Дэвис Н. История Европы

Подождите немного. Документ загружается.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

531

стремился построить столь же универсальную теорию человеческого общества, какую

предложил Дарвин для естествознания; он даже намеревался посвятить первый том

Дарвину. Материалистический взгляд на историю он взял у Фейербаха, идею классовой

борьбы — у Сен-Симона, концепцию диктатуры пролетариата (которую он, впрочем,

позднее отверг) — у Бабёфа, трудовую теорию стоимости — у Адама Смита, теорию

прибавочной стоимости — у Брея и Томпсона, принцип диалектического развития — у

Гегеля. Из всех

Мировой двигатель, 1815-1914 619

этих компонентов сложилось некое мессианское учение, психологические корни

которого усматривают в иудаизме, от которого семья отреклась, когда Маркс был еще

ребенком. В рамках этого нового учения Маркс стал пророком; пролетариат — "Народом

избранным"; социалистическое движение — "церковью"; революция — "вторым

пришествием", а коммунизм — "землей обетованной"

Маркс мало занимался практической политикой. Он помог основать Международное

товарищество рабочих, нечто призрачное, позднее восславленное как «Первый

Интернационал». Для него Маркс написал устав и несколько пламенных речей. К концу

жизни у него было достаточно последователей среди немецких социалистов и их русских

учеников, но не в Великобритании. Его похоронили на Хайгетском кладбище, напротив

могилы Герберта Спенсера; на надгробии поместили слова: «Философы лишь различным

образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его». Энгельс дописал

два последних тома «Капитала» по запискам Маркса, завершив таким образом этот

совместный труд, так что не всегда возможно выделить реальное авторство того или

другого. Но у Энгельса были и собственные идеи. Он лучше, чем Маркс, знал социально-

бытовые условия, он был больше озабочен практическим приложением их теорий. Вот

почему теория Энгельса об «угасании государственной власти», а также его «Анти-

Дюринг» (1878 г.) и «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884

г.) вдохновляли революционных деятелей.

Нынешние комментаторы склонны недооценивать марксизм. Маркс, говорят они, был

«характерен для либеральной Европы», он был «типичным социальным теоретиком

середины XIX-го века».

Если они и правы, то все же упускают из виду следующее:

интеллектуальная строгость марксизма, несомненно, уступала его вдохновляющей силе.

Большинство из тех, кто принял марксизм за научное обоснование мечты о социальной

справедливости, никогда не подходили к писаниям Маркса критически. Сам того не желая,

Маркс снабдил их очередным суррогатом религии.

Бесспорной социальной базой социализма был новый рабочий класс. На деле многие

рабочие держались в стороне, и во главе почти всех соци-

алистических организации стояли интеллектуалы из среднего класса. Типичным

примером было «Фабианское общество» в Англии. В Восточной Европе, где

нарождавшийся рабочий класс был еще невелик, идеи социализма подхватили или

конспираторы-интернационалисты, как в России, или, как в Польше, та часть движения за

независимость, которая стремилась преодолеть этнические распри, насаждаемые

националистами.

Попытки создания массовых социалистических движений, как правило, разбивались о

рифы локальных интересов, репрессии со стороны властей и строительство

интеллектуальных воздушных замов.

Во многих странах возникали социалистические партии того или иного типа, часто

после десятилетий неудач и разочарований. Но лишь в 1890-е годы появилось значительное

количество партий. Важнейшая из них, Социал-демократическая партия Германии (СДПГ),

окончательно оформилась в 1890 г., после того как была запрещена в течение 12 лет по

антисоциалистическому закону Бисмарка. Эта партия, восходящая к Готской программе

1875 г., возникла из слияния объединения Лассаля с различными марксистскими группами.

Эрфуртская программа (1891 г.), в основном сформулированная Карлом Каутским (1854-

1938), была откровенно марксистской. Но вскоре в нее были внесены изменения под

влиянием как ревизионистской критики Эдуарда Бернштейна ( 1 850-1932), отвергавшего

апокалиптическое визионерство социалистов, так и прагматизма партийных лидеров в

рейхстаге.

Такие же трудности стояли и перед интернационалистским крылом этого движения.

Первый Интернационал развалился среди взаимных упреков марксистов и анархистов.

Второй Интернационал, который сумел в 1889 г. создать постоянный секретариат в

Брюсселе, вскоре попал под контроль представителей СДПГ. Он созывал конгрессы,

организовывал движения в защиту мира и рассыпался в 1914 г., когда ни одно из его

национальных отделений не выступило против войны. С его кончиной иоле деятельности

оказалось расчищенным, поскольку дезертировали все, кроме революционной русской

партии, во главе которой стояли эмигранты вроде В.И. Ульянова (Ленина, 1870-1924) и

другие подобно ему мыслящие конспираторы.

Русская революционная традиция была так же стара, как и самодержавие, вызвавшее ее

к жиз-

620 DYNAMO

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

532

ни. В своем первом воплощении в XIX в. она проявилась в 1825 г. восстанием

декабристов— братства офицеров, находившихся под влиянием французских и польских

идей. Однако затем, под руководством Александра Герцена (1812-1870) и Николая

Чернышевского (1828-1889), русское революционное движение все больше приобретает

социалистический, популистский и анархистский оттенки. В 1860-е и 1870-е гг. русские

популисты — народники, идеалисты с лучезарным взглядом, отправились в деревню, чтобы

обращать крестьянство, но были встречены непониманием. В 1879 г. это движение

распадается на два течения: одно было озабочено аграрной и образовательной реформами, а

другое — «Народная воля» — проповедовало насилие. Один из народовольцев убил в 1881

г. царя Александра II.

Западные историки часто недооценивают роль ключевой фигуры в этом движении — П.

Н. Ткачева (1844-1885). Позднее его не включили и в большевистский пантеон. А между

тем Ткачев был истинным предтечей большевизма. Якобинец среди популистов и

материалист в вопросах экономики, он стал связующим звеном между Чернышевским и

Лениным. Он отвергал с презрением просвещение масс и призывал взамен к созданию

обученной революционной элиты. Мы не должны больше задаваться вопросом «Что

делать?», — писал он в 1870-е гг. — Этот вопрос давно уже решен. Делайте революцию!»

Последние годы он провел в изгнании в Швейцарии. Ленин жадно читал его работы, хотя

публично их критиковал. Никаких «сыновних чувств» не было, но определенное чувство

товарищества существовало.

