дымки.
(«Энеида», кн. 6, с. 450—454, перевод В. Брюсова и С. Соловьева, М.—Л., 1933)
Но кого же Эней узнал среди теней (obscuram), как «могут увидеть молодую луну среди облаков»?Этоне
тяжеловесныйГеракл,укоторогоникогданичегонебылоотпривиденияилиотмимолетногопризрака,этобледнаяДидонав
миртовом лесу. Ценность образа несравнимо возрастает благодаря такому превращению.Тотчасжевсестановитсянасвое
место,ипоэтическуюэмоциюнетревожитболеенесоответствие.
Поэзия Аполлония,яповторяюэто, не есть творчество, целиком обращенное к прошлому; переменчивый гений
александрийскогопоэтаоткрываеткакие‐топерспективы.Этонепустяк—предвосхититьпоявлениелюбовногоромана,так
жекакпоявлениеопределеннойформыромантизма—романтическойпоэмыВергилия.
ÃËÀÂÀ XVI
ÐÀÉ ÔÅÎÊÐÈÒÀ
Феокрит.Поэзияпразднеств.Греческаяпоэзия, да и вся литература были серьезны, глубоки.ОтГомерадо
Аристофана.ДаисамАристофан,каконнипаясничает,какихниделаетпрыжков,какиениотпускаетшуткиинисмешит
нас до слез,самонсерьезен.Иименноэтаглубокаясерьезностьпозволяетемуделатьегоопасные прыжки и скачки под
открытымнебомбезмалейшейпогрешности,безриска,вкакую‐тодолюсекунды,позволяетвыйтиизтрудногоположения
неиначе,какневредимым,смеющимсяибеззаботным.
Греческая литература,конечно, предполагала одобрение аудитории, доставление радости читателю. Через эту
радость она хотела быть полезной коллективу, эффективной для его действий. Сама трагедия, главное литературное
изобретение греков, сообщая знания об ужасах нашего человеческого существования, передавала в руки людей орудие
мудрости,борьбы и освобождения. Греческая литература, покрайней мерепока существовалаобщина, была таковой.Она
былаотражениемчеловекакактакового,сосредоточениемэнергии,имеяввидуобщиедействия.Чемонаникогданебыла,
такэточистым«дивертисментом»,развлекательством,бессодержательностью.
Новоттеперьгорода‐государстваисчезли.Вбольшихгородахимеютсятолькоотдельныелица,которыепреследуют,
каждыйнасвойлад,индивидуальныеинтересы,которыеищутиндивидуальныхудовольствий.Литературастановитсяодним
из таких удовольствий. Предназначенным для тех,длякогоотдыхсостоитвприятномсаморазвитии. Длябедняков,для
неграмотныхне предлагаетсяничего значительного:военныепарады,профессиональныепевицы...Ивоттем,комухочется
заниматьсясаморазвитием,Феокритипредлагаетсвоюрафинированнуюпоэзию.Своюсельскуюпоэзиюдлягорожан.
Феокритпишетидиллии.Словоэтозначилоподегоперомивеговремятолькокороткиепоэмы,приблизительнов
сотню стихов. Оставаясь кратким,Феокритследуетсовету, не раз преподанному Каллимахом.Онзнаетмерусвоему
собственному вдохновению, которое было бы быстро исчерпано, если бы поэту пришло в голову написать трагедию или
эпопею.
Тем не менее, вдохновляясь также и в данном случае определенным внушением Каллимаха,Феокритпробует
написатьнесколькооченькороткихэпическихпоэм.Единственная,котораяемувполнеудалась,иединственная,которуюя
118
отмечу, —это«Киклоп».Феокрит,вновьобратившиськстаромусюжетугреческоймифологии, изображает в слегка
реалистическом и юмористическом планеПолифема,влюбленноговнимфуГалатею.Этообразвлюбленногоувальня,над
которым смеются девушки.НужновсеискусствоФеокрита, чтобы сделать из этого смешного любовника,чьядуша
добродушного гиганта, полная нежности, вначале как бы придавлена огромным телом, трогательное существо, чтобы
сохранить,удержавшисьотсмеха,которыйонвозбуждает,толькоулыбку,чтобытемжедвижениемвызватьэмоцию,самую
простуюисамуюверную.Кажетсяневероятносмелым,например,рискнутьзаставитьэтоговлюбленногоговоритьгалантным
языкомэпохи,сегонапыщенными,вычурнымиметафорамииегонелепымиобразнымивыражениями,ипродолжатьэто,
вызываявнасжалостьиулыбкуодновременно.
