Кубань в 1860 г., история, ставшей анахронизмом, Запорожской
Сечи и ее остатков заканчивается.
Как видно из всего сказанного, ликвидация Сечи была ис-
торической необходимостью и логическим выводом из сложив-
шейся политической обстановки. Совершенно естественно, что
с исчезновением тех опасностей, для борьбы с которыми была
создана Сечь, должна была исчезнуть и сама Сечь.
И, точно так, как поступило с Сечью российское правитель-
ство, поступило бы и всякое другое на его месте, в том числе и
правительство Самостийной Украины. Пока Сечь была вне пе-
ределов Государства или на его рубежах и боролась с внешними
врагами, еще можно, а, возможно, и нужно было терпеть этого,
переменчивого полусоюзника, полуподданного. Но, когда Сечь
оказалась внутри государственной территории, не имея даже
внешних границ с врагами, терпеть дальше это своеобразное
"государство в государстве", не было никакой надобности.
Понимают это все, конечно, и сепаратистические историки,
но объясняют события по своему, ибо всей своей "исторической
наукой"они стремятся, не к установлению истины, а к созданию
базы русско-украинской вражды и обоснования сепаратизма.
Поэтому, и ликвидацию Сечи они представляют, не как ис-
торическую необходимость, а как акт русской (великорусской)
агрессии.
Грушевский "не понимает"причин ликвидации Сечи и ви-
дит "противорччия"мотивов, которыми объяснялась эта ликви-
дация. По его словам (Ил. Ист. Укр, стр. 463), с одной стороны,
запорожцам ставилось в вину нежелание приобщить к сельско-
хозяйственной культуре плодородные степи, которые, благодаря
этому, пустовали; с другой, будто бы, они обвинялись, именно,
в культивировании этих степей и создания своего сельского
хозяйства, чем, по словам Грушевского "разрывали свою зави-
симость от российского государства, ибо могли прокормиться
собственным хозяйством и быть независимым". О подлиных же
461