История ленинской группы является иллюстрацией неразрешимых дилемм, встававших

перед социалистами во враждебном окружении. Будучи эмигрантами и нелегалами, они не

имели возможности прибегать к демократическим методам немецкой социал-демократии,

которая была поначалу их вдохновителем. Как революционеры они могли привлечь на свою

сторону определенную часть русского общества, готовую приветствовать всякого, кто

обещал бороться с царем. Но как социалисты они поневоле вступили в конфликт с другими

направлениями этого революционного движения, а именно с социалистами-револю-

ционерами, или эсерами. Эти последние лучше понимали две главные составляющие рус-

ского общества: крестьян и инородцев. Как марксисты они были вынуждены признать,

что у настоящей пролетарской революции было мало шансов на победу в такой стране, как

Россия, где рабочий класс был невелик; и, наконец, как группа, особенно приверженная

конспиративным методам борьбы, они не торопились открыто привлекать на свою сторону

массы. (Несмотря на имя большевики, которое в подходящий момент предложил Ленин, они

обычно составляли меньшинство даже в российской социал-демократии.) Не без оснований

Ленин, как и Ткачев, полагал, что дисциплинированное меньшинство может захватить

власть и без поддержки народа. Однако, пытаясь оправдать такую стратегию, как не

противоречащую социалистическим принципам, он был вынужден с самого начала рядить

ее в фантастические одежды. «Ложь — это душа большевизма»

. Иначе говоря, ленинизм

был «каргокультом» в социализме

— искаженной и весьма отдаленной имитацией

оригинала. «Марксизм Русской революции, — писал автор, которого очень почитают в

посткоммунистической РОССИИ, — так же ОТНОСИТСЯ к своему оригиналу, как

«христианство» тайпинов к христианству Фомы Аквинского»

. Для признания этого факта

понадобилось почти столетие.

Анархизм, хотя и был в свои детские годы близок с социализмом, но с возрастом

потерял с ним всякую связь. Суть представлений анархистов состоит в ненависти ко всем

формам господства и власти, в убеждении, что правительство не просто не нужно, но

вредно. Одно раннее течение анархизма, восходящее к анабаптистам и диггерам XVII в.

нашло отражение в «Исследовании о политической справедливости и ее влиянии на

всеобщую добродетель и счастье» (1793 г.) англичанина Уильяма Годвина (1756-1836), а

также в возвышенных видениях Освобожденного Прометея, который был написан зятем

Годвина — Перси Биши Шелли

И вскоре все людские выраженья,

Пугавшие меня, проплыли мимо

По воздуху бледнеющей толпой,

Развеялись, растаяли, исчезли...

Увидел я, что больше пет насилий,

Тиранов нет, и нет их тронов больше.

Мировой двигатель, 1815-1914 621

Как духи, люди были меж собой

Свободные. Презрение и ужас,

И ненависть, и самоуниженье

Во взорах человеческих погасли...

... Женщины глядели

Открыто, кротко, с нежной красотою...

Свободные от сех обычных зол...

... Беседуя о мудрости, что прежде

Им даже и не снилась, — видя чувства,

Которых раньше так они боялись,

Сливаясь с тем, на что дерзнуть не смели,

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

533

И землю обращая в небеса...

Второе течение (во Франции) воплотилось в деятельности и трудах Прудона и его

ученика Ансельма Бельгаригю, которые были посвящены доктрине мютюализма (mutualité).

Согласно этой доктрине рабочие должны избегать участия в парламентской политике, они

должны бороться за свою свободу прямыми действиями на улицах и на фабриках.

Третье течение развилось из обостренной реакции на крайности самодержавного режима

Российской империи. Оно было взращено двумя русскими аристократами в изгнании:

Михаилом Бакуниным (1814-1876) и князем Петром Кропоткиным (1842-1921). Бакунин,

некогда провозгласивший, что «страсть к разрушению есть страсть творческая», разрушил

Первый Интернационал Маркса. «Коммунисты убеждены, что они должны организовывать

рабочий класс для захвата власти в государстве, — писал он. — Революционные

социалисты [читай: анархисты] организовываются, чтобы покончить с государствами.» Он

вдохновил тот коллективистский анархизм, который затем закрепился в романских странах.

Кропоткин, выдающийся писатель и географ, воодушевляемый идеей коммунистического

общества, свободного от всякого центрального правительства, написал «Завоевание хлеба»

(1892 г.), «Поля, фабрики и мастерские» (1899 г.), и «Взаимная помощь как фактор

эволюции» (1902 г.).

Четвертое направление, первоначально изложенное в «Индивидуалист и его

собственность» (1845 г.), было основано берлинским журналистом Максом Штирнером

(1806-1856). Здесь утверждались абсолютные права индивидуума на свободу от всякого

институциализированного контроля. Эти идеи привлекли множество писателей

и художников-авангардистов: от Курбе и Писсарро до Оскара Уайльда. Но это

направление также показало, что их же собственные принципы исключали для анархистов

всякую возможность действенной организации.

Практически анархизм принес плоды в нескольких областях. Революционные анархо-

синдикалисты преобладали в рабочем движении Франции, Италии и особенно Испании, где

Confederation National del Trabajo (Национальная Конфедерация труда - НКТ) стала

крупнейшим народным движением. Их излюбленным оружием была всеобщая забастовка с

целью парализовать все действующие институты. В отдельных районах от Андалузии до

Украины имели влияние также крестьянские анархисты. Анархизм вдохновил и породил

современный терроризм — то, что один из итальянских воинствующих деятелей Эрико

Малатеста, называл «пропаганда делом». Идея состояла в том, что потрясающие

воображение убийства или разрушения привлекут всеобщее внимание к несправедливости,

помешают правительству проводить решительную политику, да и просто будут бить по

нервам правящей элиты. В списке их жертв оказались царь Александр II (1881 г.), президент

Сади Карно во Франции (1894 г.), императрица Елизавета Австрийская (1896 г.), премьер

Кановас дель Кастильо в Испании (1897 г.) и король Умберто I в Италии (1900 г.). Но нигде

эти жестокие акты насилия не стали прелюдией к миру и гармонии, которые были конечной

целью анархистов.