И вот мы слышим голос Полифема с одной из прибрежных скал, призывающего Галатею, невидимую среди
играющихволн.Мыулыбаемсявитиеватойречи,которойондумаетпривлечьсвоюкрасотку,—онотдалбыейидушуисвой
единственныйглаз,которыйемудорожевсего:онжелалбы,чтобыегоматьпроизвелаегонасветсплавниками—этоему
позволило бы погрузиться в волны,гдескрываетсята,кого он любит.Этиштрихи,к тому же немногочисленные,трогают
потому,чтосвидетельствуютонаивноститого,ктопользуетсяэтимязыкомлишьзатем,чтобынравиться.
Полифемещеболеетрогателен,когдаонкакбыпроситизвиненияусвоейкрасоткизасвоебезобразие—безобразие,
котороеонвпервыеосозналподвлияниемлюбви. Этотрогательнопотому,чтолюбовь,вместотогочтобысделатьегогрубым
исильным,каковониесть,переполняетегонежностью.Галатеюонпроситприйтипосидетьвегохижине.Онговорит:
Åñëè æå ñàì ÿ òåáå ïîêàæóñü óæ áîëüíî êîñìàòûì —
Åñòü è äðîâà ó ìåíÿ, è ãîðÿ÷èå óãëè ïîä ïåïëîì, — Ìîæåøü ìåíÿ îïàëèòü...
...ïîöåëóÿìè ðóêó îñûïàë,
Êîëü áû òû ãóá íå äàëà!..
Онпростодушен,онтрогателенсосвоимиподарками,которыеонпредлагаетсделатьей:
...Îäèííàäöàòü þíûõ îëåíåé
Ñ áåëîþ ëóíêîé êîðìëþ ÿ òåáå, ÷åòûðåõ ìåäâåæàòîê.
Òîëüêî ìåíÿ íàâåñòè — ñïîëíà òåáå âñå ïðåäîñòàâëþ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Áåëîñíåæíûõ ëèëèé ïðèíåñ áû,
Íåæíûõ áû ìàêîâ íàðâàë ñ ëåïåñòêàìè ïóðïóðíîãî öâåòà.
Ëèëèè â ñòóæó öâåòóò, à â çíîé ðàñïóñêàþòñÿ ìàêè,
Òàê ÷òî íå ìîã áû, ïîæàëóé, ÿ âñå ýòî âìåñòå äîñòàâèòü.
(Феокрит. Киклоп, перевод М. Е. Грабарь-Пассек; кн. Феокрит, Мосх, Бион. Идиллии и эпиграммы, с. 57—58)
Таков Полифем со своей любовью, со своими песнями, проникнутыми поэзией.Можнопроследить,какФеокрит
включаетвсвоепроизведениекаллимаховскиепринципы:онмодернизируетмифреализмомипсихологиейэпохи;новто
жевремяонопережаетих.ЕгоКиклоптакойжепастух,какидругие,онужеболеенемифическоесущество,нопростодушно
влюбленный,какобыкновенныйчеловек,земледелец,которыймечтает:
Àõ, çàõîòåòü áû òåáå ïàñòè ìîå ñòàäî ñî ìíîþ,
Âêóñíûé çàêâàøèâàòü ñûð, ðàçëîæèâ ñû÷óãè ïî êîðçèíàì!
(Там же, с. 58)
Это реалистическая стадия модернизации мифа. Но эта стадия превзойдена, потому что этот влюбленный, этот
земледелец—поэт,потомучтоегопесньпреобразуетмир,вкоторомонживет,предметы,окружающиеего,егозанятия,его
чувства—вмир,гдецариткрасота.
Всяпоэма—этонечтоиное,какпеснь,гдеминутамипоэтическиетемы,следующиеодназадругой,кажутсяблизки
к тому, чтобы построиться в строфы. Но Феокрит ничего не сделал из этого: он позволяет потоку чувств изливаться чуть
отличнымидруготдругаволнами.Однакомызахваченылиризмом.Делоневточномвоспроизведениичувствивещей,делов
том,чтопосредствомнаблюдаемогоматериала,посредствомпережитогоопыталюбви—посредствомданного—создается
красота.
Áåëàÿ òû, Ãàëàòåÿ, çà ÷òî òû âëþáëåííîãî ãîíèøü?
Àõ! Òû áåëåé ìîëîêà, ìîëîäîãî ÿãíåíêà òû ìÿã÷å.
Òåëî÷êè òû ãîðÿ÷åé, âèíîãðàäèíêè þíîé ñâåæåå.
(Там же, с. 56-57)
Вульгарное«данное»—нечтоиное,какнезначительнаяопорадляпоэтическойволны.
Итак,мы входим вмир награнице жизни игрезы.То,чтодаетнампоэт, —вменьшейстепениопытжизни,чем
прекрасная мечта,исходящаяизжизни. Страстная мечта любви, страдание, ставшее прозрачным,какбысветящимся
благодаряпоэтическойпреображенности.
119
МыужеоченьдалекиотКаллимаха.Имеяпередсобойдревниемифы,условныйхарактеркоторыхраздражалего,
Каллимах умел только одно: соскабливать старые, обветшалые красоты и честно показывать нам несколько плоскую и
прозаическую изнанку мифологии.Феокритжепоэт.Дайтеемучтоугодно:старыймиф,смешноговлюбленногоивещи
самыеобыкновенные,молоко,зеленыйвиноград,теленканалугу...Всякаяреальностьстановитсядлянегорадиоактивной:она
выделяетчистуюкрасоту...
***
ПреждечемидтидалееизнакомитьсяснаиболееоригинальнымипроизведениямиФеокрита,незабудемотметить,
чтоэтотпоэтсоздалдлягрековидлянасновыйлитературныйжанр,судьбакотороговновыевремена—огромныйуспех,
жанр,которыйназывалисначаласельскиммимом,пасторалью,буколикой,затемидиллиейиэклогойвсовременномсмысле
этихслов.Пастораль—это,вместесроманом,последнийжанр,созданныйгреками.Неважно,чтомим—сельскийилинет
—былвторостепеннымжанром,изображениемжизнивопределенномракурсеивограниченныхрамках.Неважно,чтоэтот
новыйжанр,этотмимФеокритаиГерода(явернуськэтомуимениикзарождениюмимавсобственномсмыслевследующей
главе)былвдраметем,чемэпиграммаввеликойклассическойлирике,итем,чемотдельнаяличностьвдревнихобщинах.Все
этоневажно,еслитольковэтомжанре,вдругоммасштабе,доведенномдомасштабаэпохи,искусствоостаетсясовершенным,
есливрамках,очерченныхимсамим,поэтрасполагаеттойжевозможностьюнравитьсянам.Любопытно,вовсякомслучае,
присутствоватьусамогоконцаисториигреческойпоэзии,новисторическихусловияхболееясныхилименеезатемненных,
чем когда дело шло о зарождении великих предшествующих жанров (эпопеи, лирики и драмы), интересно, повторяю,
присутствовать при зарождении литературного жанра. Интересно в особенности констатировать,чтопроцессзарождения
сельскогомиманекажетсяслишкомотличнымотпроцессазарождениявеликихжанров—егопредков.