Наконец, и совершенно в противоположном смысле, анархизм лежит в основе важной

традиции морального протеста против всех форм принуждения. Начиная со Льва Толстого,

который считал брак не меньшим принуждением, чем царизм, новое евангелие ненасилия

собрало множество последователей от Махатмы Ганди в Индии или движения

«Солидарность» в Польше до современного движения в защиту окружающей среды

Знаменитый боевой клич Бельгарегю: «Анархия — это порядок», теперь отвергается как

исключительно негативный. Но в нем содержится важный моральный компонент,

составляющий подоплеку современных настроений протеста против бессмысленности и

безжалостной, неумолимой силы политической и технологической власти. В этом смысле

некоторые считают анархизм «самым

622 DYNAMO

привлекательным политическим кредо»

. Анархизм находился на противоположной

стороне политического спектра от такого политика, как Бисмарк, причем Бисмарк был

центральной фигурой европейской политики в той же степени, в какой анархисты были

маргиналами.

Отто фон Бисмарк (1815-1898) буквально оседлал Германию конца XIX в., как созданная

по его проекту Германия оседлала остальную Европу. Он больше, чем кто бы то ни было,

был архитектором того европейского порядка, который сложился после бурь 1848 г.: он

вошел в политику именно в этом году, но революции этого года он презирал. Это был

человек исключительных противоречий, как в личности, так и в политике. Грозный

"Железный канцлер" в рейхстаге или на дипломатической встрече, он был в быту

истериком, страдал бессонницей и, как стало известно недавно, морфинистом. По

происхождению владетельный юнкер, буквально обрученный со своими поместьями в

Шенгаузене и Варцине, он возглавил мощнейшую в Европе программу индустриализации.

Старейший прусский консерватор и монархист, он презирал своего суверена, принял

национализм либеральной оппозиции и дал Германии и всеобщее избирательное право, и

социальное страхование. Победоносный милитарист, он очень подозрительно относился к

плодам этих побед. Он стал героем так называемого объединения Германии, но предпочел

сохранить Великую Германию разделенной. Секрет его успеха заключался в удивительном

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

534

сочетании силы и сдержанности. Он выстраивал позицию силы, но обезоруживал

противников тщательно продуманными уступками, так что они чувствовали облегчение и

считали себя в безопасности. «Штыками можно добиться всего, — сказал он однажды, —

но на них нельзя усидеть».

Тем не менее репутация Бисмарка небезупречна. Нельзя отрицать, что он был искусным

политиком, но встает много вопросов о его морали и ero намерениях. Германские патриоты

и апологеты консерватизма считают, что он дал своей стране и своему континенту время

беспримерной стабильности: стоит лишь посмотреть, какие конфликты вспыхнули после

его падения, когда Вильгельм II «отверг верного советчика». Но для либералов он был и

остается, но словам Исайи

Берлина, «великим и злобным человеком». Они считают его агрессором, который

сознательно использовал войну как инструмент политики (и, что еще хуже, в этом

преуспел), а также обманщиком, который вводил демократические формы только для того,

чтобы сохранить недемократический истэблишмент Пруссии; он дубасил своих

противников грубыми орудиями государственной власти: католиков — «культуркампфом»,

поляков — Комиссией по колонизации, социал-демократов — проскрипциями

(объявлением вне закона). Он не стал бы этого отрицать. Он, без сомнения, верил, что

небольшое хирургическое вмешательство или горькое лекарство в малых дозах вполне

оправданы, если таким образом можно предупредить опасное заболевание. Редкий его

поклонник левацких убеждений сказал так: «Историю современной Европы можно

надписать именами трех титанов: Наполеона, Бисмарка и Ленина. Из этих трех... Бисмарк,

возможно, сделал меньше зла»™.

Европейское еврейство

Европейское еврейство сыграло в Новое время столь важную роль, что его история

оказалась предметом всякого рода мифов и недоразумений, как сочувственных, так и

враждебных. Впрочем, в основных чертах все ясно. После развала Польско-Литовского

государства, единственного государства, которое было для евреев безопасным прибежищем

в предыдущие века, развитие пошло по трем близким направлениям. Во-первых, евреи

начали новую эпоху миграции. Во-вторых, они получили во всей полноте гражданские

права в большинстве стран Европы. И в-третьих, все больше евреев бунтовало против

традиционных ограничений, исходивших от их собственного сообщества

Еврейская миграция получила импульс, главным образом, после 1773 г. в результате

разделов Польши. Евреи западных районов Польши, в Познани или Данциге, оказались

гражданами Пруссии и могли беспрепятственно ездить в Берлин, Бреслау и другие

немецкие города. Евреи из Галиции, ставшие гражданами Австрии, начали потихоньку

перебираться в другие провинции Габсбургов, особенно в Буковину, Венгрию, Богемию и

Моравию, а на следующем этапе — и в Вену. Евреи, жившие в бывшем Великом княжестве

Литовском, или в восточной Польше, оказа-

Мировой двигатель, 1815-1914 623

лись подданными Российской империи, где они были обязаны законом селиться лишь в

"черте оседлости". Но законы часто нарушаются; и в больших русских городах, особенно в

Санкт-Петербурге, Москве, Киеве и Одессе, начали складываться новые, динамичные

еврейские общины. Евреи-мигранты, покидая свои ультраконсервативные религиозные

общины в исторической Польше, подпадали под действие новых тенденций: даскалы, или

«еврейского просвещения», стремления к ассимиляции и светской еврейской политики.

Размах и темп еврейской миграции особенно возрастают во второй половине XIX в. До

некоторой степени эту миграцию можно объяснить возросшим демографическим

давлением, а также нормальными процессами модернизации и индустриализации.

Еврейское население Европы резко увеличилось: с примерно 2 млн. в 1800 г. до примерно 9

млн. в 1900 г. Но реальностью были и преследования и, в еще большей степени, страх

преследований. При Александре III (правил в 1881-1894 гг.) царское правительство

стремилось строго проводить законы "черты оседлости". В последовавшем затем бегстве

евреев трудно уже было отличить мигрантов от беженцев. Сотни тысяч евреев покинули

Россию навсегда и отправились в Западную Европу и США. [ПОГРОМ]

Миграции евреев очень способствовало то, что увеличилось количество европейских

государств, где евреи пользовались всеми гражданскими нравами. Первым среди этих

государств была революционная Франция, где 27 сентября 1791 г. Конвент предоставил

гражданство всем евреям, присягнувшим в лояльности. Инициатива принадлежала

председателю Конвента аббату Грегуару (1750-1831), который считал, что относиться к

евреям как к равным есть христианский долг. Во время дебатов по этому вопросу маркиз де

Клермон-Тоннер провел знаменитое различие: «Следует во всем отказать евреям как

отдельному народу, но предоставить им все как частным лицам»

. С этого времени

законная эмансипация евреев становится

неотъемлемой составляющей европейского

либерализма и постепенно вводится повсюду, кроме Российской империи, еще надолго

сохранившей черту оседлости.

И все-таки эмансипация евреев была двусторонним процессом. Требовалось в корне

изменить по-

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

535

ведение и взгляды как общества, куда они вступали, так и самих евреев. Требовалось не

только отказаться от тех ограничений, которые налагались на евреев извне, но и от

«внутреннего гетто» в головах самих евреев. Современные исследователи антисемитизма

часто упускают из вида собственные суровые изоляционистские законы евреев.

Соблюдающий все установления еврей не мог исправно исполнять 613 правил одежды,

питания, гигиены и богослужения, если он выбирал жизнь вне собственной замкнутой

общины; также были строго запрещены браки с неевреями. Поскольку, согласно законам

иудаизма, евреем считается лишь родившийся от матери-еврейки, то община ревниво

охраняла своих женщин. От девушки, которая решалась на брак с неевреем, обычно

отрекалась ее семья, и она объявлялась ритуально умершей. Требовалась исключительная

решимость, чтобы выдержать это невероятное общественное давление. И неудивительно,

что евреи, отвергшие собственную религию, часто бросались в другую крайность, включая

атеизм и коммунизм.

Культурное движение таскала, зародившееся в Берлине, обычно связывается с именем

Мозеса (Моше) Мендельсона (1729-1786), ставшего прототипом Натана Мудрого у

Лессинга. Таскала, естественно выросшая из Просвещения, которое в христианском мире

уже прошло к тому времени немалый путь, была направлена на то, чтобы образование

евреев не ограничивалось исключительно религиозным содержанием, на то, чтобы дать

евреям возможность жить в мире главных достижений общеевропейской культуры.

Приверженцы гаскалы, которых называли «маскилим», то есть «понимающими людьми»,

обрели последователей в штетлах (еврейских местечках) на востоке, особенно в Галиции,

где начали появляться еврейские светские школы с преподаванием на немецком языке.

Однако в 1816 г. раввин из Львова наложил запрет на "маскилим", что обнаруживало

беспокойство ортодоксальных еврейских лидеров.

Со временем идеалы гаскалы выходят за рамки исключительно вопросов образования.

Некоторые еврейские лидеры начинают высказываться в пользу полномасштабной

ассимиляции, чтобы евреи могли в полной мере участвовать в общественной жизни.

Представители этого направления ограничивали соблюдение иудейских обычаев

624 DYNAMO

ПОГРОМ

В апреле 1881 г. в городе Елизаветграде на Украине произошел первый организованный

погром. Это было первое открытое проявление ненависти в той волне насилия, которая

накрыла в последующие три года еврейские общины Киева, Одессы, Варшавы и Нижнего

Новгорода. Напуганные убийством Александра II, российские власти ничего не делали,

чтобы удержать реакционные организации и городскую чернь от превращения евреев в

козла отпущения. Погром — это старое русское слово, означающее облаву или расправу.

Этим словом обозначали согласованное нападение одной этнической группы на другую.

Жертвами погромов были самые разные группы населения, включая армян и татар. После

1881 г. этим словом стали называть только нападения на евреев.

Вторая волна погромов прокатилась в 1903-1906 гг. Официальная пропаганда

старательно связывала евреев с революционерами. 45 человек погибло в Кишиневе (1903

г.), 300 — в Одессе (1905 г.) и 80 — в Белостоке. В целом по Империи в таких инцидентах

погибло более 800 человек.

Третья волна в 1917-1921 гг. превзошла все ужасы предыдущих. Первая резня в

Новгороде Северском была организована Красной Армией, которая бросила лозунг: «Бей

буржуазию и евреев». Еще большую безжалостность обнаружили украинские националисты

и русские белые части. В армии Деникина открыто выдвигался лозунг: «Бей жидов—спасай

Россию!» 1700 человек было убито в Проскурове (1919г.), 1500 — в Фастове (сентябрь 1919

г. ) и 4000 — в Тетиеве. Количество жертв превышало 60000. Другой вопрос — в какой

степени они стали жертва-

ми гражданской воины в целом, а в какой — исключительно антисемитизма.

В ночь 22 октября/3 ноября 1918 г., сразу же после того, как польская армия отвоевала

Львов (Лемберг) у украинцев, в нескольких районах города вспыхнули волнения: польские

солдаты заявляли, что там в них стреляли. Последовала кровавая баня, и погибли 374

человека, из них 55 были евреями. Три миссии союзников не могли прийти к согласию

относительно причин случившегося. Если большинство жертв были христианами, то мог ли

быть в основе всего антисемитизм? Тем не менее, о Лембергском погроме много писали в

прессе, а в послевоенных газетах частым становится заголовок Погромы в Польше.

Ужаснейшие зверства совершались повсюду. И не в последний раз Польша принимала на

себя основной удар недоброй славы. [ЛЫЧАКОВ]

семьей и синагогой, так что в остальном евреи были неотличимы от своих сограждан-

неевреев. Таким образом стремились к разрушению многочисленных традиционных

запретов, создавая одновременно необходимость введения реформированного иудаизма —

новой деноминации, которая и появилась в Германии в 1825 г. Этот реформированный

иудаизм был призван примирить принципы еврейской религии с требованиями жизни в

современном обществе; от ero адептов не требовалось уже соблюдать правила и запреты во

всей прежней полноте. Он стал нормой для большинства евреев Западной Европы и США,

но не затронул громадное число традиционных еврейских общин Центральной и Восточной

Европы.

В Западной Европе и в некоторых крупных центрах Восточной это сочетание

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

536

послабления в законах и возраставшей ассимиляции евреев породило беспримерные

возможности. Еврейские

имена все чаще появляются в списках финансистов, юристов, врачей, писателей, ученых,

деятелей культуры и политиков того времени. Это было время, когда, по словам одного из

воспользовавшихся новыми ВОЗМОЖНОСТЯМИ, Зигмунда Фрейда, «каждый прилежный

еврейский школьник носил в своем ранце портфель министра». Важные этапы были

пройдены в Великобритании, например, когда в 1841 г. Лондонский Сити избрал барона

Лионеля де Ротшильда своим членом Парламента, а в 1868 г. Дизраэли стал первым евреем

— премьер-министром в Европе.