Литературные,поэтическиежанрывозникаютвГрециивболееестественныхусловиях, чем во времена нашего
Возрождения,когдавидишь,чтоглавныежанрырождаютсяизподражаниявновьобретеннымантичнымжанрам.Грекине
имели такой литературы, которой можно было подражать.Никтоникогданеутверждали, разумеется,никогданестанет
утверждать,чтогреческийэпос,лирикаитрагедиямогливозникнутьизконтактасаналогичнымижанрами,созданнымив
Египте,Ассирииили Шумере.Действительно,что мывидимв Греции?Эпос,трагедияи другиеклассическиепоэтические
жанрывозникаютизпреданий,изпоэтическихнародныхобычаев.Существуютгероическиеповествованияилипесни,гимны
или пляски,священныеигрыилисмешныеимитации. Все эти обычаи в изобилии процветают в народе, связанные с
религиозными праздниками или праздниками труда.Иименноэтипоэтическиенародныепреданияпоэтилипоэты
поднимают до уровня литературного жанра, придавая художественную форму тому, что в народном обычае оставалось
бесформенным,илипредписываявдохновениюавторитетомсвоегогениястрогиезаконы. Выдающийся поэт, создавая,
изобретая этот жанр — ведь не существует жанра, который не носил бы при своем возникновении печати какого‐нибудь
великого художника,подписитворца,давшегоемужизнь,—искал,однако,длянегоматериал,темы, оттенки в народной
поэзии. Процесс возникновения литературного жанра в Греции,по‐видимому,былвсегдатаков:поэтическаянародная
традиция,оплодотвореннаягениемсозидателя.
Итак,то,чтоГомер—и,бытьможет,дваилитригения,предшествующихему,—сделалдляэпоса,то,чтоФеспид,
Фриних,Эсхилвисторическихусловиях,едвапрояснившихся,сделалидлятрагедии,чтоКратиниещеАристофансделали
длякомедии,использовавфаллическиепесниимегарскийфарс,—тожесделалФеокритвсамомконцеисториигреческой
поэзии,создавсельскиймим.Преждечемприступитькэтомусозиданию,Феокритвдохновляетсяпоэтическиминародными
обычаями,сицилийскимиилииталийскими,исоединяетихснекоторыминаправлениямиалександрийскойлитературы.Это
слияние, это сочетание народных традиций и литературных направлений имеет успех,оноплодотворнопотому,что
совершаетсяподзнакомпоэтическогогения,подзнакомзаконченногопоэта—Феокрита.
Нанесколькоминутяиостановлюсьнаэтомсочетании.Народнаяпоэзиясуществовалаусицилийскихземледельцев
в III веке до н.э.иранее. Это были вначале,какивомногихдругихстранах,песнитруда, которые люди поют, чтобы
подбодритьсебяво времяработы.СледыэтихпесенимеютсявпоэзииФеокрита:так,врабочейпеснеМилона,которуюя
сейчас процитирую и которая напоминает песни, еще недавно распевавшиеся во время работы сельскохозяйственными
рабочими. Но в Сицилии существовал также поэтический обычай, гораздо более своеобразный, о котором древние
упоминают,именуяего«буколизмом»;этобылочередующеесяпение,импровизация,исполнявшаясядвумяпастухамина
темысельскойжизни.Этиимпровизациипринималиформусостязания,поэтическойборьбы.Известнасклонностьгрековк
состязанию—«agon»,какониназывали.Этобылнаиболеелюбимыйимивидсостязания,естественноеразвлечениевжизни
греков.Поэтическаяборьбаиногдабылаоченьпростойпоформе:двапевцавызывалидругдруга, икаждыйпелсвоюпесню.
Потом выбранный судья выносил решение.Нов«буколизме» в собственном смысле дело шло о чередующемся пении,в
которомимпровизаторы,какмячами,перекидывалиськороткимистрофами.Ещедругойтерминобозначаетпениевстиле
буколизма.Древниеговорят:amebees,чтоточноозначает:чередующаясяпесня.
Правила игры в этом состязании очень точны.Одинизпевцов, либо по жребию, либо бросивший вызов,
импровизирует короткую строфу, обычно из двух стихов, на определенную сельскую тему.Противникдолжентогда
импровизироватьвариациюнатужетемуводнойстрофетакойжедолготыивтомжеритмическомразмере.Затемпервый
даетновуютему,накоторуювторойимпровизируетновуювариацию.Итакдалеедотехпор,покаодинизнихнепризнает
себяпобежденнымилипокаарбитрнеостановитигры,объявивпобедителя.