Точнее, сам Бенжамин Дизраэли, граф Биконсфилд (1804-1881), внук иммигранта-

сефарда из Венеции, отнес бы себя к категории «бывших евреев». Крестившись со всей

семьей в англиканской церкви, он навсегда порвал с иудаизмом, который, как сказал ero

отец, «отделяет евреев от великой семьи человечества в целом». Сам Диз-

Мировой двигатель, 1815-1914 625

раэли признавался своим друзьям: «Да, я вскарабкался на верхушку натертого салом

столба».

Карьера Дизраэли — яркая иллюстрация того, что ассимиляция ставила под угрозу

самое существование еврейской общины. Если бы все евреи последовали его примеру, то

вскоре бы они все стали "бывшими евреями". Так что с усилением миграции и ассимиляции

возникает и серьезная реакция против них. При своем зарождении движение еврейских

националистов (сионизм), принявшее сначала культурную форму, а позднее —

политическую, было составной частью общеевропейского националистического движения;

позднее сионизм стали подхлестывать особые проблемы собственно евреев. Культурный

сионизм проявился прежде всего в движении за возрождение иврита, в результате которого

иврит превратился из мертвого литургического языка в живой язык современной

литературы и политического общения. У истоков этого движения стояли сатирик из

Галиции Иосиф Перл (1774-1839), филолог Ицхак Бер Левинзон (1788-1860) из Кременца,

историк Нахман Крохмаль (1785-1840) из Тарнополя и поэт Лейб Гордон (1831-1892) из

Вильно, автор «Народ мой, пробудись». Таким образом были заложены основы течения

светской еврейской культуры, которая столетие спустя была воспринята в Израиле; но в

Европе она не пользовалась сколько-нибудь заметным влиянием.

Оппозиционное возрождение языка идиш началось несколько позднее. В 1897 г. 90%

евреев в «черте оседлости» и Галиции все еще говорили на идиш как на своем родном

языке. Хасиды широко пользовались также и письменным идишем, но только для

религиозных целей. В начале следующего века за идиш с древнееврейским алфавитом

выступали деятели, которые противостояли и сионизму, и ассимиляционному образованию

на польском, русском или немецком языках. В течение 40-50 лет этот язык служил быстро

росшей публицистике и яркой беллетристике, а также развитию светского школьного

образования, которое в особенности поддерживалось Бундом. Этот язык прославили Ицхак

Лейб Перец (1852-1915) из Замостья и Ицхак Башевис-Зингер (1904-1992); оба начали свою

деятельность как польские писатели.

Политический сионизм отличался от других проявлений национализма в Европе,

главным об-

разом тем, что священная земля народа располагалась вне Европы. В остальном

сионизму были ..1 присущи все главные черты других национальных движений его

времени: у него была преданная элита лидеров-мечтателей, сложная идеология, основанная

на националистическом толковании истории и культуры, широкий спектр политических

воззрений, основная масса ведомых, которых еще требовалось убеждать, полный набор

врагов и, при зарождении, никаких видимых шансов на успех. Сионизм начинается в 1860-е

гг. с первых попыток послать еврейских колонистов в Палестину. Одна из первых

ассоциаций колонистов «Хововей-Цион» («Любящие Сион») получила в 1882 г.

финансовую поддержу от барона Эдмунда де Ротшильда. Первый съезд прошел два года

спустя в прусском городке Катовице в Силезии; объединенная Всемирная сионистская

организация (ВСО) была создана на конгрессе в Базеле в Швейцарии в 1897 г. Отцы-

основатели этого движения были в основном независимо мыслящими польскими

раввинами, как Рабби Цви-Гирш Калишер (1795-1874) из Торуня или Рабби Шмуэль

Могилевер (1824-1898) из Белостока. Однако руководство ВСО принадлежало светским

деятелям во главе с журналистом из Будапешта Теодором Герцлем (1860-1904), а позднее

— Давидом Вольфсоном (1856-1914), банкиром из Кёльна и Хаимом Вейцманом (1874-

1952), ученым-химиком, который работал в Манчестере. Идеология сионизма появляется

впервые в книге Крохмаля «Путеводитель для заблудших в наше время» (1851 г.), но

убедительное обоснование она получила в трактате «Самоэмансипация» (1882 г.) Льва

Пинскера, врача из Одессы, и в книге Герцля «Еврейское государство» (1896 г.).

С самого начала глубокие различия отделяли религиозное направление сионизма —

мицрахи («духовный центр»), от преобладавших светски настроенных националистов.

Кардинальные различия отделяли также социалистическое крыло, опиравшееся на «Поалей-

Цион» («Работники Сиона») - партию Давида Грюна, или Бен-Гуриона (1886-1973),

который родился в Плоцке на Висле, от радикальных еврейских националистов, которые

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

537

затем оформились в сионистско-ревизионистскую группу Владимира Жаботинского (1880-

1940). Лишь одна общая идея связывала эти два крыла: жизнь в Европе становилась для

евреев

626 DYNAMO

все более и более невыносимой. Впрочем, до времени будущее сионизма зависело от

трех весьма неопределенных факторов: менявшегося уровня антисемитизма, радикализации

еврейских масс Восточной Европы и переговоров о подходящем участке земли. Ни один

сионист еще не мечтал о скором разрешении вопроса возвращения евреев. Переговоры о

приобретении "родной земли" сионистами пока не давали никаких результатов. Ничего не

дали встречи Герцля с турецким султаном в 1901-1902 гг.; а предложение, сделанное в 1903

г. Британией, о предоставлении евреям земли в кенийских горах Восточной Африки вообще

раскололо Всемирную сионистскую организацию сверху донизу. В связи с этими

последними событиями усилилось убеждение, что сионистская мечта неотделима от

исторической Земли Израиля в Палестине. Впрочем, на этом направлении не было никакого

прогресса до завоевания британцами Иерусалима в 1916 г. и последовавшей затем

декларации Бальфура.