120
СостязаниевVидиллииФеокрита—«КоматиЛакон»—междукозьимпастухомиовечьимкажетсяоченьблизкимк
народному обычаю.Вотнесколькореплик. Комат предложил тему:цветыдикиеицветысадовые.Лаконотвечает: плоды
несъедобныеиплодысладкие.
Комат
Äèêèé øèïîâíèê èç ëåñà èëü ïðîñòåíüêèé öâåò àíåìîíà
Ìîãóò ëè ñ ðîçîé ñðàâíèòüñÿ, ðàñòóùåé â ñàäàõ âäîëü îãðàäû?
Лакон
Òàêæå íå ìîæåò âñòóïàòü â ñîñòÿçàíèå æåëóäü ñ êàøòàíîì:
Ïåðâûé äóáîâîé êîðîþ ïîêðûò, à ýòîò — êàê ñëàäîê!
Идальше:
Комат
Ñêîðî êðàñîòêå ìîåé ïðèíåñó ÿ ãîëóáêó â ïîäàðîê;
ß â ìîææåâåëüíèê çàëåçó: òàì ãîëóáè ÷àñòî ãíåçäÿòñÿ.
Лакон
ß æå íà íîâåíüêèé ïëàù íàñòðèãó ñêîðî ìÿãêóþ øåðñòêó
Ñ ýòîé âîò áóðîé îâöû, è îòäàì åå ñàì ÿ Êðàòèäó.
(Феокрит, Идиллия V, указ. соч., с. 33)
ДальшеКоматбереттемуолисицах,опустошающих виноградники соседа;Лакон отвечаеттемойоб опустошении
жучкамифиговыхдеревьевдругогососеда.Итакдалее.
Втакогородапениимыоченьблизкикнароднойтрадиции.
Можно предположить,чтопастухиупражнялисьвэтихимпровизацияхвтовремя,когдапаслисвоистада.
Полупразднаяпастушескаяжизньвмягкомклиматеблагоприятствовалапоэтическимдарованиям.Древниеговорятнам,что
наиболеепрославленныеизэтихимпровизаторовпоявлялисьнасостязаниях,организуемыхнекоторымигородамиСицилии
послучаюпраздниковбогиниАртемиды,бывшейвдорийскойземлепокровительницейнетолькоохоты,ноистад.
Еслитакиепоэтическиеобычаинасиудивляют,тоэтопотому,чтомылюдисевера:наширепликинестольбыстры,
наше словесное творчество менее разяще;нашакультураизвестнымобразомнасотягощает.ОдинписательизкантонаВо
сказалтак:«Мыслишкомкультурны,чтобыкультивироватьземлю».
Однако поэтические обычаи, подобные буколизму эпохи Феокрита,встречалисьещевовременасовсемнедавние,
дажевначалеXXвека,внекоторыхсредиземноморскихстранах:укорсиканскихпастухов,усербскихсвинопасови,чтобыне
ходить далеко,упастуховСицилии, где эти образцовые импровизаторы,конечно, только продолжающие тысячелетнюю
традицию,называютсяsfide.
Какбытамнибыло,существованиенароднойпасторальнойпоэзиивСицилиивэпохуФеокританесомненно,даже
оставляя в стороне буколизм.ЧтоФеокрит, создавая сельский мим, с искусством знатока перенес в поэтический
литературный план обстановку,персонажи,сюжеты,некоторыелегендыизчистонароднойпоэзии,этобезусловно.Вот
примероднойпесни,которуюпоетвовремяжатвыдеревенскийподенщикМилоникоторуюонпредназначаетлегендарному
покровителюжнецов,именуемомуЛитиерс.ЭтапеснясоставленавобычномпозитивномстилестарогоземледельцаГесиода:
она полнаизречений сельской мудрости,внейимеютсятакжешуткииобразывчистонародномдухе.Где здесь вступает
искусство,этаалхимия,преобразующаянеобработаннуюпоэтическуюрудувдрагоценныйметалл?Ктоскажет?Ноэтоине
важно.Верното,чтоисходнаяточка—подлиннонародная,крестьянскийкореньпрочновросвсамуюземлю.
Милон
Ìíîãîêîëîñíàÿ òû, ìíîãîïëîäíàÿ ìàòåðü Äåìåòðà,
Ïóñòü áóäåò æàòâà ëåãêà, óðîæàé íàø ïóñòü áóäåò ïîáîëüøå!
Êðåï÷å âÿæèòå ñíîïû âû, æíåöû, ÷òîáû êòî ïðîõîäÿùèé
Íàì íå ñêàçàë: «Ýõ, ÷óðáàíû! Çàäàðîì âàì ïëàòÿòñÿ äåíüãè...»
...Âû, ÷òî ìîëîòèòå õëåá, ïóñòü ãëàçà âàøè äíåì íå ñîìêíóòñÿ!
 ýòè ÷àñû îò çåðíà îòïàäåò âñåãî ëó÷øå ìÿêèíà.
Æàâîðîíîê òîëüêî ïðîñíåòñÿ, æíåöû, ïðèíèìàéòåñü çà äåëî.
Òîëüêî óñíåò îí — êîíåö. Äà íåìíîãî ëèøü â çíîé ïîäðåìëèòå.
×òî, íå çàâèäíàÿ ëü æèçíü ó ëÿãóøêè, íå ïðàâäà ëü, ðåáÿòà?
Íåò î ïèòüå åé çàáîòû, êðóãîì åãî âñþäó îáèëüå.
Íó-êà, íàäñìîòðùèê-æàäþãà, òû ëó÷øå á âàðèë ÷å÷åâèöó;
Íàäâîå òìèí íå ðàñêîëåøü, ëèøü çðÿ ñåáå ðóêè ïîðåæåøü.
121
(Феокрит, Идиллия X, Работники или жнецы, указ. соч., с. 54—55)
Такова в качестве примера одна из исходных точек творчества Феокрита,онапридаетегопроизведению
исключительную основательность.Феокрит, создавая сельский мим,утверждаетегонафундаментеподлиннойсельской
жизни.Такимобразом,Феокритнеявляетсялитераторомвообще,которыйизлюбыхкусочковизобретаетновыйжанр.Его
творчество—этопреждевсегооткрытие,открытиенароднойпоэзии.Онвоспринимаетэтотжанр,нонетак,какэтосделал
былюбительфольклора, —онперерабатывает материалиформу народнойпоэзиии,пользуясьопытомимпровизаторов,
самособоюразумеетсяразнородным,создаетпроизведениеискусства.
***
Однако если Феокрит и не является чистым литератором,онвсе‐такилитераторнетольковтомсмысле,чтоон
народную традицию приобщил к литературе, но также и потому,чтовсозданномимсельскоммимеонпродолжает
литературную традицию. Народные мотивы — это действительно не единственный источник сельского мима. Не следует
забывать,чтодоФеокритасуществовалиужемимы,тоестьреалистическиепроизведениявформедиалогов,имитирующие
сценкиизповседневнойжизни.
Нет ничего более совершенного в жанре реалистического мима,чем«Сиракузянки»Феокрита.То, что составляет
неизменный материал мещанского бытия, мещанского «уровня мышления» (слово ужасное,нонарочитое),здесь
представленочрезвычайноярко,сверностью,характернойдлянатюрморта.Неттакойдетали,котораянепоказывалабынам
двухкумушек,непомогалабыслышатьихразговоры«aunaturel»;тутестьвсе:исетованиянаглупостьмужей,ислужанка,
которуюраспекают,потомучтоонадляэтогоисоздана,ивоплипоповодуценынановоеплатье,ижалобынанашкодившую
кошку... Показана также манера воспитания детей: то это «дорогое дитя»,товдруггрубыйокрикиугрозапозватьбуку...