Антисемитизм

Антисемитизм в смысле «ненависти к евреям» был эндемическим заболеванием

Европы на протяжении всей ее истории. Считается, что у антисемитизма есть религиозные,

экономические, социальные и культурные причины. Но но преимуществу это порочный

психологический синдром, при котором стереотипирование евреев предшествует

обвинениям их в заговорах и изменах. Антисемитизм превратил сообщество евреев в

главного козла отпущения за всякого рода неприятности. Угольки антисемитизма всегда

тлели, то разгораясь ярким пламенем, то затухая, причем закономерность этих перемен

трудно определима. В конце XIX в., однако, они не на шутку разгорелись вследствие

усилившейся миграции населения, когда множество европейцев впервые вступили в

непосредственный контакт с евреями; вследствие общего ухудшения социальных условий,

особенно в разраставшихся городах; а также в связи с общим подъемом

националистических настроений, что делало людей менее терпимыми к этническим и

культурным различиям. Антисемитизм вышел на поверхность в русских погромах, в деле

Дрейфуса во Франции и в омерзительной фальшивке — "Протоколах сионских

мудрецов»

. Либералы, однако, считали, что терпимость и образование уничтожат эти

трения. Хорошо интегрировавшиеся еврейские общины вроде Англо-

еврейской ассоциации в Лондоне осуждали то, что им представлялось желанием

сионистов преувеличивать антисемитизм для достижения собственных политических целей.

В 1911 г. в «Британской энциклопедии», например, была выражена точка зрения, что «по

мере того как будет исчезать антисемитизм, исчезнет и еврейский национализм»

. Нельзя

было ошибиться сильнее. И антисемитизму, и еврейскому национализму предстояло только

возрастать. Причем до такой степени, что они друг другом питались. Чего нельзя было

предсказать, так это того, что антисемитизм, широко распространенный в России, Польше и

Украине, где евреи были многочисленны, примет особенно жуткую форму в Германии и

Австрии, где евреев было сравнительно немного.

Радикальная еврейская политика процветала, главным образом, среди еврейства на

востоке. Сионизм был лишь одним из течений. Множество последователей из евреев или,

скорее, из «бывших евреев» рекрутировал себе революционный коммунизм, отрицавший

все формы национализма, включая сионизм. Эти люди составили важный сегмент

революционного движения, будучи теми, кого один из них же называл «нееврейскими

евреями»

. Всеобщий еврейский рабочий союз, или Бунд, ставивший своей целью

улучшить условия жизни евреев в тех обществах, где они реально жили, противостоял и

сионистам, и коммунистам. Остается неразрешимой загадка, почему же европейское

еврейство внесло такой громадный вклад во все направления европейской культуры и в

другие достижения. Такая особенность рассматриваемого периода вызывает и зависть, и

восхищение, она породила множество разнообразных спекуляций. Удаль евреев, без

сомнения, задевает за живое последних защитников христианской европейской

цивилизации, а также тех, кто в успехе «безродных космополитов» и «чужаков» видит себе

угрозу. В ретроспективе, однако, мы имеем основания связать этот успех евреев с особым

их психологическим складом, поскольку им приходилось упорно преодолевать и

отторжение со стороны заминутых еврейских общин, оставленных ими, и подозрительность

в основном христианского общества, где они стремились быть принятыми. Несомненно,

здесь имела значение и особая тяга, страсть евреев к образованию, коренившаяся в

традиции изучения Торы, но с лег-

Мировой двигатель, 1815-1914 627

костью направляемая также на изучение иностранных языков, на получение

юридической квалификации или на научную карьеру. Это связано также с расширением

границ знаний и совершенствованием коммуникаций, так что люди с интернациональными

СВЯЗЯМИ имели преимущества перед своими доморощенными конкурентами. Для

талантливых личностей некоторая незащищенность могла даже оказаться преимуществом.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

538

[Е=МС

] [ВЕНСКОЕ ЕВРЕЙСТВО]

Большинство евреев, конечно, не процветало и не прославилось. Статистически большая

часть европейского еврейства в начале XX в. оставалась тем же, чем была и за сто лет до

этого — рассеянной массой бедных, ультрарелигиозных сельских общин, жавшихся друг к

другу в вековом застое бывших польских провинций. Во многих отношениях внешне они

были больше похожи на таких же бедных и религиозных местных крестьян, среди которых

они обитали, чем на своих детей, уехавших на Запад. В отношении этих подавленных и

притесняемых Ostjuden ("евреев с востока") существовало множество предубеждений не

только у местных жителей, но и у их же собратьев-евреев, которые добились успеха в

Германии или Австрии и совершенно забыли старый еврейский мир

Европейский империализм

Европейский империализм в конце XIX в. по нескольким параметрам отличался от

своей более ранней формы. Он участвовал во всемирной драке за последние оставшиеся

страны, подходящие для эксплуатации. Уже стало очевидным, что мировые ресурсы

ограничены: государства, создавшие колониальные империи, быстро заняли стабильное и

преимущественное положение; те же государства, которые задержались, могли быть

навсегда исключены из «высшей лиги». В течение двух десятилетий после 1875 г. свыше

четверти поверхности суши было захвачено полудюжиной европейских держав. Колонии

представлялись неотъемлемой частью передовой индустриальной экономики. Поставка из

колоний сырья, дешевой рабочей силы и полуфабрикатов рассматривались как способ

увеличивать доходы метрополии. Произошел не только количественный, но и качественный

скачок в интенсивности эксплуатации. На взгляд некоторых аналитиков, в том числе

марксистов, растущая борьба за ресурсы колоний должна была привести к международному

конфликту.

Труд Ленина «Империализм как высшая и последняя стадия капитализма» (1916 г.) был

типичным образчиком этого образа мыслей.

Политический и экономический империализм сопровождался целенаправленной

культурной миссией — европеизировать колонии по образцу метрополий. В этом движении

важную часть составляли христианские миссионеры, хотя они редко были прямо связаны с

политическими или коммерческими структурами. В отличие от своих предшественников,

например, испанских миссионеров в Америке, новые миссионеры ставили перед собой

более широкие задачи, неся с собой в колонии медицинскую помощь, светское образование,

административные реформы и технические новшества.

Империалистические державы стремились эксплуатировать также и военные ресурсы

колоний. Появлявшиеся в Европе колониальные полки представляли собой такое же

диковинное зрелище, какое некогда представляли европейские наемники в заморских

странах.

К тому времени карта мира уже в значительной степени определилась, так что у

европейских империалистов сильно сократились возможные цели. Америка уже успела

миновать колониальную стадию, большая часть Азии была покорена еще раньше, так что к

1880-м гг. оставались только Африка, Индокитай, Китай и тихоокеанские острова.

Между различными типами колоний были важные различия. Великобритания

удерживала величайшую из империй при помощи минимальной военной силы. Она по-

прежнему полагалась на местных правителей и местные войска. В Дели было меньше

британских чиновников, которые управляли населением Индии в 400 млн. чел., чем в Праге

— австрийских чиновников. Все крупные территории, где в больших количествах осели

британские иммигранты, получили статус самоуправляющихся доминионов: Канада — в

1867 г., Австралия — в 1901 г., Новая Зеландия и Ньюфаундленд — в 1907 г., Южная

Африка — в 1910 г. Франция же проводила политику большей интеграции. Алжирский и

тунисский департаменты были административно объединены с французской метрополией.

Официально поощрялась французская эмиграция в Северную Африку, особенно жителей

Эльзас-Лотарингии, перемещенных в ре-

628 DYNAMO

ВЕНСКОЕ ЕВРЕЙСТВО

С 1848 г. по 1914 г. население Вены увеличилось в пять раз и достигло почти 2 млн., а

еврейское население Вены увеличилось в 35 раз (с 5000 до 175000). Если в 1848 г. евреи

составляли 1% населения Вены, то в 1914 г. —уже 9%.

Евреи бежали в свое время в Вену преимущественно из Богемии и Галиции, желая

порвать с традиционным образом жизни евреев и получить современное светское

образование. Вот почему было так много евреев в школах, университетах и

профессиональных корпорациях Вены. Это явление достигло высшей точки в 1881-1886 гг.,

когда евреи составляли 33% всех учащихся. В 1914 г. евреев было 26% среди студентов-

юристов и 41 % — среди студентов-медиков. Их было 43% (1910 г.) среди педагогов. К 1936

г. 62% юристов и 47% врачей Вены составляли евреи.

Впрочем, дело не в только количестве. Благодаря этим особым обстоятельствам, то есть

росту их доли и положения в свободных профессиях, венские евреи стали оплотом

буржуазии. Именно они были главными патронами и активными деятелями в таких сферах

благотворительности, как образовательная, культурная и художественная. Будучи

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

539

преимущественно иммигрантским меньшинством, они боролись за равные права, так что

стали становым хребтом либеральной политики и социалистического движения. Как люди,

которые в той или иной степени отказались от собственной культуры, они были особенно

расположены ко всему новейшему, новаторскому в мире культуры. Их опыт пригодился при

последу-

ющей волне эмиграции евреев в Америку. «Около 1900 года венские евреи были только

одной из ведущих сил европейского авангарда. Но именно евреи превратили Вену в то, чем

она стала в новейшей культуре».

Вот имена, которые наглядно дают понять всю глубину и разнообразие талантов евреев:

Музыка: Малер, Шёнберг, Корнгольд — композиторы; австрийский историк музыки Гвидо

Адлер; С. Зульцер — композитор, автор духовной музыки; Эдуард Ганслик - музыкальный

критик; скрипач И. Иоахим.

Философия: Теодор Гомперц, Л. Витгенштейн и Венский кружок: Ф. Франк, О. Нейрат, X.

Хан.

Право: И. Глазер, Иосиф Унгер — юристы; Э. Штейнбах и И. Офнер — специалисты в

области социального законодательства; А. Лёффлер, С. Тюркель — криминологи.

Медицина: Цукерхандльанатом; Шенк - эмбриолог; Штейнох — физиолог; Грубер

— гигиенист; Ландштейнер — гематолог; фон Баш — патолог; Пик — фармаколог;

Бенедикт — невропатолог; Карплюс — невролог; Фрейд и Адлер — психотерапевты;

Кассовиц — педиатр; Клейн — офтальмолог; Мендель — хирург; Гальбан — гинеколог;

Нойбургер — историк медицины.

Литература: А. Шницлер, Й. Рот, Стефан Цвейг, Р. Беер-Гофман, М. Герцфельд —

писатели; М. Сцепс, М. Бенедикт, Т. Герцль, Ф. Аустерлиц — издатели и журналисты; Карл

Краус

— критик.

Политика: Н. Бирнбаум — борец за еврейскую автономию; Т. Герцль — сионист; Жо-

зефина фон Вертхеймштейн -хозяйка либерального салона; Евгения Шварцбах —

реформатор образования.

Отношение венских евреев к иудаизму было непростым. Сильная религиозная группа

поддерживала синагоги города с их прямым и честным главным раввином Морицем

Гюдеманном (1835-1918). Были также сефардские и хасидские общины. И, тем не менее,

многие, кого считали евреями, на самом деле считали себя скорее бывшими евреями. Малер

был одним из многих, кто обратился в католичество. Фрейд принадлежал к тем, кто отвергал

всякую религию. «Я с радостью и гордостью признаю себя евреем, — писал он, — хотя мое

отношение к любой религии — критическое и негативное».

Напомним, что евреи не были ни единственной, ни самой многочисленной группой

иммигрантов в Вене. Вена приняла больше славян и венгров, чем евреев, причем многие из

них стояли на низшей ступени общественной лестницы. Не следует отделять австрийский

антисемитизм от ксенофобии вообще, поскольку он был ее частью. Как это

продемонстрировал самый известный антисемит из Вены Адольф Гитлер, ненависть к

евреям сопровождалась, а часто и смешивалась с презрением к славянам. Параноидальная

идея еврейского большевизма имеет глубокие венские корни.

Впрочем, предрассудки были и у евреев. Так, евреи Запада были склонны смотреть

свысока на евреев Востока: «Евреи из Франкфурта презирают евреев из Берлина;

берлинские

Мировой двигатель, 1815-1914 629

евреи презирают венских; а венские — варшавских». Все же они вместе склонны

смотреть свысока на галицийских евреев, — «стоящих ниже всех».

Даже главный раввин мог высказывать сомнительные вещи. Отвечая на письмо некой

католической дамы, которая просила прочесть ее брошюру об антисемитизме, он писал в

духе психоаналитиков. Между прочим, он утверждал, что «христианство оказывается в

незавидной роли гермафродита»: «Христианин склоняет колена перед образом еврея, за-

ламывает руки перед образом еврейки, христианские апостолы, праздники и псалмы —

все еврейские. Большинство освобождается от [этого противоречия] посредством

антисемитизма. Вынужденные почитать еврея как Бога, они в отместку считают всех

остальных евреев дьяволами... Вы можете сказать, мадам, что арийцы освободили,

эмансипировали евреев. Это не так. Арийцы сами освободились от средневековья. Таково

спокойное и постепенное влияние еврейской Библии на человечество».