Далеемыследуемзаниминаулицу,втолпу;этоденьпраздникаводворце,длязевакприготовленопредставление,ктомуже
преглупое;инашигорожанки, хотя они все еще провинциалки, сиракузские дамы в Александрии (изЛионавПариж!),
пораженывсем—уличнымдвижениемиотрядомцарскойконницы;ониисердятся,чтоихтолкают,ибоятсяпотерятьдруг
друга; они то пользуются услугой вежливого зрителя, то вступают в перебранку с ворчливым,наконец, добросовестно
выражаютсвоивосторгиводворцепоповодупенияизвестнойпевицы,выступающейспретенциознойпесенкой,которую
Феокритизлагаетнебезиронии.
Всеэтовопиющеправдиво.Есликрасочныедеталинестольпикантнореалистичны,какмыэтоувидимуГерода,все
жеониотэтогонеменееярки.Создаваятакиемимы,как«Сиракузянки»,Феокритпоказывает,чтоонразделяетпристрастие
современников к реалистическим сюжетам и к реалистической манере.Этоизображениемещанскихнравовотвечает
настоятельнойпотребностипоэтовегоэпохиипозднемупериодувсякойлитературнойэпохи:надосоздавать«новое»инадо
создавать «правдивое».ЭтипоискиновогоивтожевремяверноговXIX веке представлены экзотической литературой,
котораяот«Orientales»доПьераЛотинасыщаетэтотвек.ЧембыладляАлександриисицилийскаялитература?Экзотической
илипровинциальнойлитературой?СицилиядляАлександрии—этотоже,чтоЯпонияилиБретань.
НовоздействиегенияФеокритасостояловтом,чтооннеожиданнодалреалистическомумиму,популярномувэту
эпоху,иноесодержание,чеммещанскаядействительностьилимоднаяэкзотика, он показал сельскую действительность.
Возможно,чтооннепервыймечталобэтом.Гесиодбылвмоде.Ноеслидругиесоздавалисельскуюпоэзиюилипасторальпо
Гесиоду,тоестьполитературномуисточнику,тоонпервыйсоздавалеенаосновежизнисицилийскихпастухов,которуюон
знал и разделял, создавал ее по песням,которыеслышализустпастухов, по пейзажам, которые любил, по впечатлениям
своегодетства,своейсозерцательнойжизнипоэта‐крестьянина.
РеализмнебылдляФеокритатольколитературнымнаправлением,онсоставлялодноцелоесэтимочаровательным
миром,которыйпоэтлюбил,сэтимвнутренниммиром,которыйонносилвсебесдетства.Феокритвключилреализмвсвою
поэзию—иегопоэзияпревзошлареализм.
***
ПоэтическиймирФеокритаодновременноправдаипоэзия.Правда—тоестьверностьпоэтаданнымощущениями
опыту.Поэзия— вкратце — это превращение посредством созвучий ритма, отбора впечатлений, превращение образов
действительности в красоту. Но никакой поэтический мир не смог бы быть прекрасным,еслибыоннебылпреждевсего
основаннадействительности.МирФеокритатаков,иэтопоразительно.
ПастухиФеокританефантастическиепастыри;онинастоящиепастухи.Онинебездельничают,онипасутсвоистада
накаменистыхпастбищахСицилии,которыекрутымитропинкамиспускаютсякморю.Этапрофессиянесинекура.Скотина
иногда убегает, они призывают ее к порядку местным междометием «sitta» —призывныйкрик, соответствующий
междометию«aria»изпесникоровьихпастухов.Так,Коридонбежитзасвоимителятами,которыеспустилисьспастбищав
оливковыйсадигложутветвидеревьев.Набегуонзанозилсебеногуколючкойдрока.
Пастухамприходится,крометого,гонятьскотинукводопою,имизвестнывсеродникисвоейокруги.Незабытотакже
идоение.Здесьиразличнаяпосуда,которойпользуютсяпастухитодлядоения,тодляхранениямолока,тодляпитья,также
какразличныеплетеныекорзины;всяэтаутварьимеетсвоиназвания,соответствующиеееформеиназначению.