Главный раввин заявлял: «Иудаизм велит мне любить и уважать всех людей».

Горько-сладкий климат Вены смешал желчную злобу с весельем. Императору

приходилось поддерживать равновесие. Когда откровенно антиеврейский политик Карл

Лютер был избран бургомистром в 1897 г., Франц Иосиф отказался утвердить его. Уступив

после двух дней раздумий, он все же принял кандидатуру Люгера - и одновременно наградил

медалью главного раввина Гюдеманна.

зультате франко-прусской войны. Эта традиция централизации была ближе к русской,

чем к английской. Это породило величайшие трудности, когда пришло время рвать эти

связи.

Африка — «Черный континент» — на удивление долго хранила географические тайны.

На северном побережье европейские колонии располагались с древности. Но истоки Нила,

который орошал земли фараонов, не были точно установлены вплоть до 1888 г.

Исследователи-миссионеры вроде Давида Ливингстона еще в 1870-е годы могли теряться на

годы. Вопреки убеждению европейцев, в Африке хватало и организованных правительств и

упорядоченных религий; громадное разнообразие бытовавших здесь языков и культур

опровергало представление, будто все африканцы — дикари из каменного века. Однако

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

540

схватка за Африку происходила именно в соответствии с убеждением, что тамошняя земля

и люди только и ждут того, чтобы быть завоеванными. Причем разница военной техники

европейцев и африканцев была столь велика, что даже сильные царства Западной Африки

сопротивлялись не больше, чем ацтеки или инки. Из местных империй только Абиссиния

сохранила свою независимость, возможно, потому, что придерживалась коптского

христианства.

В Китае была не только древнейшая в мире цивилизация, но также император, которого

признавали европейски правительства. Формальная колонизация африканского типа была

здесь не-

возможна; поэтому здесь практиковались аренда территорий и торговля концессиями.

Европейцы так ценили китайское имперское правительство, что в 1901 г. оно стало

объектом соединенного европейского протектората. Этот унизительный эпизод стал тем

толчком, который через 10 лет привел к созданию националистической Китайской

республики и началу новой истории Китая. [БОКСЕРЫ]

Соседняя с Китаем Япония до 1855 г. была совершенно закрыта для влияния извне.

Несмотря на это, Япония настолько изучила самую суть европейских методов, что за

короткое время создала собственную колониальную систему сначала в Корее, а затем в

китайской Маньчжурии. Полное поражение, которое Япония нанесла России в войне 1904-

1905 гг. на суше и на море, стало в свое время сенсацией и покончило co многими

излюбленными заблуждениями Европы.

Тихоокеанские острова оставались нетронутыми дольше всех, но на последнем этапе

истории империализма Германия захватила Западное Самоа (1898 г.), США - Гавайи (1900

г.), а на Новых Гибридах был установлен англо-французский кондоминиум (1906 г.).

Однако при том, что европейский империализм — через «европеизацию» снабдил

современный мир мощнейшим механизмом созидания, он оказал на саму Европу

многообразное влияние и стал для нее источником многих потрясений. Он

630 DYNAMO

БОКСЕРЫ

Около двух часов пополудни 14 августа 1900 г. части международных вооруженных сил

пробились в Пекин после десятидневного перехода из Тяньцзиня. Они сняли осаду с

обнесенного баррикадами квартала для иностранцев в Пекине, который был в течение 8

недель отрезан от мира.

Китай в сумеречные годы вдовствующей императрицы был охвачен боксерским

восстанием — ксенофобным движением, стремившимся изгнать из страны всех «заморских

дьяволов» и их дьявольские дела. Боксеры, получившие свое имя по китайской их эмблеме

— «кулак добродетельной гармонии», приходили в гнев от всего европейского, будь то

железные дороги или христианство. Они считали, что иностранные посланники оказывают

очень плохое влияние на их собственное правительство. В своих попытках изгнать

иностранцев боксеры не останавливались перед убийством европейских миссионеров и

дипломатов,

массовым истреблением китайских христиан; они даже сожгли дотла большую часть

старого города. Боксерам помогала, по крайней мере, часть императорских чиновников,

бывших с ними в тайном сговоре, а затем к ним присоединились и регулярные войска.

Китайская экспедиция 1900-го года была уникальным событием европейской истории,

потому что она ненадолго соединила в общем предприятии все державы. Войска Германии,

Японии, Англии, США, Франции, Италии, Австро-Венгрии и России прилагали совместные

усилия, чтобы справиться с общей угрозой. Оборона иностранного квартала была

организована морскими пехотинцами разных национальностей под руководством

британского посла сэра Клода Макдональда. Группу освобождения численностью в 20000

человек возглавил генерал сэр Альфред Гейзли; она состояла из русских, американцев,

японцев и бригады индийской армии. В конце

сентября прибыло регулярное экспедиционное соединение немецких войск (20000) под

командованием фельдмаршала графа фон Вальдзее, но очень быстро оно было отозвано.

Но солидарность европейцев исчезла, как только исчезла непосредственная опасность.

Германия и Италия настаивали на таких репарациях, которые значительно превосходили

требования их партнеров. Россия отказалась принимать участие в преследованиях тех

китайцев, которые были ответственны за массовую резню, тем более, что русские войска,

захватившие контроль над Маньчжурией, сами осуществляли широкомасштабные расправы.

Великобритания и Германия интерпретировали окончательную конвенцию совершенно по-

разному. Не в первый и не в последний раз все участники продемонстрировали, что

европейское единство, — если оно вообще существует, — не более чем мимолетный эпизод.

разделил европейские народы на те, которые оказались «imperiumgültig»

(«заслуживающими статуса империи»), и те, которые этого не заслуживали. Таким образом,

прибавился новый показатель в старой классификации «исторических» и «неисторических»

народов. Империализм заметно подстегнул экономику, а следовательно, и военный

потенциал тех стран, которые приобрели империи; стратегический баланс нарушился в

пользу Западной Европы. Европа лучше и ближе узнала не только неевропейские культуры,

но и экзотические «колониальные товары». В некоторых случаях, как в Великобритании,

например, благодаря империализму Тибет или Бечуаналенд стали известны людям лучше,

чем их европейские соседи. Однако одновременно усилились европейские религиозные,